Поражение демона (ЛП)

Глава 9. Дочь своей матери

Син волновалась, что Алан заметит неладное, но никак не ожидала того приглушенного, несомненного восторга. В присущей ему манере, Алан вел себя как ребенок, попавший в кондитерскую, и ему пообещали все, что он захочет, за хорошее поведение.

— Это настоящая книга заклинаний елизаветинских времен. Это был удивительный век для магии, как ты знаешь.

Алан с нежностью пробежал по корешку книги кончиками пальцев. Син испытала дежавю, вспомнила утро, когда ей открылась истинная суть отношения к Алану. Она могла бы пойти еще дальше и признать, что такое поведение очаровательным, но она точно не была готова признать ботаника-фетишиста. Син улыбнулась, надеясь, что выглядит загадочной, а не обкуренной.

— Эй, ты случайно не из тех фриков, кто думает, что Шекспир был магом?

— Некоторые могут сказать, что эта теория вовсе не чушь, — лицо Алана осветилось ответной улыбкой, — а единственная возможность объяснить экстраординарную способность Шекспира к управлению временем[8].

— Некоторые могут быть фриками, — танцующей походкой Син отошла с томиком в руке. — Как тебе мысль?

Девушка чуть повысила голос, и Ана, владелица магазина, подняла голову, глядя ей в глаза. Син умолкла, стараясь не думать о подвале, откуда все еще тянулся запах гари. Девушка оглянулась на Алана, надеясь увидеть его улыбку, но тот разглядывал полки с книгами. Син села на теплую батарею в углу, спрятавшись между полками с литературой Нью Эйджа[9], глубоко вдыхая и выдыхая. Она предпочла бы сделать пару физических упражнений, но садиться на шпагат в книжном означает привлекать излишнее внимание. Склонив голову, Син посидела так немного и отправилась на поиски Алана. Парень снимал книгу с верхней полки для крошечной брюнетки в очках.

— Все что угодно, ради женщины, обожающей Эдгара По, — говорил он. Син безошибочно определила, что он флиртует по тому как он внимательно склонился к собеседнице и улыбался ей.

Девушка скользнула к нему, обвила рукой за талию, поднимая лицо и встречаясь со слегка испуганным взглядом Алана.

— Привет, — сказала она грудным, вкрадчивым голосом.

— Привет, — с некоторым сомнением ответил Алан.

Его плечо приходилось как раз на уровень подбородка Син, и девушка удобно расположила его там, глядя на маленькую брюнетку.

— Привет, я Синтия. Ищешь что-то конкретное? Мы можем помочь в твоих поисках.

— Нет, мне в другую секцию, но спасибо за предложение, — девушка верно истолковала посыл и кивнула. Выглядела она слегка разочарованной, а как же. Син очень сомневалась в том, что в других секциях найдется симпатичный рыжий буквоед.

— Что это было?

С кем-нибудь другим Син могла бы притвориться и спросить: «было что?», но не с Аланом. Лгать лжецу бессмысленно, он все поймет. Внезапно испугавшись, что он видит её насквозь, Син высвободилась и сказала:

— Нечего тратить время на шашни. У нас есть дело.

Син была весьма признательна Алану за то, что он не стал развивать тему, вернулся к поискам нужных книг. Это дало ей время подумать. Она видела, как парень заигрывал с брюнеткой. Не однажды замечала, как он флиртует с Мэй. Вспомнить хотя бы тот случай, когда он снял с себя амулет и вложил его в руку Мэй, его длинные пальцы нежно накрыли ее руку с ожерельем.

Алан никогда не флиртовал с Син. Да и зачем ему это делать? В тот день, когда его рука так нежно накрывала пальцы Мэй, Син плюнула ему в лицо.

Существовала и альтернативная теория. Она никак не поощряла его раньше, но в последние недели просто бросалась в его объятья. У Алана была масса поводов флиртовать с ней, если бы он был заинтересован в этом. Син села на пассажирское сидение в машине, а когда Алан скользнул на водительское, спросила:

— Так ты подцепил Мэй в книжном магазине?

Она наклонилась к нему с дразнящей улыбкой, стараясь, чтобы вопрос прозвучал дружеской поддёвкой.

— Я познакомился с Мэй в книжном, — ответил Алан, — если ты об этом.

— Мне стало интересно как это — назначать свидания в книжном магазине. Для меня это новый опыт.

— Ну, я ведь работаю в книжном магазине, — мягко и расслабленно сказал Алан, хотя в его голосе звучали нотки некоторого удивления. Двигатель он не завёл.

— Управление временем, — откликнулась Син. — Как Шекспир.

— «Властитель-время нас торопит: в путь!»[10] — процитировал Алан. Его голос ласкал слова, как руки — книги. Син предположила, что это цитата. — Хороший способ произвести впечатление на начитанную девчонку.

— Все верно, — сказала Син.

Произвести впечатление на умную девушку.

— На девушек, с которыми у меня есть хоть что-то общее, — продолжал Алан. — В качестве противовеса, прежде, чем они познакомятся с Ником.

Син отметила, что последняя фраза вовсе не была шуткой.

— Не так и много общего. Что они знают о демонах, магии или Ярмарке Гоблинов? Ты когда-нибудь рассказывал девушкам об этом?

— Нет, — ответил Алан. — Вот почему я подумал, что Мэй была идеальной.

Син посмотрела на него в упор. Их разделяло крошечное пространство между сидениями. Алан отвернулся.

— Она пришла к нам, чтобы спасти брата. Мне это понятно. Она узнала обо всём из-за брата, не я втянул её. Я смог помочь.

— Ах, так это забота о беззащитной девушке? — с излишней резкостью спросила Син.

— Нет, Мэй не такая. — Отрезал Алан.

— Она не такая, — подтвердила Син. — Что насчет тебя? Когда вы с Ником были детьми, кто-то любил тебя просто так, не используя тебя в своих целях?

Последний вопрос вырвался помимо воли, но Алан даже не повернул голову.

— Мой отец, — Алан вытянул бумажник из кармана и открыл его. Син вгляделась в старую фотографию с белым уголком за пластиковым окошком. Двое детей: худенький и с любопытством взирающий на мир из-под копны рыжих волос Алан, очень маленький Ник и Дэниел Райвз, стоящий рядом со скрещенными на груди руками. Син помнила его немного. Большой крепкий мужчина с добрыми глазами. На Ярмарке его любили.

— Он похож на Ника, — заметила Син. — Вернее, Ник стоит так же как он.

Алан внимательно посмотрел на девушку, каким-то образом она сказала правильную вещь.

— Ага, — сказал Алан. — Ник так и делает.

— А твоя мама?

— Я не смог ей помочь. Мне было четыре, когда она умерла. Я помню мир, пока мама была жива, всё казалось нормальным, теплым и безопасным.

— Итак, нормальные девушки, — Син сделала паузу. — Что ты собираешься делать с Мэй, когда спасешь её?

— Надеюсь, она полюбит меня, — Алан снова отвернулся к окну.

— Она не любит?

— Я уже говорил, дело не в ней. Во мне. Она была идеальна во всех отношениях. Она сильная, может справится с чем угодно в этом мире, может справится с Ником. Я умею… читать людей. Умею управлять ими. Вместо того, чтобы быть честным с Мэй, я лгал ей о Нике. Без задней мысли, но всё-так лгал. Она — всё, о чем я мечтал. Мне казалось, я смогу быть счастлив, если бы будем вместе. Она — совершенство. Это со мной что-то не так.

Син кивнула.

— Думаешь, сможешь всё вернуть на круги своя?

Словно в сказке, очнувшись от долгого сна, превратиться в четырехлетнего мальчишку, и мир снова нормальный. Если бы это было возможно.

— Я думаю, — продолжал Алан, — я чувствую, что заключил сделку. Когда мы с Ником были детьми, я так отчаянно желал, чтобы он мог принадлежать миру людей. Не быть человеком, но быть счастливым в окружении любящих людей и в безопасности. Если у него нет души, я хотел отдать ему свою. Мне кажется, я сделал это.

— Ты сожалеешь? — спросила Син. — Что с Мэй не вышло?

Алан перестал таращится в окно, но все еще не глядя на нее, повернул ключ в замке зажигания, Син успела уловить проблеск улыбки в стекле.

— Нет, — пробормотал парень, — но как я и сказал, со мной что-то не так.

Они выехали на дорогу, наконец-то оставляя книжный магазин позади.

— Я думаю, что с тобой все в порядке, — сказала Син. — Ну, знаешь, ты слегка с приветом, но это добавляет очарования.

— Спасибо, — засмеялся Алан.

— Я рада, что мы подружились до того, как моя жизнь рухнула окончательно. Не хотелось бы стать очередным ребенком в твоей жизни, которого надо спасти или котенком, застрявшем на дереве. Кстати, вот моя половина денег за книги.

Син вынула десятку из бюстгальтера и протянула Алану, зажимая между двумя пальцами. ОН чуть не врезался в стену.

— Эй, смотри на дорогу! Не хочу попасть в аварию.

— Где ты взяла деньги?

— О, я кое-кого ограбила.

— Синтия, — голос Алана вибрировал, как натянутая до предела струна и, казалось, она сейчас лопнет. Кто-то другой мог бы еще гадать или потребовать у нее подтверждения, но Алан всё понял. — Ты могла погибнуть!

— Неа, — отмахнулась девушка. — Это была старушка — проще пареной репы.

— Я серьезно.

— И я серьезно. Ты — парень, который старается позаботиться о каждом встречном, не говори мне, что я не могу заботится о своей семье. Не смей!

На мгновение Алан выглядел взбешенным, но взял себя в руки и терпеливо сказал:

— Я хочу помочь тебе.

— И ты это сделал, — кивнула Син. — Я признательна, но мне это не нравится. Не выношу ходить в должниках, а тебе я должна как никому. Я лучше рискну.

— Конечно я беспокоюсь, что ты взялась за работу, убивающую половину исполнителей в их первый год.

— Ага, ты можешь беспокоиться сколько влезет.

— Ты не задумывалась, что взвалила на себя слишком тяжелую ношу? Некоторые люди были бы счастливы разделить с тобой это бремя.

— Простите, — сказала Син. — Это жилец из дома номер один по Глас Хаус Лэйн? Сэр, я предлагаю вам опустить камень.

— Что ж, сыграем, — кивнул Алан.

Син подумала, что звучит это многообещающе. Она силилась вспомнить что-то из Шекспира, намекающее на «давай встречаться».

— Да?

— Драйден[11] написал пьесу под названием «Индийский Император», продолжение к пьесе «Индийская королева».

— Ой, Алан, это не вульгарный комплимент, вроде — ты как экзотическое место?

— Нет, — очень быстро возразил Алан.

— Хорошо.

— Так вот, в ней злодей угрожает прекрасной принцессе смертью или, эм, другой злодейской альтернативой. Принцесса говорит ему: «Подите вон», само собой. — Алан осторожно свернул за угол, внимательно оглядывая окрестности. — Она говорит: «Дочь своей матери не знает страха».

Она была написана прежде. Алан цитировал произведения особым голосом.

— Оу, — сказала Син.

— Когда ты стояла на Ярмарке, закрывая сестру, я вспомнил этот момент.

— Звучит интересно. У тебя есть эта пьеса дома?

— Да, — ответил Алан. — Зачем?

— Я думаю, что могла бы это почитать, — Син вскинула бровь.

— В самом деле?

Не следовало ему выглядеть таким удивленным. Син ощутила привычный дискомфорт и раздражение, как всегда при упоминании Алана Райвза.

— Я умею читать, знаешь ли, — огрызнулась девушка. — Я не дура.

— Я знаю, — в тон ей ответил Алан. — Это я был дураком.

Это было так странно услышать от него такое. Син склонила голову, разглядывая Алана в новом свете.

— Да? — пробормотала она. — И когда же?

— Я воспринимал тебя в определенном контексте, считал, что ты и есть то, чем кажешься. Я же разбираюсь в людях, должен был видеть больше, чем показывают.

В определенном контексте. На Ярмарке Гоблинов, на поле битвы он спас ее брата. Тот случай в школе, который позволил им увидеть игру на публику в исполнении друг друга, и, возможно, по-настоящему посмотреть друг на друга впервые. Не сразу, но это случилось.

— Почему ты продолжаешь звать меня Синтия? — требовательно спросила девушка. Она понимала, что это не то, что заставит его понять, как сильно она его хочет, но ничего не могла поделать. Ей стало интересно, что Алан испытывает, когда вспоминает о своем увечье.

— Я знаю, что ты называл меня так, чтобы позлить. Это тупое имя, и быть танцовщицей в твоих глазах несерьезное занятие. Но сейчас все иначе. Почему же ты продолжаешь меня так называть?

— Ну, — протянул Алан, — люди Ярмарки знают тебя с детства под именем Тиа. В школе тебя называют Синтия. Син — сценическое имя. Синтия включает в себя все три сущности. Почему я должен отдать предпочтение только одной?

Син вспомнила парочку парней, с готовностью заявлявших, что хотят узнать её настоящую. Как будто они ожидали получить приз за то, что выбрали один цвет, а не целый калейдоскоп. Конечно, никто из них не был и в половину так интересен, как этот лжец.

— О’кей, Клайв, — пробормотала Син.

— Я рад, что мы разобрались с этим, Бэмби.

Они приехали за Лиди в школу как раз вовремя, хотя Алану и пришлось припарковаться на тротуаре, разбитом вылезающими корнями дерева.

— Так, ты — ненормальный. Ты хочешь взвалить на себя сумасшедшее бремя, все время лжешь и думаешь, что возможно, у тебя нет души. Ты реально странный. И ты думаешь, что нормальная девушка захочет с тобой встречаться?

В машине повисла тишина. Син наклонилась поближе к Алану.

— О чем ты говоришь, Синтия?

— Я предлагаю попытать счастья с кем-то ужасно странным.

Алан взглянул на нее, и девушка восприняла это как сигнал к действию. Она пошевелилась, пересела к нему на колени, положила руки на его плечи. Их лица почти соприкасались. Алан широко раскрыл глаза.

— Например, со мной, — предложила Син, наклоняясь еще ниже. Алан отвернулся к окну за мгновение до того, как их губы соприкоснулись.

— Синтия, — процедил он. — Мы это уже проходили.

Она замерла на минуту, склонившись над ним, а затем вернулась на свое сидение и уставилась в окно.

— Верно, — сказала Син. Школьные двери распахнулись, выпуская стайку первых торопливых учеников. Девушка повторила деревянным голосом, то ли самой себе, то ли ему, на случай, если он не услышал. — Верно.

Син была рада любой возможности отвлечься, но через двадцать минут ожидания, им пришлось забирать Лиди из школьного лазарета.

— У нее болит голова, — сказала медсестра. — И она кажется сильно встревоженной.

Син села на заднее сидение вместе с девочкой, по дороге домой они с Аланом устроили для неё целое представление, рассказывая о чудесных приключениях в книжном магазине. Лиди слегка повеселела. Поднявшись наверх, они услышали вопли Тоби даже через дверь. Син толкнула её, едва Алан повернул ключ в замке, ворвалась в дом и выхватила малыша из рук Мэй. Едва увидев сестру, Тоби протянул к ней руки и обвил за шею, словно осьминог-убийца, специализирующийся на удушении жертв. Малыш рявкнул ей на ухо еще пару раз, хрипло, словно тюлень, и уткнул заплаканное и сопливое лицо ей в шею.

— О, слава Богу, ты здесь! — истово воскликнула Мэй, обрушиваясь у стены без сил. Её лицо пылало ярче волос. — Ненавижу детей! О, нет, Тоби, я не тебя имела ввиду, не начинай снова. Я люблю детей. На расстоянии. Прелесть. На расстоянии.

— Ему надо было сменить подгузник, — сказала Син, унося малыша переодеваться. За спиной она услышала слабый возглас Мэй: «О, господи!»

Уходя, Син пристроила Тоби на бедре, он выглядывал оглядывал мир из-за ее плеча и подозрительно сопел. Алан отчитывал Ника за то, что тот не помог Мэй.

— Я пытался, — ответил Ник. Он лежал на диване в гостиной и читал журнал. Ник раздобыл рубашку. — но он плакал еще сильнее, когда я был в комнате. Дети, как животные. Видимо, он может чувствовать мою демоническую ауру зла.

— Я хочу демоническую ауру зла, — промямлила Мэй, все еще шокированная.

— Очень плохо, Мэвис. Она вся — моя, — сказал ей Ник. — Поэтому я не могу быть нянькой.

— Полнейшая безответственность — оставить с тобой ребенка, если ты его обидел, — вклинился Алан задумчиво.

— Вот почему ты — мой герой! — Ник послал ему короткую усмешку.

— Но было бы еще большей безответственностью ничего не делать с этой «демонической аурой зла», — продолжал Алан так же задумчиво. — В качестве продолжающегося квеста по адаптации тебя в человеческом мире, я думаю предложить твои услуги в качестве выгульщика собак для соседей.

Ник настороженно выглянул из-за журнала.

— Ты знаешь, миссис Митчел не любит выходить из дома, а у нее есть два той-пуделя. Сделаешь доброе дело.

— Я мог бы наказать тебя, — проворчал Ник, — когда захочу.

Мэй и Алан были лучшими в поисках, так что, после короткой дискуссии Ника и Син отправили на кухню — готовить ужин. Очень скоро выяснилось, что у Ника готовка получается намного лучше, поэтому Син доверили нарезать овощи. У нее получалось бы намного качественнее, если бы она не боялась уронить нож на голову младшей сестре. Тоби с удовольствием остался с Аланом — почитать книги, а Лиди осталась с Син, цепляясь за её юбку. Это напомнило девушке то время, когда сестра вернулась из дома Мезенция, после смерти мамы.

— Хочешь помочь мне с готовкой? — спросила Син.

— Нет, — приглушенно ответила Лиди, уткнувшись лицом в её бедро. — Я в порядке здесь. Я не хочу больше неприятностей.

— Почему она до сих пор испугана? — скучным голосом поинтересовался Ник, колдуя над белым соусом для лазаньи.

— Маги меня ищут, — обиженно сказала Лиди.

— Я демон, — сказал Ник. — Ты же слышала обо мне? Как я могу сварить внутренности человека, пожелав этого? Демоны — худший сбывшийся кошмар человечества.

— Ник, — предостерегающе произнесла Син.

— Так что ты можешь больше не беспокоиться о каких-то магах, — спокойно продолжал Ник. — Они не страшные. Если они придут, я всех убью.

Син сделала красноречивый жест ножом. Ник заткнулся. Девушка отправилась в ванную за туалетной бумагой, чтобы использовать её в качестве кухонных полотенец. Сестра за ней не последовала, чем сбила её с толку. Девочка осталась на кухне и заинтересованно спросила: «Сколько людей ты убил»? Одно слово — дети.

Син вернулась во время образовательной лекции по избавлению от трупов. Син надеялась, что ей не придется еще раз поговорить с учителями Лиди о её дивном, но буйном воображении.

После ужина от неловких взглядов на Алана девушку спасла Мэй. Она предложила перемерить всю одежду, что та привезла. Вдруг, что-то не подойдет. На удивление, большая часть сидела прекрасно, что вызвало у Син неясное подозрение. Мэй, лежа на животе вместе с Лиди на кровати Алана, играла в модного критика, игнорируя раскрытую книгу и ухмыляясь.

— Большая часть вещей принадлежали моей матери, — улыбка девушки поблекла. — Аннабель была худощавая, как ты.

Син разгладила белую теннисную юбку.

— У меня теперь есть деньги, — сказала Син. — Ты уверена, что…

— О, да, совершенно! — замахала руками Мэй. — Я хочу перестать жрать и когда-нибудь влезть в эти вещи. Пусть побудут у тебя. Хорошо смотришься.

Син смотрела в её карие глаза и думала, насколько богатым нужно быть, чтобы чувствовать себя уверенно, без постоянного подсчета стоимости и требования от мира большего. Требовать от мира большего — это называется честолюбие — весьма желательное качество для лидера. Син прогнала злые мысли. Не важно, как далеко от Ярмарки она находится сейчас. Даже в мыслях она не собиралась капитулировать. Син вытащила из мешка Мэй еще одну вещь и увидела темно-синий шелковый халат с ценником.

— Мэй!

— Мне посчастливилось найти его, когда я покупала тебе обувь. Я помню, у тебя был великолепный красный халат. Ты была в нем очень эффектна. У тебя должна быть такая вещь.

— Спасибо, — Син опустила его и забралась на кровать, Лиди принялась исследовать дальше мешок с вещами.

Мэй толкнула голые ноги Син, своими, затянутыми в джинсы.

— Не думай об этом.

— Меррис еще не вернулась? — их головы почти соприкасались, и Син могла говорить тихо. Ей захотелось взять слова обратно, едва они вырвались. Мэй сразу же сказала бы ей о возвращении Меррис. Она самым жалким и отчаянным образом желала возвращения Меррис домой, если бы это могло что-то изменить. Но она знала, что это ничего не изменит.

— Нет, — ответила Мэй, пристально глядя в книгу, и решительно продолжила после паузы. — Здесь идет речь о зачаровывании магических предметов. Вот глава о том, как взломать то, что нельзя повредить, например, замок или магическую цепь…

— Ювелирное украшение, — закончила мысль Син.

— Ага, жемчуга Селесты Дрейк, — заулыбалась Мэй. — Идея в том, чтобы сломать то, что искомый предмет окружает. Это как спалить крышку сундука с сокровищами, вместо взлома магического замка. Если предмет на человеке, то надо просто его убить. Этот вариант как раз для меня.

— Ах, — Син прислонилась головой к Мэй.

— На самом деле, мой вариант, — голос Мэй стал жестким.

Син, всё ещё прижимаясь к голове Мэй, сказала низким, вкрадчивым голосом, ведя по вене на внутренней стороне руки её: «Ты знаешь, что я не хочу отнимать у тебя право на месть. Но я это сделаю. Жемчуг Селесты вернет меня на Ярмарку. И даст шанс, что мою сестру примут там. Если у меня будет шанс, я им воспользуюсь».

Мэй зашептала ей на ухо: «Тогда у тебя две стоящие причины сделать это, а у меня три».

Обе девушки жаждали получить Ярмарку. Мэй — отомстить за мать, а Син — защитить сестру. Третья причина Мэй нависла над Син, словно туча на горизонте, изменяя весь пейзаж на нечто тусклое и зловещее. Она носила метку демона, находясь под постоянным присмотром и контролем. Жемчуг Селесты создавал барьер для власти демона, а значит, Мэй получит свободу.

— Как вообще ты получила метку? — прошептала Син. — Это он сделал?

— Как ты узнала? — Мэй уставилась на неё.

— Ник сказал мне, — пожала плечами Син, толкая Мэй в плечо.

— Неужели? — Мэй прикрыла темные глаза. — Это была моя идея. Я этого хотела. Я попросила его. Надо было что-то делать. Я чувствовала себя беспомощной. Если я ошиблась, то это шанс для меня все исправить.

— Если ты ошиблась? — Син подняла брови, хотя Мэй не могла её видеть.

— Еще один демон пришел ко мне, — сказала девушка. — Анзу.

Син лежала так близко, что не смогла скрыть внезапную дрожь, пробежавшую по телу. Мэй открыла глаза.

— Ты знаешь его?

Син вспомнила выражение лица и улыбку Анзу сегодня, когда она сказала, что демонов нельзя любить. У нее почти не было времени собраться, чтобы надеть привычную маску лицедейства. Она накрутила на палец прядь волос и одарила Мэй вымученной улыбкой.

— Сладкая, я знаю их всех.

— Тогда ты знаешь, почему я предпочла бы иметь метку Ника на себе, а не какого-то другого демона, — сказала Мэй.

— Ты ему доверяешь? — спросила Син. Мэй повернулась и уставилась на танцовщицу серьезным взглядом, чтобы показать насколько она искренна.

— Я ему доверяю.

— Что ж, — продолжила Син, её ладонь всё еще лежала на руке Мэй. — Это сделает одна из нас.

— Это не важно, не так ли? — спросила Мэй. — Не важно, как я к ним отношусь. Никто не должен обладать такой властью надо мной. И я достану жемчуг, чтобы это прекратить.

— Ну, — Син откатилась в сторону и уставилась в потолок. — Считай, что я предупредила.

Мэй ушла. Син осталась в комнате и какое-то время наблюдала за игрой Лиди в переодевания. Убедившись, что сестра в порядке, девушка убрала одежду и вернулась в гостиную. Мэй и Алан сидели рядом на диване. Син огляделась, Ник лежал на другом диване, уткнувшись в свой журнал.

— Ты мог бы помочь, — сказала Мэй.

— Хотел бы, — протянул Ник, — но я нахожу чтение таким познавательным.

Мэй вперила сверкающий негодованием взор в журнал.

— На самом деле, я разглядываю фотографии. — Ник ухмыльнулся. — Они такие…познавательные.

— Ник, здесь же дети! — Мэй подскочила с дивана и вырвала журнал из рук демона. Син успела увидеть крышу машины на фото. Это был автомобильный журнал. Ник облокотился на локоть и запустил пятерню в волосы, одаривая Мэй дразнящей улыбкой.

— Я знаю, — заговорщицки прошептал Ник. — Позор джунглям!

Мэй покраснела и треснула Ника журналом по голове. Син жестом приказала Нику убрать ноги и подвинуться, чтобы она могла сесть. Он нахмурился, но подчинился, зарываясь в диванные подушки со своим журналом.

— Телефон верни.

— О, прости, — Син вернула телефон. — Спасибо, что разрешил воспользоваться им. И спасибо, что позволяете остаться нам еще на одну ночь. Скоро мы не будем вас беспокоить.

— Да все в порядке, — пробормотал Ник. — Алан вечно притаскивает беспризорных, чтобы меня беспокоить.

Мэй гневно окрикнула его: «Эй!»

— Ты раздражаешь меня меньше, чем раньше. — Ник помедлили и добавил: — Хотя всё еще бесишь.

— Ты меня тоже бесишь все сильнее и сильнее, — огрызнулась Мэй.

— Брось мне книгу, Мэй, я помогу, — предложила Син. Та отвернулась от Ника и выполнила просьбу.

После продолжительной борьбы с елизаветинской орфографией, Син взглянула на Ника снова. Лиди сидела у его ног, пристально разглядывая. Ник, погруженный в чтение, не замечал преданную поклонницу.

— Ты сказал, демоны воплощают худшие кошмары человечества.

— Это в теории, Алан так говорит, — отозвался Ник.

— Но, разве вы явились не из, ну ты знаешь, ада?

— Мы демоны, — Ник бросил на неё взгляд поверх журнала, — не черти. Я знаю о рае и аде ровно столько же, сколько и ты. Впрочем, как и о том, откуда я родом.

— Демоны бессмертны, значит, ты не узнаешь ничего другого?

— Нет.

— Если мы уходим в лучшее место…

— Я не смогу последовать ни за кем из вас. Вероятно, я отправлюсь обратно в мир демонов, когда это тело умрет. — Ник мягко порыкивал. — Однако, сейчас я здесь и не хочу никакого лучшего места. Мне и тут хорошо.

Демон бросил беспокойный взгляд на второй диван и вернулся к журналу. Син изумленно смотрела на него, думая, что он может быть счастлив. В этой крошечной квартире, готовя белый соус для лазаньи, в своих кожаных напульсниках, развалившись на диване и почитывая журнал, с Аланом и Мэй рядом. Это то, чего хотел демон. Дом, наполненный любовью для демона. Син взглянула на Алана, коря себя за то, что всё ещё чувствует предательскую тоску, как в его машине по дороге домой. Она была достаточно гибкой, чтобы треснуть саму себя по затылку, но вряд ли это решит проблему.

В эту ночь Син рассказывала Тоби и Лиди сказки, пока те не уснули, а сама устроилась на ночь в гостиной, на полу, используя диванные подушки. На утро Алану нужно было идти на работу, а Нику — в школу. Син провела день, гуляя с Тоби в районе Уилессден по благотворительным магазинчикам, в поисках одежды для него, Лиди и школьной формы для себя. Все купленное оказалось слегка великовато. Так же она отыскала самый дешевый телефон. Вторая половина дня прошла в поисках жилья. Она до бесконечности подсчитывала и сравнивала цены за аренду квартиры. Денег как раз хватило на залог. Когда Меррис вернется, она увидит, что Син в состоянии справиться без неё. Позвонил Алан с предложением съездить за Лиди в обеденный перерыв, но Син отказалась. Тогда он предложил посидеть дома с Тоби, пока тот спит, заодно и перекусить.

— Тогда я смогу забрать Лиди сама, — обрадовалась Син.

— Меня это правда не напрягает, — начал Алан.

— А мне правда хочется сделать это самой, — парировала Син.

Идя по улице к школе Лиди, Син размышляла, как хорош день. Она много успела сделать. Девушка слегка опоздала, поэтому не удивилась, увидев Лиди за пределами школы. Девочка была с высоким, темноволосым парнем. Син похолодела. Каждый мускул напрягся, едва он повернулся и танцовщица смогла разглядеть его профиль. Это был Себ — маг, участвовавший в нападении на Ярмарку. Син обнажила оружие, резко стукнула по рукам парня, размыкая хватку на руке сестры, и резко развернулась к нему.

— Лиди, — приказала она. — Беги.

Себ вскинул руки и крикнул: «Берегись!»

Её нож трепетал у его горла, и она могла убить парня в любой момент до того, как он успеет использовать магию. Она была почти уверена в этом. Себ не пытался колдовать, он даже не смотрел на девушку, глядя ей за спину. Син крутанулась, слишком поздно, чтобы успеть что-то предпринять. Она успела увидеть Хелен. Белая вспышка ослепила танцовщицу, погружая во тьму.

Джон Драйден — английский поэт, драматург, критик, баснописец, сделавший основным размером английской поэзии александрийский стих и более других способствовавший утверждению в английской литературе эстетики классицизма. Его влияние на современников было настолько всеобъемлюще, что период с 1660 по 1700 год в истории английской литературы принято именовать «веком Драйдена».