Предательство по-драконьи. Сладкая месть

Глава 21

— Я не хочу возвращаться в Изумрудный Холм, — призналась я.

— Тебе и не придётся. Ты останешься здесь, и твоя мать не скажет и слова.

— Думаешь, все будет так просто? — хмыкнула.

— Уверена. Элилаэль может сколько угодно прятать эмоции, бороться с ними, но если знать, куда и как смотреть, то можно сказать, что истинность для неё не прошла бесследно. Так что я знаю, на что можно надавить, чтобы она промолчала и не возмущалась.

— Это называется совесть.

— Верно. Отличный инструмент для манипулирования.

Ох, Ираэль такая Ираэль.

— Я пришла в Холмы не одна. Со мной дракон.

— Породистый? — её тон был спокойным, но в глазах загорелся интерес.

— Мы не будем его использовать, — отрезала я, чувствуя, как напряглась.

— Мы? — бабушка прожгла меня взглядом. — Или ты?

— Я не позволю, — ответила я твёрдо.

— Любовник?

— Нет. Друг, — жёстко отрезала я.

— Ну, друг так друг. Ему тоже найдётся место. Пошли, покажу тебе комнату, а потом приведу твоего… дракона.

Сказала таким тоном, словно приведёт не человека ко мне, а собаку.

При всём желании бабушки опустить Завесу, ей придётся постараться, чтобы не кривиться при виде драконов.

А еще как-то она слишком просто отступилась от ситуации. Или же просто пока не придумала, как использовать? Я нахмурилась, прищурив глаза.

— Его зовут Алекс.

— Не думаю, что запомню, — отмахнулась она.

— Не думаю, что ты забудешь, — парировала я.

— Я запоминаю только нужные мне вещи. Если бы я помнила всё, что пережила за свои четыреста лет, то давно бы сошла с ума.

Я молча следовала за ней. Мы вышли в коридор. Он был тесным и темным, что сразу насторожило.

А потом она распахнула дверь. Почти неприметную, рассохшуюся и потрескавшуюся от времени.

Конечно, это были не мои покои в Изумруде, но и кладовкой это назвать было нельзя. Добротная мебель из тёмного дерева дышала стариной. Всё было чисто, но мрачно. Тяжёлые шторы прикрывали единственное окно. Раритетный шкаф, массивный комод, одна прикроватная тумбочка. Бархатное синее покрывало с серебристыми подушками, а на полу — такой же ковёр. Ещё одна дверь, очевидно, вела в ванную комнату.

— Можешь отдохнуть, пока меня не будет. Тут тебя никто не потревожит.

— А дедушка не придёт познакомиться? — спросила я, стараясь уловить реакцию.

И она была.

— Он занят давно и плотно. И лучше бы тебе с ним не встречаться.

— Не вышла кровью?

— Это он не вышел мозгом, — ядовито ответила она.

— Я его почти не помню.

— Потому что было выше его достоинства приветствовать новорождённую.

— Мама тоже ничего мне не рассказывала о нём.

— Если ты хочешь что-то спросить, то спрашивай прямо, — бабушка взглянула на меня с холодным достоинством.

— Вы не вместе.

— Он разорвал наш брак.

— Неужели нашёл более достойную партию?

— Более молодую уж точно.

— Так выходит, мне стоит его поблагодарить? Ведь именно он повинен в том, что у меня будет свой Холм, — я прикусила губу, чтобы не хмыкнуть. Все вставало на свои места.

Обиженная женщина, даже если она фейри, — это оружие замедленного действия.

А та, что не испытывает мук совести, жалости и которой чужды эмоции, — вдвойне. Кажется, мне уже жаль деда, который даже не захотел меня знать.

Ираэль зло исказила губы.

— Всё, что ты должна знать о нём, — это то, что зовут его Мартвиан, и он тоже из Сапфиров. А ещё он редкий беспринципный лицемер и подонок. Он посмел оскорбить меня, мою дочь, ведь всё самое гнусное в крови Элилаэль — только от меня, — процитировала она явно деда, добавляя в голос ядовитую насмешку. — И он за это ответит. А я пока терпеливо подожду.

— И не простишь его никогда?

— Разве что, когда он рассеется прахом у моих ног, и это место порастёт мхом. Но пока хватит об этом неверном. Слишком много чести тратить на него слова. Милая, советую заняться книгами, — и тут я увидела на комоде стопку увесистых фолиантов. Подошла и взяла верхний.

— Хорошо. Но я бы хотела ещё переодеться и выйти на улицу.

Ираэль кивнула.

— Олель проводит тебя. Но не забывай, что на совести твоей матери будет легко играть только первые дни, потом холодный разум и расчёт победят. Голос совести не будет так громок. А ты должна как можно больше узнать о нашей культуре, магии и Холмах.

— Конечно. Я сама заинтересована в этом.

И бабушка исчезла.

Ко мне, как и говорила Ираэль, пришла служанка. Она принесла еды, закрытое платье из изящного воздушного шифона, удобные балетки. Но самым необычным подарком была сапфировая подвеска, что терялась в ложбинке и пряталась в высоком вороте платья. Так же там был сапфировый перстень, а на запястье — широкий сапфировый браслет.

Я оглядела украшения, и мне даже показалось, что услышала красивую мелодию, будто исходящую от камней.

Олель вежливо произнесла:

— Я пока оставлю вас. Приду чуть позже, чтобы убрать посуду и проводить вас на луг.

Быстро привела себя в порядок, приняла душ и переоделась. От драгоценностей отказываться не стала, понимала: бабушка не из тех, кто делает что-то просто так.

Выбрала книгу о магии и Холмах. И как раз вовремя. Олель вернулась. Она проводила меня к выходу, и мы снова шли темными узкими коридорами. Теснота и полумрак немного тяготили.

Но стоило мне выйти наружу, как дух захватило: передо мной раскинулся безупречный зеленый луг с идеальной, словно на картинке, травой. Холмы величественно выделялись среди ровного моря зелени, возвышаясь как древние исполины. Валуны, поросшие мхом, дополняли эту картину.

Бабушкин Холм был меньше остальных — и это тоже не укрылось от моего взгляда. Я опустилась прямо на траву, прислонившись спиной к зеленому склону. Рядом лежал древний валун. Здесь было тепло, солнечно, а ветер напевал свою мелодию.

Я прикрыла глаза, ощущая, как магия наполняет меня, как этот мир возвращает мне силы, которых мне так не хватало в человеческом мире.

Окинув взглядом горизонт, я легла на траву, вытянувшись, глубоко вдохнула аромат зелени. Здесь было так прекрасно и умиротворенно.

Но вдруг я почувствовала над собой тень.