Приговор: Жить

Глава 1

Начало июля. Понедельник

Николай Корбов, капитан полиции из убойного отдела, сидя за столом в своем кабинете, в сотый раз перечитывал документы из тоненькой папочки с делом об убийстве неизвестным лицом гражданина Матросова 1996 года рождения. Как ни крути, а получалось, что убивать обычного мастера с ткацкой фабрики не за что, и, тем не менее, его тело лежало сейчас в морге.

За соседним столом перебирал какие-то бумаги его коллега и близкий друг майор Максим Ребров.

— Не могу найти протокол осмотра места происшествия по делу Матросова, — пожаловался он, поднимая глаза на друга. — Ты его не видел?

— Видел, — кивнул Николай. — Ты его вчера следователю отдал. А копия у меня в папке.

— Вот черт, точно. Забыл совсем, — майор сгреб со стола бумаги и неопрятной кучей затолкал в сейф.

— Как, вообще, дела? Что-то ты мрачный, — спросил капитан.

Впрочем, вопрос был риторическим. В прошлом веселый балагур, любитель розыгрышей и дамский угодник, за последние полгода его друг похудел, осунулся и растерял оптимизм. Он даже улыбался теперь редко, и причину такой перемены Николай прекрасно знал.

— Выдернули среди ночи, вот и мрачный, — ответил, между тем, Макс. — Драка со смертельным. Алкаши переругались. Один бутылку разбил и розочкой дружку по горлу. Мементо мори… Ланская приходила?

— Пока еще нет. Опаздывает золотая молодежь…

Капитан Корбов посмотрел на часы. Упомянутая другом Ланская, невеста убитого Матросова, должна была явиться еще пятнадцать минут назад. Николай надеялся, что она прольет свет на возможную причину смерти парня.

Его размышления прервал мобильник, разразившийся громкой трелью в кармане майора.

— Ребров слушает… — отозвался Макс. По мере того, как невидимый собеседник что-то говорил, лицо оперативника из мрачного становилось страдальческим. — Девушка. Пожалуйста, передайте Таисии Львовне, что я занят. Нет, у меня не будет времени завтра… И послезавтра тоже… Простите, много работы… До свидания.

Майор бросил смартфон на стол и устало потер глаза:

— Задолбали…

— Опять твоя поклонница-балерина? — улыбнулся Николай.

— Опять… Опять она и снова она… Ну, как ей объяснять? Год за мной ходит, как привязанная! Я уже говорил, что у меня нет времени. Я уже сказал, что женат. Я даже пытался объяснить ей, что она меня не интересует! Что я могу еще сделать?

— Сбрасывай звонок, когда слышишь ее голос, — хмыкнул капитан.

— Это невежливо… И, потом, я пробовал… Не помогает! Теперь мне звонят ее подружки! В прошлом месяце домашний телефон откуда-то достали. Теперь среди ночи трезвонят! Про рабочий и мобильный я вообще молчу! Скоро у тебя дома в три часа ночи раздастся звонок, и меня попросят к телефону! Не могу же я их матом посылать!

Майор нервно глотнул остывший кофе.

— Поменяй телефоны, и дело с концом, — предложил Николай, впрочем, уже не в первый раз. Подобные разговоры из-за назойливой поклонницы Макса у них происходили регулярно. И капитан прекрасно знал, что друг ответит на его предложение. Майор его не разочаровал.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — устало сказал он.

Николай знал. И потому промолчал, в очередной раз спрашивая себя, правильно ли он поступил, осенью обманув друга. Тогда ему казалось, что другого выхода нет. А сейчас… Сейчас он уже не был так уверен.

Его размышления прервал стук распахнувшейся двери.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал капитан, рассматривая посетителей.

Следом за высокой стройной девицей вошел представительный мужчина в строгом темном костюме с цепким взглядом. «Адвокат», — понял Николай.

Девушка явно была очень небедной. Поцокав по полу каблучками-шпильками, она небрежно повесила на спинку стула лаковую сумочку на длинном ремешке. Серый костюм — произведение какого-нибудь модного кутюрье, ненавязчиво подчеркивал прекрасную фигуру. Несмотря на ранний час, драгоценностями красавица тоже не побрезговала. В ушах поблескивала далеко не бижутерия, а на груди висел небольшой медальон с черным камнем в центре. Она тряхнула головой, и роскошные платиновые локоны, явно побывавшие в руках отличного парикмахера, рассыпались по плечам. Девушка по-хозяйски уселась напротив, закинув ногу на ногу и выставив на обозрение идеальные по форме коленки.

— Какие, оказывается, мужчины водятся в полиции, — хмыкнула она, послав в сторону майора Реброва недвусмысленный взгляд.

Макса заметно перекосило, и он, что-то пробормотав, выскочил в коридор.

— Ваш паспорт, пожалуйста, — попросил Николай, пытаясь сообразить, как такая особа могла стать невестой обычного работяги.

— Опять паспорт, — капризно проворчала девица и стала копаться в сумочке.

На столе перед полицейским появилась какая-то косметика, ключи от машины, помятые купюры и, наконец, искомый документ. Раскрыв книжицу в дорогой кожаной обложке, капитан сверил данные со своими записями.

— Гражданка Ланская, Лариса Марковна…

— Лара, — поправила девушка. — Терпеть не могу это деревенское имя! Удружили предки, обозвали, как бабку. Лариса-крыса… Фу!

— Хорошо, — не стал спорить оперативник. — Лара Марковна, расскажите, пожалуйста, о своем женихе.

— Это о Генке, что ли? — усмехнулась она. — Да какой там жених? Скажете тоже.

— А какие отношения Вас связывали с погибшим гражданином Матросовым?

— Сексуальные, — наглая девица демонстративно провела кончиком языка по губам. — Знаете о таких, господин полицейский? Вас подробности интересуют? Позы и всякое такое?

— Для начала расскажите о том, как вы познакомились, — спокойно сказал Николай.

— Я Генку на дороге сбила. С парковки выезжала, а тут он, на каторгу свою торопится. Ну, и тюкнула слегка. Слово за слово, так и познакомились. Мне богатые сынки уже поперек горла встали. Как мой папочка сказал, от обилия сладкого на солененькое потянуло. Разнообразия захотелось.

— Значит, замуж за Матросова Вы не собирались? — уточнил капитан.

— Конечно, нет! — возмутилась девица. — Папочке такой зять бы не понравился. Да и какой из Генки муж? Кто он, и кто я? Пашет каждый день, зарабатывает копейки, живет в двухкомнатной халупе, ездит на древних Жигулях, отца не помнит, мать — вообще клуша деревенская…

— Большинство женщин на просторах нашей страны именно за таких работяг и выходят замуж, — не смог скрыть возникшую неприязнь Николай.

— Ну, и дуры! — совершенно не смутившись, воскликнула Ланская. — Я заслуживаю того, чтобы получить от жизни все. А что мне может дать такой вот Генка? Ну, кроме секса, разумеется. Папочка ему хорошую должность предлагал, а он… Засел в своем болоте и принципы обсасывает. Мол, я всего в жизни должен добиться сам. Дурак, в общем.

— Матросов умер, — напомнил капитан.

— А я тут при чем? Жалко конечно. Но ничего. Другой найдется. Например, Ваш коллега.

— Он женат, — Николай с трудом сдержался, чтобы не отчитать наглую девчонку. — Когда Вы в последний раз видели Матросова?

— Месяц назад. Перед поездкой в Италию.

— А после Вы с ним не встречались?

— Нет. Я только вчера вернулась. Я изучаю историю искусств, вот и приходиться ездить по миру, — с притворной усталостью пояснила девушка.

Капитан задал еще несколько вопросов и, подписав пропуск, отпустил Ланскую восвояси. После общения с ней хотелось вымыть руки, а еще лучше принять душ. «Будто в болото окунулся», — с раздражением подумал оперативник. Зазвонил смартфон, забытый Максом на столе. С минуту попиликав, он умолк, но его тут же сменил городской. Потрепав нервы раздосадованному капитану еще минуты три, заткнулся и он. Николай вздохнул с облегчением, и тут взорвался трелью его собственный стационарный аппарат.

— Слушаю, — рявкнул капитан, схватив трубку.

— Доброго дня, — донесся из мембраны тихий женский голос. — Могу я поговорить с майором Ребровым?

— Он вышел. Что ему передать? — сквозь зубы процедил капитан.

— Я по личному вопросу…

— Ах, по личному? — взорвался оперативник. — Оставьте Вы его уже в покое. Он женат! Понятно Вам?

— Понятно. Спасибо за информацию.

В ухо мужчине ударили короткие гудки. Николай тряхнул головой, медленно успокаиваясь. «Надеюсь, это действительно был кто-то из подружек Таськи-балерины, а не какая-нибудь максова информаторша, — мелькнула запоздалая мысль. — Впрочем, нет. С чего бы майорским стукачам звонить мне? Сто процентов, Таська дурью мается!»

Николай потер гудящие виски и попытался сосредоточится на работе. Но получалось плохо. Точнее, никак не получалось. Вернулся майор.

— Как впечатления от невесты Матросова? — спросил он.

— Никакие впечатления… — признался капитан. — Более неподходящую невесту заводскому работяге трудно придумать. Девушка — представительница золотой молодежи. Впрочем, сама она возможность подобного союза на смех подняла.

— Как так? — заинтересовался майор, включая компьютер. — Мать Матросова говорила о свадьбе, как о чем-то решённом, коллеги по работе так же… Что-то не клеится.

— И я о том же. Девица обмолвилась, что ее папаша предлагал неудавшемуся зятю теплое местечко в своей фирме, но тот отказался. Принципиальный… Подробностей Ланская не знает — беседа состоялась в ее отсутствие, и сообщил ей об этом папочка.

— Так, может, папаша и посодействовал безвременной кончине. А предлагал вовсе не теплое место, а пачку денег, чтобы недостойный отстал от дочурки. Парень уперся, и в ход пустили более действенные методы убеждения.

— Как версия, вполне прокатит, — хмыкнул Николай. — Только это ни на шаг не приближает нас к результату. Не лично же господин Ланской в Матросова стрелял… Впрочем, поговорить с ним все равно не помешает. Если удастся…

— А кто нам может помешать?

— Да кто угодно. Помнишь, как Грибов возбух, когда узнал, что мы дочь самого Ланского повесткой вызвали. Да заикнись я про повестку для папаши, он меня с дерьмом съест.

— Да, уж… С тех пор, как Бурундука убили, все изменилось, — опустил голову Макс. — Но засранец, которого посадили на его место, это апогей.

Николай промолчал. Бурундук, а точнее, полковник Бурун, руководил их отделом без малого двадцать пять лет. И всегда горой стоял за своих оперативников. Когда его полгода назад застрелил в подъезде обдолбанный наркоман, друзья долго не могли в это поверить, а привыкнуть к новому начальнику не смогли до сих пор.

— Да, кстати! — нарушил тягостную паузу капитан. — Тебе какая-то девица звонила. Сначала на твой мобильный и городской. Потом мне. Я, кажется, ответил не очень вежливо.

— Что за девица? — равнодушно уточнил Макс, доставая из сейфа большой блокнот.

— Девушка не представилась, — хмыкнул Николай. — Сказала, что по личному вопросу. Да ты глянь на мобильном. Думаю все три звонка с одного номера шли.

— Опять от Таськи кто-то, — проворчал майор, но смартфон все-таки взял. — Странно. Номер не определен. У меня, вообще-то, услуга «Кто звонил» подключена.

Оперативник сел за стол и поднял трубку внутреннего телефона:

— Леночка, Ребров беспокоит… Я тоже не забываю, ты же моя армия спасения и последняя надежда… — Николай ухмыльнулся, узнавая в этих словах прежнего Макса, перед глазами сразу нарисовалась жеманно улыбающаяся Леночка из техотдела пятидесяти двух лет от роду и весом в полтора центнера. — Леночка, глянь, пожалуйста, с какого номера мне звонили на городской…

— Двадцать минут назад, — подсказал капитан.

— Двадцать минут назад… Нет, тупит определитель… Ага, я подожду.

Минут пять мужчина нетерпеливо постукивал ногтем по столешнице. Наконец, ему ответили, и его лицо вытянулось от удивления:

— С-спасибо, Леночка. С меня шоколадка!

Он положил трубку на рычаги и задумчиво пробормотал:

— Однако…

— Что там такое? — Николай поднял голову, оторвавшись от пачки фотографий.

— Звонили из Новокузнецка. Какой-то телефон-автомат в центре города.

— Оригинально. Скорее всего, ошиблись номером.

— Угу. И Ребровым, — фыркнул майор.

— Это просто разные люди звонили. Мне таськина подруга, а тебе кто-то случайно набрал.

— И на мобильный случайно, и сюда? — недоверчиво переспросил майор.

— Знаю я, куда ты клонишь, — нахмурился Николай. — Выброси это из головы. Она бы представилась.

— Да, наверное, — неуверенно проговорил Макс, и тут же вскинулся. — Давай проверим. Набери техотдел, пусть скажут, откуда пришел вызов тебе!

— Из Павловска, — буркнул капитан, но спорить не стал.

Десять минут спустя недоуменные мины были уже у обоих. Капитану Корбову с вопросом о коллеге звонили из Ставрополя.

— Спецы сказали, что оба звонка сделаны через интернет, и отследить их теперь практически невозможно, — развел руками Николай. — Так что это вполне могла снова быть Таська.

— Откуда у бывшей балерины такие познания о Сети? Нет, Коля, это наверняка была она.

— Ты слишком часто…

— Нет, я не слишком часто! — перебил майор. — Что ты ей сказал?

— Да ничего особенного, — отвел глаза Николай. — Что ты занят, и все такое…

— Опять я, болван, опростоволосился, — проворчал Макс, не замечая смущенный взгляд друга. — Скотчем примотать этот телефон к руке, что ли?!

— Брат, если это была Агафья, она позвонит снова, — сказал капитан, все еще не глядя в его сторону.

Капитан солгал дважды. Но рассказывать, что он на самом деле выдал звонившей, ему не хотелось. А уж напоминать другу лишний раз о том, что мертвые девушки не звонят бывшим женихам, было тем более чревато.

— Ладно, — встряхнулся майор, одним глотком наполовину осушив чашку с остывшим кофе. — Что будем делать с Ланскими? Идти мне к следователю, или пока вокруг присмотримся?

— Присматривайся, не присматривайся, а Ланского все равно потрясти придется. И не только его, — капитан заметно обрадовался смене темы. — Круг знакомых его дочурки — детки таких же толстосумов. Чую, принесет нам это дело еще нервотрепку.

— Уже принесло, — буркнул Макс. — Среди бела дня посреди оживленной улицы образовалось тело с огнестрелом, и никто ничего не видел. Это дикость! Даже сам выстрел никто не услышал. А ведь о глушителе там и речи не шло.

— Народу много, машин тоже. Могли и не услышать в гомоне, — мотнул головой Корбов. — Мне интересно, почему жмурика заметили только через час после смерти, не раньше. Ладно, законопослушные граждане мимо прошли — мало ли какой пьяный прикорнул. Но там же патруль каждые пятнадцать минут проезжает. Они-то как прохлопали?

— Да не смотрели особо по сторонам, и прохлопали, — отмахнулся Макс. — Толпы нет, нездорового ажиотажа и воплей «Милиция! Убили!» — тоже. Вот и лопухнулись ребята. Хорошо. Пойду я к следователю, Ланского просить. Есть еще кто-то из перспективных? Чтоб сразу за всех выслушать?

Николай протянул другу заполненные бланки:

— Вот. Еще четверо.

— Супер, — скривился майор, просмотрев фамилии. — Следак сам меня сожрет, и Грибову ничего не оставит.

— А у нас есть выбор?

— Выбор есть всегда, — хмыкнул майор и отсалютовал другу. — Идущие на смерть приветствуют тебя!

— Иди уж, гладиатор, — улыбнулся Николай.

Оставшись в одиночестве, оперативник налил кофе и, приоткрыв окно, закурил, все еще улыбаясь последним словам Макса. Капитан будто на несколько минут вернулся в прошлое. Тогда майор откалывал подобные шутки постоянно, и в кабинет то и дело совался кто-нибудь из начальства, желая выяснить причину царящего здесь веселья. Николай багровел, пытаясь унять рвущийся наружу хохот, а Макс невинно что-то объяснял. Агафья же сразу навешивала на лицо отстраненно-холодное выражение, будто и не она вовсе секунду назад хохотала едва не до слез. Покойный полковник Бурун до последнего дня не догадывался, что половина случаев неуместного времяпрепровождения «безголовой троицы» была именно на ее совести. О, да! Эта девушка умела держать себя в руках. Но и другой она тоже бывала… Николай невольно вспомнил, как однажды майор закружил ее на руках по комнате, и какие при этом ошарашено-счастливые лица были у обоих.

Капитан тряхнул головой и сунул сотлевшую до фильтра сигарету в пепельницу. «Что сделано, то сделано, — подумал он. — Прав я был или ошибался, солгав тогда, но Макс не бухает. И это уже хорошо. А колдунья… Время лечит. Однажды он поймет, что ее больше нет».