Прикосновение смерти

Глава 26

Я жую снова мою губу, когда я опускаю диаграмму и поворачиваюсь к нему. Заметка для себя: никогда больше не покупай кольцо настроения.

— Как я уже сказала, на самом деле это ничего не значит. Твое кольцо стало темно-синим, потому что ты невероятно сексуален… — Нет, больше не повторю эту ошибку — Термогенный.

Я ухмыляюсь, довольная и гордая. Это верно. Удачи в грязных разговорах, мистер.

Низкий, гортанный звук вырывается из его горла, сопровождаемый улыбкой, которая демонстрирует ряд идеально ровных белых зубов, которые я никогда раньше не видела выставленными напоказ, его плечи и грудь трясутся. Боже мой. Он смеется. И это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала от него — это о чем-то говорит. Это глубокий рокот, мягкий, но опьяняющий, и он ласкает все мое тело, от ушей до шеи, прямо через грудь, живот, пока не достигает кончиков пальцев ног, буквально заставляя их сгибаться.

Через мгновение все стихает, его плечи все еще слегка подрагивают, когда он вздыхает. Но это не разочарованный вздох и даже не задумчивый, как те, что он дарил мне раньше. Он настолько близок к беззаботности, насколько я когда-либо видела от него. Он проводит большой рукой по своим густым прядям волос, затем глубже расслабляется на диване, намек на улыбку все еще дергается в уголках его рта, когда он смотрит на меня.

Мне требуется мгновение, чтобы обрести дар речи.

— Тебе следует делать это чаще.

— Что?

— Смейся. Тебе это идет.

Выражение его лица становится задумчивым.

— Не думаю, что я когда-либо делал это раньше.

— Никогда?

Он качает головой, засовывая одну руку в карман джинсов и раздвигая ноги.

— Вау.

Мне не нравится видеть, как от словесного выражения этого осознания у него вытягивается лицо, поэтому я позволяю себе застенчиво улыбнуться, пытаясь поднять настроение.

— Значит, я первая девушка, которая когда-либо заставляла тебя смеяться, хм?

Он наклоняет голову в мою сторону, глядя на меня долго и пристально. Нет ничего ‘легкого’ в том, как он медленно произносит:

— Ты первая девушка, которая заставляет меня делать много вещей.

Дрожь пробегает по моей спине, и я почти уверена, что мое сердце действительно пропускает удар. Есть так много вещей, которые я могу сказать по этому поводу, но я понятия не имею, в каком направлении это понимать.

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть, прежде чем быстро наполняет облегчением. Я сорвалась с крючка. На данный момент.

— Всего секунду. — Я поднимаюсь с диванчика и пересекаю комнату, уже скучая по его теплу, когда подхожу к двери и открываю ее.

Большие голубые глаза Клэр встречаются с моим пристальным взглядом, и я знаю, что что-то не так. Даже ее улыбка не может скрыть сокрушение, скрывающееся за выражением ее лица.

— Эй, — мягко говорит она, — не возражаешь, если я немного побуду здесь, прежде чем отправиться домой?

Черт. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он наблюдает за нами. Он щурится, потирает подбородок, затем жестом приглашает ее войти. Я выгибаю бровь и одними губами спрашиваю: Ты уверен? После того, что случилось в прошлый раз, когда у меня был гость в его присутствии, я не знаю, такая ли это хорошая идея. Но уголки его губ приподнимаются, в глазах что-то мерцает веселье? Когда он ответил, ты даже не поймешь, что я здесь.

Я громко фыркаю и закатываю глаза, зная, насколько это маловероятно, и его рот изгибается глубже, пока не появляется ямочка. В этой кривой улыбке есть что-то волчье, вызывающее у меня желание сглотнуть.

— Лу? — Нежный голос Клэр возвращает мое внимание к ней, и она оглядывается вокруг, пытаясь получше рассмотреть мою, по-видимому, пустую комнату. — Извини, я помешал? У тебя уже есть компания?

— О нет, извини. Конечно, ты можешь побыть здесь. — Я отступаю в сторону, чтобы позволить ей войти, затем запираю за ней дверь.

Просто сумасшедший, смеющийся над пустой комнатой, это я.

Я поворачиваюсь к ней лицом, изо всех сил стараясь не смотреть на мужчину ростом 6 футов 4 дюйма, развалившегося на моем диванчике. Нелегко это сделать, когда краем глаза я все еще вижу, как он наблюдает за мной, удобно откинувшись назад, как будто он в зрительном зале, а я — его развлечение на вечер.

— Ммм, здесь хорошо и уютно, — бормочет Клэр, уже расстегивая пальто.

— Да, только что выключила камин, — вру я, прежде чем обвиняюще сузить глаза на него.

Даже не поймешь, что я здесь, задница. Не то чтобы он мог что-то с этим поделать, я полагаю.

Он просто ухмыляется, еще больше вытягивая ноги.

Клэр вешает пальто на кресло-качалку, затем закрывает глаза и делает глубокий вдох. Секунду спустя она снова открывает их и приподнимает свои накрашенные розовым блеском губы, но это получается натянуто.

— Спасибо. Я должна была сначала позвонить, я знаю…

— Эй, ты всегда можешь заскочить. Хорошо?

Вся ее поза расслабляется, и она дарит мне первую искреннюю улыбку с тех пор, как появилась.

— Спасибо.

Я подхожу к ней, мои брови хмурятся.

— Ты в порядке?

— Конечно, я в норме. — Ее глаза опускаются в землю, прежде чем снова поднимаются. — Просто Дилан был так занят. Он только что взял дополнительную работу, и… В любом случае, он усердный работник, и я полностью поддерживаю его, правда. — Она делает паузу, прикусывая внутреннюю сторону щеки и переминаясь с ноги на ногу. — Но это уже третий раз, когда он отменяет встречу со мной на этой неделе, и, ну, очевидно, я из тех девушек, которым лучше в компании, да? Привет, я здешняя Маленькая мисс Болтушка.

Она слабо хихикает над этим, и я ненавижу это. Я ненавижу то, что действия этого придурка заставляют ее говорить о себе так, как будто некоторые из лучших сторон того, кто она есть, на самом деле могут быть недостатками. Я хочу сказать ей и это тоже. Что она заслуживает лучшего, а Дилан не заслуживает чувствовать тепло ее постоянного солнечного света. Он пиявка, а пиявки высасывают тебя досуха, пока не останется ничего, что можно было бы отдать. Но что-то в том, какие у нее широкие и ранимые добрые глаза, заставляет меня думать, что, возможно, более тихая сторона дружбы будет лучше для ее души прямо сейчас.

— Таким одиночкам, как я, нужны в этом мире такие люди, как ты, Клэр. Иначе мы проводили бы весь день, разговаривая с нашими невидимыми друзьями, никогда не выходя из нашей комнаты.

Она смеется, от души, животом, который заставляет меня улыбнуться.

Я бросаю взгляд на своего личного невидимого друга и поворачиваю голову, замечая мягкое выражение, появившееся на его лице. Его глаза все еще наблюдательны, но они также теплые, нежные, и его губы приподнимаются, когда наши взгляды встречаются. Стайка бабочек порхает в моем животе от такого милого взгляда, и я слегка улыбаюсь ему в ответ, прежде чем возвращаю свое внимание к Клэр.

— Итак, что это будет? Танцевальная вечеринка или караоке?

Ее рот открывается, и она качает головой.

— Э — э–э, ни за что. На самом деле я ужасная танцовщица, и пою только в душе.

— Эй, ты та, кто постучала в мою дверь, и так уж случилось, что я сейчас в танцевальном настроении, когда ко мне наконец вернулась моя музыка. Ты можешь сесть и посмотреть, но… Это может выйти немного неловко.

Она издает еще один смешок.

— Ладно, прекрасно. Могу я все же позаимствовать что-нибудь из твоей одежды? Эти джинсы слишком узкие, чтобы в них танцевать.

— Да, возьми здесь. — Я подвожу ее к своему комоду и позволяю ей выбрать пару шорт и топ, затем веду ее в ванную.

Когда я оборачиваюсь, Смерть стоит. Одна рука у него в кармане, другой он потирает свою острую челюсть.

— Было приятно повидаться с тобой, Лу.

Мое сердце трепещет от этих простых слов. На секунду кажется, что он обычный парень, просто тусуется с девушкой. На секунду мне кажется, что все, что происходит между нами, может быть реальным. На секунду я даже верю в это. Мне приходится ненадолго закрыть глаза, чтобы прогнать эту мысль. Когда я открываю их снова, он делает осторожный шаг ко мне.

— Могу я увидеть тебя снова? Ты не была бы против… — Его взгляд скользит вниз, затем медленно поднимается обратно. — Тебя бы это устроило?

Моя грудь. Она вот-вот разорвется. Я киваю на мгновение, пытаясь обрести дар речи, напряжение сгущает воздух вокруг нас. Когда я наконец отвечаю, мой механизм преодоления сарказма срабатывает прежде, чем я могу его остановить:

— В любое время, Грим.

— Грим?

Я поднимаю на него взгляд и невинно хлопаю ресницами.

— Да. Знаешь, как в Мрачном жнеце.

Выражение замешательства появляется на его красивом лице.

— Кто?

— Серьезно? — Я чувствую, как мои плечи расслабляются, почти забывая о напряжении, когда мой рот приоткрывается. — Сама Смерть не знает, кто такой Мрачный Жнец?

Его глаза сужаются, брови хмурятся.

— Должен ли я?

Я тихо хихикаю.

— Думаю, что нет. Хотя странно называть тебя Смертью, поэтому я решила попробовать. Тебе это не нравится?

Складка между его бровями становится глубже, и он выглядит так, будто искренне обдумывает это.

— Я не знаю.

— Нет, ты прав. Все еще слишком сложно. Как насчет того, чтобы я называла тебя просто Джи?

Он морщит нос.

— Мальчик-призрак? — Он качает головой, улыбка играет в уголках его губ. — Леденец?

— Спокойной ночи, Лу. — На его щеках вспыхивает ямочка, голова все еще трясется, когда он исчезает.

На этот раз все происходит быстрее, то, как все начинается, полупрозрачное мерцание цвета, пока не остается совсем ничего, и его внезапное отсутствие причиняет мне такую боль, какой я никогда раньше не испытывала. Я чувствую, как гаснет свет в моих глазах, учащенное биение в груди затихает, воздух вокруг меня возвращается к своей естественной прохладе, и я просто хочу, чтобы он вернулся.

Я хочу, чтобы он остался.

Только когда дверь ванной щелкает и выходит Клэр, до меня доходит: сегодня вечером у него был выбор. Он мог уйти по своему желанию. Он был здесь не потому, что должен был быть.

При осознании этого из меня вырывается поток воздуха, как будто мои легкие освобождаются от захвата, о котором я даже не подозревала.

Он был здесь, со мной, потому что сам этого хотел.