Проклятие красной земли (СИ)

Глава 19

— Окна нужно заколотить, — говорит Вилма лавочнику, смотрящему с сомнением то на нее, то на темнеющее небо на горизонте.

— Да как же… — начинает сопротивляться тот.

Вилма перебивает его, глядя совсем свирепо.

— Лучше заколотить их сейчас, чем потом менять все окна и витрины, не так ли?

Лавочник нехотя кивает, соглашаясь. Другие лавочники по улице уже вовсю занимаются заколачиванием окон, даже оборудованных ставнями. Дома выстояли в прошлый раз, но вывески были сорваны, а стекла побиты. Сейчас, зная о приближении стихии заранее, Вилма решает, что должны быть приняты все возможные меры безопасности, о которых только можно подумать.

Она сама помогает портному убрать все подальше от окон и заколотить их. Мотается от одного здания к другому, чувствуя, как воздух все больше пропитывается паникой. Саму ее эта паника тоже пробирает. Но больше из-за Соломона, отправившегося прямо к центру стихии. А что, если он не вернется? Не справится, не найдет концов?

Это станет проблемой для города как минимум — несмотря на всю Соломонову бесполезность во многих вопросах, Вилма понимает, что чем-то он там в ратуше да занимался. Чем-то, с чем она не справится.

Как максимум — это станет проблемой лично для нее. Она невольно вспоминает о последнем разговоре, который был у нее с Соломоном. И совершенно по-дурацки жалеет о том, что так на него накинулась.

Можно ведь было попытаться выдохнуть и поговорить не на повышенных тонах.

Можно было ответить ему теми же чертовыми словами.

— Это из-за меня? — спрашивает Хесус, подошедший к Вилме. — Из-за того, что я отпустил Джезбел Берджесс?

Еще его чувства вины ей сейчас не хватало.

Вилма протягивает к нему руку и коротко треплет его по плечу.

— Ты не виноват, — говорит она ему. — Ты не мог ничего сделать.

Никто из них, пожалуй, не смог бы ничего изменить. Вилма, даже зная уже о том, что с Джезбел не все так просто, все равно не придала этому должного значения. Соломон, которому стоило бы за своим магическим племенем приглядывать, упустил ее из виду. Другие маги так и вовсе закрыли на все происходящее не с ними глаза.

Отчасти виноваты они все. Но никак не Хесус, которому, кажется, сейчас тяжелее всего.

— Давай, помоги мне тут, — говорит она и кивает на очередное окно, которое нужно как можно скорее заколотить.

Хесус понуро кивает, но все-таки берется за молоток.

— Эй, дружище, а что это ты делаешь? — спрашивает Вилма, замечая около мясной лавки совсем не мясника или кого-то из его семьи.

В лавку явно пытается попасть незнакомый Вилме мужчина в потрепанной одежде и видавшей виды шляпе. Он ковыряется ножом в замке на двери и вздрагивает, когда она его окликает.

Мужчина бросает на нее недобрый взгляд.

— Спрятаться хочу, — сквозь зубы цедит он. — Не видишь, что ль, что надвигается?

— И заодно обнести лавку? — уточняет Вилма.

Взломщик нехорошо усмехается, а затем снова возвращается к замку, словно совсем не опасаясь. Вилме такая наглость не нравится.

Она достает из кобуры кольт.

— Есть у меня место, где можно спрятаться, — произносит Вилма. — Отличное место.

С решетками.

— Я уже свое нашел, — отзывается взломщик.

Наглости ему не занимать, как, впрочем, и многим другим таким бродячим искателям приключений, предпочитающим грабежи честному труду. На фермах всегда не хватает рук. За небольшую плату и тарелку похлебки многие фермеры готовы нанимать даже бродяг, добросовестных и действительно пытающихся выживать не за чужой счет.

Вилма прицеливается и делает выстрел под ноги взломщику. Тот резво подскакивает и роняет свой нож. В глазах его появляется опасение.

— Следующая пуля прошьет твое колено, — предупреждает Вилма.

Взломщик чертыхается сквозь зубы, подбирает свой нож, а затем разворачивается и убегает. Вилма поднимает кольт, чтобы выстрелить снова, но не делает этого. Бегать и возиться с этим человеком прямо сейчас у нее совсем нет времени. Нужно проверить дома и сопроводить часть горожан туда, где более безопасно. Кого-то придется закрыть в управлении шерифа, выстоявшем в прошлый раз. Кого-то прятать по глубоким подвалам. Далеко не все здания подходят для того, чтобы в них скрываться от стихии, неумолимо приближающейся к городу.

Она собирает небольшую группу людей, формирует из них пешую колонну и направляется в сторону управления шерифа. На лицах людей отражается испуг.

Вилме отчаянно хочется пообещать им, что все будет хорошо, но она не может этого сделать.

Потому что сама в это не верит.

— Где я могу найти федерального маршала?

В управление шерифа заходит человек в дорожном костюме. Вилма, занимающаяся размещением людей, которым отчаянно не хватает места, поворачивается к нему и на момент теряется.

— Думаю, в Дэвенпорте, — отвечает она. — Или по пути оттуда.

— Боюсь, в Дэвенпорте он не появлялся, — покачивает головой человек. — Мы ожидали его появление еще несколько недель назад.

Вилма смотрит на него озадаченно. Маршал уехал, и на этом все. Ей самой не помешала бы его помощь в последнее время, но приходится справляться самостоятельно.

Она упирает руки в бока и задумывается.

— Может, загулял или был ограблен по дороге в Дэвенпорт, в диких землях неспокойно, — отзывается она. — Или вовсе куда-то сбежал. Все, что я знаю, — его нет в Форт-Уэйне. Простите, а с кем имею честь разговаривать?

Человек достает из внутреннего кармана свернутые бумаги, протягивает ей. Вилма пробегается по ним взглядом. Узнает, что перед ней — окружной чиновник. Только прямо сейчас он совсем не вовремя.

Как и все, что происходит в городе.

— Могу я осмотреть его жилище? — спрашивает чиновник.

— Валяйте, — пожимает плечами Вилма, возвращая ему бумаги. — Только, если вы не заметили, у нас тут может стать несколько ветрено в ближайшее время.

— Я заметил, — морщится чиновник. — К сожалению, поворачивать назад для меня было уже поздно.

— Как и всем нам, — задумчиво произносит Вилма.

Думает она совсем не о пропавшем маршале, а о том, что людям нужно больше пространства. Город совсем не готов ко второму торнадо, которое может обрушиться на них совсем скоро.

Лучше бы, конечно, этого не произошло, но когда бы с ними случались лучшие сценарии? Вилма собирается готовиться к худшему.

— Можете получить адрес у моей помощницы, — говорит она чиновнику. — На свой страх и риск. Я бы сейчас туда без надобности не совалась. Управление выдержит, а вот вы на улицах города — вряд ли.

Разобраться с пропажей маршала можно и после того, как стихия пройдет. Что-то на своем пути она да оставит.

— И почему я не удивлена?

Вилма переступает порог церкви, двери которой все еще оказываются открыты, и видит, помимо пастора Камски, представителей магических семей. А ведь еще совсем не время для выхода на воскресную мессу.

Флора Рэглан вместе со своими сыновьями, мужем и Аластором оказывается в первых рядах. А заодно с ней Блумберги и Саттоны.

В прошлый раз церковь выстояла. Проблемой был только пожар с внешней стороны, который никак не относился к магическому торнадо. Даже витражные стекла не побились. Вилма тогда отсиживалась в управлении шерифа, совсем не задумываясь о том, что где-то может оказаться более безопасно.

Оказалось. И оказывается сейчас — в церкви.

По проходу между рядами скамей Вилма следует к пастору. Места здесь гораздо больше, чем в управлении. Оттуда можно перевести людей сюда. Однако прежде всего об этом необходимо напрямую сообщить пастору.

Не важно, что он там будет думать по этому поводу.

— Пастор Камски, я так понимаю, вы планируете оставаться здесь? — уточняет Вилма. — Всей этой честной компанией?

— Верно понимаете, шериф, — отзывается пастор.

— В таком случае, вам придется потесниться, — сообщает Вилма. — Часть горожан я могу оставить в здании управления, но там и так уже достаточно тесно.

Вилма видит, как пастор неприязненно сцепляет зубы и косится в сторону Рэгланов. Вилма поворачивается и быстрым взглядом окидывает Флору, по вечно недовольному лицу которой сложно хоть что-то сейчас понять.

— Двери церкви открыты страждущим, — произносит пастор. — Однако мы достаточно скоро планируем их запереть. Ради безопасности.

— Подождете, — цедит Вилма.

Безопасность простых людей волнует ее куда больше комфорта магический элиты города. Даже если соседство под одной крышей приведет к каким-то конфликтам. Пастор тоже должен это понимать. Не оставит же он, в случае чего, людей снаружи, наперекор стихии.

Когда Вилма направляется на выход из церкви, она снова встречается взглядом с Флорой. И видит, как неприязненно та поджимает губы, но при этом даже не пытается спорить.

Только Вилма догадывается, что такая покорность судьбе с ее стороны — напускная.

Но и плевать.

В церкви быстро становится шумно. Но и людям в большем пространстве, похоже, проще дышать и располагаться. Вилма выходит наружу, чтобы оценить, насколько близка уже стихия.

Небо совсем темное, но ужасающего вихря пока не видно.

— Нужно запереть двери, — сообщает пастор Камски, выходя за ней следом. — И да поможет нам всем Господь.

Вилма только усмехается. За Господа тут точно будут маги, которые не допустят разрушения церкви. Похоже, как и в прошлый раз. Пастору точно не приходится волноваться за витражи.

Вот только саму Вилму беспокоит то, что Соломон все еще не вернулся в город. Она отчего-то уверена, что тот не стал бы по возвращении закрываться в ратуше или где-то еще, а нашел бы ее.

Но Соломона нет.

Стоит Вилме об этом подумать, как на главной улице появляются три фигуры. Она прищуривается, вглядываясь.

И выдыхает — Соломона она узнает всегда и везде. Будто не одними глазами, но еще и сердцем, как бы чрезмерно сентиментально для нее это не звучало.

— Погодите с дверьми, пастор, — просит Вилма.

Она спускается с церковных ступеней и делает несколько шагов навстречу. Вместе с Соломоном по главной улице идут Зак Блэк и Сиэтл Андервуд.

Блэк же что-то несет. И чем ближе они оказываются, тем понятнее становится — не что-то. Кого-то.

Вилма срывается со своего места и сокращает расстояние окончательно. Ей приходится проявить огромную выдержку, чтобы не обнять Соломона.

— Это?.. — выдыхает она, видя человека на руках у Блэка.

Несет он Игниса Берджесса.

Своего сына. Кажется, бездыханного.

Зак поднимает на Вилму совершенно убитый взгляд. Все вместе они, буквально похоронной процессией, поднимаются в церковь. Пастор Камски закрывает за ними двери, запирает с жутким лязгом тяжелый засов.

— Мы смогли только замедлить торнадо, — сообщает Соломон, когда Вилма отходит вместе с ним в сторону. — Но не остановить его. С такой мощью нам оказалось не по силам справиться. А после мы нашли мальчика.

Соломон кивает в сторону Блэка, усаживающегося с Игнисом на руках на одну из церковных скамей.

— Он ведь просто в отключке? — уточняет Вилма.

И тут же понимает, что знает ответ.

Соломон отрицательно качает головой.

— Дьявол, — выдыхает Вилма.

— Для такой магии нужна человеческая жертва, — поясняет Соломон. — И он этой жертвой стал. Следов Джезбел мы не нашли. Да и, честно сказать, не искали. Уже было некогда.

Вилма коротко касается пальцами его руки на сгибе локтя. Невесело улыбается и отходит к Заку.

Тот отстраненно смотрит в лицо Игниса.

— Я ведь с ним так и не познакомился, — произносит Зак каким-то совершенно блеклым тоном. — Не смог придумать как. Нельзя же подойти к пацану на улице и сказать «привет, я твой отец», верно? Мои братья не нашли его в доме Джезбел, когда ты ее арестовала. И я думал…

Он прерывается и сглатывает.

— Думал, что у меня еще будет время.

Но время оказалось не на его стороне.

Вилма садится рядом, кладет руку на его плечо. Она не знает, что и сказать. Даже не может вспомнить ничего хорошего про Игниса. Тот не болтался с городскими детьми, они его как-будто сами сторонились. Наверняка из-за матери, почитавшейся в городе за сумасшедшую. Дети ведь не сразу учатся присматриваться к белым воронам. Мальчишка точно отличался асоциальным поведением. И Вилма даже не сомневается в том, что церковь перед прошлым торнадо пытался поджечь именно он. Намеренно или из-за неконтролируемых сил — Вилма не знает. Но это точно не та история, которую стоит рассказывать отцу, не получившему возможности со своим сыном познакомиться.

Что не укладывается в ее голове, так это то, каким человеком надо быть, чтобы принести в жертву своего же ребенка.

Или это тоже было ошибкой? Или вовсе не Джезбел виновата в том, что на город движется новое торнадо? Верить в то, что она могла так поступить, сложно.

Вилма протягивает руку к Игнису, чтобы убрать с его лба несколько светлых прядей волос.

— Он ведь теплый, — замечает она, касаясь кожи подростка.

— Это моя магия, — говорит Зак. — Я… Я не хочу, чтобы он остыл.

Вилма кивает. А затем замечает, что от первых рядов, где расположились члены магических семейств, к ним приближается Вероника Саттон. Вилма поднимается и решает оставить Зака на нее, потому что кажется, что общество этой девушки для него сейчас куда более предпочтительно.

Она же возвращается к Соломону, который уже переговаривается о чем-то с Арчи Рэгланом.

— Нам остается только прятаться? — спрашивает Вилма.

— Нет, есть одна мысль, — отвечает Соломон. — Мы можем попробовать перенаправить городской магический поток в другую сторону. Но на это меня и Андервуда не хватит.

— Да и я погоды не сделаю, — замечает Арчи.

А потом посмеивается так, словно это какой-то занимательный каламбур.

— Я могу уговорить Аластора, но не отвечаю за свою супругу, — продолжает Рэглан. — Мой старший сын тоже может быть полезен.

— Я поговорю с Саттонами, — кивает Соломон. — Чем больше магов мы соберем, тем будет лучше.

— Дотти, — окликает Вилма свою помощницу, которую замечает рядом с Андервудом. Та нехотя приближается. — Нужно, чтобы ты на кое-что уговорила Блумберга.

А он уже — свою супругу.

Бернадетт неприязненно морщится. Но Вилма смотрит на нее тяжелым взглядом, не предполагающим препирательств. Поэтому Бернадетт только кивает, а затем отходит в сторону Блумберга.

Когда все закончится, Вилма за это перед Бернадетт обязательно извинится. И научит ее метко стрелять по ногам на случай, если Блумберг снова начнет за ней увиваться.

Вилма задумывается о том, что больше — не меньше. Она ведь не знает всех магов в городе. Ситуация с Джезбел это очень явственно показала ей. Значит, среди простых горожан также могут найтись те, кто втайне от остальных колдует. Может, стихийно и толком не подозревая, как правильно взаимодействовать со всеми этими потоками. Но наверняка.

Пока Соломон и Арчи отходят к представителям магических семейств, Вилма направляется к горожанам, группирующимся подальше от городской элиты.

— Чтобы спасти город, нам нужна магия, — прямо говорит она, обращая на себя внимание простых горожан. — Любая магия. Индейская, ирландская, стихийная, какая угодно. Поверьте, я сама не разбираюсь во всем этом. Есть ли среди вас кто-то, кто может колдовать?

Люди переглядываются. Опасливо, недоверчиво. Но никто не откликается.

— Сейчас не время думать о том, правильно это или нет, — продолжает Вилма, не дождавшись ответа. — Если хоть у кого-то из вас есть способности, вы просто обязаны помочь.

Она снова натыкается на стену абсолютного молчания. Не реагируют на ее слова даже дети, которых обычно невозможно заставить сидеть в тишине.

Вилму это напрягает.

— Это, черт побери, наш город, — говорит она. — И только мы можем его защитить. Если бы у меня была хоть капля магических способностей, я бы первой пошла навстречу этой стихии. Так что? Я спрашиваю в последний раз.

И да улыбнется им удача.

Над горожанами взметается поднятая рука, принадлежащая Каролине Дженнер.

— Допустим, — произносит она, следом поднимаясь со скамьи.

Вилма кивает. Уже что-то.

Горожане продолжают переглядываться, но теперь начинают и перешептываться.

Следующим поднимается Хесус. Вилма удивленно поднимает брови.

— Я не считаю это чем-то хорошим, — говорит он виновато. — Но вынужденное зло, надеюсь, на том свете мне простят.

— Думаю, пастор Камски обязательно за тебя помолится, — улыбается Вилма.

Вот уж от Хесуса она такого точно не ожидала.

Следом поднимается еще пара лавочников и один фермер. Большего добиться не получается, но внутри Вилмы и пятеро дополнительных человек, обладающих магическими способностями, отзываются отчаянным облегчением.

Она встречается взглядом с Соломоном. Улыбается ему. И думает, что в этот раз что-то да может получиться.

Маги собираются. Пастор Камски, перекрестившись, отодвигает засов на дверях, чтобы выпустить их наружу. Распахнутые двери приносят запах пыли и оглушающую тишину снаружи, которая не предвещает ничего хорошего.

— Я пойду с вами, — объявляет Вилма Соломону.

Она не может остаться. Ей нужно там быть.

— Нет, — качает головой Соломон. — Я не могу этого допустить.

Он перехватывает ее руки в свои, кажется, совсем не заботясь о том, что могут подумать люди. На момент у Вилмы перехватывает от этого дыхание.

— Ты должна быть в безопасности, — говорит Соломон. — Прошу тебя, Вилма. Я не прощу себя, если с тобой что-то случится.

Ее руки он сжимает так крепко, что следом за этим сжимается и ее сердце. Вилме на момент кажется, что она отпускает его на верную смерть.

Соломон покидает церковь последним из магов. Двери снова закрываются. Вилма выдыхает и смотрит на них абсолютно беспомощно. Она больше ничего не может сделать. Все, абсолютно все теперь зависит от магов снаружи.

А она…

Она сжимает кулаки.

Нет уж. Когда бы Вилма слушала то, что говорил ей Соломон? Сейчас — не самое лучшее время для того, чтобы начинать.

— Подождите, — говорит она пастору, собирающемуся уже закрыть засов снова. — Я пойду туда.

Пастор смотрит на нее, как на сумасшедшую. Но она просто не может иначе.

Не может оставить Соломона.

Камски выпускает ее наружу. Пыль пропитывает воздух, а воронка торнадо уже виднеется на пути к городу.

Может они и обречены.

— Потом мне выскажешь все, что думаешь, — говорит Вилма, приближаясь к Соломону. — Когда мы выживем.

Обратной дороги нет. Вилма это знает.

Оказываясь почти лицом к лицу со стихией, она сама берет Соломона за руку. Чтобы крепко стиснуть его ладонь в своей.

И больше не отпускать.