Проклятие красной земли (СИ)

Глава 18

Соломон хмурится, замечая черную полоску на горизонте. Сложно разобрать — очередное ли это торнадо или еще какой-нибудь шторм, но сомнений не остается. За Форт-Уэйн им придется драться, чтобы отстоять свой дом от покушений на его магический источник.

Никто бы не подумал, что полоумная Джезбел могла быть причастна к магии такого рода. Она хорошо скрывалась и старалась отводить от себя всяческие подозрения. Да и никому из совета города не было дела до обычной горожанки, живущей на отшибе. Соломон начинает распутывать этот клубок, и выводы, к которым он приходит остаются неутешительными.

Чтобы спровоцировать торнадо такой мощности нужна не просто магия крови, а настоящая душа. Насильственное убийство человека дает настолько разрушительный импульс, что эта магия запрещена по обе стороны океана. В их городе такое бы никто не осмелился практиковать, поэтому Джезбел (если она все-таки причастна к этому) должна была уехать в прерии, чтобы расправиться там со своей первой жертвой. Кто знает, был ли это какой-нибудь фермер или случайный индеец? На месте призыва торнадо Соломон так и не нашел никаких останков, пускай смутно подозревал, что они должны находиться где-то поблизости.

Теперь же история повторяется. Сумасшедшая Джезбел исчезает прямо из их рук и, судя по тому, как легко пастор пускает их в церковь, она отправляется в прерии, чтобы расправиться еще с одним человеком и окончательно убрать всякое сопротивление в городе.

— Возьми своих помощников и пройдись еще раз по городу, — распоряжается Соломон, обращаясь к Вилме. — Джезбел вы тут уже не найдете, но надо понять, не исчез ли кто-нибудь за последние дни.

— Ты решил сыграть в федерального маршала? — усмехается Вилма, но быстро перестает паясничать, когда замечает решительность в глазах Соломона. — Ты же понимаешь, что в этом городе мог пропасть кто угодно? Я не пересчитаю всех пьянчуг, которые после пары стаканчиков в салуне отправляются в красные земли индейцев, чтобы попытать удачи. А все это отребье, которое ваш дозор притянул к нам на улицы? Они ведь курсируют по городам и нигде не отмечаются. Соломон, твоя просьба лишена смысла.

Но он как раз так не думает. Потому что в первый раз убийство могло произойти где угодно — как в черте города, так и в прериях. Сейчас же приближающаяся опасность в разы мощнее первого магического торнадо. Убийство в прериях могло означать только одно — дозор, наложенный Флорой и Аластором, в каком-то смысле действительно сработал.

Джезбел не стала бы причинять вред магу в пределах городка, иначе бы магическая защита ее уничтожила. Поэтому спрятавшись за пастора, она смогла выманить жертву в церковь и скрыться с ней в прериях.

— Пропавший будет магом, — непроницаемо заявляет Соломон, настаивая на своем. — И он точно знаком с Джезбел. Поверь, это значительно облегчит твои поиски.

— Маг, с которым водилась Джез, — недовольно цокает Вилма. — Знаешь, Соломон, иногда твои загадки… — Вилма вдруг притихает, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. — Хотя знаешь. Есть один маг, который когда-то был связан с Джезбел.

Соломон тяжело выдыхает. Он предчувствует, что ответ ему не понравится.

— И кто это?

— Закари Блэк, — заявляет Вилма и прищуривается. — Сам с ним разговаривать пойдешь?

— Создается впечатление, что ты предоставляешь мне выбор, но на самом деле его нет, — убито отвечает Соломон.

И быстро прикидывает, справится ли Вилма даже при помощи двух помощников с зубоскалами Закари Блэка. Это вряд ли. А Соломон может уповать не только на собственные таланты, но и на защиту магического дозора. Так просто на него Блэк не нападет.

Если только он сам не пропал. Если только он все еще в городе.

— Почту за честь встретиться с таким уважаемым жителем города, — подтверждает Соломон и поворачивается к пастору.

Тот мрачно разглядывает посетителей церкви, скрещивая руки на груди. Пастор Камски, несмотря на всю свою набожность, та еще подозрительная личность. В свое время он выступал против прежнего мэра, называя того безбожником и предлагая свою кандидатуру для управления паствой, однако магические семьи быстро указали пастору на его место у воскресной трибуны. Неудивительно, что он защищает Джезбел, которая тоже не сильно воодушевлена магическим засильем богачей в городе.

— Спасибо за содействие, пастор Камски, — благодарит Соломон, но без особой признательности.

Пастор только кивает:

— Всегда рад, мэр Ротшильд.

Ну и дела. Только убийств этому городу не хватало.

Между тем, горизонт затягивается настоящей тьмой. Конца которой не видно.

В оружейную лавку Закари Блэка, которая не так давно открылась под протекцией семьи Саттонов, Соломон входит с опаской. Уже около входа он встречает несколько ковбоев, переметнувшихся к Блэку с местных ферм, и те весьма недружелюбно поглядывают на мэра из-под полей своих шляп. Соломон упустил момент, когда их город, и без того раздробленный, еще больше побился на воинственные группировки.

Есть магические семьи, которые вроде как управляют всеобщим благосостояниям, но по факту лишь приумножают фамильный достаток. Взять даже семью Соломона. Пускай он занимает должность мэра, но разве ему есть дело до Форт-Уэйна и его горожан? Вряд ли. Зато есть ответственность за дело семьи — за железную дорогу, которая вскормила их всех и продолжит содержать будущие поколения Ротшильдов.

В их городе есть также религиозные фанатики. Пастор со своими прихожанами, та же Джезбел, которая вечно своими предсказаниями напоминала трактирную гадалку, и целая толпа глупцов, которая думает, что прочитав священный текст, можно очиститься.

Есть обленившиеся ковбои, которые не сильно-то и охраняют отары фермеров. Есть салунные завсегдатаи, рьяно дерущиеся друг с другом и не позволяющие шерифу себя разнимать. Есть зубоскалы вроде Закари Блэка, в город также заглядывают и другие бандиты. И уж тем более есть индейцы, которые в недалеком прошлом могли снять скальп с любого белого человека, а теперь наловчились жить по соседству.

Соломон, как мэр, должен держать баланс между всеми сторонами. Но он даже с магами, которых представляет, не может найти общий язык. Что уж говорить про воротилу Блэка, которого Соломон на самом деле не боится, но все же не хочет иметь с ним никаких дел?

Закари Блэк — ирландец, как многократно подчеркивала мать Соломона. А это значит, что он вспыльчивый на всю голову и может пристрелить Соломона еще до того, как они прояснят все болевые точки. Соломону остается надеяться на то, что Закари не станет в него стрелять из-за девушки. Все-таки не пристало главарю банды истерично вызывать на перестрелку любого горожанина из-за каждой привлекательной барышни в захолустном городке. Соломон не хочет преуменьшать достоинства Вероники Саттона, в каком-то смысле она поистине выдающаяся.

Но умирать за нее Соломон бы не стал. Другое дело Вилма.

— Господин мэр, — сухо замечает Блэк, но не выходит из-за прилавка, стоит Соломону появиться внутри лавки.

На стене за спиной Закари можно заметить несколько выставочных образцов ружей, и они все достаточно современные, насколько Соломон может судить. На юге такими не вооружают даже частных охранников, которых регулярно нанимают для курьерских перевозок по континенту. То есть у Закари точно есть связи на севере, чтобы получить их чертежи, и наверняка имеются немалые средства, чтобы поставить оружие почти на серийное производство. С таким размахом в Форт-Уэйн скоро потянется череда лихих искателей приключений, которые будут готовы заплатить любые деньги, лишь бы урвать у Блэка его меткие стволы.

— Закари, — в ответ кивает Соломон и подходит ближе, оправляя дорожный плащ.

Разговор вяжется с трудом. Соломон не знает, какие отношения раньше связывали Закари и Джезбел, но если он не пропал и никаким образом не пострадал, то вероятно, и для Соломона не представляет никакого интереса. Разве что до сих пор остается подвешенным вопрос с Вероникой Саттон, но Соломон его даже не принимает в расчет. Жениться на Веронике он не собирается, а Закари даже в лучших мечтах не светит свадьба с настолько именитой девушкой.

— Вам помочь с выбором? — усмехается Блэк и приваливается к стеклянной витрине, за которой выставлены пули. — Или вы так, прицениться зашли?

Точно ведь провоцирует на конфликт. Но Соломон — представитель иного класса. Он вырос в такой семье, где принято молча жевать кашу и слушать все стенания матери об потраченных попусту годах. Соломон добился своего места и, чего скрывать, своего влияния долгими годами терпения и вместе с этим несгибаемой воли. И он сейчас приходит к Блэку не для того, чтобы смотреть на его бесплатное представление для кучки шакалов, мерзко посмеивающейся у Соломона за плечами.

Если Закари собирается жить в этом городе и дальше, то иногда следует приходить ему на помощь. Особенно в самое темные времена, а сейчас так вообще буквально. Темные.

— Буду очень признателен, если ты поделишься со мной чем-то более ценным, чем парочка кольтов, — произносит Соломон и расправляет плечи, отказываясь тушеваться перед Блэком. — Небезызвестная тебе Джезбел доставила нам уйму проблем. И главная из них сейчас надвигается на город, чтобы стереть его с лица штата вместе с тобой, твой лавкой и всем, что нам обоим может быть дорого.

— Боюсь, господин мэр, ничем не могу вам помочь, — Закари пожимает плечами, но скользит по Соломону достаточно неприязненным взглядом. — Если вас может напугать какой-то ветер, то я в состоянии ему противостоять.

Соломон понимает, что с таким человеком, как Закари Блэк, надо или хорошо дружить, или договариваться. Предложить взамен Соломону нечего, и Закари это тоже отлично понимает.

Что же. Соломон попробует последний вариант, к которому он очень не хотел прибегать, но другого выбора у него не остается.

— Действительно меня можно напугать ветром, — соглашается Соломон и направляется к выходу. — Но, похоже, я — единственный человек в этом городе, который готов противостоять торнадо. Кто-то ведь действительно спасется. Возможно, тебе, Закари, это будет сделать легче других. Жаль, пожалуй, только горожан, которые не смогут застать завтрашний рассвет. И Веронику, которая не обладая магическими способностями, тоже не переживет торнадо.

Соломон блефует. Потому что Саттоны долгие годы держали в секрете способности Вероники, и вряд ли даже пронырливый Блэк распознал в ней ведьму. Именно поэтому Соломон решает припугнуть Закари и проверить, насколько Вероника ему действительно интересна. Готов ли ради нее Закари совершить альтруистический поступок и поставить себя под угрозу?

Соломон выходит из оружейной лавки и вглядывается в горизонт. Тьма вдалеке почти что полностью поглотила прерии и подняла в воздух красную пыль, окрашивая штормовой фронт багрянцем. Картина одновременно и завораживает, и внушает ужас. Соломон не готов противостоять этому торнадо в одиночку, но в этот раз ему придется взять на себя всю полноту ответственности.

Раз он однажды согласился быть мэром, то должен пойти до конца.

— Джезбел — дубликатор, — недовольно произносит Блэк, выходя наружу следом за Соломоном. — Странно, что никто в этом городе за столько лет так этого и не понял.

Дубликаторы копируют чужую магию, находясь поблизости. Достаточно редкий талант, представителей которого Соломон еще ни разу не встречал. Поймать дубликатора, что называется, «за руку» очень сложно. Они проникают в сознание мага непрошенными гостями и забирают себе часть его способностей, с легкостью их копируя и воссоздавая. Из хороших новостей — дубликатору надо постоянно находиться около мага, чьи таланты он хочет скопировать. Иначе ничего путного не выйдет.

Из плохого — все остальное. Потому что как только Соломон приблизится к Джезбел, она сможет атаковать его теми же приемами.

Соломон ненадолго задумывается, чью тогда магию использовала Джезбел, находясь за решеткой. И как она в таком случае смогла заколдовать Хесуса? Соломону в этом еще предстоит разобраться. Но он быстрым кивком благодарит Блэка и вскакивает на лошадь.

— Спасибо за помощь, Закари, — на прощание говорит Соломон.

И замечает, как Блэк направляется в загон при лавке, чтобы вывести наружу вороного жеребца.

— Справиться с Джезбел будет непросто, — отзывается Закари и следом седлает лошадь. — Но у меня, кажется, это всегда неплохо получалось.

Неужели Блэк так старается из-за Вероники? Или хочет просто выслужиться, чтобы заработать в городе репутацию? Эти загадки Соломон себе оставляет на мирные времена, которые он будет проводить в своем кабинете, попивая кофе.

А сейчас он направляет лошадь к выезду из города. И немного даже радуется, что едет навстречу торнадо не один.

Земля вокруг Форт-Уэйна порой слывет проклятой. Не только из-за индейцев, которые путешествуют по штату, но и из-за кровавого цвета почвы, который часто вздымается в воздух красной пылью и сулит беду впечатлительным дуракам.

Соломон никогда не верил россказням болтливых старух. Почва вокруг Форт-Уэйна красная по естественным причинам, а не из-за магической воли. И проклятой она никогда не была, несмотря на все напасти, которые с городом периодически приключаются.

В этом городке Соломон вырос, и с этими горожанами он ходит на службу, в салун и на общественные балы. В Форт-Уэйне живет семья Соломона, тут он когда-то влюбился и до сих пор дорожит одной-единственной Вилмой Кармак, которую так и не смог выпустить из своего сердца.

— Дальше наш путь пролегает на восток, — безошибочно определяет Соломон по нарастающему ветру и замечает, с какой настороженностью его лошадь реагирует на такой сумасбродный поступок.

Соломон еще никогда не пытался остановить торнадо голыми руками. Но при должной сноровке его усилий и кельтской магии Закари должно хватить, чтобы хотя бы отвернуть торнадо от Форт-Уэйна, а там уже пускай оно пропадет где-нибудь в окрестных прериях.

— Давно ли ты знаком с Джезбел? — почти по-светски интересуется Соломон, желая отвлечься от нагнетающего предвкушения опасности.

— Давно, — ровно отвечает Закари.

Он выглядит немногим младше Соломона, но говорит с такой заносчивостью, будто это совсем не он приезжает с севера, не имея за душой состояния. Закари Блэк — любимец удачи, которую он испытывает повсеместно. Такое чувство, что он не знает вкус поражения, вот и ставит для себя настолько высокую планку.

— Я знаком с Джезбел дольше, чем вы, господин мэр, с Вероникой Саттон, — усмехается Закари, возвращаясь к важному для него разговору. — При всем уважении, вы для нее совершенно не пара.

— При всем уважении, — отзывается Соломон, пришпорив лошадь, — ты тоже не подходишь Веронике.

— Вы так думаете?

— Уверен, — непроницаемо Соломон. — Веронике подойдет лишь тот, кого она выберет сама.

— Согласен, — невозмутимо подтверждает Блэк. — Но что мешает Веронике выбрать меня?

Здравый рассудок, — хочется сказать Соломону, но все-таки он вежливо молчит, не желая от себя отталкивать единственного союзника. Без Блэка Соломон сейчас точно не справится. Да и потом, не может же он быть настолько ослепленным, чтобы не замечать, как Вероника смотрит мимо него?

— Там кто-то есть, — Закари указывает на едва заметную фигуру. — Вы пригласили к нам кого-то еще, господин мэр?

— Не довелось успеть.

Соломон прищуривается, стараясь распознать в фигуре друга или врага. Но обнаруживает он абсолютно стороннего человека — Сиэтла Андервуда. Которого нельзя назвать ни союзником, ни противником. Сиэтл, как и его племя, сам по себе. Но все же на пути Соломона он оказывается не случайно.

— Мать сказала, что здесь я встречу двух белых, которые будут нуждаться в моей помощи, — весело заявляет Сиэтл и присвистывает. — Кажется, она не ошиблась.

— Кажется, вы и сами нуждаетесь в нашей помощи, — посмеивается Блэк. — Торнадо ведь снесет ваше племя целиком.

— И ваш город, — тут же отвечает Сиэтл. — И еще несколько поселений, в которых живут невинные люди.

Кажется, у них тут собирается целый отряд по спасению. Соломон никогда бы не подумал, что ему придется объединять усилия с ирландцем (нацию которого никто не любит в Старой Европе) и с индейцем (которых не переносят в Новом Свете). Но и сам Соломон не то чтобы желанный союзник, он это отлично понимает.

— Господа, перед нами интереснейшая задача, — проговаривает Соломон, когда Сиэтл оказывается в седле и подъезжает ближе. — Для начала не умереть. А затем не позволить умереть всем нашим близким.

— Достойная цель, — оценивает Сиэтл и приставляет ладонь ко лбу, защищаясь от порывов пыли, которые вздымаются в воздухе. — Есть хоть какой-нибудь план?

— Желательно не умереть, — честно говорит Соломон.

— И остановить это безумие, — добавляет Закари.

Сиэтл тянет губы в довольной улыбке. И принимает это за указание к действиям.

Трое взрослых магов, каждый из которых одарен особенным талантом, вполне могут справиться с торнадо такой мощи. Только и надо, что подобраться поближе к центру торнадо и перевести его разрушительную магию в созидательное начало.

Соломону не дает покоя только вопрос с жертвой. Кто из магов мог бы купиться на россказни Джезбел? Конечно, пастор мог заманить в церковь какого-нибудь бедолагу, а Джезбел, должно быть, оглушила того и силой увезла в прерии. Но Соломон все равно не уверен, что прямо в их городке могло произойти настолько некуртуазное покушение. Джезбел, в конце концов, хрупкая женщина, пускай и ведьма. Утащить мага в прерии ей было бы не просто.

Только если это действительно мужчина, а не юная девушка, к примеру.

— Вот что странно, — нахмурившись, говорит Сиэтл и тут же поднимает платок к лицу, стараясь защититься от порывов ветра. — Вы говорите, что торнадо вызвала Джезбел, но я не чувствую в магии женской руки. Это больше похоже на стихийный всплеск. Это торнадо отличается от предыдущего, оно буйное и неконтролируемое. Будто бы создавалось подростком.

— Это невозможно, — тут же качает головой Сиэтл и опускает голову ниже, когда пыль забивается в уголки глаз. — В Форт-Уэйне есть подростки-маги, но ни один из них не стал бы уничтожать город и его окрестности.

Близнецы Рэгланы достаточно вспыльчивые, чтобы спровоцировать магию такого уровня, это правда. Да и младшая дочка Саттонов подходит под это описание. Но все они сейчас находятся в городе и никогда бы не стали убивать человека ради таких масштабных разрушений. Эти дети не способны на жестокость, Соломон в них даже не сомневается.

— Я не сказал, что торнадо вызвал подросток, — осторожно замечает Сиэтл. — Я упомянул, что магия, которой пропитано торнадо, слишком неконтролируемая и этим похожа на юношескую.

— Хочешь сказать, что Джезбел могла пожертвовать каким-нибудь юнцом?

— Не просто юнцом, а юнцом-магом.

— Вздор, — категорически отрицает Соломон и замечает, что до центра торнадо остается меньше пары миль. — Ни один ребенок в Форт-Уэйне не пошел бы за Джезбел. А все несовершеннолетние маги, насколько я знаю, сейчас вместе со своими родителями.

Закари останавливается и смотрит на Соломона так удивленно, будто бы видит того впервые. Но Соломон чувствует, что не он стал виновником растерянного вида Блэка. Тот будто бы сводит воедино лишь ему известные домыслы и приходит от них в ужас.

— С родителями? — уточняет Закари, словно думает, что ему послышалось.

— Так точно, — раздраженно выдыхает Соломон, предчувствуя опасность, с которой им вот-вот понадобится столкнуться. — Я уверен, что все дети-маги прямо сейчас находятся рядом со своими семьями, и им ничего не угрожает.

— У Джезбел был сын, — убито отзывается Закари.

Но Соломон все еще не понимает логический ряд. Да, он тоже помнит Игниса, этого мелкого сатаненка, который научился пакостить раньше, чем говорить. И что? Какое отношение сын Джезбел имеет к урагану?

— Игнис был магом, — добавляет Закари и слезает с лошади, обращая свой взгляд к центру торнадо. — И насколько я знаю, он плохо контролировал свои способности.

То есть Закари сейчас хочет сказать, что Джезбел привезла в прерии своего ребенка и принесла его в жертву, вызывая разрушительное торнадо, чтобы уничтожить город? Звучит несерьезно. Больше всего на свете Джезбел гордилась тем, какая она замечательная мать. И только глухой не слышал о ее любви к сыну.

— Это все глупости, Закари.

— Может, и нет, — Сиэтл тоже меняется в лице.

Вероятно, подобные разговоры ему совсем не по душе.

— Когда мы успокоим торнадо и найдем место его призыва, то сможем опознать жертву, — неожиданно настаивает Сиэтл и тоже вылезает из седла, чтобы предстать перед стихией на своих двоих.

— Тогда и поговорим, — невпечатленно отвечает Соломон.

Он до последнего сомневается, стоит ли ему становиться рядом с Закари и Сиэтлом, но все же опускается на землю и пробует почву под ногами. Вроде бы устойчивая, можно попытаться здесь удержаться и вместе с этим противостоять торнадо.

— Надеюсь, что вы правы, господин мэр, — произносит Сиэтл, пока Закари мрачно молчит, выставляя руки перед собой. — Иначе это будет очень нехорошая история.

— Любая история, где есть смерть, нехорошая, — просто отвечает Соломон.

И подходит ближе, встраиваясь в ряд тех, кого он никогда не считал союзниками. Им троим предстоит остановить самую разрушительную стихию штата и выстоять против магии крови в ее самом жестоком проявлении. Соломон не думает, что он готов, но времени на сомнения все равно не остается.

Торнадо неумолимо подбирается все ближе, и ненадолго Соломону чудится безумный смех Джезбел в его завитках.

Однако это чувство быстро проходит.

И начинается настоящая борьба за выживание.