Проклятие красной земли (СИ)

Глава 16

После недолгого путешествия Соломон возвращается домой еще более уставшим, чем обычно. Он скромно предлагает Веронике и Роберту подвезти их в своем экипаже. И только когда Соломон прощается с Саттонами около ворот их дома, он понимает свою ошибку. Он сейчас, считай, триумфально проехался по небольшому городку с потенциальной невестой. И всем продемонстрировал молчаливое одобрение ее семьи.

Пока что это еще ни о чем не говорит. Даже местные кумушки не станут сплетничать, поскольку Соломон для них не самая большая рыба в этом пруду. Но как только Саттоны дадут свой званый ужин этим вечером, и Пандора лично проследит, чтобы Вероника почаще мелькала около Соломона, злые языки в этом городе будет уже не остановить.

Соломон действительно хорошо провел время вдали от Форт-Уэйна. Особенно замечательно было, что Роберт тоже присоединился к помощи с железнодорожными путями, и под жгучими лучами солнца они вдвоем прокладывали новые пути, пока Вероника, едва выглядывая из окна вагона окропляла их прохладной водой.

И все же Соломон — мэр. Пускай никудышный и порой совсем невнимательный, но он за этот город ответственен до тех пор, пока не найдет себе достойного преемника. А никто в совете сейчас не готов занять его место. Предыдущий мэр, кажется, управлял лет двадцать подряд. И выносили его ногами вперед, правда, не из городской ратуши, а из салуна.

Если Соломон не остепенится, то его однажды ждет похожая участь.

— Господин мэр! — секретарша вскакивает на ноги, стоит Соломону появиться в приемной. — А вас тут столько человек искали.

Вот этого только не хватало. Соломон только с поезда, он еще целиком пропитан пылью этой красной земли из пустошей, и сейчас ему совсем не до разговоров. Он заходит в свой кабинет только за парой писем, которые накопились в его отсутствие, и чтобы проверить, не оставляла ли Вилма каких-нибудь посланий. Вряд ли она бы заявилась к Соломону домой, пускай и не постеснялась бы его матери. Но от Вилмы ничего не обнаруживается.

И Соломон так же поспешно покидает кабинет, сжимая в руках письма от окрестных промышленников, надеясь, что до вечера его никто больше не побеспокоит.

Последний раз Соломон выглядел таким нарядным, когда его выбрали мэром. Сейчас он надевает на себя новый фрак, прилежно укладывает волосы и даже продевает в петлицу свежий цветок. Соломон не старается кому-то понравиться, он просто знает, что в ином виде Пандора Саттон не пустит его даже на порог своего особняка.

— Выглядишь так, словно готов жениться хоть сегодня вечером, — хихикает Саломея, показываясь в коридоре.

Следом суетливо выбегает служанка и старается потуже затянуть корсет на сопротивляющейся Саломее.

— Госпожа, прошу вас, — отчаянно молит служанка, но Саломея только громче смеется и принимается убегать вдоль по коридору.

Соломон не представляет, как он однажды выдаст сестру замуж. Не потому что она слишком певчая и свободолюбивая для брака, а потом что он еще не встретил ни одного джентльмена, который бы мог Саломею оценить по достоинству и не ограничивать ее свободу.

Возможно, мать их воспитывала не слишком строго, раз привила ценность собственной жизни и самоуважение. Но Соломон ей за это безмерно благодарен.

— Надеюсь, вы покажете себя с достойной стороны, — чопорно наставляет их Илана, выходя из экипажа. — Саломея, я жду, что ты не откажешь Роберту в первом танце. А от тебя, Соломон, требуется пригласить Веронику. И чтобы без глупостей.

Мать их наставляет так, словно это будет их первый бал. Соломон переглядывается с сестрой недоуменными взглядами и молчаливо реагирует на все приказы матери. В Форт-Уэйне такие званые вечера случаются с завидным постоянством. Раз в несколько месяцев кто-то из знатных семей объявляет повод для вечеринки и собирает знатных гостей. Пара вечеров в сезоне посвящается общественным балам, которые начинаются в ратуше, а после перемещаются в салун дикими танцами.

Но Соломон напоминает себе, зачем он идет на поводу у этих семейств. Ему нужна помощь Грейсона Саттона с магическим дозором. В одиночку Соломон точно не справится, он не может даже на совет надавить, нечего и говорить про мощные ритуалы. Дозор над городом натянули три мага, один из которых бестолковый, а второй — Аластор Рэглан.

Флора, видимо, заняла позицию посредине и руководила процессом.

Соломону нужно собрать похожую команду и представить, кем бы он мог быть в этом трио. Командовать, как Флора Рэглан? Или слоняться вокруг, как Микеланджело Блумберг, пока сильный маг Аластор делает основную работу?

— Кажется, от нас сегодня не отвяжутся, пока мы не станцуем, — сообщает Вероника, стоит Соломон к ней приблизиться с приветственным поклоном и протянуть руку.

— На этот вечер же не приглашали Блэков? — на всякий случай уточняет Соломон.

— Ну уж нет, — смеется Вероника и вкладывает свою ладонь в руку Соломона. — А что?

А то, что если их сейчас увидит Закари Блэк, то он точно схватится за оружие. И прервет приличный вечер неприличной перестрелкой.

— Не хотелось бы их беспокоить, — увиливает Соломон и ведет Веронику в самый центр небольшого танцевального зала.

Среди пар, раскачивающихся в вальсе, Соломон замечает фотографа. Тот заезжает в Форт-Уэйн раз в несколько месяцев и сразу собирает приличную сумму со всех обеспеченных семей, которые желают заново запечатлеть всех родственников по очереди. Постоянно фотограф в их городе не живет, потому что не пользуется спросом. И Пандора Саттон слишком удачно подбирает время для своего мероприятия. Остается лишь надеяться, что среди гула танцующих пар эта новомодная камера не сможет уловить движения, и она передаст на кадрах лишь замыленные тени.

Все идет как-то против шерсти. Но Соломон старается не слишком отчаиваться. По крайней мере, не так, чтобы это было видно.

На его и без того обычно безрадостном лице.

— Очень здорово, что у тебя находится время для развлечений, но позволь спросить, кто тогда будет работать?

Вилма появляется на следующий день буквально с самого утра. Она заходит в кабинет Соломона, решительно минуя приемную и, пощелкивая шпорами на сапогах, приближается к его столу, чтобы высказать все свое недовольство. И принести Соломону утреннюю газету.

— Я работаю, если ты этого не видишь, — невозмутимо отвечает Соломон и отодвигает тарелку с печеньями в сторону. — Вот здесь письма, тут несколько жалоб, а сколько у меня планов по развитию города на будущий год!..

— Соломон, — Вилма едва склоняется над ним, упирая ладони в его стол. — Магический дозор необходимо снять. И если ты сам не займешься этим, то я найду кого-нибудь другого.

Вилму будто бы покусала гремучая змея, такая она вредная этим утром. Соломон откидывается в своем кресле и хмурит брови. Он, конечно, знает, что не является лучшим мэром за всю историю Форт-Уэйна, но он ведь правда старается. Сейчас так особенно.

— Между прочим, я как раз о дозоре и разговаривал с Саттоном, — упоминает Соломон и берет газету в руки.

Неужели фотографу удалось запечатлеть что-то настолько дельное, что это перехватили для прессы?

— Не знала, что про дозор надо разговаривать с Вероникой Саттон, — ухмыляется Вилма и отходит на пару шагов, чтобы сесть в кресло для посетителей.

Соломон разглядывает первую полосу и замечает на ней себя. С протянутой к Веронике рукой. Чернильный заголовок гласит «Мэр Ротшильд женится!». И по этой фотографии действительно не получается понять, что наклонившийся Соломон предлагает Веронике — танец или свое сердце.

— Ты все не так поняла, — старается сгладить Соломон, пускай он не знает, почему должен оправдываться.

Вилма ведь не дала ему объясниться после ночи в индейском племени. Она всячески избегала присутствия Соломона и открыто показала, что лучше будет полагаться только на себя. И теперь она приходит, чтобы обвинить Соломона в бездействии. А на самом деле обиженно выставляет ему газетную вырезку почти что в лицо и с удовольствием наблюдает за моральными метаниями Соломона.

— Я — не судья, чтобы правильно или не очень тебя понимать, — скучающе тянет Вилма и, господь, она ведь правда не верит Соломону. — Я просто пришла напомнить, что ваш магический дозор угрожает простым жителям города. И в твоих интересах с этим разобраться.

Соломон может быть медлительным и крайне неповоротливым, но он никогда не давал Вилме повода в себе сомневаться. Да, в последнее время у них были некоторые разногласия из-за присутствия в жизни Соломона других девушек. Но ведь Вилма, как никто другой, должна понимать, что Соломон выбирает ее. Не потому что Каролина низкого происхождения, а Вероника слишком скучна для Соломона.

Он бы остался с Вилмой, потому что не переставал ее любить с юношеских лет. И просыпался бы только с ней каждый день, как в том племени под тяжелыми шкурами, — счастливый и впервые со спокойной душой.

— Послушай, это все пустые домыслы, — спокойно объясняет Соломон и взмахивает газетой в руках. — Я не просил руки Вероники Саттон. Я пришел в дом к ее отцу, чтобы договориться о помощи со снятием дозора. Это — сложная магия, в одиночку я не справлюсь, а Грейсон Саттон — достаточно опытный маг, чтобы мне с ней подсобить.

Вилма пожимает плечами и теряет всякий интерес к тому, чтобы спорить с Соломоном. Она еще недолго на него смотрит, а затем хлопает себя по коленям и поднимается на ноги.

— Может, все действительно обстоит так, как ты говоришь, — произносит Вилма и поправляет значок шерифа на своей куртке. — Но вот только есть у нас в городке маги, которые смогли распутать ваш хваленый дозор самостоятельно. Поэтому либо ты не вышел способностями, либо твои друзья снова что-то недоговаривают.

— О чем ты? — непонимающе спрашивает Соломон.

Стоит ему уехать из города, как тут вечно происходит что-то интересное. Хоть сиди в этом кресле и никуда не двигайся.

— Джезбел, — коротко объясняет Вилма, направляясь к выходу. — Она смогла снять дозор над своим участком.

— Чокнутая Джезбел? Ты уверена?

— Может, и не такая она чокнутая. Для того, чтобы снять дозор нужны два мага-мужчины. Или одна ловкая женщина, которая не чешет языком в своем кабинете, а действительно что-то делает.

Вилма говорит это без всякой злой усмешки, просто констатирует факт. В Форт-Уэйне женщины гораздо сильнее мужчин. И даже мэр города не может эту позицию опротестовать.

Закари Блэк смотрит на Соломона весьма мрачно. И за своим столиком в салуне он так неприятно потягивается, что можно рассмотреть оружие у него за поясом.

— По-моему, нам стоило пообедать в другом месте, — смущенно отзывается Соломон и выбирает самый дальний стол, чтобы не сталкиваться с Закари даже случайно.

Соломон как-то не подумал о том, что пылкий ирландец захочет с ним поквитаться. Блэк ведь не просто так заглядывается на Веронику, а Соломон намеренно закрывает ее своей фамилией, чтобы пресечь все слухи. Драки в салуне начинались и из-за меньшего. Соломон лишь обеспокоенно потирает свою челюсть, не желая с ней расставаться.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — оптимистично заявляет Арчи и беззаботно усаживается за столик, тут же заказывая себе обед.

И чай. Настоящий чай.

Арчи заказывает чай в салуне.

Соломон на это реагирует весьма скептически и просит бурбон, все еще нервно поглядывая на Блэка. Тот замолкает и в присутствии Соломона не говорит ни слова. Но в воздухе явно назревает конфликт. Стоит Соломону один раз неудачно обратиться к Закари, как тот ему всадит пару свинцовых в голову. И обязательно скажет, что так и было.

— Я вот о чем хотел спросить, — произносит Соломон и запинается, когда в салуне появляется брат Закари.

И, кажется, несколько участников его банды. Неужели ирландцы закрепили за собой этот бар, раз устраивают здесь точку сбора? Соломон сводит брови к переносице, но не позволяет себя запугать. В городе все еще действует дозор. И как только на Соломона попытаются напасть, дозор его защитит от любой магии. Или, по меньшей мере, попытается.

— Все в порядке? — спрашивает Арчи, но в его голосе ни капли беспокойства.

Будто бы их со всех сторон не окружают вооруженные до зубов бандиты, чей главарь точит здоровенный зуб на Соломона.

— Да, все отлично, — Соломон улыбается и тут же делает слишком большой глоток бурбона. — Хотел спросить, не окажешь ли ты мне услугу? Видишь ли, чтобы снять дозор нужно столько же человек, сколько его и…

Один из подручных Блэка достает складной нож и начинает прокручивать его в руке. Играючи, будто бы несерьезно. И из-под полей шляпы тот смотрит на Соломона в упор. Даже не моргает.

— Это уже ни в какие ворота, — цедит Соломон, но не провоцирует эту драку первым. — Арчи, ты не поможешь мне и Грейсону с дозором? Втроем мы точно управимся.

Арчи по-доброму смеется и вооружается вилкой, когда приносят обед.

— Так вот почему ты такой напряженный, — говорит очень догадливый Арчи. — Конечно, я помогу. С удовольствием.

И принимается за салат.

Соломону в горло кусок не лезет. Поэтому он вторым глотком допивает бурбон и просит ему повторить порцию. Главное — не ругаться с ирландцами. И вообще с ними никак не взаимодействовать.

Что-то подсказывает Соломону, что это не первая их встреча. Закари Блэк обязательно возьмет свое. И если это будет не Вероника Саттон, то видимо, жизнь Соломона.

После обеда Соломон успевает съездить на участок Джезбел и убедиться в правдивости слов Вилмы. Дозора именно в этом месте нет. Джезбел столько лет изображала из себя сумасшедшую, а на деле, похоже, оказалась практикующей ведьмой. Кто бы мог подумать?

Только к ее помощи Соломон не прибегнул бы даже в крайнем случае. Потому что никогда не знаешь, чего от Джезбел можно ожидать.

С Арчи он обсуждает дату ритуала, который обязательно надо провести при стареющем месяце. До этой поры остается всего несколько дней, и Арчи обещает дополнительно поговорить с братом и выяснить у того все важные детали.

У Соломона есть предчувствие, что Аластор, как и Закари Блэк, на него злится. Потому что Соломон переходит некую черту, когда арестовывает Флору. И пытается на нее воздействовать грубее, чем этого требует этикет.

Остается только поговорить обо всем с Вилмой и пообещать ей, что город больше не подвергнется магической угрозе. По крайней мере, угрозе дозора (когда Соломон с Арчи его все-таки снимут).

Опьянение от бурбона не выветривается до конца, когда Соломон заходит в участок на закате и замечает, что вахту несет только испуганный Хесус. И Вилма, которая закрывается от всего мира в своем кабинете.

Соломон входит без стука, сомневаясь, что он сможет отвлечь Вилму от самых важных дел. К тому же, Хесус успевает ему рассказать о Джезбел, закрытой в камере. В участке сейчас не самая спокойная обстановка.

И Соломон, немного опьяненный и этим же вдохновленный, чувствую свою ответственность за сохранность Вилмы.

— Не надо искать никого другого, — убедительно произносит Соломон, вырастая перед столом Вилмы так, как она делала с утра в его кабинете.

— Что? — недоуменно переспрашивает шериф, с опаской прищуриваясь в сторону Соломона. — Ты в своем уме?

Кажется, не очень. Потому что Соломона цепляют слова Вилмы о его бездействии. И он приходит к ней, чтобы сообщить о результатах и попросить больше никого к этому делу не привлекать. Только, кажется, он не слишком хорошо доносит свою мысль. Зато очень старается.

— Я сам справлюсь с дозором, — воинственно заявляет Соломон и обходит стол Вилмы, желая оказаться к ней ближе. — Если только твой Блэк не доберется до меня раньше.

— О, Зак в ярости, — довольно подтверждает Вилма и хохочет. — Ты ему такие планы испортил.

— Его планы с самого начала были несбыточными, — спорит Соломон. — Веронику за него в жизни не бы не отдали.

— А тебе, значит, она бы легко досталась?

— Черт, Вилма, — выпаливает Соломон и вдруг собирает всю свою волю в кулак. — Я собирался с тобой поговорить, как вернусь из поездки, и не собираюсь сейчас обсуждать Саттонов, Блэков и всех помешанных магов в этом городе.

Вилма складывает руки на груди и на Соломона смотрит с не меньшим запалом.

— И зачем ты тогда приходишь? — прямо спрашивает она.

Потому что они сейчас в участке шерифа. Где-то у входа дежурит Хесус, а над городом нависает очередная угроза. Но Соломон действительно является, не для того чтобы обсуждать склочный быт Форт-Уэйна.

Он приходит за Вилмой. И только ради нее.

— Я люблю тебя, — выдыхает Соломон. — И делай с этим что хочешь.

Вилма замирает, не успевая ничего ответить. Но Соломон решает не дожидаться ее очередного отказа. Он преграждает Вилме путь и выставляет ладонь вперед, к ее лицу, невесомо соскальзывая костяшками по скуле.

Соломона хватает на долю секунды.

А потом он тянется к Вилме магнитом и впивается в ее губы.