После измены счастье есть (СИ)

Глава 8

ДЕМЬЯН

На территорию загородного дома машина въезжает в половине шестого. Останавливается на свободной пока площадке.

– Сиди, Паш. Что я сам не в состоянии выйти? – торможу водителя, уже готового бежать и открывать мне дверь.

Кивает и тут же интересуется.

– Демьян Константинович, резину на майбахе пора менять. Вы не против, если я его в сервис отгоню, а завтра на гелик пересядем?

– Не против, занимайся.

– Хорошо. Принял.

Самостоятельно покидаю салон и направляюсь к дому. Мельком окидываю взглядом двор. Поскольку на дворе не май месяц, торжество Тома решила забабахать в доме, но территорию все равно украсили. Шары, ленты, дополнительная подсветка периметра.

Интересно, Макс это все оценит?

Положа руку на сердце, очень сомневаюсь.

Парень вырос, интересы изменились. Да и если уж быть откровенным, кому в восемнадцать хочется слушать пафосные тосты и мало смешные шутки от друзей и знакомых родителей, улыбаться и стойко сносить их объятия, чмоки в щеки и не особо искренние улыбки, а после задувать свечи и резать торт?

Может, каким-нибудь ботанам и девчонкам, – да. Максу же, больше, чем уверен, такой «праздник», что серпом по я…

Но он, как и я, будет присутствовать и даже мило улыбаться, потому что понимает, что у каждого из нас есть свои обязанности, которые порой надо выполнять даже через не хочу. Мамино желание гульнуть с чиновниками – тот самый случай.

– Ну, наконец-то, Дём, ты приехал! Мы тут с ума сходим, а ты не спешишь!

Учитывая, что в гостиной Тамара находится одна, кто эти «мы» – мне абсолютно непонятно. Уж не приравнивает ли она к ожидающим и свою шавку?

Скидываю лохматое недоразумение с кресла, и сам в него опускаюсь. С тихим стоном вытягиваю ноги. Красотень.

– До приема полчаса, Тома. В чем проблема?

– Проблема…

Мелкая пакость заходится звонким лаем, заставляя супругу прерваться на первом же слове, а меня поморщиться.

Сука. В собственном доме покоя нет.

– Выключи эту бензопилу, или я ее в окно вышвырну! – предупреждаю по-хорошему.

– Демьян, смени тон, пожалуйста! Ты уже не у себя в офисе, – заводится жена. – Тут кругом посторонние люди, что они о нас скажут?

Взмахом руки она указывает в направлении холла, где действительно мелькает нанятая на вечер обслуга.

– Разве ты не взяла с них расписку о неразглашении? – выгибаю бровь.

– Взяла, но ведь они все равно подумают…

Да срать я хотел, что они подумают. Честное слово. Если всю жизнь смотреть на других, про себя забудешь напрочь. Так что…

Псина снова открывает визгливую пасть. Сжимаю челюсти.

– Тамара, убери шавку, я же попросил. Дай мне полчаса отдыха.

Томка сверкает глазами и наклоняется, чтобы подхватить свою мелкую пиздючку на руки:

– Пойдем, Жужечка. Наш папочка сегодня не в настроении.

Мля…

«Папочка»…

За полдня вымотался так, что даже на дебильное прозвище огрызаться лень. Закрываю глаза, чуть ослабляю галстук и медленно сползаю по креслу ниже. Упираюсь затылком в подголовник.

Мягко, удобно. Шикарно до такой степени что внутри едкий червячок подзуживает послать всех лесом и остаться в нем вздремнуть.

Тихий шорох шагов.

– Пап, привет!

Открываю глаза.

– Привет, сын, – пожимаю протянутую руку Макса и, привстав, хлопаю его по плечу. – С днем рождения, именинник! Расти, как говорится, большой и умный.

– Ну, спасибо, бать! – улыбается, пряча руки в карманы брюк. – Хоть ты кратко и без простыни.

Вопросительно приподнимаю бровь.

Причем тут простыни?

Максим тут же поясняет.

– Да мама, блин, расстаралась. Заготовила поздравление на три листа. Читать перед гостями будет… не то им, не то мне.

– У-у-у… сочувствую, – кривлю губы и следом развожу руки в стороны, – но это ж мама. Терпи, сынок.

– Я стараюсь.

– Молодца! Мужиком растешь. А по поводу подарка, – хмыкаю, – не обессудь. Он готов, но подарен будет тоже в соответствии с маминым планом в конце вечера.

– Ясно, постараюсь дожить, – кивает и хитро прищуривается. – Он-то хоть такой, как мы с тобой договаривались? Или тоже мама выбирала?

Смеюсь.

– Обижаешь, парень. Сам, конечно. Уверен, оценишь.

– О, если ты, то супер! – Макс не скрывает довольной улыбки. – Ладно, я пошел. Стащу чего-нибудь нормального поесть, а то с этим фуршетом и поздравлениями точно голодным останусь.

Двигает в сторону кухни.

– Стоп! Меня погоди! – отталкиваюсь руками от подлокотников и поднимаюсь на ноги. – Всегда одобрял умные идеи в светлых головах.

– О, как! Перекусить втихаря на кухне, пока мать не видит, считаешь умной идеей?

– Бери выше – гениальной.

Смеясь, на пару заваливаемся в кухню. На ней кроме нас двоих никого. Для поваров Тома выделила летнюю кухню в пристройке. Там к банкетному залу ближе.

Ныряем в холодильник.

Макс оперативно вынимает какие-то кастрюльки, противень.

– Пюре и мясо с грибами будешь? – интересуется у меня, нагребая себе в тарелку и одного, и другого.

– Естественно. Клади побольше.

Моя тарелка тоже наполняется едой.

Пока Макс разогревает все в микроволновке, вынимаю банку с соленьями. С картошечкой маринованные помидорки и патиссоны идут на ура. Макс налегает на огурчики, плебейским образом поглощая их прямо из банки.

– Хорошо, что нас мать не видит, – усмехается, треская за обе щеки. – По рукам бы настучала, сто пудов.

– Это точно, – соглашаюсь, кивая.

Тамара с какого-то рожна мнит себя элитой, которой из банки жрать не положено. И ладно бы с золотой ложкой во рту родилась. Я б еще понял.

Так нет же, из Пупырловки приехала.

Теща рассказывала, что в лихие девяностые только за счет огорода спасались. Вряд ли выращенную собственными руками картошку, морковь и свеклу они со столового серебра ели.

Решение перекусить оказывается самым правильным решением второй половины дня. Потому что канапешки, бутерброды, снэки, профитроли и фаршированные яйца выглядят симпатично, но в желудке чудным образом теряются.

Налегаю на фрукты.

– Демьян, можно тебя на минутку, – широко улыбнувшись гостям, Тома берет меня под руку и утаскивает в сторону террасы.

На часах без пяти восемь вечера. Значит, сейчас будет вручение Максу главного подарка. Потом я разрешил ему свалить – пусть покатается, обновит, так сказать, презент и перед друзьями засветится. Тем более, я видел, что к алкоголю он не прикасался и положенную программу именинника отыграл прилично.

– Говори, Том, – поторапливаю жену.

Была б моя воля, я б и сам свалил из дома. Взял ключи от тачки и поехал развеяться и мозги прочистить. Без водителя. Один. Сам по себе.

Чтобы только я, спящий город, музыка, адреналин и лента трассы под колесами.

– Не налегай на виноград, Дём, – выдает Томка.

Я даже с шага сбиваюсь.

– Чего?

– Ну чего-чего? Что ты как маленький, – хихикает. – От винограда пучит, не знаешь что ли?

– В первый раз слышу.

– Да брось. В твоем-то возрасте.

Глаза закатывает.

– И что с моим возрастом не так?

– Метеоризм жуткий, Дём, если злоупотреблять ягодами, – говорит профессорским тоном. – А у меня на эту ночь на тебя вообще-то большие планы.

Хмыкаю.

У меня, значит, возраст и метеоризм. А у нее большие планы на ночь и большой хрен на моё мнение.

Охуенно незамутненное сознание.

Даже с ответом не нахожусь. Потому напоминаю причину сбора толпы народа.

– Том, нам подарок Максу не пора еще вручать?

Хлопает наращенными ресницами, смотрит на часы.

Охает:

– Демьян, ты меня совсем заболтал! Я совершенно потерялась во времени.

Я заболтал?

Очуметь, и как не заметил?!

– А я думаю, ты потерялась в бокалах с шампанским, – киваю жене на очередной пустой фужер в ее руках. – Дорогая, уменьши потребление.

– Хочешь сказать, что я напилась? – сверкает сверх меры блестящими глазами.

– Пока нет, но так еще и не вечер.

Фыркнув, Томка задирает подбородок и, крутанувшись на каблуках, устремляется сквозь толпу строить распорядителя мероприятия. Смотрю ей вслед.

И когда мы стали настолько равнодушными к желаниям друг друга?