Аделаида: путь к Свету (2)

Глава одиннадцатая, в которой я стараюсь дышать размеренно

Наверное, мы бы так и стояли целую вечность, если бы не топот маленьких лапок в направлении подноса с пирожными.

— Нет, Ночка, Гарай! Это отравлено! Нельзя есть! — я кинулась их спасать, но Даммир удержал.

Лискари возмущённо замерли у стола.

— Думаешь, покроются прыщами?

— Полысеют! Ночка, вон, и так с проплешиной…

— Пирожки можно… — протянул Даммир.

Гарай тут же зацепил острейшим когтем пирожок и мигом отправил его себе в рот, невинным чистым взором глядя на нас.

— Не стоит экспериментировать! Вдруг им станет плохо?

— Гарай однажды сожрал дохлую крысу недельной несвежести. И ничего, лосниться не перестал.

— Фа, — подтвердил лискарь отсутствие каких-либо сожалений по поводу поедания падали и отравленных пирожков.

— Так что пусть едят. Но осторожно.

— Уи, — изящно кивнула Ночка, изогнулась гибким телом, с достоинством принюхалась и с размаху всей пастью наделась на самое большое пирожное.

— Давай я уберу осколки, а ты покажешь, как готовить еду, — миролюбиво предложил Даммир.

— А чего ты такой спокойный? Я думала, что ты разозлился.

— Разозлился. На себя. И ещё до того, как пришла Барнима. На то, что поверил сплетням и не спросил у тебя. Вчера ночью мне казалось, что мы сблизились. Ты не представляешь, как хорошо спалось рядом с тобой. А потом эта твоя клятва порушила все мои планы. Я вообще-то хотел тебя соблазнить сегодняшним вечером. В крайнем случае — завтрашним.

— Размечтался! — фыркнула я.

— У тебя правда никого не было? — осторожно спросил он.

— Нет, а кто у меня мог быть? Дий? Иссон?

— Не знаю, Эссельк?

— У него мозги квадратные. И потом, они все считали меня юродивой. Это не располагает к близости, знаешь ли.

— Могу предположить. Всё-таки не понимаю, почему ты никому не сказала?

— Не видела смысла кому-то что-то доказывать. Они ведь все так решили сами. А потом уже всё равно стало, я хотела, чтобы всё поскорее закончилось. А ещё побоялась, что если расскажу правду, то сделаю хуже. Что мне запретят в библиотеке находиться или начнут сильнее задирать. В общем, привыкла и не захотела делать хуже, чем было.

— До сих пор не верится, что одна из сильнейших магичек в истории Карастели полтора года намывала у меня в поместье полы.

— В основном книжки и шкафы, полы в меньшей степени, — улыбнулась я.

— А где ты научилась готовить?

— Как где? В нашем мире. У нас на Тихерре почти все это умеют.

— Все? Даже мужчины?

— Ну да, а что такого? Мужчина должен с голоду умереть рядом с банкой крупы просто потому что?

— Нет, конечно. Я тоже могу приготовить. Мясо и на костре. А вот на кухне, в кастрюльке — не пробовал даже.

— Ну пойдём, я тебя научу, это не так уж сложно.

— Кстати, у тебя всё очень необычно выходит. Я раньше такое нигде не пробовал.

— Наверняка сплошные варёные апельсины получаются, — улыбнулась я.

— Что?

— Фрукты такие у нас есть, апельсины. Их обычно сырыми едят, но иногда из них что-то готовят, но не просто варенье или начинку для сладкого пирога, а, например, мясное. И это считается экзотичным. Вот интересно, бывает ли апельсиновый суп. Наверное, я тут тоже что-то похожее делаю, перемешиваю продукты неправильно.

— Да, только вкусно получается. Побудь здесь, я пока осколки уберу.

Он легко отодвинул меня в сторону и пошёл на кухню, а я наблюдала за лискарями. Ночка съела только часть пирожных, один вид они с Гараем не тронули, из чего я сделала два вывода: во-первых, они всё-таки очень разумны, и, во-вторых, некоторые пирожные хуже недельного трупа крысы. По крайней мере, с точки зрения порядочного лискаря.

— Как ты вообще смог разбить чугунок? Полы-то деревянные…

— Об плиту. Оказывается, нельзя очень сильно ставить кастрюлю на каменную плиту.

— Хорошо, что плиту не разбил.

— Так она магически защищена. А тарелки смахнул, пока это хотел убрать. Ты не думай, что я специально кидался.

Я представила Даммира, швыряющегося тарелками, и улыбнулась. Почему-то ожидала, что он потеряет ко мне интерес после клятвы, но странным образом этого не произошло.

— Даммир, я тоже должна извиниться за резкость. Не стоило столько всего говорить в таком тоне.

— Мы повздорили. Такое бывает. Некоторые из сказанных тобой слов заставили меня задуматься. Их осмысление займёт какое-то время. Кстати, вечером мне нужно будет уйти. Я не предупредил секретаря, что разорвал помолвку, и это дало Барниме преимущество. Нужно навести порядок в делах в связи с новыми обстоятельствами. А завтра пойдём за покупками. Можно в Саркану́ или Ита́рь.

— Мне без разницы куда, лишь бы без последствий.

— Саркана дальше, но больше размерами. И там много минхатепских товаров… пожалуй, лучший выбор в текущих условиях.

— Как скажешь, — покладисто согласилась я.

Мне всё ещё было немного странно — неужели он настолько отходчивый? Хотя у меня тоже ничего нигде не клокотало, да и настроение поднялось. Побочный эффект от абортирующего зелья или просто клин клином вышибло? Я не стала углубляться в причины хорошего настроения, чтобы его не испортить. Научена уже, что этого редкого зверя легко спугнуть самокопанием.

Остаток дня мы готовили, смеялись, кормили лискарей и друг друга, затем купались, вместе. Каким-то чудным образом напряжение ушло, все точки над ё расставились сами собой, а я перестала метаться в поисках правильного решения. Нет выбора — нечего нервничать.

— Ида, я отлучусь на пару часов. Может, тебе что-то нужно?

— Да, можно пару книжек каких-то, развлекательных. И ещё пару серьёзных, про магию, особенно про тёмную, если найдётся.

— Договорились. Что-то ещё? Из еды?

— Можно мыло? А то у меня почти совсем кончилось ещё то, что в замке выдавали.

— Ты пользуешься тем мылом? — едва ли не простонал Даммир.

— Да, а откуда мне было взять другое? — пожала плечами я.

Даммир уходил порталом, и я его проводила. И даже руку пожала на прощание. Очень трогательно и исключительно прилично.

Когда он ушёл, отправилась к себе, перебирать подарки. Я, конечно, обещала их вернуть, но теперь передумала. Для начала достала пару заколок в виде местных ширококрылых стрекоз и закрепила на волосах. Переливающиеся полупрозрачные крылышки прекрасно смотрелись в чёрных кудряшках. Затем выбрала артефакт времени. Тот, где капелька скользила по круглому циферблату, он казался привычнее всего. Только часовых делений не двенадцать, а в два раза больше. Одна половинка светлая, а вторая тёмная. День и ночь.

В замке стояли огромные водяные часы на нижнем этаже, я первое время думала, что это какое-то украшение залипательное наподобие лампы с плавающими в ней пузырями, а оказалось, что это магическая клепсидра.

Я как раз доставала из сундука все украшения и мелочи, чтобы убрать в одну шкатулку, когда магия взвыла внутри, руки покрылись мурашками, а вокруг пальцев заплясали чернильные вихри.

Подняв щиты, я с тревогой осмотрелась. А затем вспомнила, что в зале дрыхли лискари, и похолодела. Из комнаты почти выбежала и едва не столкнулась с незнакомым бородатым мужиком прямо в маленьком коридоре перед входом в спальню. Он стоял боком, но успел развернуться и метнуть в мою сторону что-то небольшое. От испуга я отпрянула, щиты слетели, а сырая магия потекла по рукам. В стену позади меня с лязгом воткнулся нож.

— Кто вы?

Крик зазвенел в пространстве, на звук из комнаты Даммира выскочил ещё один мужик просто фантастической красоты. Если честно, я растерялась ещё сильнее. Они нападающие или соблазняющие? Сделав шаг назад, я упёрлась спиной в рукоятку ножа и от испуга снова вздёрнула щиты. Вовремя, в меня как раз полетела какая-то жидкая мерзость. Она впиталась в щит и сделала его студенистым. Оба незваных гостя оказались магами, но гораздо слабее меня.

— Что вам нужно?

Всё ещё тлела надежда, что это приблудились друзья Даммира. А ножичками кидаются от страха. Я вот тоже испугалась, когда их тут встретила.

Разговаривать они не стали. Бородач замахнулся, и я только сейчас заметила секиру в его руке. Оружие со свистом рассекло пространство и с хлюпом воткнулось в магический щит передо мной. Я завизжала. Перед глазами показалось острое лезвие, мир за пределами щита померк и выцвел. Секира увязла в плотной магической пелене, и я бросила все силы, чтобы её укрепить. Под руками она застыла густым студнем. Бородач выругался и попытался вызволить свою секиру из вязкого плена Тьмы, но это не входило в мои планы. Я упёрла руки в созданный щит и отпустила магию на волю.

«С-с-сейчас-с-с они попляш-ш-шут, крас-с-савц-с-сы», — довольно зашипела Тьма.

«Только без жертв!» — взмолилась Наивность.

В этот момент напали лискари. Действовали они куда результативнее меня. Ночка бесшумно прыгнула на голову Красавчика. Тот стоял спиной к стене, щит держал перед собой и не ожидал, что кто-то нападёт сзади. Ночка же не потратила ни мгновения, проскользнула по волосам, и пока он пытался сбить её руками с головы, вонзила в лицо длинные когти и проехалась на них вниз, рассекла кожу и глаза, а затем оттолкнулась от груди и нырнула под руку. Маг заорал диким нечеловеческим голосом.

Сквозь плотную пелену Тьмы я видела всё, как в чёрно-белом кино. Краски смазались, потускнели, образы размылись. Красавчик прижал руки к лицу, и сквозь его пальцы сочилось тёмное. Я в ужасе перевела взгляд на Бородача, тот отпустил секиру, сотворил плотное кольцо защиты и огляделся, доставая кинжал. Его взгляд метнулся к напарнику, когда тот упал на колени и взвыл.

Ночка уже исчезла из вида.

Гарай атаковал иначе. Когда нападающий поднял плотный круговой щит, зверь уже ждал внутри, напряжённо замерев чуть позади мага между его ног. Стоило тому переступить, лискарь бесшумно перетекал следом, двигался тенью, а затем оскалил пасть и поднял передние лапы с острыми когтями. Быстрым движением зверь полоснул по обеим ногам Бородача и перерезал сухожилия под коленями. Маг рухнул как подкошенный, взвыл и, неловко взмахнув руками, ткнул кинжалом в пространство, но никуда не попал. В этот момент Гарай уже взбежал вверх по его спине, рассёк кожу на шее, воткнул когти в левую глазницу, зацепился за неё и вгрызся в горло.

Маг вцепился руками в шерсть лискаря, несколько раз вслепую ткнул кинжалом, попытался отодрать от себя взбесившегося зверя, но Гарай ответил магией. Его шкурка словно отстрелила от себя сотни тонких магических иголок. Руки Бородача побелели, он захрипел, подавился криком и начал безумно полосовать пространство клинком. На шкурке моего защитника появились тёмные пятна, и я не знала, кому принадлежала эта кровь.

Ночка попыталась прийти на помощь, но лишь обожглась о кольцо щита. Она рассерженно зашипела, а затем бросилась ко мне, но плотная пелена Тьмы не пропустила. Я стояла в непроницаемом магическом коконе из вязкого тёмного желе и никак не могла помочь своим защитникам. Руки натыкались на прохладную упругую массу, я не знала, как её убрать, и судорожно заметалась внутри.

Гарай тем временем бился с Бородачом. Тот на коленях вертелся внутри щита, махал рукой с кинжалом и свободной рукой пытался поймать лискаря. Гарай двигался скованно, он явно был ранен. Маг тоже истекал кровью, но не так быстро, как хотелось бы. Наконец зверь улучил момент, шмыгнул между ног мага и рассёк тому штаны на ляжке. Длинные загнутые когти легко вспороли и ткань, и кожу. В первую секунду я не поняла, что случилось, Бородач попытался зажать рану на бедре, но оттуда толчками полилась кровь. Бордовая лужа под нападавшим стремительно росла, защитное кольцо гасло, а лискарь с рыком наносил ему всё новые и новые раны. Вскоре Гарай смог выбраться, а маг, кажется, потерял сознание и осел набок.

Второй тем временем метался по комнате, натыкался на мебель и всюду оставлял кровавые следы. Ночка полностью ослепила его, и теперь он с подвыванием звал своего напарника:

— Вийд, Вийд, где ты?

— Ночь, Гарай, убегайте! Мне ничего не грозит! Ночь, позаботься о Гарае!

Безглазый маг услышал мой крик и двинулся на голос. На подходе поскользнулся в луже крови своего напарника, но равновесие удержал, нащупал кокон, обшарил его ладонями, попытался извлечь секиру, но вскоре бросил это занятие. Достал свой нож и с размаху вогнал его в студенистую оболочку щита. Оружие увязло, ослепший Красавчик не смог вырвать его обратно и тогда начал царапать щит руками.

— Тварь! Я тебя убью! — маг орал изо всех сил, но кокон глушил звуки, не давая оглохнуть.

— Кто вы? Что вам нужно? Кто вас послал? — эхо моего голоса заметалось внутри кокона.

— Вийд, где ты? Помоги! — завопил маг, пугая окровавленными глазницами.

Я забилась в самый край пространства и закрыла лицо ладонями. Хорошо, что кокон приглушал звуки. Слепой маг шарился по гостиной, гремел мебелью и ронял вещи. Лискари убежали, я до ужаса боялась, что Гарай пострадал слишком сильно, но никак не могла помочь — плотный щит был непроницаем как снаружи, так и изнутри. Когда Красавчик нащупал Бородача и глухо взвыл, я поняла, что второй нападавший мёртв. Оставшийся в живых бандит ещё несколько раз пытался вспороть кокон, пинал его ногами, пытался разорвать, но добраться до меня не смог. Я сжалась в комочек, закрыла уши руками и зажмурилась.

Спустя бесконечно долгое время ослеплённый маг нашёл выход из дома и исчез. Стало тихо. Я разрыдалась от бессилия и ужаса. Рядом остывало в луже крови мёртвое тело, а я поймала себя в ловушку своей магии. Тьма не отзывалась, видимо, силы кончились.

Со слезами выходил страх.

Скоро вернётся Даммир и освободит меня. С Гараем всё должно быть хорошо, Ночка должна ему как-то помочь. Должна. На внутренней стенке кокона образовался конденсат, и я бездумно наблюдала за тем, как сначала появляются крошечные капельки, затем объединяются в большие, тяжёлые капли и устремляются вниз, оставляя за собой следы из мокрых дорожек. И даже когда стало душновато, я всё равно расслабленно сидела внутри, ничего не опасаясь.

«Конденсат… влажность… духота… Кокон непроницаем», — наконец очнулся Разум.

«И это хорошо, даже не пахнет кровью снаружи, да и заклинания сквозь него не проникают», — ответила Осторожность.

«А ещё сквозь него не проникает воздух!» — воскликнул Разум.

«Что? Мы задохнёмся! Мы задохнёмся насмерть! Тут уже душно!» — заверещала Паника.

Сердце забилось часто-часто, ладони вспотели, мгновенно показалось, что внутри стало ещё жарче.

«Спокойно. Сколько мы тут сидим? Часа два? Помните, мы читали, что даже в гробу воздуха часов на пять. У нас полно времени! Главное — успокоиться и дышать размеренно. А ещё лучше уснуть!» — предложил Разум.

«У нас часы на руке! И вообще нас спасут!» — подсказал Оптимизм.

Часы действительно висели на запястье, я успела надеть их до нападения, и теперь капелька медленно ползла к ночи. Прошло примерно полтора часа с момента, когда я разбирала вещи в сундуке.

«Итак, допустим, что у нас около пяти часов. Можно прикинуть точнее, места же тут явно больше, чем в гробу», — рассуждал Разум.

«В гробу! Мы похоронены заживо… Мы умрём в расцвете лет, так и не вкусив ни любви, ни счастья», — глухо застонало Отчаяние.

«В таком случае смерть нас ждёт от переизбытка углекислого газа. Не самый плохой вариант, кстати! Сначала сонливость, потом кома. Да мы и не заметим, как умрём!» — встрепенулся Оптимизм.

«Мы умрём!» — взвыла Паника.

«Так, спокойно! Внутри кокона места примерно как в коробке от холодильника. А это больше, чем… в других небольших замкнутых пространствах, в которых боялся оказаться Гоголь. Так вот, можно подсчитать объём кокона и прикинуть, сколько у нас времени!» — предложил Разум.

«Ну, считай!» — обрадовался Оптимизм.

«Я пытаюсь! Так, высота около двух метров, диаметр около восьмидесяти сантиметров. Если принять кокон за цилиндр, то формула простая — квадрат радиуса умножаем на высоту и число Пи, а затем делим на тысячу, чтобы получить литры. Думаю, что объём пространства тут примерно девятьсот шестьдесят литров, примем такое значение из-за погрешности, всё-таки это неправильный цилиндр», — начал Разум.

«Объём — литров? А речь точно не о килограммах?» — съехидничал Сарказм.

«Наш объём — примерно шестьдесят литров», — не обратил внимания на его реплику Разум.

«Таки речь всё-таки о килограммах!» — влез Сарказм.

«Так вот, девятьсот литров воздуха, кислорода из них примерно пятая часть. Сто восемьдесят литров. Человеку в среднем требуется около одного литра каждые две минуты, тридцать литров в час. Таким образом, путём нехитрых вычислений и округлений получаем около шести часов, из которых полтора уже прошло. Так что вряд ли тут душно, скорее просто влажно и жарко», — подвёл итоги Разум.

«Когда Валентина Александровна говорила, что геометрия нам в жизни ещё пригодится, я как-то не думала, что именно таким образом», — сказала Наивность.

«Приключение продолжается!» — обрадовалась Пятая Точка.

Ноги затекли, я встала и размялась, стараясь не смотреть на тело на полу. Лужа крови доползла уже до кокона, но внутрь, естественно, не просочилась. Даммир обещал вернуться, он знал, что мы с лискарями остались одни.

Одним боком мой кокон впаялся в стену, а низ растёкся по полу — я попыталась подковырнуть студень там, но он был слишком плотным. Ни до пола, ни до стены докарябаться не удалось. Я немного постояла, а затем снова села. Всё равно сама я выбраться не смогу, значит, нужно дышать размеренно и ждать спасения.