Позволь мне любить тебя

Глава шестая

Энцо

— Какой она была по счету? — Я вспомнил, как рычал, требуя сказать, сколько жизней забрал этот ублюдок.

Его глаза были холодны и мертвы, он тупо смотрел на меня, отказываясь отвечать. Я крепче обхватил рукой его горло.

— Какой она была по счету? — снова прорычал я, проводя ножом в другой руке по его грудине.

Ублюдок посмотрел на нож, потом снова в мои глаза, и в его глазах появился блеск.

Увидев красный цвет, я сорвался с места и ударил его ножом. Константин и Алессандро бросились за мной, оттаскивая меня назад, чтобы не дать мне добить его.

— Ты в порядке, Босс?

Моргнув несколько раз, я опустил глаза на нож в своей руке, и все, что я увидел, это кровь, покрывавшую лезвие.

— Что? — пробормотал я, освобождаясь от воспоминаний тринадцатилетней давности.

— Ты в порядке? — спросил мой сушеф, Брэндон. — Тебе нужен выходной. Ты еще ни разу не испортил блюдо.

— Я испортил блюдо? — Я отпустил нож и повернулся к нему лицом.

— Да, чувак, вкус не тот, слишком много соли. — Он протянул мне миску с моим фирменным красным соусом «Ромеско». — Это на тебя не похоже.

Я взял ложку и попробовал соус, предназначенный для сегодняшнего блюда из лосося, и, черт возьми, он был прав. Но в голове у меня все помутилось после утреннего разговора с Томасом и особенно последовавшего за ним разговора с Марией.

В глубине души она должна была понимать, что мы с братьями никогда бы не позволили этому животному уйти после того, что он сделал. Правосудие подвело мою сестру. Адвокаты убийцы добились прекращения дела из-за неправильного предъявления улик. Мы ни за что не позволили бы ему уйти и причинить вред кому-то еще.

Нас арестовали за его убийство. Константин пытался взять вину на себя, но мы бы не позволили ему сесть в тюрьму одному.

Но потом в обмен на наши души нам сделали предложение, позволяющее избежать тюрьмы, и создать фальшивую историю о смерти этого человека. Хотя ничто в жизни не бывает по-настоящему бесплатным.

— Я думаю, мне нужно закончить на сегодня. Ты можешь меня подменить? — Я был не в том состоянии, чтобы готовить.

Прежде чем Брендон успел ответить, я провел пальцами по застежке куртки, готовясь уйти.

Я услышал, как он сказал:

— Конечно, — и бросил куртку на стул, направляясь к задней двери.

Как только я вышел из ресторана, дверь на парковку с грохотом захлопнулась за мной, привлекая внимание двух единственных людей на улице. Встреча с Марией сейчас не входила в мои планы. Но она была здесь. И Наталья тоже.

Мария избегала меня весь день после того, как отвезла Киару в дом Томаса. Она написала, что собирается сама добраться до ресторана, хотя я мог ее подвезти, и я не стал спорить. Ей нужно было пространство, и я дал ей его, слишком обеспокоенный своим состоянием, чтобы вообще находиться рядом с ней.

— Все в порядке? — спросила Наталья, прикрывая рукой живот и стоя спиной к грузовику мужа. Близлежащий фонарный столб освещал их обеих, делая похожими на ангелов, а я стоял в темноте, как чертова метафора.

— Мне просто нужно было отойти на минутку, — поделился я, не зная, хочу ли я подойти к ним или сбежать куда-нибудь еще.

— Я как раз собиралась зайти. — Наталья направилась ко мне и, проходя мимо, прошептала: — Она расстроена из-за того, что Киара уехала. Подбодри ее, пожалуйста.

Да, она расстроена не только из-за этого. Но я кивнул, затем подождал, пока Наталья войдет внутрь, и с неохотой сократил пространство между собой и женщиной, которая сводила меня с ума. Но и мир, казалось, переставал вращаться, когда ее не было рядом со мной. И это было плохо для всех.

— Ты не сказала ей, что между нами произошло?

Мария ответила, нервно теребя рукав своей кремовой блузки:

— Нет, пока нет. — Ее глаза смотрели на меня, пока она стояла, прислонившись к грузовику. — Я сегодня немного подумала.

— Звучит не очень обнадеживающе, — попытался пошутить я.

Она глубоко вздохнула и отпустила рукав, только нервно встряхнула рукой. Что она собиралась сказать?

— И?

— Ты продолжаешь говорить мне, что ты мне не подходишь. Что быть с тобой опасно. И иногда я забываю, что это реальная жизнь, а не иллюзия. — Она облизала губы, притягивая мой взгляд к себе, как магнит. — И если парень говорит тебе, что он тебе не подходит, что ж, в реальной жизни ты должна прислушаться. — Она подняла взгляд к облакам в темном небе над головой. — Дело в том, что я упряма. Я не умею слушать. И почему жизнь не может быть такой, как в романах? Или, черт возьми, кто сказал, что романы не являются зеркальным отражением жизни?

Я схватился за шею и зажмурился, чувствуя себя неловко в ожидании продолжения речи моей маленькой шаровой молнии. В то утро я сказал ей, что убил человека, и она восприняла это спокойно. Вела себя так, словно я признался в краже чьего-то рецепта или в том, что перебежал дорогу в неположенном месте.

— Даже с учетом того, что ты сказал мне сегодня утром, я все еще здесь. — Она шмыгнула носом. — Я готова рискнуть своим сердцем ради тебя, — объявила она мягким голосом, когда ее глаза вернулись к моим. — Я готова рискнуть тем, что ты разобьешь его, если это будет означать, что ты дашь нам шанс. — Она была уязвима со мной, возможно, даже простила меня за убийство. А я стоял, как идиот, не зная, что делать и как на это реагировать.

Когда-то давно я обещал ее отцу защищать ее и Наталью. Но и себе я дал обещание: никогда не позволять никому из близких мне людей испытывать боль, близкую к той, с которой я жил каждый день. А если бы я поддался своим желаниям, поддался своим чувствам к ней… Что, если бы сбылись те ужасные сценарии, которые проносились в моей голове, как смертоносный ураган? Что, если я причиню ей боль? Потеряю ее навсегда?

— Мария. — Ее имя сорвалось с моих губ как крик души. Конечно, я понятия не имел, о чем умоляю ее. Перестать желать меня или никогда не переставать?

— В свой день рождения я пыталась открыть для тебя дверь в свое сердце, а ты захлопнул ее. — На этот раз ее голос дрожал. — Сегодня я снова открою ее для тебя. Прямо здесь, на этой парковке. Только от тебя зависит, захочешь ли ты войти в нее. Это твой последний шанс. Я перестану бороться, если ты отвергнешь меня сегодня. Я смирюсь с реальностью и буду жить дальше.

Это был мой момент, когда я должен был, как красноречиво выразился мой брат, посрать или слезть с горшка?

— Ты рискуешь своим сердцем, но как насчет сердца Киары? — Я сразу перешел к тому, что, как я знал, станет для нее главной проблемой. Единственное средство защиты, которое у меня оставалось в моем арсенале, чтобы использовать против нее, чтобы не дать этой женщине сломить меня до такой степени, чтобы я перестал бороться с тем, что между нами, и попытался быть счастливым.

— Нет. — Она покачала головой, в ее глазах стояли слезы. — Ты скорее убьешь себя, чем причинишь боль моей маленькой девочке.

Абсолютно точно.

— И ты уже знаешь, от чего я готов отказаться, если это будет означать твою безопасность. — Я потянулся к ней, прижался к ее щекам, не в силах мыслить здраво.

Из ее блестящих глаз вырвалось несколько слезинок.

— Да, ты уже делаешь это, — прошептала она. — Разбиваешь свое собственное сердце, чтобы не рисковать разбить мое.

Мои руки скользнули к ее волосам, и я прижался лбом к ее лбу, играя с локонами у ее лица, пока я собирал силы, чтобы продолжать бороться с ней дальше.

Она предлагала мне себя, делала то, что я умолял ее не делать, но это выходило далеко за рамки секса. Она предлагала мне всю себя. Не только свое тело. Всю ее жизнь.

— Мария, что ты со мной делаешь? — На этот раз мой голос сорвался, и ее руки накрыли мои.

Она откинулась назад, чтобы смотреть мне в глаза, ее нижняя губа дрожала.

— После того что ты узнала обо мне, я просто не могу понять, почему ты все еще хочешь меня, — прямо сказал я, не видя смысла приукрашивать. — Но мне нужно время, чтобы все обдумать, прежде чем я… — Я выпустил рваный вздох. — Ты можешь мне его дать?

Она закусила губу, и мне потребовались все мои силы, чтобы не наклониться и не впиться в нее, чтобы почувствовать ее вкус впервые за шесть лет.

— Хорошо. — Это слово больше походило на глоток воздуха, прошедший между нами, когда она придвинула свое тело чуть ближе, и моя рука коснулась ее груди, почти не оставив между нами пространства. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — прошептала она, словно это была исповедь для священника. Только я был далеко не достоин выслушивать чьи-либо грехи. Я был человеком, не достойным искупления, и моя душа не окажется в одном месте с ее душой по ту сторону, когда придет мое время.

Я разомкнул наши руки и провел подушечкой большого пальца по линии ее губ, ее глаза закрылись от этого прикосновения.

— В следующий раз, когда мой рот коснется этих губ, — начал я, прежде чем протянуть другую руку между ее бедер, — или этих губ, — добавил я низким голосом, и ее киска прильнула к моей ладони, — ты узнаешь всю правду обо мне. Но не сегодня.

Она хотела, чтобы я разрушил стены? Пусть будет так. Но я боялся, что, как только они рухнут, она возненавидит меня и сама воздвигнет их обратно.

— Дай мне что-нибудь, — умоляла она, приоткрыв глаза. — Хоть немного надежды. Один из твоих секретов. Или хотя бы прикоснись ко мне. После того дня, который у меня был, особенно после того, как Киара уехала из города, мне нужно что-нибудь.

Мои плечи опустились в ответ на ее просьбу. Надежда? Это было не в моей власти. И мои секреты не предназначены для того, чтобы делиться ими на парковке.

Я огляделся, обнаружив, что мы по-прежнему одни, взял ее за запястье и потянул так, чтобы она стояла спиной к моему Tahoe по другую сторону от F-150 Райана, который служил нам защитой от задней двери ресторана.

— Ты хочешь моих прикосновений? Хочешь здесь? Вот так?

Она облизала губы и кивнула.

Конечно, хочешь. Меня беспокоило, как легко ей удалось уничтожить мою защиту, заставить меня сделать то, что я поклялся никогда не делать.

— Тогда расстегни свою молнию на брюках, — приказал я.

Ее ладонь скользнула между нами, и она сделала то, что ей было сказано.

Надеясь, что никто не выйдет на улицу и не увидит нас, я развернул ее так, что ее руки оказались на моем внедорожнике, а ее глаза поймали мои в отражении стекла.

Я положил свою руку на стекло рядом с ее, а другой обхватил ее тело, как это было прошлой ночью, и прижался своим твердым членом к ее попке.

Ее приоткрытые губы сжались в тонкую линию в тот момент, когда моя рука забралась под трусики и брюки. Я уткнулся носом в ее шею, почти теряя контроль над собой от того, насколько она была мокрая.

— Трахни мою руку, — потребовал я, желая, чтобы она взяла от меня все, что я мог ей сейчас дать.

Она терлась о мою ладонь, мой палец скользил вверх и вниз по ее мокрой киске, подушечкой большого пальца я выводил круги по ее клитору, когда она двигалась. Но ее задница, раскачивающаяся на моем члене, могла довести до края меня, как это едва не случилось прошлой ночью.

— Почему, когда ты прикасаешься ко мне, когда ты так близко ко мне… я чувствую себя неудержимой? Могущественной? Когда ты рядом, я чувствую себя…

Завершенной?

— Ты обладаешь властью, Tesoro. Со мной — да. Так было всегда, — признался я, несколько напуганный этой правдой.

— Тогда почему ты не сделаешь то, чего мы оба хотим? — взмолилась она. — Пообещай мне, что когда-нибудь ты это сделаешь. — Она была уже на грани, я понял это по ее дрожащим вдохам и по тому, как она быстрее двигалась в моей руке. — Пожалуйста.

Эта мольба, смешанная с ее желанием, заставила меня открыть свой глупый рот и сделать то, о чем я, надеюсь, не пожалею.

— Я обещаю, — прошептал я.

С ее губ сорвался еще один придушенный стон; опасаясь, что кто-нибудь выйдет и услышит ее, я потянулся и закрыл ей рот другой рукой. Ее язык скользнул между губами, лизнув мою кожу, и я чуть не расстегнул брюки и не взял свою плохую девочку прямо здесь.

Я почувствовал, как ее пронзила дрожь, и она кончила так сильно, что наклонилась вперед и ударилась бы головой о мой Tahoe, если бы я не поймал ее.

По ноге у нее текло, и я хотел только одного: отнести ее в дом и самому вымыть. Вылизать ее киску и посмотреть, какая она на вкус.

Разочарованный во многих отношениях, я вместо этого схватил ее за волосы и наклонил ее голову в сторону, чтобы она посмотрела на меня.

— Тебе лучше?

Она кивнула, облизывая губы, и мне очень захотелось ее поцеловать. Я отпустил ее волосы и отступил, когда она поправила молнию и повернулась ко мне лицом.

— Это должно было быть в моем списке.

— Каком списке? — спросил я, пока она заправляла блузку.

— Непристойных вещей, которые я хочу сделать с тобой, — ответила она, ее тон стал застенчивым, что было восхитительно, учитывая то, что она только что позволила мне сделать с ней.

Моя рука легла над ее плечом на внедорожник, и я приготовился попросить ее рассказать подробнее, но тут ее взгляд метнулся влево, и ее глаза расширились.

Я повернулся, поняв, что мы не одни, ненавидя себя за то, что не заметил этого раньше. Эта женщина отвлекала, это точно.

— Я не помешал? — Мужчина шагнул к свету. Хотя тени пересекали его лицо, мне потребовалось меньше секунды, чтобы узнать его, и острая, колющая боль беспокойства пронзила меня.

— Кто вы? — спросила Мария, когда я встал рядом с ней.

— Я старый друг. — Призрак из моего прошлого наконец заговорил.

— Откуда? — уточнила Мария.

— Из армии. — Его губы скривились, как будто он понял, что Мария не та, кому он мог бы солгать и остаться безнаказанным.

— Почему это прозвучало как вопрос? — Мария ни перед кем не отступала, не так ли? Даже передо мной. И это заставляло меня нервничать. Что, если она однажды перейдет дорогу не тому человеку?

Вместо ответа он протянул руку.

— Джесси МакАдамс.

Мария неохотно приняла его ладонь, но я почувствовал, что она смотрит на меня.

Я был слишком обеспокоен вопросом, почему Джесси здесь, чтобы смотреть на нее.

— Мне нужно, чтобы ты сейчас же пошла в ресторан, — сказал я ей, не сводя глаз с бывшего армейского рейнджера, ставшего киллером ЦРУ. Насколько я знал, сейчас он работал в частной охране.

— Да, хорошо. — Она взяла меня за предплечье и ободряюще сжала, как будто почувствовав, что я в этом нуждаюсь, а затем оставила нас наедине.

— До меня доходили слухи, что ты стал поваром, но я не верил до этого момента. — Джесси почесал бороду, оценивая меня. — Думаю, ты всегда хорошо владел ножом.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, сразу перейдя к делу. Мое сердце неровно билось оттого, что он был здесь, а это означало, что что-то не так. Яма в моем желудке увеличилась вдвое, когда он полез в карман и показал мне флешку.

— Я занимаюсь одним делом и наткнулся на информацию, которая тебе пригодится. Хотя у меня есть приказ не делиться ею с тобой. По крайней мере, пока.

— И все же ты здесь, — негромко заметил я. — Почему?

Он протянул мне флешку, и я крепко сжал ее в руке, ожидая ответа.

— Моя команда в Falcon Falls Security работает над одним делом. И несколько дней назад нам удалось подобраться достаточно близко к человеку, за которым мы следили, чтобы взломать его компьютер. Но когда мы попытались его схватить, он ускользнул от нас, как Гарри, мать его, Гудини.

Кто-то ускользнул от них? Это было неожиданно.

— Какое отношение все это имеет ко мне?

Он указал на мой кулак, держащий флешку.

— Моя команда опасалась, что, если я передам эту информацию тебе, пока мы продолжаем его преследовать, ты помешаешь нашей операции. — Он поднял ладони вверх. — Но я знаю тебя дольше, чем руководителей моей команды, и если бы это была моя сестра, я бы хотел узнать это сразу.

Мое тело похолодело, хотя сердцебиение участилось вдвое.

— Изабелла? — Я раскрыл ладонь, как будто флешка была гранатой с выдернутой чекой.

— Нет, — сказал он. — Это касается твоей второй сестры.

По моему телу пробежала дрожь, которой я никогда раньше не испытывал, и я медленно поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Что? — Это слово было предсмертным вздохом, вырвавшимся из моих легких, никак иначе. Потому что это было невозможно.

— Человек, на которого мы охотимся, — профессиональный чистильщик. Человек, которого вызывает мафия или грязный политик, когда…

— Я знаю, что делает уборщик, — грубо сказал я.

— Да, но этот чистильщик также помогает с алиби и подставами. Он не просто убирает преступление, он обеспечивает, чтобы в нем обвинили кого-то другого, и все это в течение нескольких часов.

Я понял, к чему он клонит, и отказался это принять. Потому что это означало бы…

Моя голова кружилась. Тело начало потеть.

— Кто-то нанял его тринадцать лет назад, чтобы повесить убийство Бьянки на другого парня, — сказал Джесси, объясняя мне все по буквам, как будто я не мог сложить два и два. — Доказательства находятся на этой флешке. Мы не знаем, кто его нанял, но поверь мне, когда его схватим, мы это выясним.

— Нет. — Я покачал головой. — Я убил ее убийцу. Этот придурок следил за ней, когда она возвращалась домой из ночного клуба. — В голове пронесся миллион вопросов, но я сдержался, чтобы не задать их.

— И этого мудака подставили.

Он дал мне несколько секунд, чтобы прийти в себя от новости и шока, и теперь мне нужно было кое-что уточнить. Кое-что, от чего у меня свело желудок.

— Ты хочешь сказать, что мы убили невиновного человека? Его жизнь была у меня в руках, и он не умолял. Не пытался убедить меня, что он не убивал ее.

— А ты бы поверил?

Наверное, нет.

— Этот человек отнюдь не был невинен, — добавил Джесси, явно увидев панику в моих глазах. — Судя по записям чистильщика, у него всегда есть список людей в Нью-Йорке, на которых можно повесить преступления в любой момент. Люди, которые соответствуют определенному профилю. Поэтому, когда к нему обращаются с просьбой скрыть преступление, он может справиться с этим делом гораздо быстрее. — Он подождал, пока я посмотрю на него, прежде чем продолжить. — Человек, которого он выбрал для подставы, был убийцей, просто он не убивал твою сестру.

Я повернулся и положил ладони на джип, мой разум и сердце были в противоречии. Во мне нарастало какое-то странное противоречие «бей или беги».

— В доме Бьянки были улики. Он жил в том же районе города.

— И дело было закрыто из-за фальсификации или неправильного обращения с уликами. Что-то в этом роде, верно? Но на самом деле уборщик подбросил улики в ее квартиру, и, судя по его документам, в которых он изложил свой план, он даже накачал своего подопечного наркотиками, чтобы тот не помнил ночь ее убийства. Возможно, он даже сам думал, что совершил преступление.

Я сжал кулаки, когда склонил голову к окну.

— Тебе придется повторить это еще раз. Используй, бл*дь, слова покороче, я не знаю. Потому что я не понимаю. — Сейчас ничто не имело смысла. Ни черта.

Джесси замолчал на мгновение, и я поднял голову, чтобы поймать его в отражении.

— Кто-то другой убил твою сестру и нанял этого ублюдка, чтобы тот прибрал за ним и обеспечил ему пуленепробиваемое алиби, я просто не знаю, кто, черт возьми, это сделал. На его ноутбуке не было имен тех, кто ему заплатил. Мы пытаемся проследить денежный след, но ему уже тринадцать лет и…

— И у вас есть еще одно дело, более свежее, над которым вы работаете. — Я медленно опустил руки и повернулся к нему лицом.

Джесси сдвинулся в сторону.

— Похоже, ты, как и я, пытаешься начать новую жизнь, так что меньше всего мне хотелось приходить сюда и все это портить, но…

— Твоя команда права. Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять кому-то другому заниматься этим. — Адреналин пронесся по моему телу, когда я пробормотал: — Ты точно знаешь, что я собираюсь сделать.

— Да, я так и думал, что ты это скажешь.

— Есть вероятность, что за тобой следили? — Я огляделся по сторонам, надеясь, что это только из-за новостей у меня появилась паранойя, ощущение, что за нами следят.

Джесси посмотрел на меня, его брови напряглись.

— Никакого хвоста. — Он потянулся в карман и достал сложенный лист бумаги. — Мой номер. Это защищенная линия. Напиши мне после того, как посмотришь флешку и поговоришь с братьями.

Я взял его номер и положил его в карман.

— Спасибо, что нарушил приказ.

Он на мгновение замолчал, словно чувствуя вину за то, что именно он поделился со мной этой новостью.

— Это твоя Элла? — Он наклонил голову в сторону ресторана, и я поискал в памяти имя Элла, а потом вспомнил, что она была «той самой» Джесси — женщиной, отношения с которой он никогда не считал возможными из-за своего прошлого, из-за того, что считал себя слишком сломленным.

Я вынужденно кивнул, затем указал на его руку.

— Ты женился на Элле?

Джесси судорожно сжал кольцо.

— Да, я наконец-то вынул голову из задницы. — Он провел рукой по шее и встретил мой взгляд. — Полагаю, ты еще не вынул свою?

— Нет, — сказал я на выдохе. Еще нет.

Меня ударили по лицу фактом, что кто-то другой виновен в смерти моей сестры, и в то же время… Джесси сумел подарить мне надежду. Если он смог измениться и жениться на женщине своей мечты, то, может, смогу и я?