Предательство по-драконьи. Сладкая месть

Глава 9

— Альтавиан, послушай. Раз у тебя уже есть спутница, может, оставишь меня в покое? — предприняла я еще одну попытку отвязаться от фейри.

— По-твоему, я должен был пятнадцать лет хранить тебе верность? Разумеется, у меня есть женщина, и, в отличие от тебя, она понимает все плюсы нашего союза. — Альтавиан цедил слова. — А ты сама осталась невинной, м?

Я раздражённо покачала головой. Не фейри, а упрямый баран!

— Отвечай! — повелительно приказал он.

Я заметила, как мать хотела вмешаться, но я знаком руки дала понять, что это только наш разговор.

— Ты прав. Я была с мужчиной, — ответила я спокойно.

На меня обрушилась волна презрения.

— Если ты такой приверженец чистоты, ты вправе отказаться от меня, — добавила я.

Но, видимо, сокровища моей матери и статус в обществе интересовали его гораздо больше, чем чистота будущей супруги.

Он промолчал, но грудь его заметно вздымалась. Ему явно не нравилось все происходящее.

— Возможно, ты всё ещё испытываешь что-то к Аллиэль, ведь столько лет вместе не могут пройти бесследно, — сказала я, пытаясь нащупать его слабые стороны.

— Чувства? Ты о них? — Альтавиан рассмеялся, но смех был холодным и циничным. — И это тоже придётся из тебя выбить.

Поняла, что разговаривать с ним бесполезно.

— Я разорву союз сразу, как ты станешь моей супругой, со всеми вытекающими отсюда последствиями, — заявил фейри.

— Ты имеешь в виду, как только я лягу с тобой в постель? А до тех пор ты будешь спать с Аллиэль? Удобно устроился, — процедила я сквозь зубы. —

«Что ж ты так вцепился в меня? Есть ли хоть малейший шанс избавиться от навязанного брака?»

Он оценивающе посмотрел на меня, но ничего не ответил.

— Приведи себя в порядок. Завтра я приду за тобой, — бросил он, а затем кивнул мне и матери, исчезнув в мгновение ока.

Я выдохнула, даже не замечая, насколько сильно была напряжена в его присутствии. Разговор с ним будто вынул из меня стержень.

Мы с матерью переглянулись. Между нами всё ещё лежала пропасть в более чем пятнадцать лет. Она помнила меня ещё ребёнком — шумной, любознательной, чересчур эмоциональной, выделяющейся среди фейри.

И это многим не нравилось.

Что она сейчас чувствует? Рада ли нашей встрече?

Я первая сделала шаг вперёд. Мама ответила таким же шагом. Мы, словно по сигналу, одновременно сократили расстояние между нами.

Она обняла меня.

— Ты так изменилась… Выросла. Стала совсем взрослой, Лира… — прошептала она, ее голос был подобен переливчатой мелодии.

— А ты совсем не изменилась, — ответила я, вдохнув аромат фрезий. Мама всегда пахла так сладко и вкусно.

Она погладила меня по волосам, отстранилась и начала рассматривать более пристально. Её глаза бегали по мне, словно она искала что-то.

Элилаэль нахмурилась. Она взяла мои руки в свои ладони, запустила магию и просканировала их.

— Расскажи, что с тобой произошло?

— Я попала в аварию. А местные врачи смогли сделать только это, — я показала на свои руки.

— Этот… человек был вместе с тобой? — осторожно спросила она.

— Мама, это Алекс.

— Хорошо. Он тоже был с тобой? Поэтому ты взяла его?

— Да. Он мой водитель. Мы вместе попали в аварию. Я смогла поднять его на ноги, но магический фон в мире драконов слишком бедный. У меня не было времени, чтобы долечить его.

— Что случилось, Лира?

Мама аккуратно подтолкнула меня к удобному диванчику, и мы сели. Она не отпускала мои руки из своих.

— Я перешла дорогу очень влиятельному дракону…

Мама поджала губы. О том, что я беременна от этого самого дракона, я пока не стала говорить. Стоило дозировать информацию, да и сейчас были более важные проблемы.

— Ты нашла истинного, — вдруг произнесла она, её голос был напряжённым. В зелёных глазах вспыхнул огонь.

Я удивлённо посмотрела на неё. Почему она так реагирует?

— Да. Он мой истинный.

Мама встала и начала ходить по комнате.

— Я, когда отправляла тебя к отцу, не хотела, чтобы ты нашла своего истинного! Это совершенно неприемлемо. Это лишнее. Это ужасно, в конце концов!

Я наблюдала за ней, поражаясь её эмоциональности. Фейри, как правило, умело контролировали свое лицо, одной только мимикой давая понять, что испытывают по отношению к собеседнику. Но здесь…

Готова была поклясться, что её эмоции были настоящими. Элилаэль злилась. Нет, она была в ярости. Она не играла, не притворялась.

— Ты ведь с моим отцом тоже истинные. Поэтому так быстро забеременела от него, — напомнила ей.

— И теперь я плачу за встречу с истинным слишком высокую цену, — ответила она с горечью.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама вспыхнула, словно спичка. Она резко развернулась ко мне, её взгляд был обжигающим.

— Твой отец не уберёг тебя!

— Он не виноват, что я встретила Райдана, — попыталась оправдаться я.

— Нет. Он виноват! — её голос дрожал от напряжения. — Я отдала тебя ему, думала, что он защитит! А что вышло сейчас? Ты вызвала меня! И вернулась!

— Ты не рада? — я невольно усмехнулась.

— Я? — она замялась, её взгляд метался, а голос сорвался. — Я в замешательстве. Никак не могу справиться с тем, что со мной происходит! И в этом тоже виноват твой отец! — выкрикнула Элилаэль.

Её губы сжались в тонкую линию, а глаза прикрылись. Она медленно вдохнула, ещё медленнее выдохнула, словно пыталась успокоиться. — Всё изменилось… Как же было легко жить до встречи… с ним.

— Мама, ты меня удивляешь. Неужели ты что-то… чувствуешь к отцу?

— Нет, — слишком поспешно отрезала она и отвернулась от меня.

Я ей не поверила.

— Отец просил передать тебе подарок.

Мама резко развернулась ко мне. Я встала и достала из кармана пиджака бархатную коробочку.

Сначала она посмотрела на неё с таким ужасом, что я подумала, будто передаю ей бутылочку с ядом.

А потом… она протянула дрожащую руку вперёд. Я положила коробку ей на ладонь. Она долго смотрела на неё, так и не открывая.

Мама медлила. Я не торопила её.

Элилаэль, властительница Изумрудного Холма, сейчас совсем не походила на королеву. Передо мной была испуганная женщина. Это было непривычно и странно.

Наконец она открыла коробочку. Я внимательно следила за её лицом, ловила каждую эмоцию.

И они были.

На вечно холодном лице матери промелькнули радость, боль, потом страх, а затем оно вновь застыло в ледяной маске равнодушия, от которого внутри стало не по себе.

Мама вскинула голову, избегая смотреть на меня. Потом вытянула руку в сторону, и прежде чем она бросила коробочку, я заметила, как она проводила её взглядом.

Коробочка не долетела до пола. Исчезла. Она перенесла её, но куда?

Мама повернулась ко мне. Её глаза снова были полны холода.

— А ты, Лираэль, испытываешь это лишнее чувство, мешающее жить, думать, спать и даже есть? Чувство, что превращает жизнь в существование?

— Ты о любви?

— Да. Ты… любишь… — с трудом выдавила она последнее слово. Оно словно жгло ей язык. — …того дракона?