Потерянная душа

ГЛАВА 14. УМЕРЕТЬ РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ

В предрассветный час квартира казалась очень тихой, настороженной. Старый дом был заполнен шорохами и шепотками. Сидя на кухне, Кира различала тиканье часов, скрип дивана, прогибавшегося под тяжестью спящего мужчины, гудение лифта в подъезде. Это было самое страшное утро без сна из всех, что девушке довелось встречать после пробуждения в незнакомом теле.

Кира хотела кричать в голос, бить посуду, топать ногами… и соврать, отвечая на вопрос: имеет ли она право распоряжаться чужой жизнью, как своей собственной, если эта жизнь дана взаймы? Она должна была уступить занятое без спроса место. Ведь считая себя полновластной хозяйкой в стеклянном доме, незваная гостья разбила все стены до фундамента.

Хотя, если разобраться, кое-что общее у них с Настей все-таки имелось: они обе умерли из-за эгоистичной неправильной страсти. До встречи с мужчиной, отобравшей ее спокойствие, душу, а потом и жизнь, Кира напоминала порхающую бабочку. Она много путешествовала, знала сотни людей. Их любовь с жизнью была взаимная и всеобъемлющая. Однако реальность изменилась, когда бабочка попала в сачок страшного человека с красивой улыбкой.Девушка не помнила, в какой момент с беспечного романтика спала маска, и появился умалишенный ревнивец, предавший любовь из-за неосторожного слова. Кира убегала, улетала, но снова и снова, точно по заколдованному кругу, возвращалась к чудовищу. Бывший возлюбленный громил ее квартиру, открыто шантажировал и пугал, пытаясь сделать вид, будто хочет попрощаться с жизнью. Совершив множество ошибок, он отчаянно пытался удержать бабочку, накрыв прозрачной банкой. Девушка и не догадывалась, в какого монстра превращается человек в тяжелом похмелье, остающемся после сильной любви.

Однажды он свихнулся окончательно: запихал Киру машину, привез в чужой дом и закрыл на чердаке. Это случилось уже после погрома, порезов на руке и десятка гадостей, отравивших девушке жизнь. Наверное, она бы простила его за похищение и дурные слова, которые безумец кричал ей в лицо — Кира всегда умела прощать, потому что в мире не существовало безгрешных людей, только вот… она не выбралась с того чердака.

Запертая в теле другой женщины, пострадавшей от жесткости другого мужчины, Кира верила, что ее безумец с красивой улыбкой наказал себя сам. Ведь совесть — самый безжалостный палач. Она медленно, как капли, точащие камень, разъедает изнутри, не дает жить, лишает аппетита, перекрывает дыхание. Видимо, пытка совестью резала на части душу того человека, раз он стал писать послания в книгу из кафе. Надеялся ли тот человек, что на другой стороне света погибшая простила его? Глупец просто не догадывался, что там, куда ушла Кира, ничего не было.

— Настя, ты уже проснулась? — раздался голос Ярослава, хрипловатый, точно бы простуженный.

Кира сглотнула горький комок и быстро вытерла слезы.

Растрепанный, заспанный, мужчина зашел в кухню, поцеловал полуночницу в макушку и деликатно сделал вид, что не замечает заплаканных глаз.

— Кофе? — он с удовольствием отхлебнул остывший кофе из кружки Киры. — Ты сегодня, вообще, спала?

Девушка покачала головой. Она с жадностью впитывала в себя каждую черточку любимого лица. Ярослав внимательно посмотрел на нее из-под бровей и вдруг предложил:

— Давай поженимся.

Он произнес заветные слова так просто, словно предлагал сходить на прогулку. Кире даже показалось, что она неправильно поняла смысл сказанного, но мужчина не шутил. Он выглядел серьезным. У девушки остановилось сердце, и в горле снова встал горький комок.

— Мы почти не знаем друг друга.

— Какая разница? Я люблю тебя. Я хочу жить с тобой. Хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Почему ты плачешь?

Кажется, он оторопел. Девушка перевела дыхание.

— А если однажды утром я вспомню свое прошлое, но забуду тебя? — тихо просила Кира, глядя мужчине глаза в глаза.

— Я помогу тебе вспомнить заново, — мягко уверил он.

— А если я все равно решу уйти?

— Отпущу тебя. — Ярослав ласково заправил за ухо девушке прядь волос. — Настя, я хочу, чтобы ты была счастлива, неважно со мной или без меня.

— Тогда отпусти меня сейчас, пока я тебя еще помню и понимаю, что теряю.

— Не могу. — Он едва заметно усмехнулся. — Сейчас это сделает тебя страшно несчастной!

— Ты ужасен. — Кира по-детски шмыгнула носом.

— Я знаю. — Дамский угодник сверкнул улыбкой и, взяв за ее руку, потянул в спальню.

Когда мужчина заснул, то девушка тихонько встала с кровати и, прихватив сумку, на цыпочках пробралась в кухню. За окном уже занялось ладное солнечное утро. В комнате было светло и прохладно из-за приоткрытого окна.

Вытащив мобильник из кармашка сумки, Кира включила аппарат и поскорее прижала к ладони динамик, чтобы звук «приветствия» не дошел до Ярослава. Выбрав номер колдуна Андрея, некоторое время девушка не решалась сделать звонок.

Мобильник, как проклятый, посыпал сообщениями, напоминавшими о том, что хозяйка пропустила огромное количество вызовов, в том числе от родителей и продюсера. Казалось, будто именно в тот день, когда она сбежала от мира, мир бросился ее догонять. Кире не хотелось думать о том, что происходило за пределами маленькой квартиры. Не сейчас, когда она отчаянно пыталась найти предлог, чтобы снова отключить телефон и сделать вид, будто по-прежнему страдает амнезией.

Руки тряслись от волнения, когда она, наконец, дотронулась до кнопки вызова. Экстрасенс ответил почти сразу же, как будто ждал этого звонка, а, может быть, предчувствовал.

— Это Кира Краснова… — пробормотала она, не уверенная, что сможет выдавить еще хотя бы слово — в горле встал горький комок, а на глаза снова навернулись слезы.

— Ты все вспомнила? — вымолвил Андрей и добавил через паузу: — Я должен просить прощения.

— Когда ты понял, что перепутал нас?

— В тот день, когда на мой зов пришла не ты, а Анастасия.

Неожиданно перед мысленным взором Киры появилось вытянутое от удивления лицо колдуна, когда он разглядел кого-то невидимого за плечом визитерши. Наверное, он хотел бы тут же исправить ошибку, но без желания захватчицы насильно не мог совершить обратный обмен.

— Ты же знаешь, как жестоко со мной поступил, когда вернул? — прошептала девушка.

Андрей молчал.

— Я согласна, — пробормотала она.

— Ты хочешь уйти?

— Дело не в желании! — резковато ответила Кира. — Я обязана. Мертвые должны оставаться мертвыми. Мы уже потеряли все самое дорогое. Нас здесь никто не ждет, мы прошлое.

— Тебя ничто не держит на земле? — удивился Андрей. Вероятно, он не верил, что самозванка искренне предлагает освободить место.

— Есть один человек. — Девушка глубоко вздохнула. — Но… если бы это была судьба, то мы бы встретились до того пожара. Разве я не права?

Кира перевела дыхание, и вдруг поймала себя на том, что наслаждается тем, что все еще дышит. Любая естественная человека вещь приобретает особую ценность, стоит появиться предчувствию ее скорой потери.

— Ты не задумывалась над тем, что, может быть, вам просто не хватило времени, чтобы встретиться? — тихо спросил колдун.

Девушка боялась допустить подобную мысль, разрушающую решимость.

— Пытаешься меня переубедить?

— Я не хочу, чтобы ты передумала в последний момент, иначе ничего не выйдет.

— Не передумаю, — прошептала Кира. — Давай с этим поскорее закончим. Я сегодня приеду.

Не прощаясь, она отключилась вызов, а потом и телефон. Она спрятала аппарат в сумку и вернулась обратно в кровать. Кира скользнула под одеяло, прижалась к горячему спящему мужчине. Хотя бы на короткое время она могла вернуться в убежище, где не существовало ни реального мира, ни потустороннего.

Позже сквозь дрему она слышала, как Ярослав с кем-то спорил по телефону. Разговор проходил на повышенных тонах. Слов было не разобрать — мужчина заботливо закрыл дверь в спальню, чтобы не разбудить подругу. Видимо, с утра он не удержался и тоже включил телефон, впустив шумную реальность в их тихую гавань.

Собираясь, он старался не шуметь и, прежде чем уйти, поцеловал Киру в лоб.

— Надо по работе отъехать, но я вернусь через пару часов, — прошептал он, догадываясь, что девушка только притворяется спящей. — Не скучай тут.

— Не стану, — пробормотала она едва слышно.

Как только за ним закрылась входная дверь, и громыхнул запертый замок, девушка открыла глаза. Для надежности она проследила, чтобы автомобиль Ярослава уехал со двора, и только потом вызвала такси. Вернув ключи соседке, Кира ушла.

Спрятавшись на заднем сиденье такси, невидящими взглядом Кира смотрела в окно. Мимо проплывали дома, люди, машины. День был невообразимо солнечный и красивый. Она хотела бы забрать с собой именно такое воспоминание о жизни, наполненное теплом и светом.

Но как же сложно уходить, когда руками, ногами, всем телом, желаешь цепляться за свой якорь! Кира мысленно пыталась убедить себя, что если бы встреча с Ярославом являлась судьбой, то они бы познакомились прежде, чем она сгорела в пожаре.

Только вот…

Может, колдун прав, и им просто не хватило времени, чтобы встретиться? Может ли быть такое, что в один жаркий день она села не в ту машину и покатилась по ошибочному маршруту, приведшему ее к смерти? Кира не знала ответа на эти вопросы.

Хотела бы она никогда не просыпаться в той больнице. Воскрешение противоестественно законам бытия и мироздания. Мертвец не должен возвращаться — снова вкусив свежесть потерянной жизни, уйти обратно туда, где не существует ни времени, ни сознания, практически невозможно. Поэтому Кира никогда не узнает, как пережили страшную весть о ее смерти родители и дед. Не увидит родных лиц, не услышит знакомых голосов. Поэтому она отпускает Ярослава — якорь, единственно державший ее на земле.

Спрятав лицо в ледяных ладонях, девушка разрыдалась. Не имело значения, что шофер признал в ней известную певицу и теперь с любопытством поглядывал в зеркало заднего видения. Наверное, он хотел бы сделать на мобильный телефон пару красноречивых фотографий Нежной Соловушки, давящейся слезами. Пускай делает — Настя простит слабость временной гостьи.

Кира не сразу вышла из автомобиля, когда водитель остановился рядом с подъездом жилого комплекса, который еще вчера она считала своим домом. Ей потребовалось несколько минут, чтобы набраться смелости. Она была не королевой, возвращавшейся в свои владения, а бедной приживалкой, боявшейся что-нибудь ненароком сломать.

Она подняла на тринадцатый этаж. Стараясь не смотреть на соседскую половину лестничной клетки, девушка быстро прошмыгнула к квартире Насти и набрала пароль — день рождения настоящей хозяйки жилища. Дверь открылась, и Кира тихо, словно бы кто-то мог ее выгнать, прошмыгнула внутрь.

Не успела она разуться, как непонятным шестым чувством догадалась, что в квартире кто-то находился. С замирающим сердцем девушка осторожно заглянула в голую гостиную. В большой комнате без мебели и занавесок на окнах, в столпе света стоял молодой красивый мальчик. Гость сунул руки в карманы и с хмурым видом поджидал возвращения хозяйки. В первое мгновение Кира онемела от потрясающей наглости, а потом холодно спросила:

— Как ты сюда попал?

— Ты по-прежнему ставишь паролем свой день рождения, — он улыбнулся.

Со стороны визитер выглядел расслабленным, точно имел права находиться на чужой территории, имел право вернуться обратно в попранную жизнь, но под маской спокойствия прятались нервозность и напряжение, сжатые в тугую пружину.

— Уходи, пока я не вызвала охрану, — велела Кира, направляясь в спальню. Для поездки к колдуну она хотела собрать кое-какие вещи, которые могли бы понадобиться Насте после возвращения.

В холеном лице парня скользнула досада. Он цепко схватил хозяйку дома за пораненную руку, когда девушка проходила мимо.

— Неужели ты действительно меня забыла, Настя? Как такое может быть?

Очевидно, неосторожный грубиян потревожил порез, и на длинном рукаве под пальцами молодого человека стали разрастаться красные пятна. Было больно.

— Что это? — Мальчишка побледнел, отбросил руку бывшей возлюбленной, словно бы та болела проказой.

— Испугался? — Кира заглянула в выразительные темные глаза противника. Взяв его за гладкий, не знавший бритья подбородок, она недобро усмехнулась: — Что она в тебе нашла? Как ты посмел вернуться после того, как подло поступил с ней, Даниил?

Гость изменился в лице и испуганно отшатнулся.

— Ты не похожа на себя, — ошарашено пробормотал он.

— Считай, что я прозрела на твой счет. — Кира скривила губы в подобие улыбки. — Уходи.

Наверное, со стороны она действительно выглядела жутковато. Она легонько толкнула молодого человека в грудь, заставляя отступить, и направилась в спальню.

— Настя, я хочу вернуть твоей сестре деньги! Я выбираю тебя! — громыхнул Даниил ей в спину.

Кира застыла, словно бы влетела в невидимую стену. Показалось, что она ослышалась, и мальчишка не выпалил совершенно неуместного, смехотворного заявления. Только отчаянный глупец мог полагать, будто в состоянии починить сломанную жизнь.

Девушка повернулась. Гость побледнел, но выглядел решительным.

— Ты ее выбираешь? Считаешь, что можешь выбирать? — У Киры вырвался нервный смешок. — Ты думаешь, что попал в компьютерную игру с бесконечным числом попыток? Полагаешь, ей станет легче или она сможет «обратно» выпить те таблетки?! Так, Даниил?!

— Какие еще таблетки?

— Маленький красивый ублюдок! — Удивительно, как Кира не выцарапала ему глаза или не отвесила оплеуху. — Убирайся из этого дома!

Не двигаясь с места, оцепенелая девушка следила за тем, как нежеланный гость уходил несолоно нахлебавшись. Наверняка мальчик снова попытается вернуться, станет стучаться в закрытые двери и просить прощения, падать на колени, пугать самоубийством. Кира хотела верить, что ее подруга сделает правильный выбор между прошлым и будущим. Ведь выбирая прошлое, человек всегда проигрывает.

Когда за мальчишкой закрылась дверь, у Киры подогнулись колени. Сама того не ожидая, она без сил рухнула на пол. Казалось, что ее поместили в огромный вакуум, без звуков, чувств, слез.

В квартире ожил телефон. Громкие трели тревожили безмолвие. Звонивший обладал удивительной настойчивостью и не оставлял попыток достучаться до хозяйки дома. Наконец, включился автоответчик, записывающий послание, и в спасительную пустоту ворвалась действительность.

— Настя, — произнес серьезный голос Артемия, — у тебя отключен телефон. Где ты? Снова прошу тебя связаться со мной! Катя попала в аварию, и нужно срочно забрать из полиции ее документы. Она в больнице уже сутки не приходит в сознание.

Кабинет в участке дорожной полиции, куда после аварии отправили вещи Катерины, был обставлен с редким аскетизмом. Стоял чистый стол с компьютерным монитором, в углу громоздился сейф, у стены — шкаф для папок с абсолютно пустыми полками. Через открытое окно в комнату залетал запах выхлопных газов, и проникал беспрерывный гул кольцевой дороги города.

Дожидаясь возвращения полицейского с документами, Кира сжимала в руках мобильный телефон, поставленный на беззвучный режим. То и дело экран вспыхивал, высвечивая номер Ярослава. Он звонил снова и снова.

Прощаться надо заранее, потому что, когда придет время, сложно запросто сказать короткое «прощай». Девушка ушла тихо, без крика и драмы. Но теперь она стискивала нервными пальцами аппарат, который тонкой невидимой нитью соединял Киру с мужчиной, влюбленным в маленькую Настю. Она бы многое отдала, чтобы Ярослав сейчас оказался рядом, но вместе с нею из больницы в участок приехал Артемий.

Видимо, продюсер, как и Кира, хотел сбежать от страшного зрелища: рыдающей матушки над больничной койкой старшей дочери, мертвенно бледной и опутанной трубками. Каждый всхлип убитой горем матери отдавался в груди Киры острой болью, словно точный выстрел в сердце. Страдания дорогих людей всегда доставляют большие мучения, чем свои собственные. Очевидно, то была расплата за присвоение чужой жизни — переболеть все трагедии, сужденные Насте, будто свои собственные.

— Ты в порядке? — для чего-то спросил продюсер, на секунду отвлекаясь от переписки в телефоне.

Со слабой улыбкой, выдавленной только ради вежливости, Кира кивнула. От разговора ее спас вошедший в кабинет полицейский, высокий плотный мужчина с хмурым лицом. С первой минуты он не пытался вести себя вежливо, говорил с недовольной интонацией, нетерпеливо, как будто приехавшая за документами родственница пострадавшей доставила массу хлопот именно ему.

— Держите, — без особых сантиментов полицейский шмякнул перед девушкой пакет с личными вещами пострадавшей в аварии и органайзер с паспортом. В глубине души Кира даже испытывала благодарность к мрачному человеку в форме за то, что он вызывал возмущение и тем самым отпугивал состояние подавленности. После подписания бумаг, они, наконец, убрались из маленького кабинета.

В растерянности Кира остановилась на пороге участка. Мимо проносились автомобили, задувал ветер, поднимались облака пыли.

— Теперь в больницу? — подсказал продюсер.

— Ага. — У девушки сел мобильник, и она не разобралась: испытывает радость или горькое разочарование, что больше не получит звонков от Ярослава.

Вместе с продюсером они уже успели отъехать от полицейских и набрать скорость, когда Кира залезла в пакет, чтобы проверить содержимое. Помимо визитницы, кошелька и какой-то мелочевки внутри лежала сломанная коробка от компакт-диска. Не подозревая ничего плохого, она вытащила находку и в первый момент не поверила собственным глазам.

На перепачканной кровью обложке была изображена Настя, поющая в микрофон, а поперек фотографии шел заголовок «Последняя песня Соловушки». Видимо, именно об этом диске шла речь, когда девушка впервые попала в офис продюсера. Наверное, в нем бы не нашлось ничего странного — порой названия песен вызывают недоумение у слушателей, но в уголке обложки притулился черный траурный треугольник и фраза мелкими буквами «Памяти погибшей Анастасии Соловей посвящается».

В голове вдруг стало пусто, а в ушах тоненько зазвенело. Медленно, словно во сне, Кира посмотрела на продюсера, впившегося темным взглядом в коробку из-под диска в дрожащих руках подопечной.

— И все-таки, ты записал этот диск до моей комы или после? — хриплым голосом вымолвила девушка, понимая, что лучше бы ей помалкивать. Она знала ответ и в действительности не хотела слышать подтверждения догадки, просто от страха не смогла прикусить язык.

— Настя, Настя… — покачал Артемий головой, точно бы сожалел о том, что пытался отправить на тот свет юную талантливую девчонку.

Он резко нажал на газ, заставляя автомобиль рвануть вперед, а потом вывернул руль. Не пристегнутую ремнем безопасности пассажирку швырнуло в сторону. Со всего маху она ударилась виском о стекло, и перед глазами потемнело…

Ярослав позвонил в дверь родительской квартиры. Он не мог сдержать улыбки при мысли, что сейчас его встретит женщина, являвшейся его домом. Павлов хотел бы засыпать с Настей каждую ночь и просыпаться каждое утро до конца жизни, воспитывать детей, а, выйдя на пенсию, вдвоем переехать в деревню, завести двух волкодавов и пять кошек.

Настя не торопилась отворить. Спала ли?

В душе шевельнулось беспокойство. Павлов снова настойчиво позвонил. Тишина в подъезде казалась подозрительной, а воздух точно бы запах горьковатой полынью. Ярослав опять нажал на звонок, отказываясь верить, что квартира пуста.

За спиной, заставляя мужчину оглянуться через плечо, открылась соседская дверь. Лидия Тимофеевна высунулась на лестничную клетку.

— А она уехала, — объявила старушка, подтверждая худшие опасения. — Вот оставила ключи.

Внутренне цепенея, мужчина забрал позвякивающую связку с простым брелоком и как будто небрежно спросил:

— Давно уехала?— Так почти сразу после тебя в такси села. Я и номер записала на всякий случай, дать?

Павлов отрицательно покачал головой.

— Спасибо, Лидия Тимофеевна, не стоит. — Удивительно, что у него шевелился язык. Казалось, что горло пересохло настолько, что он не мог говорить.

— А она точно певица? — с подозрением спросила старушка. — Больно вежливая.

— Сам неуверен. — Ярослав невесело усмехнулся.

Дорогу до жилого комплекса мужчина помнил смутно. Он выжимал педаль газа, подрезал неспешных зевак, нарушал все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Водитель беспрерывно набирал номер сбежавшей невесты. Каждый раз Настасья настырно не отвечала, а потом и вовсе отключила телефон. Но мужчина несся к своей маленькой сладкоголосой птичке, потому что не хотел отпускать ее на свободу — не мог, не желал!

Набрав пароль, Павлов ворвался в квартиру певицы.

— Настя! — Его голос прогрохотал в гулкой безответной тишине.

Не разуваясь, Ярослав обошел апартаменты, проверил каждую комнату, а потом замер посреди гостиной пораженный, как громом, пугающей мыслью. Насти больше не было в этом доме. Она ушла, забрав жизнь из своей квартиры. Все вещи лежали на своих местах, где их оставила хозяйка, но исчезли запах и ощущение ее присутствия.

Почему же Ярослав не почуял, что в это ранее утро его первая поздняя любовь не просто просила ее отпустить, а прощалась?

Та восставшая из мертвых женщина предрекала, что совсем скоро Настя причинит Ярославу сильную боль. Тогда он не оценил значения этого предсказания, но теперь брошенный влюбленный понимал, о чем предупреждал призрак.

В груди разрасталась огромная черная дыра, а от тоски настолько свело мышцы, что душевная мука переросла в физическую немочь. Становилось странно, почему он все еще мог дышать, а сердце — биться. Разве от такой нечеловеческой боли люди не должны падать замертво? Глаза закололо и заволокло пеленой. Впервые в сознательной жизни Ярославу хотелось плакать.Кира очнулась от ужасной боли, разламывающей голову. Окончательно приходя в себя, девушка осознала, что кулем валяется на полу трясущегося по разбитой дороге автомобиля. Видимо, после того, как она отключилась от удара, Артемий переложил ее за сиденья, чтобы скрыть от ненужных свидетелей. Повезло, что не запихнул в багажник — девушка с детства страдала клаустрофобией.

Она боялась выдать, что вернулась в сознание, и лежала тихо, как мышка. В салоне играла смутно знакомая песенка, и водитель припевал сладкоголосой певичке с именем Таис. Лежа с закрытыми глазами, изнывая от страха, Кира нечеловеческим усилием воли заставляла себя не шевелиться, хотя инстинкт самосохранения требовал, чтобы она попыталась открыть дверь и выскочить из машины.

Наконец, автомобиль остановился, и девушка затаила дыхание. Похититель заглушил мотор, замолкла музыка, и стало очень тихо. Вдруг мужчина презрительно буркнул:

— Дурища.

Он открыл дверь, впуская извне запах леса, и вышел. Спустя короткое время раздался звук поднимающегося багажника, наверняка, закрывшего вид в салон.

Сейчас! Девушка дернула ручку, но дверь была заблокирована. Желание жить превращает немощного слабака в непобедимого силача, страдающего артритом больного — в гуттаперчевого гимнаста. Отчаянье заставило девушку сгруппироваться и с ловкостью кошки скользнуть на переднее сиденье. От ужаса горело тело, руки и ноги зудели. Резким движением беглянка широко распахнула дверь и, вывалившись наружу, бросилась наутек. В спину донеслась ругать убийцы, но Кира не позволяла себе оглядываться — она не имела права на ошибку или промедление.

Девушка бежала по лесу, не видя ничего перед собой и не разбирая дороги. По лицу хлестали гибкие ветви кустов, цеплялись за одежду, точно стараясь остановить. Ноги увязали в прошлогодних перегнивших листьях, на штанины цеплялись колючки. В висках стучала кровь, мышцы горели. Кира слышала только свое собственное шумное дыхание. Она не понимала, где преследует ли ее убийца.

Неожиданно нога провалилась, и земля стремительно приблизилась к глазам. Кубарем девушка полетела в яму, внизу заполненную ледяной водой. Вокруг фонтаном разлетелись брызги. Едва дыша, Кира пыталась придти в себя от головокружительного падения и понять, все ли кости целы.

— Ты где, милая Настя? — Раздался сверху хриплый от бега голос Артемия.

Девушка вжалась в ледяную землю и замерла, боясь пошевелиться. Одежда промокла до нитки, но Кира тряслась не от холода, а от паники.

— Вот ты где… — раздалось сверху.

Беглянка отпрянула назад, словно внутри разжалась пружина. Хватаясь руками за пожухлую траву, она попыталась выбраться из ловушки. Вдруг безжалостные руки схватили ее за шкирку и точно бы подбросили в воздух. Ковер из листьев смягчил падение, но щеку обожгло от царапины — внизу пряталась высохшая ветка.

Не давая жертве передышки, Артемий вцепился в куртку девушки и снова отшвырнул в сторону. Неожиданно в гудящей голове всплыло воспоминание из детства, когда во дворе родительского дома устроил свару злобный пес. Он нападал на шавку поменьше, хватал за шкирку и трепал то в одну, то в другую сторону. Насколько же далеко этот человек ушел от бешеного пса?

— Почему ты это делаешь?! — со слезами выкрикнула девушка, отползая назад.

Мужчина, наступающий на нее, тяжело дышал. В пустых глазах отражалась тьма — ни тени рассудка.

— Потому что ты посмела показать мне на дверь! — рявкнул он. — Ты решила уйти! Да, кто такая? Если бы не я, ты бы уже загнулась в своей деревне, нарожала дармоедов и обабилась! Я же превратил тебя в любимицу всей страны, а ты мне ответила вот этим?! Ты дура, если думала, что я буду спокойно наблюдать, как кто-то станет снимать сливки и грести лопатой из моей кормушки!

Он нагнулся, сцапал тяжело дышавшую девушку за куртку и рванул на себя.

— Я же хотел подарить тебе красивую смерть — у всех на виду, на сцене. Твоя песня стала бы лучшей и принесла огромные деньги! Я же умею быть благодарным. Я собирался устроить тебе пышные похороны … — Артемий приблизил раскрасневшуюся физиономию к лицу Киры и прошипел: — Но ты посмела ожить! Тебе стоило сдохнуть еще в первый раз!

Кира схватила чудовище за руки, сжимавшие ее куртку.

— Пожалуйста, не надо… не убивай.

Белые от ярости губы зверя изогнулись в недоброй усмешке.

— Поздно.

Он разжал пальцы, и жертва кулем упала на траву. Секундой позже последовал мощный удар в ребра, перекрывший дыхание. В теле взорвался фейерверк боли. Она свернулась клубком, хватая ртом воздух. Перед глазами кружились черные точки. Не придя в сознание после первого удара — следующего Кира практически не ощутила.

— И еще… — Монстр сделал передышку, как дикий зверь он играл с жертвой. — Пусть земля тебе будет пухом.

Пальцы убийцы сжимали горло Киры, не давая вздохнуть. Она хрипела, но боролась за жизнь: царапалась, брыкалась, пыталась высвободиться. Однако с нарастающей болью, уходило желание сопротивляться.

Неожиданно на краю ускользающего сознания всплыла успокоительная мысль. Чтобы наполнить сосуд, его сначала нужно опустошить. Разве она не хотела вернуть настоящей хозяйке ее место?

Может быть, все-таки счастье имело свою сцену, и стоимость короткого счастья с мужчиной, с кем Кире так и не довелось познакомиться при жизни — это смерть вместо юной красивой девочки, нежным голосом излечивающей души?

Что ж, маленькая Настя, дерзай. Возвращайся в свой стеклянный дом и проживи прекрасную жизнь. Спой свою лучшую песню, влюбись в хорошего человека. Не задумываясь о цене, окунись с головой в упоительное счастье…

А Кира вернется в пустоту вместо тебя. Она уже знает, что умирать не страшно.