Аделаида: путь к Свету (2)

Глава двенадцатая, в которой помощь приходит, но это не спасает

Оказаться запертой в замкнутом пространстве страшно из-за того, что надолго остаёшься наедине с собой. Люди ведь на самом деле боятся остаться наедине с собой. Даже сходят от этого с ума. Мы заполняем свою жизнь другими людьми, эмоциями, книгами, играми, даже семьи создаём лишь для того, чтобы не съезжать крышей от такого простого счастья, как иметь себя в качестве единственного компаньона и собеседника.

В голову лезли разные мысли и вопросы. Я ставила под сомнение каждый сделанный выбор, начиная с роковой влюблённости на Земле и заканчивая сегодняшним днём. Надо ли говорить, что почти в каждой ситуации имелся другой, лучший выбор? Что можно было отказаться работать бесплатным курьером, заглянуть в коробку, остаться и попытаться бороться за правду. Или же заявить о себе, противостоять Дельмине, спасти Аю, отказать Даммиру. В конце концов, открыться Управляющему, как-то выкупить или аннулировать контракт, уехать учиться в Ковен.

Вместо этого я полтора года надраивала полы, потеряла кучу времени и возможностей. А потом ещё и уехала не туда, переплатив за билет. И с Даммиром тоже вышло по-дурацки. Ведь не хочу я замуж, чего упиралась? Пусть он не женится, да и чёрт с ним. А теперь я снова загнала себя в глупые рамки и выживаю в них, как могу. И кокон здесь — максимально символичен. Я всю жизнь только и делаю, что превозмогаю трудности, которые создала себе сама. В общем, я задремала от разочарования в себе. Устала перебирать ошибки, утомилась заниматься самокритикой и умаялась награждать нелестными эпитетами свои жизненные решения.

Разбудили меня лискари.

— Гарай! Как ты? Я так испугалась! Ты ранен?!

— Фа, — важно ответил он, брезгливо обходя лужу на полу.

Он повернулся и показал запёкшиеся раны на спине.

— Тебе нужна помощь? Целитель?

— Фэ! — фыркнула Ночка.

— Но у тебя же раны!

— Фить-фить, — ответил Гарай.

— Чуть-чуть? Ты уверен?

— Ф-а-а-а, — успокоительно посмотрел на меня лискарь и даже когтистую лапу выставил перед собой.

Мол, узбагойся, не барагозь.

— Ладно. Тогда другой вопрос: можете ли вы связаться с Даммиром?

— Фэ, — замотала головой Ночка.

— Фэ, — подтвердил Гарай.

— У меня проблема. Кокон не пропускает не только магию, но и воздух. И его у меня осталось, — я посмотрела на часы, — примерно часа на три с половиной. И я как-то волнуюсь, вдруг Даммир не придёт ночевать?

— Фэ! Офо! — подскочила Ночка.

— Я знаю, что плохо, но сама с этим студнем справиться не могу. И ещё я хочу сказать вам спасибо. Вы такие храбрые и так ловко расправились с нападающими. Я вас очень люблю!

— Уи! Флю! — ответила Ночка и принялась царапать студень.

Острые длинные когти увязали в нём, не нанося вреда.

— Осторожно! Ты можешь увязнуть! Видишь, нож и секира уже застряли!

Гарай тоже попытался сладить со щитом, но успеха не добился.

— Лучше поищите, может, найдёте кого на помощь позвать? Тут рядом есть жильё? Или проверьте осторожно, не остались ли снаружи другие враги? Если будет опасно, то прячьтесь! Мне в этом коконе ничего не грозит!

Лискари переглянулись, Гарай что-то буркнул, и они вдвоём скрылись в спальне. Видимо, уходить будут через окно. Правильно, не стоит привлекать внимание к дверям. Я снова осталась одна. Отсутствие Даммира нервировало. Вот сколько нужно времени, чтобы сказать секретарю, что помолвка расторгнута? Или он разбирается с Барнимой?

«А что, если он, наоборот, возобновляет помолвку? Мы-то ему теперь не нужны, а Барнима удобная, красивая, ещё и борется за него. Пришла, отворотное принесла, пирожками накормила. Вот он к ней и метнулся! А про нас забыл!» — заворочалась внутри Ревность.

«А нечего было ему отказывать! Сейчас бы с нами в постели валялся, раздетый и довольный. Мы же теперь сдохнем, так ничего и не попробовав», — всхлипнула Сексуальность.

«Нам могло и не понравиться. Это ж стыд какой, голышом при другом человеке…» — пролепетало Стеснение.

«Нам бы обязательно понравилось! Мы бы ему все свои изгибы показали с самых лучших ракурсов!» — заверила его Грация.

«Да чего уж теперь! Всё это бессмысленно. Нелепая, безрадостная жизнь и такая же нелепая, безрадостная смерть», — запричитало Отчаяние.

«Ой, да заткнись ты! Нормальная смерть. Вот само посуди: нас могли сжечь заживо, четвертовать, обмазать мёдом и положить на муравейник, прибить к кресту и оставить истекать кровью, посадить на кол, намотать кишки на столб, разорвать лошадьми, бросить на съедение хищникам или колесовать. И это я только самые популярные варианты привёл, а уж сколько всего придумали всякие изобретательные ребята типа Сибирского потрошителя! Нет, смерть нормальная, быстрая, позитивная. Уснём, и всё. Делов-то!» — возразил Оптимизм.

Почему-то никто радостного настроя не разделил.

«Придёт Даммир и спасёт нас!», — уверенно сказала Интуиция.

Мне поплохело. Просто статистика была не на её стороне. Она, конечно, иногда угадывала. Но тут ключевое слово — иногда.

Время тянулось медленно.

Я осталась наедине со своими мыслями и чувствами. Ни те, ни другие умными не назовёшь. Захотелось пить и, конечно, в туалет. Жаль, в организме нет такой функции, как саморегуляция жидкости, чтобы не хотелось этого хотя бы одновременно!

«Можно облизать кокон изнутри. Это же конденсат, чистая вода», — предложил Разум.

«Ага, а студень из чего состоит? Да и вообще, что за тяга такая всё подряд в рот тащить?! Мы что, двухлетки?» — возмутилась Осторожность.

«Зависит от того, по каким поступкам судить… Опять же, есть понятие биологического возраста, а есть — психологического», — высказался Разум.

«Ты намекаешь, что у нас психологический возраст двухлетки?» — оскорбилась Грация.

«Нет, конечно! — миролюбиво ответил Разум. — Двухлетки не бывают такими озабоченными».

«Давайте, если Даммир нас спасёт, то мы его хотя бы поцелуем?» — встрепенулась Сексуальность.

«Выше пояса?» — на всякий случай уточнила Осторожность.

«А шо, таки есть планы целовать его в зад?» — удивился Сарказм.

«Да в губы! Просто в губы! За кого вы меня принимаете?» — разъярилась Сексуальность.

«Ладно. В губы можно», — неожиданно согласились остальные.

Но Даммир не появлялся. Видимо, у него нашлись занятия поважнее и поинтереснее, чем возвращаться ко мне. Прошло четыре часа. Всё тело затекло, пришлось даже штаны снять, они сильно пережимали кровоток, хотя раньше казались мягкими и удобными.

Активно двигаться я не могла, экономила кислород, сидеть опостылело, колени уже начинали болеть. Я разминала конечности, чтобы они не затекали и думала о том, что обязательно сделаю, если выберусь из этой передряги. Во-первых, всегда буду иметь при себе сумочку-безразмерку, крепящуюся на поясе. Закажу специальную. Там буду хранить всё необходимое, запас еды, воды и обязательно нож. И артефакт-накопитель, про них писали в книжках. И книжку. Возможно, даже про демонов. Во-вторых, потребую у Даммира, чтобы он меня начал чему-то учить. Безотлагательно. Сегодня же. В-третьих, смачно его поцелую. Может, он отвратно целуется, и всю симпатию как ветром сдует. Такое у меня уже случалось, например, с Петей. И с Глебом. И с Вовой. Ладно, кого я обманываю, такое случилось со всеми, кроме Николаши. А если Даммир целуется хорошо, то мне понравится, так что в любом случае в накладе не останусь.

Пока я размышляла над четвёртым пунктом, прибежали лискари, причём через входную дверь. Они радостно завертелись по комнате, но ко мне не подбегали. Следом вошла пара незнакомцев — мужчина и женщина, он двигался впереди, а она выглядывала из-за его плеча.

Кто они?

Гарай что-то пропищал и кинулся ко мне.

Незнакомец внимательно осмотрел помещение, прежде чем войти. Свою спутницу жестом остановил за спиной. Сам же что-то наколдовал возле дверей, и вся кровь в помещении истлела, обратившись тёмной пылью. После этого маг запустил несколько заклинаний, два из которых словно увязли в коконе, а одно пологом накрыло труп. Потом вошёл и потянул за собой спутницу.

— Кто вы? — голос сорвался, но мужчина уже подошёл ближе и расслышал меня.

— Солнечного дня, я Саннор Рохский, меня привёл сюда Гарай. Кто вы и что здесь произошло?

— Меня зовут Ида, я… знакомая Даммира Асульского. Он ушёл порталом по делам, а на меня напали. Лискари помогли справиться с нападающими, но что-то случилось со щитом, и я не могу из него выбраться.

Маг выглядел обеспокоенно и даже удивлённо. Он принялся изучать творение моих рук, подёргал за секиру, попытался пошевелить нож. Отчего-то на его лице расплывалась довольная улыбка.

— Ну надо же! Лирита, ты только посмотри, ты когда-нибудь такое видела? Преобладающая стихия Тьма, но структура использует Землю и Воду, причём чужую. Ты чувствуешь многокомпонентную связь? Никогда не видел такую форму, это же гениально! Нет, Лира, ты только посмотри, нам нужно взять образец!

— Да, крайне занятный щит. Обратил внимание, как замыкаются его части одна на другую? Ида, неужели это вы сами придумали?

Голос у девушки звучал юно и весело. Она улыбнулась и подмигнула с такой беззаботностью, будто мы тут собрались в фанты играть.

— Я не придумывала, это случайно получилось. Я не обучена магии, и иногда случаются… казусы.

— Какой восхитительный казус с вами случился. Гарай, ты молодчина, что привёл меня! С меня пирог на твой выбор.

— Вы знаете, я тоже очень рада, что Гарай вас привёл. Но мне бы как-то освободиться. Дело в том, что тут воздуха не так уж много, а я уже часа четыре здесь сижу. Боюсь задохнуться. Да и ноги затекли. Если поможете освободиться, то смело забирайте половину этого кокона. Или даже весь, если Даммир им не заинтересуется.

— Что вы, Ида, разрушить такую красоту? — возмутился Саннор. — Сначала необходимо взять образцы, зарисовать энергоструктуру, сделать слепки, а уже потом приступать к вашему вызволению. Это же научное открытие, Ида, мы должны отнестись к нему со всей серьёзностью.

В голосе мага появился лёгкий укор.

— Может быть, вы тогда поскорее приступите к слепкам и всему такому, а потом меня вызволите? Пожалуйста!

— Ни к чему торопиться, это может занять не один день! Нет, спешка ведёт к неточностям в расчётах, такой небрежности мы не можем допустить.

Что?! Он это всерьёз?! Где носит Даммира?!

— Но я же тогда умру!

— Да не переживайте, тогда мы назовём этот щит в вашу честь, — радостно объявил Саннор, осматривая и трогая кокон. — Вы можете собой гордиться, принесли пользу науке. Многие за всю жизнь так ничего значимого и не сделают, а вам теперь можно умирать с гордостью!

— Сан, помнишь, мы с тобой уже об этом говорили, — с нажимом сказала Лира.

— Но это же!.. — воскликнул он, указывая на щит.

— Человеческая жизнь важнее научного открытия. И мы не вправе ею жертвовать, если сам человек этого не хочет. Поэтому быстренько рисуем, берём образцы, а потом выручаем девушку.

— Но это же разрушит щит! Я впервые встречаю физический щит такой плотности и таких характеристик. Это же в перспективе броня, защитный слой на стенах, даже окнах. Ты посмотри, насколько это плотный материал! Нож просто увяз!

— Формально открытие принадлежит Иде. И если она погибнет, то кто в подробностях воспроизведёт порядок действий, который привёл к созданию этого щита? — вздёрнула бровь Лирита.

Если честно, то от такого подхода я чуть не взвыла.

— Ты права, дорогая Лирита, ты как всегда права! Ида, ваша жизнь действительно представляет огромную ценность, в конце концов, после ряда экспериментов мы сможем и повторить эту структуру. Создатель ценнее изобретения, тут спорить невозможно, как я сам не подумал об этом раньше?

— Вы могли бы как-то оповестить Даммира о том, что я тут нахожусь в затруднительном положении? И что если он не поторопится, то его помощь не понадобится уже никогда…

— Да, конечно, сейчас я с ним свяжусь. Лира, прошу, вернись в лабораторию и принеси всё необходимое. Не хочу оставлять тебя тут одну.

— Саннор, обещай мне, что ты не предпримешь никаких принципиальных действий до моего возращения! — потребовала Лира.

— Дефиниция принципиальности в данном контексте?

— Никакого прямого взаимодействия со щитом, только визуальный анализ! — строго сказала девушка.

— Хорошо, только поторопись! — с тяжёлым вздохом согласился маг.

Девушка исчезла в портале, а я осталась один на один с сумасшедшим учёным.

— Сообщение Даммиру вы уже отправили? — решила напомнить я.

Он сделал предостерегающий жест рукой и посмотрел в пространство.

— Так, всё необходимое я ему сообщил, а теперь приступим.

— Извините, а что именно вы ему сообщили? — на всякий случай уточнила я.

— Самое важное на данный момент: что претендую на одного из детёнышей Гарая в случае, если у них с его парой они появятся. Что нахожусь на пороге гениального научного открытия в сфере плотных физических щитов. И, конечно, что вы находитесь в затруднительном положении и просите его вернуться, но если в ближайшие два часа он не успеет, то может уже не торопиться.

Захотелось назвать его придурком.

— А вы сообщили ему о том, что на меня напали? — спросила я, уже зная ответ.

— Нет, разве это релевантно?

— Да, это релевантно. Прошу вас связаться с ним повторно.

— Есть ли ещё какая-то информация первоочередного значения, которую вы забыли упомянуть? Я уточняю заранее, чтобы не связываться с ним в третий раз, — раздражённо ответил Саннор.

— Да, скажите, пожалуйста, что на меня было совершено нападение, я нахожусь в опасности и прошу его вернуться срочно. Прямо сейчас!

— Ну что вы, Ида, судя по структуре, внутри данного щита вы находитесь в абсолютнейшей безопасности! Конечно, требуются дополнительные эксперименты, но по моим текущим предварительным расчётам вы бы выжили, даже если бы нас накрыло цунами!

— Но я могу задохнуться внутри. Насмерть.

— Да, это, конечно, недоработка, — покладисто согласился энтузиаст от науки и после длинной паузы заговорил снова: — Я передал Даммиру ваше сообщение.

— И что он ответил?

— Нечто совершенно неподобающее его статусу и происхождению. Не портовый же грузчик, право слово. А ещё он попросил достать вас из кокона, невзирая ни на что. Даже под угрозой полного уничтожения уникального образца, я специально дважды уточнил. Видимо, он высоко оценивает ваш научный потенциал. Вот и Лира сразу это поняла. Мне, знаете ли, иногда сложно ориентироваться в хитросплетении человеческих отношений и давать адекватную оценку чьим-то способностям, особенно потенциальным. Но Лира в этом плане незаменима. Я сожалею, что нет возможности как-то повлиять на её родителей. Ведь её вклад в науку бесценен, а они упорно принуждают её к браку. И с кем? С совершенно необразованным даем, у которого даже нет своей лаборатории. Как работодатель, я вызвался присутствовать на их помолвке. Вы не поверите, он ни на единый мой вопрос не ответил. Ладно, я согласен, что эксперименты по аннигиляции магической энергии интересны не всем, но что-то элементарное? Пространственная относительность? Структурирование материи накопителей? — он продолжал бормотать, пока доставал из карманов какие-то артефакты и блокнот.

— Почему же вы не женитесь на ней сами? — спросила я, просто чтобы поддержать абсурдный разговор.

— Что? Но это же противоречит нормам общества. Кроме того, я вроде бы уже помолвлен. Кажется, с сестрой Даммира, но точно не помню.

— С Дельминой Асульской? — удивилась я.

— Наверное. А у него их что, несколько? Впрочем, неважно, лишь бы она не совалась в лабораторию. Я оборудовал на территории поместья отдельное помещение и позволяю приходить туда только Лире, — сказал он, затем сделал пассы рукой и обратился ко мне: — Всё, хватит болтать. Я приступаю.

И приступил.

Что произошло? Да ничего. Какое-то время я молча наблюдала за его действиями, а потом в комнате разгорелся портал. Я вздохнула с облегчением, но из него вышел не Даммир, а Лира с огромным и явно тяжёлым саквояжем в руках. Лискари тут же заинтересовались новым предметом, но девушка погрозила им пальчиком и поставила его возле Саннора.

— Прекрасно, Лира, ты вовремя! Я как раз рассказывал Иде о нашей лаборатории.

— Да? И как, ей было интересно? — голос у Лиры звучал лукаво, она явно подтрунивала над своим боссом, а он этого не замечал.

— Она спросила странное. Почему я не женюсь на тебе.

Девушка замерла с широко распахнутыми глазами. Даже сквозь кокон я отчётливо видела изумление на её лице.

— И что ты ответил? — хрипловато переспросила она.

— Что это совершенно противоречит социальным нормам, конечно.

— Да, логично, что ты ответил именно так, — разочарованно сказала Лира. — Я принесла всё необходимое. Давай поторопимся.

Не знаю, торопились они в действительности или нет, но время шло и шло, пятый час заточения подходил к концу, а освобождением так и не пахло.