Предательство по-драконьи. Сладкая месть

Глава 19

— Неправильный вопрос, милая, — Ираэль царственно села в кресло. Она опустила тонкие и изящные кисти рук, украшенные толстыми браслетами с сапфирами, на резные подлокотники и посмотрела поверх моей головы, словно пребывала в своих мыслях.

Она молчала, и я молчала.

Видимо, бабушка ждала, что я перефразирую свой вопрос. Я сделала глоток чая, прохлада напитка приятно разлилась на языке.

Я оценивающе посмотрела на Ираэль. Что ей нужно?

Фейри, которая уже была на закате своей жизни, пусть точного возраста я и не знала, но это точно было где-то около пятисот лет.

Что может хотеть фейри, прожившая пять сотен лет здесь, за Завесой, в мире, где правит холодный расчет?

В мире, где единственные развлечения — это сила, власть и интриги. Где даже их дар целительства, дарованный всем фейри богами, всего лишь пшик, потому что все они сильнейшие целители. И он стал ничем по сути.

В мире, где не рождаются дети, а я была последней.

Полукровка. А по сути для них грязнокровка.

Ираэль создала ситуацию, при которой мне угрожала опасность. Задать бы вопрос для чего? Но нет.

Это неправильный вопрос.

Что она увидела во мне?

Опасность для устоявшихся реалий фейри? Или… возможность?

Я почти усмехнулась. Откинулась на спинку кресла. Ираэль меня не торопила. Было что-то в этом — сидеть вот так напротив непростой женщины с огромным багажом опыта в интригах и пытаться разгадать её замысел.

А он точно был. Тонкий, долгоиграющий и… грандиозный.

На меньшее Ираэль бы и не согласилась, это совершенно точно.

Партия длиной более пятнадцати лет…

Такое бы ей подошло. Такое было бы в её духе.

Жаль, что я её почти не знала.

Но ведь она точно сказала: я её внучка. А значит ее наследие и во мне.

А что я знаю об Ираэль? Мне нужно больше информации, чтобы понять её.

Хм. Задумалась.

Кажется, когда-то она была королевой Сапфирового Холма.

А сейчас?

— Кто глава Сапфирового дома? — спросила я.

Она перевела на меня взгляд пустых синих глаз.

— Мой старший брат, — но то едва заметное движение уголка губы дало мне кое-что понять. Это был правильный вопрос.

Я устроилась поудобнее в кресле, сложила кисти рук в замок на груди, локти устроила на подлокотнике. Ираэль посмотрела на мои пальцы, но я не стушевалась.

— Это уродство нужно убрать, — констатировала она факт.

— Я этого и хотела бы.

— Альтавиан сделает это.

Она удивила меня. Я не стала сдерживать свои эмоции. К чему? Именно такой меня и не хотели видеть в Холмах. Живой. Ощущающей. Чувствующей.

На моем лице щедро изобразилось удивление.

Я такая, какая есть.

Не сломалась, не упала духом. Выросла не среди холодных фейри, чувствуя свою ущербность, а среди людей и драконов, понимая, что я — личность. Такая как все.

Я была любима, отец дарил мне то, что не могла дать мать, потому что её мать не научила её этому. А Ираэль не научила этому ее мать. И так далее по цепочке.

Что ждало бы меня здесь?

Унижения, толчки, шёпот за спиной, а потом громогласное презрение.

Но ведь я не хуже них.

Холм Изумруда слышал меня… дар целительства у меня тоже был. Так почему же я была хуже чистокровного фейри?

Ничем.

И это настоящая опасность для них.

…Я последняя рождённая.

Такие великие и могущественные целители, не смогли решить проблему с рождаемостью.

И тут я…

Ребёнок, рождённый от истинного союза с тем, в ком была кровь дракона.

Ха!

Я улыбалась, демонстрируя Ираэль, что такое настоящая радость, какой бывает азарт, охватывающий душу и тело, когда решается сложная задача.

А она вперилась взглядом в меня, следила за моим лицом, подалась вперёд, сжав подлокотники кресла. Это её выдало. Она хотела знать, хотела понять, а, возможно, даже… почувствовать.

И я делилась с ней тем, чего она была лишена.

Мне ведь не жалко.

А еще я знала. Мы ведь поторгуемся. Она озвучит свою цену, а я уже знаю, чем платить.

Это будет игра. Осторожная, опасная, но до боли увлекательная. И я не собиралась проигрывать.

Я продолжала подбираться к сути.

И если другие фейри видели во мне опасность, мать пыталась защитить по своему разумению, как знала, то бабушка смотрела дальше, глубже.

А еще… ей точно нечего терять.

— Почему Альтавиан?

— Он лучший, и только он способен собрать эти руки и не убить тебя.

Что правда, то правда. Мертвая супруга ему точно не нужна.

— Ты доверяешь ему?

— Доверие слишком дорого стоит. Но в моменте наши с ним цели совпадают, и это будет достойной гарантией.

— И он сделает это? — все же уточнила я.

— Думаю, что он уже пожелал это сделать.

— Желал. Да. — признала я. Зачем отпираться?

— Я буду рядом и прослежу, — добавила бабушка, развеивая мои последние сомнения.

Спорить с ней? Не стала. В словах бабушки было зерно истины.

Альтавиан — лучший, и он действительно не заинтересован в моей гибели. Он желает видеть рядом с собой идеальную супругу. Насколько это возможно в моем случае, будучи полукровкой… а точнее, грязнокровкой по его мнению.

Этого и правда достаточно. А то, что между нами ненависть, злость и угроза жизни моему ребенку, можно и опустить.

Мне нужно посмотреть на всё со стороны фейри, убрать эмоции, что руководят мною и воспользоваться ситуацией.

Воспользоваться Альтавианом. А Ираэль проследит, чтобы с ребенком ничего не произошло.

Потому что ей нужен он. Потому что ей нужна я.

И снова мы подходим к вопросу о том, зачем бабушка провернула эту долгоиграющую партию, и совершенно точно… масштабную.

— Какую роль я должна сыграть в твоей игре? И что ты хочешь сделать с фейри?

Ираэль была довольна моими вопросами. Её глаза вспыхнули самой бездной. Холодной. Чёрной. Ледяной.

Если бы она могла показать эмоции, то сейчас точно показала бы радость, даже полное удовлетворение.

Она была довольна.

— А еще хотелось бы узнать мотив…