Притворщица (СИ)

Глава 25

После неожиданно лёгкой сессии, играючи сданной уже привыкшей к более серьёзным нагрузкам Рончейей, девушке подумалось, что оставшиеся два года обучения опять стоит объединить в один. Профессор Эрроуз больше не отвлекал своими делами в лаборатории и не только, собственные эксперименты давно стали обычной рутиной, проводимой почти автоматически. А чего ради растягивать своё пребывание в Академии? Чтобы очередной преподаватель попытался загребать жар её руками? Нет, получив представление о реальной выгоде патента, оформленного только на неё, Рони едва удерживалась от едких фраз, встречаясь с деканом. Тот, обретя уверенность в своей мужской состоятельности во всех смыслах этого слова, теперь обратил свой взор на глупеньких первокурсниц, получивших простой, пусть и не самый приятный способ легко сдать экзамены по его предмету. Иногда в разряд глупышек им зачислялась и вполне подготовленная по предмету, но слишком уж симпатичная девица, раз за разом не получавшая даже зачёты по алхимии. В общем, Эрроуз наслаждался жизнью, привычно не беря в расчёт чужое мнение.

Рончейя, бывшая совсем недавно главной помощницей профессора, уже измучилась, изображая недоумение в ответ на рассказы про очередную пострадавшую от любвеобильности престарелого сластолюбца. Её собственная репутация трещала по швам. К счастью, все знали о недавно запатентованных средствах, носящих знакомое имя, а потому быстро сделали выводы. Пожилой алхимик явно решал и собственную проблему, а значит Рони, пару лет назад начавшая помогать ему в исследованиях, была в полной безопасности по вполне понятной причине. К моменту же сомнительной известности Эрроуза их совместные работы были завершены, оставив девушку вне подозрений, никто не решался и подумать, что первой жертвой профессора стала именно она, находившаяся под покровительством Перкида Джойтида, вряд ли допустившего бы что-то подобное.

Да, связь с Кидом перестала быть тайной, поскольку юноша уже вполне освоился в чужой стране, понял, что никто его не заставит жениться или ещё как-то осудит за отношения со свободной девушкой, не связанной обязательствами с другим мужчиной. Для Рончейи, осознавшей, что в Академии несколько другие порядки и понятия, чем в её маленьком родном городке, огласка тоже мало что меняла, предоставляя взамен больше возможностей приятно провести время, не скрываясь от общих знакомых.

Вспомнив прошлое лето, так разочаровавшее её отношением богатеньких завсегдатаев дорого курорта, девушка решила, что на этот раз стоит посетить соседнюю страну, родину Данкура, где она ещё не бывала. Выслушав ластившуюся к нему любовницу, Кид оживился. Среди взрослых сарбийцев частенько упоминалось одно занятное местечко на юге Нербии. Там, на побережье, были два городка, основанных в незапамятные времена морскими оборотнями. А поскольку основными жителями страны были преимущественно люди, умудрявшиеся проникнуть куда угодно и нагло влиться в любую общину, то вскоре Лурин и Луран, названные оборотнями в честь покинутой отчизны, сильно разрослись и постепенно слились в один прибрежный курорт — Лур-Лур, а какой-то предприимчивый человек, пользуясь более свободными нравами, не без оснований приписываемыми лурбийцам, открыл несколько игорных заведений.

Вскоре другой делец дополнил предлагаемые курортом развлечения особыми музыкальными театрами, где ставились фривольные постановки с блистающими голыми ножками оборотницами-дельфинками, танцующими в непозволительно коротких платьицах, особенно неприличных на фоне сопровождавших их на сцене морских котиков, облачённых в солидные мужские костюмы. За долгие годы те самые шокирующие когда-то юбки, надёжно прикрывавшие колени, становились лишь короче, а из мужского костюма исчезали разные детали, в итоге оставив лишь брюки и почти не скрывающие мускулистых торсов жилеты.

Добропорядочные нербийцы упоминали новый курорт лишь в сочетании с прилагавшимися словами осуждения — гнездо порока! Однако с удовольствием ездили туда, поднакопив деньжат, чтобы по возвращении домой с восторженным блеском в глазах описывать “ужасы” злачного места. Со временем люди попривыкли, поездка в Лур-Лур стала показателем взрослости, притягивая толпы молодежи, радостно отдыхавшей от показной строгости нравов, принятой в остальной стране. Даже появилась поговорка: “Что происходит в Лур-Луре, остаётся в Лур-Луре”. А слава этого весёлого города давно перешагнула границы, притягивая состоятельную публику из других стран.

Перкид, имевший теперь собственные средства, решил, что пора и ему приобщиться к взрослым развлечениям. Проигрывать заработанные деньги он не собирался, заранее прикидывая сумму, которую мог бы потратить в игорном клубе, чтобы не выглядеть совсем уж жмотом, но при этом не остаться внакладе. Курорт был прекрасным способом завести новые полезные знакомства, а потому затраты были отнесены к представительским расходам, мелочиться с которыми не решался даже его прижимистый отец.

Расписанные любовником планы на летний отдых порадовали Рончейю, слышавшую о довольно пёстром населении и посетителях известного приморского города. А для больших гарантий приятной компании она подумывала захватить с собой в качестве компаньонки одну из преданных приятельниц, давно заглядывавшихся на Кида. Намекнув тому на вполне интересные перспективы, Рони легко добилась от любовника аренды домика побольше, чем он планировал сначала. Ради внешних приличий пришлось выбрать коттедж с четырьмя отдельными спальнями, оставив одну на случай возможных гостей из числа родственников или знакомых мужчины. С учетом тех же гостей пришлось выбирать жилище ещё и с просторной гостиной, соседствующей с отдельной столовой.

Если бы они собирались жить лишь вдвоём, хватило бы и всего пары помещений: гостиной с рабочим столом в одном углу и обеденным — в другом, ну и общей спальни. А теперь Перкиду предстояло раскошелиться. Но едва он представил себе случайную встречу с кем-то, приглашение в гости и смущение, несомненно посетившее бы его, случись привести приличного человека в неподобающее его статусу жилище, как все сомнения тут же развеялись. Более того, молодой человек остановил своё внимание на самом дорогом варианте из предложенных, оценив дорогую отделку и прилагавшуюся к коттеджу приходящую прислугу, уже входившую в стоимость. Действительно, не будет же он искать работников сам?

Энвайя, та самая приятельница Рони, с радостью приняла приглашение составить компанию на лето, выслушав сетования на большую занятость Кида, который иногда неделями будет в отъездах, оставив любимую девушку скучать. Энви едва подавила усмешку, представив себе скуку на известном на весь мир курорте.

— Ну что ты, дорогая! Конечно я поеду с тобой, не могу же я бросить лучшую подругу в такой сложной ситуации! — пухленькая блондинка старательно округлила и без того чуточку рыбьи глаза, изображая преданность и рвение.

— Ах, что бы я без тебя делала! — так же неискренне обрадовалась Рончейя, прекрасно видевшая истинные мотивы девушки, почуявшей шанс подобраться к сарбийцу поближе и отбить его у “лучшей подруги”.

Подумав, что совершенно не будет мешать попыткам охмурить Перкида, а даже посодействует новыми экспериментальными средствами этому сближению, чтобы потом аккуратно давить на чувство вины, почти неизменно сопровождающее мужчин, едва они заводят близкие отношения с женщинами, Рони совершенно искренне улыбнулась, оставив приятельницу в приятном заблуждении насчёт недальновидности рыжей стервы.

— Ой, только для всех остальных мы едем ко мне в гости! — спохватилась Рончейя. — Не стоит упоминать Лур-Лур. Из зависти, что сами не могут туда поехать, они же злословить примутся, сама понимаешь.

— Конечно-конечно! Некоторые только притворяются подругами, а сами…

— Как хорошо, что у меня есть ты! — прервала поток лицемерных заявлений Рони.

Мило поулыбавшись, девушки расстались вполне довольные перспективами на лето. Одна — тем, что нашла новое развлечение для любовника, а вторая — вырисовывающимися возможностями, которые точно не упустит.

Больше всех в результате выиграл Перкид. Он успел завести множество нужных знакомств, чему, конечно, способствовала фамилия, доставшаяся от отца, но помогла и собственная хватка, заметная опытным дельцам. Вдобавок репутация удачливого малого, умудрившегося вовремя перехватить выгодный патент на модные порошочки, мгновенно раскупаемые курортниками, стоило в местных лавках появиться заветным коробочкам с золотым замочком, тоже сыграла свою роль. Поняв, насколько заинтересованы старые прожжённые воротилы в авторе патента, почуявшие манящий аромат солидной прибыли от следующих изобретений талантливого алхимика, Кид постарался окружить Рончейю максимумом внимания.

Заметив, с каким трудом Энви скрывает злость, вызванную чередой милых презентов в адрес рыжей соперницы, Рони решила, что прошедших трёх недель вполне достаточно, чтобы начать игру.

— Ох, эти подарки… — оставшись с подругой наедине грустно вздохнула она.

— Что? Слишком простенькие и дешевые? — не удержалась от колкости блондинка, покосившись на букеты, украшавшие гостиную.

— Да нет, я бы и одному цветочку обрадовалась, если бы его не по такому поводу подарили.

— А какой повод? — жадно поинтересовалась Энви, пытаясь выудить побольше информации, чтобы потом обратить её при удобном случае против Рончейи.

— Ах, ты такая милая и неискушённая! — виновато взглянула на девушку Рони. — Мне так стыдно…

— Ну что ты! Мы же подруги! — чуть не подпрыгивала от нетерпения Энвайя, с трудом сохраняя печальный вид, соответствовавший настроению подруги.

— Ладно… — изображала сомнения рыжая интриганка. — Неужели ты не замечала особых взгядов Кида? Он же просто свою вину так искупает.

— Какую вину?

— О! Ты правда не замечаешь, как он смотрит на тебя? — раскрыла карты Рончейя. — А сам при этом мучается от того, что невольно изменяет этим мне.

— Нет! Не может быть! — искренне удивилась пухленькая голубоглазка.

— Ты просто не видишь, он же старается не выдать себя.

— Но я не виновата! — испугалась возможного выселения Энви. — Я вовсе ничего не делала.

— Я знаю, — склонила голову Рони, пытаясь скрыть улыбку.

За три недели Энвайя умудрилась несколько раз “случайно” выйти поздним вечером на кухню в полупрозрачном пеньюаре, почти не скрывавшем под собой кружевную сорочку, тоже не слишком прятавшую все её достоинства. И ведь прекрасно знала, что в этот час Кид нередко засиживается с документами, привычно расположившись с кружкой отвара именно там, куда шла “попить водички” настойчивая блондинка. Да и в остальное время пыталась привлечь внимание сарбийца, то наступив на камень и подвернув ногу, то уронив шляпку.

— Но мужчины… — совладала с собой Рончейя и подняла прежний грустный взгляд на девушку. — Ах, у них же свои потребности, да и в Сарбии особые порядки. Наверняка слышала про гаремы?

Энви лишь кивнула в ответ, с нетерпением ожидая, что же ещё скажет разоткровенничавшаяся Рони, оказавшаяся такой доверчивой и открытой. И ведь как скрывала свою уязвимость за маской язвительной красотки? Кому рассказать — не поверят!

— Так вот, он совершенно точно настроен на гарем, но боится тебе предложить такое, — решилась выдать интимный секрет рыжая любовница Кида. — Ведь у нас женщины такие зажатые, такие… Неподготовленные к сарбийским обычаям. Хотя там мужчины стараются окружить вниманием каждую из своих дам, одаривая их в одинаковой мере и своей любовью, и разными приятностями вроде дорогих украшений.

— Да, у нас слишком много внимания придают разным условностям, — довольно улыбнулась Энвайя, услышавшая обещание всех тех благ, к которым стремилась. — Но я не такая!

— Ах, но ты же, кажется, ещё не была с мужчиной! — засомневалась более опытная подруга. — Неужели решишься?

— Лучше это будет опытный и знающий, как обращаться с женщиной, сарбиец, чем какой-нибудь бестолковый оборотень, способный одарить только блохами! — решительно заявила Энви, подумывавшая, как бы ей сыграть на собственной девственности, чтобы подальше отодвинуть Рончейю, отведя той роль старой и подзабытой жены, которую почти не посещают по ночам.