Приговор: Жить

Глава 17

Середина июля. Среда

С трудом вырвавшись из липкой паутины кошмара, Максим Ребров обнаружил, что в очередной раз заснул за компьютером. Кое-как разогнув затёкшую спину, он дотянулся до мобильного и выключил будильник. Холодный душ и крепкий кофе слегка привели майора в чувство. Быстро прикинув, что на планёрку он вполне успевает, и панику поднимать рано, Макс с сомнением посмотрел на ветровку и выглянул в окно. Утро среды оказалось очень похоже на настроение не выспавшегося оперативника: такое же мрачное и серое. С неба на людей хмуро косились свинцовые тучи, выбирая момент, когда холодный ливень может причинить наибольшее количество неудобств.

Майор надел куртку и вышел из квартиры. Едва двери набитого автобуса сомкнулись за его спиной, он понял, как ошибся — дышать было нечем. Но и снять ветровку он не мог: со всех сторон к нему прижимались такие же потные горячие тела попутчиков.

Макс старался не дышать носом — не все пассажиры потратили время на душ, а кое-кто, так и вовсе заменил водные процедуры дезодорантом. До метро он не доехал, вконец одурев от отвратительных запахов, и выскочил на две остановки раньше положенного. С облегчением вдохнув, майор снял куртку и огляделся, соображая, как быстрее попасть к станции. И тут пошёл дождь. Хотя это слишком слабо сказано. В тот момент, когда набитая маршрутка отчалила, оставив оперативника на тротуаре — хлынул тропический ливень, моментально промочивший и тонкую футболку, и ветровку, которую Макс продолжал держать в руках.

Вспомнив, что переодеваться на работе не во что, Макс витиевато выругался. Но возвращаться было некогда.

В зале для совещаний майор Ребров появился без трёх минут десять. В последнее время это вошло у него в привычку. Именно по средам случалось что-нибудь неожиданное, и добраться до рабочего места с запасом времени у него не получалось никак.

Полковник Грибов с неодобрением посмотрел на мокрого оперативника, но говорить ничего не стал, хотя взгляд у него при этом был очень многообещающий.

«Разнос гарантирован, — отстранённо подумал Макс, усаживаясь на свободное место в конце стола. — Ну, и чёрт с ним. Не привыкать».

Отыграв обязательную программу, Сморчок повернулся к майору:

— А Вы мне что расскажете, товарищ майор?

«Вот оно, а мы уже заждались, — мысленно проворчал оперативник, а вслух отчеканил:

— Пока никаких изменений нет. Работаем, товарищ полковник.

— Плохо работаете, майор, — проскрипел Грибов. — Вот, господа офицеры, берите пример, как надо работать, когда мечтаешь вылететь из органов с волчьим билетом, прошу прощения за прямоту.

— Какие претензии к моей группе?! — моментально вспыхнул Макс.

— Во-первых, Вы не умеете держать себя в руках, — осадил его полковник. — А, во-вторых, не выполняете план. Который я, кстати, почему-то вчера не увидел. Почему, кстати?

— Было много другой работы, — отозвался майор, совершенно позабывший про чёртову бумажку. План писал Николай. Как раз тогда, когда ему позвонили по поводу тётки.

— Понятно, — поморщился Грибов. — Все свободны. А мы с майором Ребровым побеседуем о важности своевременного планирования оперативной работы.

Когда кабинет опустел, полковник подошел поближе и, брызгая слюной, прошипел:

— Вы что себе позволяете, майор?! Вам и Вашему подчиненному погоны жмут?! Так я это исправлю, только намекните!

— В чём дело, товарищ полковник? — как всегда в подобные моменты, Макс жёстко держал себя в руках, не позволяя ярости вырваться из-под контроля даже в тоне.

— Вы перестали работать! Вот в чём дело! — выплюнул Сморчок, пристукнув кулаком по столу. — Но это Вы уже не в первый раз себе позволяете. Но теперь Вы и планировать работу перестали. Я — Ваш начальник — понятия не имею, чем Вы занимаетесь! Вот где сейчас болтается Корбов, вместо того, чтобы присутствовать на планёрке?!

— Он занимается организацией похорон, — холодно ответил майор. — Вчера Вы подписали его рапорт на отгулы по этому поводу.

Сморчок осекся, вспомнив, что что-то подобное, действительно, слышал вчера.

— Мои соболезнования, — буркнул он, наконец.

— Я ему обязательно передам, товарищ полковник. Я могу идти?

Но Сморчок, уже вполне отправившись от конфуза, не собирался так просто отпускать проштрафившегося оперативника.

— Проблемы в семье Корбова не отменяют того, что Вы работать перестали. Сколько Вы уже мурыжите дело Матросова? А убийство китаянки? Только международного скандала нам и не хватает, при нынешней политической обстановке в мире!

«И мировую политику сюда приплёл, Сморчок сушёный», — Макс с трудом удерживался от того, чтобы послать тупого начальника в облачные дали. — Да что ж ты так взъелся-то на нас, грешных? Матросов же не депутат какой-нибудь, чтоб тебя начальство дрюкало».

— Короче говоря, товарищ майор. Я Вам, как старший товарищ, советую: возьмитесь за ум, оставьте в покое уважаемых людей и займитесь уголовниками. Иначе мне придется принять соответствующие меры. И сдавайте планы вовремя. Вы свободны.

Опасаясь ляпнуть какую-нибудь грубость, Макс молча поднялся и вышел из зала заседаний. Сейчас ему уже не было холодно. Щеки пылали, а пальцы сами собой сжимались в кулаки. Под сочувствующими и насмешливыми взглядами коллег он прошел к себе в кабинет. Только закрыв за собой дверь, майор дал волю гневу, влепив кулаком в стену. Давно его уже так не унижали. «К чёрту, — думал оперативник, не замечая, как с рассаженных костяшек капает кровь. — Под таким начальством работать — себя не уважать. Закончим эти два дела, и нафиг! Хоть охранником в магазин уйду. Пошло оно всё к демонам!» Тут он медленно опустился на стул. Последнее слово, волей слепого случая всплывшее в памяти, заставило Макса вспомнить, кто поминал демонов, сталкиваясь с неприятностями. И он понял, что никуда не уйдёт из МВД, как бы ни изгалялся Грибов. Только тут к его услугам были базы и данные, недоступные гражданским людям. Только будучи майором полиции, он мог надеяться со временем отыскать Агафью. «Если это вообще возможно», — мелькнула в разгорячённом мозгу непрошенная мысль. И она настолько не понравилась Максу, что он снова вскочил. Полубезумным взглядом обводя кабинет, то и дело спотыкаясь на предметах, которые так или иначе были связаны с Агафьей, майор чувствовал: еще несколько минут здесь, и он взвоет.

Полчаса спустя он уже садился в маршрутку. Только действие удерживало его на грани безумия, и он собирался действовать, пока это возможно.

Макс заскочил домой переодеться и, воспользовавшись свободной минуткой, позвонил Николаю. Тот носился по всевозможным инстанциям, собирая справки и заключения. От помощи он отказался, но сообщил, что похороны назначены на полдень завтрашнего дня. Макс уточнил, когда надо подъехать, и свернул разговор.

Быстро сжевав несколько бутербродов с подсохшим сыром, майор прикинул, что до вечерних пробок вполне успеет смотаться к бывшему парню убитой китаянки. Сморчка надо было заткнуть хоть какими-то успехами, чтобы он не начал наезжать и на Николая.

Наркомана опять не было. Да и от тех особей, что в полуадекватном состоянии сидели в единственной загаженной комнатушке, Макс ничего добиться не смог. Парня с непроизносимым именем, вроде, видели, но куда он подевался, никто не знал. Соседи тоже ничего интересного не рассказали. Только одна бабулька обмолвилась, что в квартиру напротив несколько раз наведывалась полиция. После этого майор отправился в местное отделение: возможно там знали что-нибудь о китайце.

— Ребров? — грузный начальник отделения поднялся Максу навстречу, едва тот вошёл. — Какими судьбами в наше захолустье?

— Женька? — с сомнением протянул оперативник, с трудом узнавая бывшего сокурсника.

— Что? Не узнать? — рассмеялся хозяин кабинета. — Раздобрел я тут на спокойном местечке. Да и жена кормит на убой. Да ты проходи, садись. Что у двери жмешься? Сам как? Не женился еще?

— Нет, — отозвался Макс, слегка оглушённый таким бурным проявлением радушия у парня, с которым он никогда особо не дружил. Впрочем, такое случается сплошь и рядом. Встречая бывшего одноклассника лет двадцать спустя, люди часто бросаются к нему с радостными возгласами. А ведь пока сидели в одном классе, никакого интереса друг к другу не проявляли.

— Зря, — Евгений поднялся и открыл дверцу обшарпанного сейфа. — По маленькой? За встречу?

— Извини, не могу, — отказался Макс.

— При исполнении не положено? Не загоняйся. Тут все свои, сдавать некому. А у меня коньячок качественный, никакого контрафакта.

— Не могу. Печень пошаливает. Не молодеем с годами-то, — выдал майор ставшую за последний год привычной отговорку.

— Печень — это святое, — начальник местного отделения убрал пузатую бутылку обратно в железный ящик.

— Я зачем зашел, Женя. У вас тут наркоман один тусуется. А он мне нужен.

— Сильно нужен?

— Сильно или не очень, будет видно, когда я его найду. А вот с этим наблюдаются проблемы.

— Ну, давай смотреть, раз проблемы. Как зовут, где он обретается, хоть знаешь? Или весьма расплывчато?

Макс назвал адрес и прочие данные по китайцу, которые успел собрать. Полчаса спустя он понял, что и эта ниточка ведёт в никуда. Бывший парень убитой еще две недели назад едва не загнулся от передоза, и сейчас находился в тюремной больнице. При несостоявшемся трупе нашлось несколько граммов героина.

— Облом, — проворчал майор, закрывая тоненькую папку. — И этот мимо.

— А зачем этот конченный тебе понадобился? — полюбопытствовал Евгений, глотнув минералки. — Я его помню, пару раз попадался при облаве. Не жилец.

— На мне убийство китайской студентки висит. Странное такое убийство. Вроде как ограбление напрашивается — девчонка хвасталась дорогими украшениями, их с неё и сняли. Но сережки, которые забрали — пластиковая безделушка. Грабитель не мог не заметить, что схватил пустышку. Но ни деньги, ни телефон не тронул. Вот, была мысль про отупевшего наркомана. Пока не подтвердилась.

— Висяк, — махнул рукой местный начальник. — У меня тоже тут такое недоограбление на днях было. Кошелёк с мелочью забрали, а конверт с деньгами — не заметили. Китайцы низкорослые, вот на них и кидаются всякие. И наркоманы в том числе — от мелкого меньше шансов получить сдачу. Пырнут ножиком, а кровь, она такая, на всех по разному действует. Кое-кто в панику удариться может, схватит, что попалось, и дёру.

— И кого порезали?

— Студентку вьетнамскую. Говорю же, мелкие они…

— Дай дело глянуть, — попросил Макс, еще не понимая, зачем ему это надо.

— Ради Бога, — пожал плечами Евгений и поднял трубку внутреннего телефона.

Через несколько часов Макс снова втиснулся в забитую до отказа маршрутку. Планы выбраться из отдалённого района до начала вечернего столпотворения пошли прахом. Он слишком долго просидел над материалами дела об убийстве. Но напирающие со всех сторон люди сейчас мало беспокоили майора. Он настолько погрузился в собственные мысли, что почти не замечал окружающее.

А подумать было о чём. Всего несколько дней назад в соседнем квартале нашли мертвой студентку-вьетнамку. Кто-то нанёс ей несколько ударов ножом, забрал портмоне и бесследно растворился в лабиринте новостроек. Обстоятельства, один в один повторяющиеся в двух убийствах, сразу заставили Макса насторожиться. А тут еще и незначительная, на первый взгляд, деталь, что убийца прозевал конверт с крупной суммой. Ведь тело китаянки тоже не обобрали до нитки.

Не обращая внимания на толчки попутчиков, майор снова и снова сравнивал эти два дела. И находил всё больше совпадений. Но были и различия. Самое главное — орудие убийства. В первом случае — узкий и длинный нож, наподобие стилета, а во втором скорее тесак, гораздо более короткий, с широким лезвием.

«Серия? Совпадение?», — так и эдак прикидывал Макс, на автопилоте перебираясь из маршрутки в метро.

Размышления пришлось прервать, когда, задумавшись, он чуть не врезался в фонарный столб у своего дома. Выругавшись, майор решил, что про странные совпадения он подумает завтра, когда доберется до баз МВД и выяснит, было ли еще что-нибудь подобное в последнее время.