Предательство Атлантиды

Глава 11

Атлантида, воинский тренировочный полигон.

Позже в то же утро.

Аларик, присягнувший на магическое услужение Посейдону и по праву считавшийся самым могущественным жрецов Семи Островов, получал трепку по полной программе от своего верховного принца.

Жрец уклонился от особенно коварного удара по голове, затем молниеносно развернулся и отразил его. Глухой стук от столкновения двух деревянных учебных мечей отозвался болью в его плече и руке.

— Напомни еще разок, для чего мне все это, — выкрикнул он, делая ложный выпад влево. — С помощью магии я могу разбить в пух и прах любого, прежде чем он успеет обнажить меч.

— На тот случай, если волшебство даст сбой, — ответила принцесса Райли со своего места на одеяле, расстеленном на травке, окаймляющей утоптанную грязь тренировочной площадки. Она держала на руках сына Конлана, принца Эйдана, наследника трона Атлантиды. Его Королевское Слюнтяйчество, как звала она малыша. Аларику показалось, что это не совсем прилично, но он воздержался от замечаний.

Люди бывают такими чувствительными.

— У моей магии никогда не бывает сбоев, — парировал он, исчезая, чтобы уклониться от удара Конлана, и появляясь позади него. Он шлепнул принца мечом по заднице плашмя, чтобы поставить точку в поединке.

Конлан крутанулся, наклоняясь с той врожденной грацией, которая одурачила так много противников, недооценивших его свирепость, и дернул Аларика, выбивая у того почву из-под ног. Аларик грохнулся задницей оземь со всей дури, так и не успев телепортироваться. Несмотря на практику, он овладевал этой способностью довольно медленно, поэтому использовать ее в пылу сражения было, в лучшем случае, проблематично.

Райли прыснула от смеха.

— По мне, так это как раз и выглядело как сбой. А ты как считаешь, котеночек?

Пухленький младенец захихикал. Может, даже над Алариком, если Эйдан унаследовал характер своих родителей.

Жрец вскочил на ноги и отряхнул грязь со своих брюк.

— Надеюсь, это ты своему сыну, не мне, — заметил он сухо, опуская меч и кланяясь принцу.

Конлан расхохотался и поклонился в ответ. Парень, у которого глаза на лоб полезли, вероятно, от того, что величайший принц и верховный жрец Посейдона так небрежно шутят, подбежал и забрал у них тренировочные мечи.

— На моей памяти никто и никогда не называл тебя котеночком, — сказал Конлан сквозь смех. — Никто бы не осмелился.

— Уверена, когда он был в возрасте Эйдана, его мать так называла, — сказала Райли, озорно усмехаясь. — Ты же не всегда был высочайшим верховным жрецом, которого мы все знаем и любим, Аларик. Когда-то ты был чудным малышом, пускающим слюни и писающим в подгузник.

Аларик оскалился.

— Ваше Высочество, вы намеревались забить меня до бесчувствия деревянными мечами или своими разговорами?

Райли снова рассмеялась, нисколько не обидевшись. Будучи анэшей — эмоциональным эмпатом — она могла прочесть его любовь к ней так же легко, как и беспокойство Конлана по выражению лица. Аларик и Конлан были друзьями на протяжении веков, и сейчас, когда Атлантида готовилась снова занять надлежащее ей место на поверхности земли, проблемы продолжали прибывать, столь же серьезные и стремительные, как и атаки Конлана на тренировочной площадке.

— Кстати о подгузниках, каким бы удовольствием не было смотреть на вас двоих с голым торсом и в поту, мне необходимо отлучиться, чтобы переодеть сына. Увидимся за завтраком?

Райли потянулась, чтобы поцеловать мужа, и Аларик был вынужден отвести глаза, ослепленный той глубиной эмоций, которую супруги разделяли между собой. Но даже он, пробывший в одиночестве так долго, и у которого не было ни малейшей перспективы обрести когда-либо свое счастье, не мог завидовать своему принцу и другу, его любви и счастью, которые он обрел с Райли.

Какое-то время Конлан смотрел, как его жена с сыном идут в сторону дворца, но затем, вздохнув, обернулся к Аларику.

— Какие новости?

— К сожалению, ничего утешительного. Ученые, которых Бреннан и Тиернан остановили в Соединенных Штатах, далеко не единственные, кто работает над проблемой порабощения оборотней. В Европе, очевидно, полным полно низкооплачиваемых ученых, преследующих эту же цель. Наши источники сообщают, что проблема не только в том, что непрекращающееся порабощение оборотней вампирами распространяется по Европе, но еще и то, что главарь находится то ли в Интерполе, то ли в новом отделе Паранормальных оперативников Скотланд-Ярда.

Конлан саданул кулаком об ладонь и выругался.

— Нет счета плохим новостям. Что в Европе?

Аларик поднял руку ладонью вверх, и на ней возникла светящаяся сине-зеленая энергетическая сфера принимающая форму Европы. Он сжал ладонь в кулак и изображение исчезло.

— Вампиры объединяются. Ходят слухи, что сформировался международный консорциум вампиров, и планируется нанести согласованный удар по всем человеческим повстанцам, используя порабощенных оборотней.

— Квинн и ее коллеги, наконец, нащупали их больное место, не так ли?

Аларик гордился, что только чуть вздрогнул, услышав ее имя.

— Сестра твоей жены — лидер повстанцев всей Северной Америки, Конлан.

И она же женщина, в которую влюблен Аларик. Не то чтобы он когда-нибудь смог произнести эти слова вслух.

Конлан посмотрел на него с долей сочувствия, и Аларик намеренно стер всякое выражение со своего лица.

— Квинн постоянно на связи с другими повстанцами со всех уголков земного шара. Хотя новые законы затрудняют опозиционные выступления.

Несмотря на ту опасность, которую представляли вампиры, или возможно именно по этой причине, все больше и больше человеческих наций издавали законы, гарантирующие вампирам равные права по защите. Так же как и оборотням. У Аларика не было проблем с большинством оборотней, которые просто пытались мирно жить своей жизнью. Те немногие, что были изгоями, походили на человеческих преступников.

Но если вампиры преуспеют в порабощении оборотней, чего им никогда прежде не удавалось, они получат готовую армию воинов, гораздо более сильных, чем любые человеческие солдаты. И оборотни могли легко и просто создать больше себе подобных. По меньшей мере, это будет кровопролитие вселенского масштаба.

— Кристоф в Лондоне, не так ли?

— Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, ведь сам его туда и отправил, — ответил Аларик, вопросительно изогнув бровь. — А в чем дело?

— Пусть он разведает обстановку, раз уж все равно там. А мы отправим Дэнала ему в помощь.

— Беспокоишься за Кристофа?

Конлан развернулся и зашагал в сторону дворца, а Аларик пошел следом.

— А ты нет? — спросил принц. — В последнее время он как никогда близок к смертельной грани — чересчур много сил и слишком мало внимания. Боюсь, если мы ему не поручим что-нибудь, на чем он смог бы сосредоточиться, Кристоф слетит с катушек, и мы его потеряем.

— Он должен принять сан, — сказал мрачно Аларик. — У него гораздо больше магической силы, чтобы просто бегать и поигрывать мечами.

— Значит все остальные — безмозглые воины?

Конлан бросил на друга не слишком радостный взгляд.

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. Если накапливается слишком большое количество ненаправленной и неподготовленной энергии, то человек становится нестабильным. Маги погибали или были убиты за то, что сошли с ума. А у многих из них было гораздо меньше силы, чем у Кристофа.

Настроение Аларика ухудшилось, когда он подумал об одном из верховных жрецов. Больше восьми тысяч лет тому назад старейшины объединились, чтобы убить Нерея, пока он не разрушил Атлантиду своим гневом и магией.

— Вот поэтому-то я и отправил его в Лондон за «Сиреной». Это легкое задание, и его всегда тянуло к этой части мира, независимо от того, что с ним там приключилось.

— Или, может, именно по этой причине, — сказал Аларик. — Это сродни тому, как рана беспокоит лишь до тех пор, пока не заживет.

— Сможет ли он когда-нибудь излечиться от этой детской травмы? — Конлан покачал головой. — Не знаю. Ты же был внутри его головы, вот ты и скажи.

Аларик раздумывал над этим, пока они не дошли до дворцовых садов. Затем он остановился, и Конлан, последовав его примеру, развернулся к жрецу лицом и приготовился слушать.

— Я не знаю. В нем зреет что-то нехорошее. То, что эти люди с ним сотворили, когда он был маленьким мальчиком, заставило его возненавидеть их всех, как расу, с почти ревностной страстью. Изменится ли это когда-нибудь? Я просто не знаю.

— Но он все равно их защищает, — добавил Конлан. — Значит, надежда еще есть.

— Он выполняет свой долг и обязанность и сражается с вампирами, потому что ему нравится убивать, а не из-за альтруизма. Он оттачивает свою магию запрещенными способами, но я не в состоянии поймать его с поличным, поэтому не могу его за это судить. Что-нибудь или кто-нибудь доведет его до ручки, и тогда мы узнаем, излечится Кристоф, обретя покой, или будет навсегда разрушен горечью, терзающей его изнутри.

— Когда это произойдет, как думаешь? Было бы неплохо, если бы мы планировать свои действия, учитывая со сколькими неприятностями нам и без того приходится иметь дело, — сказал Конлан сухо.

— Буду иметь в виду, — ответил Аларик в таком же тоне. — Обсуждая такие приятные темы, нельзя обойти вниманием девушек, которые до сих пор удерживаются с помощью магии. Старейшины предупредили меня, что магия становится нестабильной, и мы должны либо освободить их всех, либо, есть риск, они погибнут.

Конлан поморщился.

— Райли называет их замороженными девственницами, и она мне сказала, что если мы их немедленно не освободим, я могу спать на кушетке до конца своей жизни.

Аларик покачал головой в притворном горе.

— Не могу поверить, что я дожил до того дня, когда наш могущественный верховный принц и самый свирепый воин так низко пал по прихоти беспомощной человеческой женщины.

— Беспомощной. Ха! На твоем месте, друг мой, я бы никогда не стал применять это слово по отношению к Райли, по крайней мере в ее присутствии. Она, может, и миниатюрная, но сильная.

— Предупрежден значит вооружен. Тогда я отправлю Дэнала в Лондон?

Помедлив, Конлан кивнул.

— Да. Он оказывает на Кристофа успокаивающее воздействие в любом случае, и, возможно, занявшись выполнением миссии, Дэнал прекратит болтаться вокруг моей жены.

Аларик не смог подавить усмешку.

— Припоминаю, что Райли назвала это мальчишеским увлечением.

— Да, да. У него это пройдет когда он найдет свою женщину. Но тем временем, чертовски раздражает, когда один из моих воинов, присягнувший мне, глазеет всякий раз, стоит мне поцеловать свою жену.

— Возможно, это не такой уж и вопиющий недостаток по сравнению с той тошнотой, которую мы все ощущаем, видя твое отталкивающее влюбленное состояние, мой принц.

Конлан попытался пихнуть друга локтем, и Аларик чудом увернулся.

— Не забывай, что я могу надрать тебе задницу, независимо от того, жрец ты или нет, друг мой.

— Да, Ваше Высочество.

Конлан развел руками, бормоча указания на атлантийском, что должен сделать Аларик. Некоторые из его предложений были явно анатомически невозможны, даже для такого могущественного мага, как жрец. Аларик просто рассмеялся и отправился на поиски Дэнала, но веселье испарилось, как только он снова подумал о Кристофе.

Рано или поздно с воином придется что-то решать. А учитывая характер и силу магии Кристофа, это задание падет на плечи Аларика. Ему совсем не хотелось эти заниматься. Может миссия в Лондоне в какой-то мере, в конце концов, принесет воину некоторое успокоение.