После измены счастье есть (СИ)

Глава 44

ВАРВАРА

На место аварии мы не успеваем. Ребят уже забрала скорая. Но мне хватает одного взгляда на помятый капот машины, чтобы тело парализовало от страха, а на коже выступил холодный пот.

Демьян тоже чернеет лицом.

А уж когда видит виновника аварии – пьяного мужика, на котором нет ни одной царапины, и как тот, возмущённо размахивая руками, заплетающимся языком пытается качать права и что-то объяснять гаишникам, вообще слетает с катушек.

Не говоря ни слова, он выскакивает из машины и припечатывает забулдыгу об капот. Лицом. Разбивая то в кровь.

Выбравшись за ним следом, прекратить насилие не пытаюсь. Толерантная ко многим вещам, прощающая и понимающая, сейчас я будто делю накрывшую Крылова черноту с ним напополам. И вместе с ним наслаждаюсь хрустом носа мудака, отправившего наших детей в больницу.

Потому что именно из-за таких тварей погибают невинные люди. Из-за пьяных животных, которые, налакавшись до невминоза, решают, что они выше бога, что им все можно, что им море по колено, а горы по плечо.

Демьян что-то едва слышно выговаривает мерзавцу, превращая его рожу в месиво, и ни охрана, ни гаишники, к которым подходит и что-то произносит один из приехавших с нами мужчин, не берутся его оттащить.

Будто это в порядке вещей, Крылову дают выплеснуть агрессию и забирают едва стоящее на ногах тело только тогда, когда, мой мужчина, пообещав виновнику ДТП все круги ада, отшвыривает его в руки представителей власти.

Тяжело дыша, Демьян оборачивается и находит меня взглядом. Делает пару шагов и останавливается. Будто на стену налетает. Опускает взгляд на разбитые и испачканные чужой кровью руки и на секунду прикрывает глаза. Словно пугается, что я увидела его в таком разобранном виде, как зверя, полностью потерявшего контроль.

Только я понимаю, что контроль он потерял не потому, что напился или просто так решил творить дичь, а потому что он очень сильно переживает за своих близких, за свою семью, куда уже записал и меня, и мою Саньку.

Не раздумываю. Сама пролетаю оставшийся метр и обнимаю его крепко-крепко. Прячу лицо на груди и, глотая слезы, сиплю:

– Если бы не ты, Дём, я бы его сама побила, клянусь.

– Варька… – не то стон, не то мольба.

И крепкие руки стискивают меня словно оковы.

Дух выбивает.

Только не страшно. Совсем. Ни капли.

Наоборот, мне внутри созданного им кокона надежно. Согреваюсь и даже немножко расслабляюсь, когда чувствую, как под моими ладонями, которыми оглаживаю крепкую спину, расслабляются и его подрагивающие от напряжения мышцы.

– Ехать надо. Можешь идти?

– Конечно.

Демьян отпускает меня неохотно, помогает забраться назад в машину. Садится следом и захлопывает дверь.

Автомобиль плавно срывается с места, а охранник, обернувшись, протягивает своему шефу упаковку влажных салфеток.

Кивнув, Демьян их забирает. Пока оттирает руки, я нарушаю тишину, которая вновь начинает пробираться холодом внутрь тела.

– Далеко ребят увезли? В какую клинику?

– Нет, Варвара Михайловна, пятнадцать минут навигатор показывает, – отвечает на мой вопрос водитель. – Это ближайшая травма.

– Хорошо, спасибо, – благодарю его и обнимаю себя за плечи. – Травма – это же не реанимация?

Качнув головой, Демьян снова прижимает меня к своему боку.

– Не накручивай себя. Сказали, вроде в норме оба.

Действительно обычная травматология. Мы влетаем в приемный покой и находим Александру сидящей на стуле.

Испуганная, бледная, со стеклянными глазами, трясется то ли от боли, то ли от страха, а на виске – большой пластырь с выступающей кровью. Рядом с ней в очереди стонущая бабулька с распухшей рукой, дальше какой-то бомжеватого вида мужичок с разбитым лицом и носом на сторону.

Обшарпанные стены, отвратительный запах и полная обречённость.

Моя девочка вскрикивает от неожиданности, когда я подскакиваю к ней и, присев на корточки, обнимаю за ноги.

– Варя! Ты нас нашла?! – дышит глубоко, пытаясь справиться с дрожью.

Смотрю на кровавый пластырь, на кровавые подтеки над верхней губой, на капли крови на ее лице, на боль и страх в ее глазах и жалею, что Демьян не прибил к чертовой бабушке ту пьяную тварь.

– Нашли, мы с Демьяном, моя хорошая, – говорю максимально мягким голосом. Хочу, чтобы она расслабилась и перестала трястись, как кленовый листочек на ветру.

– Сань, а Максим где? – это Демьян.

Он тоже присаживается на корточки и спрашивает мягко. Не давит. Но я вижу, как пульсирует жилка у него на виске, потому что он не видит сына.

– Там, – кивает племяшка на дверь. – У него нога и рука – подозрение на перелом. Сказали рентген делать надо, забрали давно… я жду… а его нет и нет.

– Разберусь сейчас! – немного резко произносит Демьян. Выпрямляется и тут же скрывается в кабинете.

– Девочка моя, – аккуратно прижимаю к себе свою малышку.

– Варь, прости… я… мы… не хотели… оно случайно…

– Тш-ш-ш… все потом расскажешь, – глажу ее по спине. Аккуратно, едва касаясь. Ведь ее даже еще не осматривали. А вдруг тоже где-то что-то сломано, и я могу навредить.

Рыжик замолкает, цепляется за меня ледяными пальчиками и сопит, как испуганный ежик.

Минут через десять дверь открывается. Выходит Демьян. Смотрю в глаза, а там эмоции зашкаливают.

Поднимаюсь на ноги.

– Дём, что?

– Забираем их в нормальную клинику, Варь, – произносит четко.

– А Макс где? – забывая о себе, Санька подскакивает на ноги и едва не падает. Мою девочку ведет в сторону.

Ловлю, но Демьян оказывается быстрей. Подхватывает ее на руки, прижимает к себе и устремляется вперед по коридору.

– Макса карета скорой сейчас заберет, я договорился о его перевозке. Сидя его нельзя, только лежа, – проговаривает, шагая широкими шагами на выход.

– Точно заберет? – хлюпает носом Рыжик.

– Точно, Сань, не реви. Тебе нельзя сейчас. Скорее всего сотрясение. И Варвару расстроишь, – добавляет Крылов, оглядываясь на меня.

Закусываю губу, чтобы и самой не разреветься.

Господи, если бы не он… не представляю, как бы мы с Санькой со всем справились.