Принцесса и Ко

27

Тера

Стоило приблизиться к дверям собственной лавки, из витрины на меня глянули сердитые янтарные глаза. Мяу был явно ужасно недоволен тем, что его заперли одного на весь день.

— Волновался обо мне, бедненький? Хорошо, хорошо, не рычи, пожалуйста! Я поняла: ты считаешь, что запирать питомца, а самой бегать по делам — не лучшая идея.

— Мрау-у-у!

Но, если честно, я была довольна, что не взяла фамильяра к инквизитору. Это могло плохо закончиться. Ди’Хеллиг настроен так недружелюбно. До сих пор удивляюсь, как меня отпустили с миром и не назначили даже штрафа. Обещание следить за мной я посчитала формальностью.

Узнать бы, за что здешняя инквизиция настолько ненавидит ведьм. Неужели так насолили? Знаю, их побаиваются и недолюбливают. Потому одарённые родовой силой обычно селятся в глухих местах, подальше от властей. Но никто специально ведуний не преследует. Также мне неизвестен запрет селиться в городах, хотя в школе мы изучали права и обязанности магов и чародеев. Конечно, до вчерашнего дня я и вообразить не могла, что меня примут за ведьму. Такое и в кошмаре не приснится! Нет-нет, лорд-инквизитор, вы где-то крупно ошиблись! Мяу — обычное магическое животное, а не проводник колдовских сил.

Недовольство питомца вскоре переросло в ласковое урчание. Я извлекла из сумки холодильный ящичек и, учуяв мясо, Мяу сменил гнев на милость. Одна из приобретенных пиал пригодилась в качестве миски. Я оставила зверька чавкать мелко нарезанными кусочками мяса и прошла в мастерскую. Там, вымыв руки, приступила к самому интересному этапу свечеваренья — выемке готовой свечи из формы. Мне всегда любопытно, какая свечка получится. Это только без магии результат предсказуем, но стоит влить капельку силы, и внутри прозрачного воска возникают чудесные узоры. Это может быть что угодно: волшебный сад, города, животное. Один раз у меня получилась фигурка девушки. Я осторожно отогнула края мягкой формы и извлекла жёлтую свечку, полюбовавшись градиентным переходом цвета. Продолговатой формы со скругленными краями, она получилась прозрачной сверху и интенсивно-жёлтой снизу. Внутри угадывались пологие холмы, покрытые жёлтыми цветами.

Вполне довольная работой, я открыла вторую форму. Свечка с резными краями ровно окрасилась синим и была полупрозрачной. Внутри получился узор, похожий на ветви волшебных деревьев с листочками и плодами.

Достав из сумки купленный по дороге от инквизитора рулончик упаковочной бумаги, я аккуратно упаковала каждую свечку, перевязав давно припасённой золотистой ленточкой. Получился маленький элегантный подарок. Затем снова растопила воск и создала ещё две свечи — красную и бесцветную. Жаль, у меня только две формы, дело пошло бы быстрее, если прикупить еще хотя бы три. Но формы дорого стоят, а впереди ещё много трат.

Вечер прошёл без происшествий. Явился Джемми и починил текущий кран в санузле. Я не стала рассказывать о злоключениях с лордом-инквизитором. Меня удержало опасение, что он поверит и в ужасе убежит от ведьмы. Глупо, конечно, кто в наше время боится ведьм? Но после приема, оказанного мне ди’Хеллигом, я ни в чем не уверена.

До позднего вечера я разбирала травы, купленные у старой Сив. Спокойно поужинала, и Мяу со мной за компанию — вообще, я заметила, что питомец готов питаться хоть целый день без перерывов. Очень он это дело любит!

А утром, по совету Дары и Аби, я подошла к нашему неразговорчивому соседу — подручному краснодеревщика. Оказалось, что недорогой или подержанной мебели у мастера Кука нет, но имелся старый стеллаж — просто длинные деревянные полки и шесть стоек из легкого металла. Полки много лет служили в мастерской, а теперь там новый шкаф. Эту рухлядь мастеру всё недосуг разобрать да выбросить, и стеллаж просто вынесли на двор, под навес. Можно забрать бесплатно, если подойду завтра с утра. Единственное условие — нести это добро придется самой, но мастер заверил, что это любому под силу. Разумеется, я с радостью согласилась: это решало все мои проблемы с размещением трав! Взяла адрес мастерской и обещала прийти завтра около десяти.

Позавтракав с девочками, я поспешила в лавку. По утрам пробираться в Торговые ряды прямиком через площадь не представлялось возможным. Рынок гудел народом, громыхали подводы, у крупных оптовиков выстраивались целые очереди из тачек и фургонов торговцев помельче. Опасаясь, что нас с Мяу затолкают, я предпочла обойти площадь, хотя путь лежал мимо конторы Маню, а также галантереи зловредной лейры тэ’Чан.

Вчера повезло: я не встретила никого из вышеперечисленных, зато сегодня нос к носу столкнулась с галантерейщицей, выходившей из конторы домовладельца. Желтолицая дама окинула меня уксуснокислым взглядом. Мяу пренебрежительно махнул хвостом и побежал вперёд, я хотела последовать за ним. Но тут на пороге показался домовладелец. Засунув большие пальцы в прорези полосатого жилета, толстячок окликнул меня:

— Госпожа Эдденби!

Я приостановилась, пожелав ему светлого дня.

— Не очень-то он светлый, — проворчал Маню, при этом он не старался говорить тихо, чтобы его слышала только я. — Вчера о вас справлялись из магической инквизиции. Что вы натворили?

— Я⁈ Абсолютно ничего!

— О благонамеренных гражданах инквизиция не наводит справок, не так ли? — вставила лейра, которая все еще с многозначительным видом торчала поблизости.

— Я понятия не имею, зачем обо мне спрашивали. Может быть, потому что я государственная сирота?

Домовладелец выглядел сбитым с толку. Мой расчёт оказался верным: институт государственных сирот — изобретение Дитрика I — пока не особенно распространён, и мало кому знакома его суть.

— Нашлась тут сиротинушка! — вставила свои десять хилдо лейра.

Я удалилась, гордо расправив плечи. При неприятелях удалось сохранить лицо, но внутри кипел гнев. Ох уж этот лорд-инквизитор! Что он себе позволяет? Будет теперь позорить меня на каждом углу? Это метод выживания из города? Сплетен не миновать, и недруги язык за зубами держать не станут.

Напротив моей лавки на ящике с красками сидел художник. Компанию ему незримо составлял Мяу, который разлегся у двери и озадаченно изучал рыжие вихры молодого человека.

— Надеюсь, я не очень опоздала, господин Фокс? — спросила я, хотя была уверена, что сейчас не больше девяти часов.

— Я уже срисовал все размеры, госпожа Эдденби, и ждал только вас, чтобы еще раз убедиться, что прекрасная лавочница не приснилась во сне. Но вы еще красивее, чем мне запомнилось!

— Да вы не только художник, господин Фокс, — засмеялась я, — вы, может быть, еще и стихи пишите?

— Ради вас готов попробовать впервые в жизни. Только прикажите!

Перебрасываясь шуточками, мы прошли в лавку, чтобы обсудить вывеску и иллюзию в подробностях.