Последний дракон Цзянху

Глава 10 Держаться за руки

Когда старейшина Бай пошла к своему павильону забрать собранные в дорогу вещи, Ван Чжэмин вызвался сопроводить её. Почти весь путь до дома старейшины он молчал и о чём-то сосредоточенно думал. Уже у порога Бай Сюинь повернулась к своему ученику и замерла в ожидании, что он скажет причину своего беспокойства. Но Ван Чжэмин по-прежнему хмурился и жевал нижнюю губу, даже не заметив выжидательного взгляда наставницы.

— Неужели так грустно расставаться с молодой госпожой Шао? — усмехнулась старейшина Бай.

— А? — поднял удивлённый взгляд Ван Чжэмин, а, осознав услышанное, сразу замахал руками. — Нет, нет, нет, конечно же, нет!

— Почему? Я думала, она тебе нравится.

— Ну она милая девушка и… — Ван Чжэмин замялся, старательно подбирая слова. — Но я не о ней беспокоюсь, — выдохнул он, сдаваясь, — наставница Бай, происходит что-то нехорошее.

— Да неужели? — пождала губы Бай Сюинь.

— Именно так, — серьёзно ответил её ученик. — Если в Цзянху вдруг стало так опасно, то зачем молодой госпоже Шао срочно отправляться в путь? Какой в этом смысл? Разве не лучше ей было бы переждать в нашем ордене, пока всё не утихнет?

— Ты и правда сын своего отца, Чжэмин, — кивнула она. — Вы с Шао Цинмэй говорили?

— Да, утром. Она нашла меня и рассказала о письме брата и срочном отъезде. Извинялась, что покидает наш орден в такой спешке.

— И что ты думаешь?

— Если орден Ледяной Звезды не доверяет нам, то это оскорбительно, — нахмурился Ван Чжэмин. — Но здесь что-то не так. Если Шао Цинлун беспокоится за сестру, то почему не отправил за ней своих людей? Почему попросил только вас сопровождать её?

— Видимо, он и правда спешит, а большое количество людей привлечёт к себе излишнее внимание. Втроём мы сможем передвигаться почти незамеченными.

— Но почему письмо написал её брат, а не отец? К тому же… — замялся он, — Я просто беспокоюсь за вас. Я не понимаю, чего хочет Шао Цинлун.

— Полагаю, он хочет, чтобы его сестра была в безопасности, — вздохнула Бай Сюинь. — Какой старший брат не станет переживать в такой ситуации? В любом случае у нас нет никаких доказательств, что у него другие мотивы, кроме заботы о семье, поэтому наговаривать на невинного человека было бы неправильно. Со временем всё прояснится. А теперь возвращайся к тренировкам. Я напишу, как доберусь до ордена Ледяной Звезды.

— Доброго пути Наставнице! — склонился Ван Чжэмин, а затем ушёл.

По дороге он размышлял, как быстро всё меняется. Совсем недавно он эгоистично раздумывал, как бы выдать Наставницу замуж вместо себя. Но после того, как он услышал об отъезде молодой госпожи Шао, в нём вспыхнула гордость за свой орден. Как эти северяне могут им так не доверять? Желание отдать Бай Сюинь этому надменному Шао Цинлуну сразу испарилось. А следом проснулась смутная тревога. Ван Чжэмин знал, как его Наставница относится к сплетням, поэтому не стал ей рассказывать, что по ордену гуляет один слух. Что от главы Шао уже давно нет никаких вестей, а все решения принимаются советом старейшин ордена. Возможно, тот просто ушёл в уединённую медитацию, как это часто делали совершенствующиеся, но зачем так поступать накануне свадьбы своей единственной дочери? Ван Чжэмин знал, как этот брак важен для обоих орденов, поэтому не понимал, почему Шао Цинлун внезапно вмешался и приказал сестре вернуться в такой спешке. Даже если брачный договор ещё не подписан, это лишь вопрос времени. Она могла бы спокойно жить на их горе до самой свадьбы. Внутреннее чутьё ему подсказывало, что здесь что-то не так, но намеренья Шао Цинлуна пока были неясны. Оставалось лишь надеяться, что путь старейшины Бай и молодой госпожи Шао пройдёт гладко. В конце концов, если свадьба сорвётся, сам он не будет сильно опечален. Ведь усилить связь между орденами можно не только политическим браком. Успокоив себя таким образом, Ван Чжэмин пошёл искать Су Шуфаня, чтобы тот замолвил за них всех словечко перед своим отцом.

Старейшина Бай зашла в дом и взяла сумку с вещами. Хоть она и не знала, сколько продлится путешествие, но решила ехать налегке, взяв лишь несколько комплектов сменной одежды. Прикрепив к поясу лук и меч, Бай Сюинь проверила наличие необходимых эликсиров и пилюль в пространственном мешочке, который носила в рукаве, а затем покинула гору.

Спустившись по лестнице к подножью, она увидела закрытую повозку, запряжённую четвёркой лошадей. Эти животные были довольно крупные — высокие в холке и с мощными ногами. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, насколько они выносливы. Видимо, какая-то новая порода, выведенная орденом для долгих путешествий. Лошади нервно перебирали ногами и вращали глазами, словно чуяли рядом опасность, но при этом вели себя тихо. Опасность стояла неподалёку — скрестив руки на груди и задумчиво глядя на гору. На плече Да Шаня маленькая серая птица чистила перья. Бай Сюинь ещё раз посмотрела на лошадей, но так и не поняла, что они нашли страшного в этом парне. Может быть, дело в том, что он был выше многих людей. А может, животным не нравился его запах. Что-то терпкое, с едва заметной горчинкой, похожее на хвою. Или костёр. Сложно было сказать, но Бай Сюинь он нравился. Внезапно она осознала, что какое-то время просто стоит и пялится на Да Шаня, который пялится на гору. Бай Сюинь пожалела, что не может отхлестать себя по щекам, чтобы привести в чувство, но подобный поступок объяснить было бы трудно.

Заметив движение в окне повозки, Бай Сюинь успела отвести взгляд, делая вид, что рассматривает лошадей. Отодвинув полог, закрывающий окно, из повозки выглянула Шао Цинмэй и тут же исчезла, а через мгновение выпорхнула на улицу.

— А-Шань, скорее возьми у старейшины Бай сумку, она наверняка очень тяжёлая! — тут же засуетилась Шао Цинмэй. — Ох, старейшина Бай, это моя вина, надо было отправить А-Шаня к вашему павильону забрать вещи, тогда вам бы не пришлось нести их самой.

— Пустяки, — бросила Бай Сюинь, стараясь не обращать внимания на то, что молодая госпожа Шао обращается с Да Шанем, как со слугой.

Да Шань сделал пару шагов навстречу и забрал сумку из рук Бай Сюинь, едва заметно коснувшись пальцами её руки и заставив её сердце ускориться. Она внезапно осознала, что если будет так реагировать на каждый незначительный жест, то до конца поездки не доживёт. С этим определённо надо было что-то делать.

— Эти лошади особой породы, — неверно истолковала её молчание Шао Цинмэй. — Мне сказали, что они очень сильные и могут долго скакать без усталости, поэтому нам не придётся часто останавливаться. К тому же по хорошей дороге они могут идти сами, а значит, А-Шаню не придётся всё время сидеть снаружи. Если, конечно, старейшина Бай не возражает, что он будет иногда отдыхать с нами в повозке, — поспешно добавила она.

— Не возражает, — мотнула головой Бай Сюинь. — Сидеть весь день на солнце, должно быть, утомительно.

— Как я рада, что вы понимаете, — хлопнула в ладоши Шао Цинмэй со счастливой улыбкой. — Как только А-Шань сходит и принесёт остальные ваши вещи, мы отправимся в путь.

— У меня больше нет никаких вещей, — отрезала Бай Сюинь и увидела, как изменилось выражение лица Шао Цинмэй.

— Но ведь, — тихо пробормотала она, отчего-то смутившись, — как же это…

— Если больше нас ничего не задерживает, то лучше отправляться сейчас, — прервала её Бай Сюинь.

Она пошла к повозке и открыла резную дверь. Теперь стало ясно, отчего так смутилась молодая госпожа Шао. Внутри повозка была довольно просторной, с широкими скамьями у стен, покрытыми расшитыми подушечками. Но одна из скамей, как и треть пространства, были заставлены сундуками с эмблемой ордена Ледяной Звезды. Бай Сюинь покосилась на Шао Цинмэй, но деликатно промолчала. У неё самой хватало разной одежды и вещей, просто ей и в голову не приходило таскать с собой половину своего дома. Впрочем, Шао Цинмэй была дочерью главы ордена и ездила на смотрины к будущему жениху. Бай Сюинь забралась в повозку и устроилась на одной из скамеек. Путь им предстоял долгий, поэтому церемониться она не стала и сразу собрала все подушки со скамьи, обложив себя со всех сторон. Переведя взгляд на окно, прикрытое полупрозрачной тканью, она увидела, как снаружи Шао Цинмэй отдаёт последние поручения Да Шаню.

Отправив его вперёд, Шао Цинмэй забралась в повозку и, подойдя к тканевому пологу, что отделял пассажиров от возницы, откинула его, закрепив у стены. Теперь они могли видеть и широкую спину Да Шаня и дорогу впереди. После этого молодая госпожа Шао устроилась на боковой скамье и расправила складки одежды. Да Шань примостился спереди повозки и взял в руки вожжи. Лошади занервничали ещё сильнее, но послушно тронулись с места. Мягко покачиваясь, повозка поехала по широкой дороге на север.

Шао Цинмэй несколько раз попыталась завязать непринуждённый разговор, но старейшина Бай отвечала неохотно, и девушка, побоявшись быть навязчивой, замолчала. Какое-то время они ехали в полной тишине. Солнце, рассеянное закрывающей окно полупрозрачной тканью, мягко освещало внутреннее убранство. Старейшина Бай лениво рассматривала резные панели на стенах, но взгляд то и дело невольно возвращался к широкой спине впереди. На левом плече Да Шаня сидела маленькая серая птица и, кажется, спала. Бай Сюинь перевела взгляд с птицы на длинные чёрные волосы, собранные в расслабленную косу. Ей хотелось их потрогать. Распустить и зарыться в них пальцами. Убедиться, что они и правда настолько мягкие, какими кажутся. Боковым зрением она заметила резкое движение и вернулась в реальность. Задремав, Шао Цинмэй опасно наклонилась вперёд и наверняка упала бы, если бы Бай Сюинь не успела её подхватить. Но даже это не разбудило молодую госпожу Шао.

Бай Сюинь, которая действовала скорее на инстинктах, вскочила, чтобы придержать падающую девушку, и теперь не знала, что с ней делать. Только вблизи она заметила, насколько измученной выглядела Шао Цинмэй. Бледнее обычного и с тёмными кругами, отпечатавшимися полумесяцами под глазами. Та говорила, что получила письмо брата ночью, а, значит, почти не спала. Неудивительно, что он мягкой тряски повозки её сморило глубоким сном. Бай Сюинь так и стояла, согнувшись, не решаясь разбудить девушку, когда плечи Шао Цинмэй внезапно перехватила чья-то широкая ладонь. Старейшина Бай повернулась и упёрлась взглядом в лицо Да Шаня, который вдруг оказался рядом. Так преступно близко, что она растерялась. Аккуратно перехватив молодую госпожу Шао, он избавил Бай Сюинь от этого бремени, поэтому ей ничего не оставалось, как сесть обратно на своё место. Да Шань тем временем аккуратно прижал Шао Цинмэй к себе, а потом приподнял её на руках и уложил на скамью. Убедившись, что она не упадёт, он выпрямился, но вместо того, чтобы вернуться в переднюю часть повозки, пошёл в самый конец и сел на скамью. Прямо рядом с Бай Сюинь, которая замерла, словно испуганный кролик перед огромной змеёй.

Из трёх скамей свободными от сундуков были лишь две и на одной сейчас спала молодая госпожа Шао, поэтому было логичным, что кое-кто выбрал последнюю из оставшихся. «Просто совпадение» — повторяла про себя Бай Сюинь, внезапно не зная, куда девать руки. Её взгляд был направлен точно вперёд на гладкие крупы лошадей, несущих по широкой утоптанной дороге. Но боковым зрением она различала человека, что сидел рядом. Скамья была достаточно широкой, чтобы вместить трёх обычных людей. Но Да Шань обычным не был и внезапно в задней части повозки стало слишком тесно. При каждой выбоине на дороге, при каждом повороте бёдра двух людей бились друг о друга. И это было невыносимо. Почему он сел так близко? Что вообще всё это значит⁈

Сцепив пальцы на коленях, Бай Сюинь заставила себя собраться. А потом медленно повернулась только лишь для того, чтобы увидеть, как Да Шань нежно смотрит на спящую Шао Цинмэй. С места возницы её не увидеть, зато отсюда был самый лучший обзор. Бай Сюинь поджала губы и отвернулась. Она практически чувствовала во рту кислый уксусный привкус, но ничего не могла с этим поделать. Ей не сравниться с беспечной молодой госпожой Шао, которая спасла Да Шаня и притащила на свою гору. Ей не стать юной девушкой, которой Да Шань будет поклоняться, как самый преданный из слуг. Она проиграла ещё до того, как вступила в эту схватку.

Лошади несли повозку по широкой дороге на север. Старейшина Бай тоскливо смотрела в боковое окно, закрытое полупрозрачной тканью. На каждой неровности дороги, на каждом повороте, бёдра двух людей на задней скамейке соприкасались. Бай Сюинь старалась этого не замечать, как не замечал этого сам Да Шань. Ей было горько, но прогнать его она не могла. Солнце, заливающее тёплым мёдом внутреннее пространство повозки, поднялось выше и скрылось где-то за крышей. Пейзажи за окном почти не отличались друг от друга. Бай Сюинь перевела взгляд вперёд на упругие крупы лошадей, скачущих по ровной прямой дороге. Всеми силами стараясь не обращать внимания на чужое тело рядом. На то, как сквозь слои ткани она чувствует силу чужих мышц. И их жар.

Стоп.

Бай Сюинь замерла, внезапно осознав, что что-то не так. Дорога была ровная и прямая, как полёт стрелы. Они больше не подскакивали на месте и не кренились на поворотах. Так почему она продолжает чувствовать чужое тепло?

Да Шань сидел рядом. Не как раньше, а совсем близко. Буквально притёрся к ней вплотную и, казалось, этого не замечал. Она покосилась по сторонам, не поворачивая головы, чтобы убедиться, что на скамейке достаточно места. Нет никакой необходимости сидеть так близко! Во рту резко пересохло и она расцепила руки и положила их на колени, чтобы хоть как-то унять беспокойство. Да Шань по-прежнему сидел вплотную и, разумеется, молчал. Бай Сюинь хотела бы знать, о чём он думает, но даже спроси его, ответа бы всё равно не получила.

Дорога впереди обнажила крутой поворот. Обученные лошади безо всякого управления резво в него вошли. Повозка накренилась, и Да Шань на мгновение навалился на Бай Сюинь плечом и накрыл её руку своей. Дорога выпрямилась, повозка вернулась в изначальное положение, но ладонь Да Шаня не сдвинулась ни на цунь, так и оставшись лежать поверх руки старейшины Бай. Не веря в происходящее, Бай Сюинь медленно повернула голову и увидела, что Да Шань по-прежнему смотрит на Шао Цинмэй. Но в этот раз она не стала отводить взгляд. И это было мудрым решением, потому что только сейчас она вдруг осознала, что Да Шань смотрит не на молодую госпожу Шао, а словно сквозь неё. Он просто рассеянно уставился в одну точку, и по стечению обстоятельств в том же направлении тихо спала молодая госпожа Шао.

В сердце Бай Сюинь вспыхнула надежда. От горечи отверженности оно внезапно переметнулось к радостному предвкушению. Не привыкшая к столь бурным проявлениям внутренних переживаний, Бай Сюинь чувствовала себя измотанной. Ей надо было срочно что-то предпринять, пока ещё оставались силы. И, не задумавшись над последствиями подобного решения, она перевернула свою руку, накрытую чужой, ладонью вверх. Теперь они почти держались за руки. Да Шань повернул голову и уставился на их руки, а потом перевёл растерянный взгляд на неё. Очевидно, такого поворота событий, он не ожидал. Бай Сюинь с мстительным спокойствием посмотрела ему прямо в глаза и сжала его ладонь. Вот теперь они и правда держались за руки.

Да Шань снова посмотрел на их руки и нахмурился. Казалось, он решает какую-то сложную задачу. Наконец, его брови расслабились, и на губах, всего на мгновение, промелькнула улыбка. Он снова уставился куда-то в сторону, где мирно сопела Шао Цинмэй, и сжал чужую руку в своей.

Бай Сюинь, кажется, не дышала.

Они. Держатся. За. Руки.

Ну всё, ему не отвертеться. Ему придётся взять ответственность!

Её сердце заметалось зверьком, загнанным в клетку из рёбер, а на губах уже была готова расползтись глупая улыбка. А потом Шао Цинмэй тихо застонала, и Да Шань, не раздумывая ни секунды, бросился к ней.

Рука старейшины Бай внезапно опустела. Это невыносимое чувство утраты, когда у тебя было что-то дорогое, но внезапно это отняли. Вырвали вместе с кровью, плотью и костями. Бай Сюинь смотрела пустым взглядом на свою пустую руку и думала о том, как она ненавидит Шао Цинмэй просто за то, что та существует.