Аделаида: путь к Свету (2)

Глава четырнадцатая, в которой Даммир говорит о важном

Я напряглась ещё сильнее, а крупа, кажется, выдохнула и попыталась ретироваться с линии его взгляда вместе с банкой. Я тоже обдумывала различные варианты бегства, но сытый Организм устроил диверсию и отказался подниматься со стула. Потенциально одиозный в своей дерзости побег закончился сытым иком и горьким вздохом сожаления.

— Пойдём в спальню, я жутко устал. А разговаривать можно и лёжа.

Стоило возразить. Например, сказать, что лучше это делать сидя. Но Организм идею Даммира не просто поддержал, а пригрозил исполнить задуманное и распластаться прямо на кухонном полу. Я с сомнением оглядела кое-где рассыпанную крупу и оценила эргономичность пола как низкую. Пришлось соглашаться.

— А куда делся кокон?

— Саннор забрал, несколько часов корячился, пока отрезал его от пола и стены. Обещал вернуться на днях и расспросить тебя, как он получился. Идём.

Он потянул меня к себе в спальню, а затем мягко уронил на постель и устроился рядом.

— Так, теперь о нас. Скоро первый день осени, Ида. У меня было время обдумать нашу ситуацию, учесть все обстоятельства и возможные последствия. И вот к чему я пришёл. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Что?!?

От удивления я чуть не села, но вялый Организм всё решил за меня и принимать вертикальное положение отказался, поэтому удивлялась лёжа, но очень сильно. Сделала большие глаза, даже рот приоткрыла на всякий случай.

— Я сам изумился, когда всё решил. Но я обязан защитить тебя от Дельмины. А она не успокоится до тех пор, пока не дойдёт до цели. Но другой Асульской она не сможет навредить. Это основа наших родовых клятв. Взяв тебя в жёны, я смогу дать тебе защиту. И обеспечить. Кроме того, твоя клятва не даёт другого выбора, а отказываться от тебя я не собираюсь.

— Но тебя же отлучат от рода… И тогда защита от Дельмины потеряет смысл.

— Возможно. Но есть обстоятельство, которое может помочь. Думаю, что смогу рассчитывать на исключение, тем более что один подобный прецедент уже есть. Давно правда, и не в нашей семье, но я использую этот пример.

— Я не понимаю, какое обстоятельство?

— Не забивай голову, это мои с отцом дела. В любом случае тебя это не коснётся. Если понадобится, то буду охранять тебя круглосуточно. В крайнем случае перееду в Ковен, у них сейчас творится много интересного. Даже хорошо, что я в своё время отказал этому сидху в помощи.

— Я всё ещё не понимаю…

— Танарил Коравиэль, Главенствующий Архимаг Ковена, обращался ко мне за помощью чуть больше года назад. Тогда он ещё не возглавлял Ковен. Ему нужен был портал в Тинга́й, другой мир, но я ему отказал. Не захотел возиться. Мы с Саннором тогда занимались другим энергоёмким проектом. Теперь я даже рад, что так вышло, мне нравится новая политика Ковена. Их предыдущего лидера, Телиуса Араньяса, я едва переносил на дух.

— Сидхи — это такая раса с длинными, вытянутыми ушами?

— Да, они самые. Так вот, оставим сидхов. Завтра отправимся в Саркану и купим тебе красивых платьев. Учиться тебе действительно лучше в Ковене, я куплю или арендую там дом, посмотрим по обстоятельствам. А через три года решим, что делать дальше.

— Почему три? Три года учёба и ещё три — отработка.

— Ты будешь учиться на платной основе.

— Я хотела изучить перемещение порталами. Это ещё три года.

— Вздор, этому я обучу тебя сам. Слишком рискованное дело, чтобы доверять кому-то ещё. Я вообще предпочту сам заниматься образованием жены. Даже если меня отлучат от рода, то умения и деньги останутся. Поселимся в Ковене, с нашими способностями без куска хлеба не останемся.

— Но… ты же наследник рода…

— И что? Я тебя не интересую как партия, если стану безродным? — Даммир пытливо посмотрел на меня.

— Нет, конечно, я просто думала, что для тебя это очень важно.

— У меня есть брат. И вообще, знаешь как я от этого устал? С детства только одно — ты должен. Должен то, должен это, смотри так, стой эдак, даже спи с ровной спиной, иначе ты позоришь род. Я устал. Мне жаль, что я так поступил с сестрой. Теперь я лучше понимаю Дельмину. Отцу не стоило настаивать. Вот только если мы все откажемся от исполнения своих обязанностей, то наш род прервётся. Официальный, я имею в виду. Хорошо, что брат более покладистый.

— Вероятно, если и ты, и Дельмина отречётесь от рода, это станет ударом для вашего отца.

— Когда мне было двенадцать, он женился через два дня после смерти матери. Союз с Рохскими был более важным и срочным делом, чем её смерть. Клянусь, когда они с мачехой стояли в капилье, пепелище ещё не остыло. Я умолял отца подождать хотя бы три месяца. Но он был непреклонен. Тогда у алтаря я и поклялся себе, что сделаю всё, что возможно, чтобы изменить эту систему.

— Почему тогда ты был против союза Дельмины с Адметом?

— Не столько из-за его происхождения, сколько из-за него самого. Он тёмный маг, понимаешь?

— Я тоже тёмный маг.

— Ты другая… Если честно, то вся эта твоя тёмность какая-то неправильная. Любой другой маг Тьмы на твоём месте прибил бы Дельмину ещё весной. Я совру, если скажу, что происхождение Адмета не имело совсем никакого значения. Но будь он сам другим человеком, я бы закрыл на это глаза. Отец — никогда. Но замашки Адмета, след убийств, который за ним тянется... Я много интересного раскопал, когда решил узнать, что он за птица.

— И что ты делал, чтобы сломать систему?

— О, три бесполезных законодательных инициативы на разрешение браков между семьями Десятки и Сотни. Это было много лет назад. А потом я разочаровался во всём и перестал бороться. Любое начинание разбивалось о стену непонимания. Самое смешное, что даже среди Сотни эти проекты поддерживали не все. Они боялись, что следом я примусь за Тысячу и разрешу браки уже с ними.

— Но ты же всё равно делишь людей по происхождению.

— Скорее по интересам и образованию. Так уж вышло, что в среде аристократов мне комфортнее, но в Ковене я тоже нормально себя чувствую. Как и с тобой. Я не ощущаю между нами разницы в происхождении, Ида. Да и потом, хороших примеров в моей практике меньше, чем плохих. Вольно или невольно, я вращаюсь в своём кругу, и исключения не так часты. А ты напомнила мне о давно забытых целях, о мыслях, которые я лелеял, будучи подростком.

— Даммир, но мы едва знакомы. Люди не женятся, зная друг друга несколько дней. К чему спешка?

Он молча погладил моё лицо, а затем обнял и прижал к себе.

— Спешки нет. Но я тебя хочу. И не хочу ждать ещё три месяца. Но если ты против, то придётся, — тяжело вздохнул он.

— Ты меня любишь? — мой голос звучал робко.

— Я не могу тебя не любить. Это гораздо серьёзнее.

Я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Мною овладело странное оцепенение. Удивительное признание, но такое искреннее. Я попыталась найти в себе какие-то возражения, но от них не осталось ни следа. Чем я рискую, выходя замуж? В этом мире точно есть разводы. Намерения Даммира более чем серьёзны. Он мне жизнь спас, в конце-то концов. И влечение… нет, уже не просто влечение. Тяга. Желание. Я хотела быть с ним. Просто боялась стать его игрушкой. А женой?

Я положила руку ему на грудь и замерла, завороженная стуком сердца. А затем погладила. Сначала неуверенно, осторожно, а потом чуть смелее.

— Играешь с огнём, Ида. Я слишком устал, чтобы сдерживаться, — его глаза были закрыты, а голос спокоен, но уголок рта дрогнул в полуулыбке.

— Я же не могу согласиться вот так сразу. Я даже не знаю, как ты целуешься! Вдруг ты в этом недосягаемо, непревзойдённо ужасен? — улыбнулась я.

Он распахнул глаза и поднялся на локте, подгребая меня под себя и нависая сверху.

— У тебя есть три счёта на побег. Три. Два.

— Один, — я потянулась за поцелуем сама.

Руки скользнули по сильным, напряжённым плечам. Я почувствовала касание его губ. Дурманяще плавное, волнительно новое. А дальше мир словно перестал существовать. Только он, только его запах, только его губы. Я сама не поняла, как мы оба оказались обнажёнными, но Стеснение проигнорировало этот занимательный факт. Наоборот, я чувствовала себя свободной, желанной и живой. Даммир двигался медленно, постепенно исследовал моё тело и позволял напитаться нежностью.

Я впервые ощутила, что мужчина не пытается удовлетворить мною свои потребности, а просто дарит ласку. Щедро делится теплом, купает в обожании.

И я отвечаю ему взаимностью. Глажу, целую, прижимаюсь теснее. Все барьеры, которые я выстроила между нами, рассыпаются в труху. Все условности теряют значение. Все препятствия кажутся преодолимыми. Его глаза, чёрные и огромные, становятся важнее неба. Его дыхание — важнее воздуха. Его жизнь — важнее всего. Приоритеты смещаются, меняются ориентиры, я сама переплавляюсь во что-то новое.

Не просто я, Ида.

Мы.

Я становлюсь частью чего-то большего, непререкаемо важного.

Я глажу Даммира по лицу и понимаю, что неспроста так упорно сопротивлялась. Чувствовала, что он может перевернуть жизнь вверх тормашками. И бежала. Но больше нет смысла бежать от него. Теперь остаётся только один путь — ему навстречу. Мы молчим. Его Свет короткими всполохами мерцает между пальцев. Моя Тьма притаилась и завороженно застыла. Слова не нужны. Я прижимаюсь к нему и закрываю глаза. И нет места более правильного и момента лучше.

Дыхание. Стук сердца. Тепло. Нежность.

— Я согласна.

— Я знаю.

Мы снова молчим. И я засыпаю счастливой впервые за очень долгое время. Наверное, впервые в этом мире.

Утро приносит шум волн и лучи солнца, забирающиеся под тонкую кожу век. Я морщусь и отворачиваюсь, упираясь во что-то очень большое, теплое и твёрдое. И обнимаю его рукой, потому что это моё.

«Мы голая! Лежим голая на свету! Нас видно! Можно рассмотреть во всех подробностях! Нужно прикрыться, а лучше спрятаться под кровать!» — проснулось Стеснение.

«Пусть рассматривает, мы великолепна!» — вальяжно протянула Грация.

«Он будет рассматривать нас, а мы — его! Ну зачем мы дали эту глупую клятву? Могли бы не просто целоваться, а заниматься делом! А то вживую только Дия и видели. А это вам не Дий. Посмотрите, какие плечи. А живот? Давайте его оближем? И оседлаем. А то ещё сбежит, а мы пока не насмотрелись!» — горячо зашептала Сексуальность.

«Никуда он не сбежит», — мурлыкнула Любовь.

«Значит, сам дурак. Я бы на его месте от вас таки сбежал», — хмыкнул Сарказм.

«Ну так сбеги!» — пренебрежительно бросила Грация.

«Таки не могу. А он — может. В этом вся ирония и драма», — вздохнул Сарказм.

«Прежде чем его облизывать, давайте хотя бы зубы почистим. И намажем его чем-то питательным, чтобы уж заодно», — предложил Разум.

«Кашей?» — заинтересовался Сарказм.

«Если с мясом, то можно и кашей», — покладисто согласился Организм.

«Так этого мясо тут и так килограмм сто. И обезжиренного! Можно его сожрать!» — обрадовался Оптимизм.

«Вот скажи, почему ты такой дебил?» — спросил Сарказм.

«Да, почему?» — влезло Любопытство.

«Сто килограмм… и все наши… наши! Больше ничьи! Мы его на себе женим и даже погулять не отпустим. Сядем на него сверху и будем сидеть. Любоваться. Наше!» — экзальтированно прошептала Жадность.

«А Барниму давайте отравим. На всякий случай. Или, вон, Ночку попросим, чтобы она ей глаза выцарапала», — предложила Ревность.

«Ты же шутишь?» — спросила Наивность.

«Кто же шутит такими вещами?» — искренне удивилась Ревность.

«Зачем травить? Можем задушить её силой. Смять, растоптать, сломать, как куклу!» — зашипела Тьма.

«Да не нужна ему эта Барнима. Только мы. Он любит нас!» — воскликнула Грация.

«А у меня для вас кое-что есть! Вот! Эйфория!» — медовым голосом пропела Любовь.

В голове стало пусто и звонко. Мысли затихли, а внизу живота сладким узлом завязалось предвкушение чего-то потрясающего. Надо и правда почистить зубы, а то даже самые страстные утренние поцелуи может испортить привкус вчерашнего ужина.

В ванной я не торопилась. Осмотрела себя в зеркале, собрала и заплела волосы, надела самую развратную сорочку из сундучного арсенала. Когда тончайшая ткань провокационно обтянула и грудь, и Пятую точку, я улыбнулась своему отражению и вышла. Хотела вернуться в спальню Даммира, но в зале на меня налетел Саннор.

От неожиданности я вскрикнула.

Да что за проходное бу́нгало! Заходи любое пу́гало!

— Вот вы-то мне и нужны! Я смотрю, что вы уже одеты, это прекрасно! Пора начать воспроизведение последовательности создания Абсолютного щита. Это я придумал название, вам нравится?

В утреннем свете Саннор совсем не походил на типичное изображение рассеянного гения. Высокий, широкоплечий, чуть худощавый, волосы средней длины, черты лица приятные, одет опрятно, но однотонно, в серое. Только ярко-красный шейный платок выделялся цветовым пятном и придавал образу учёного некоторую игривость. Почему-то подумалось, что его завязала Лира.

Я судорожно прикрыла грудь руками и рассерженно посмотрела на незваного гостя. В зал ввалился совершенно голый и злой Даммир.

— Саннор, пошёл вон!

— Но вы же всё равно уже проснулись!

— Где Лира? Больше рядом с Идой без неё не появляйся! — рявкнул Даммир.

— Это противоречит элементарной логике! Я могу начать опрос уже сейчас, пока ты одеваешься, чтобы не терять время. Кстати, почему ты голый? Ты разве не знаешь, что ходить голым неприлично? И неудобно, велика вероятность обжечь живот или капнуть кислотой туда, где она жжёт особенно сильно. И не задерживай меня! Ты понимаешь, что пока вы тут копошитесь, мы ни на пядь не приближаемся к разгадке магоэнергетических принципов построения Абсолютного щита?

— Студенистого?

— Абсолютного! — возмущённо воскликнул грандай Рохский.

— Мы планировали отправиться в Саркану, а затем в Ковен. Времени на вопросы сейчас нет.

— А тебе хватит сил сразу на два портала? — сощурился Саннор.

— Если нет, то останемся на ночь в Саркане. Ничего страшного.

— А я могу помочь. Пусть Ида ответит на мои вопросы, а я подпитаю силой портал в Ковен. Хотя, нет! Мы отправимся вместе с вами! До тех пор, пока Ида не воспроизведёт повторно Абсолютный щит, я от неё не отойду ни на шаг. Не хватало, чтобы какие-то тупоголовые наёмники её убили до того, как науке станут известны все ответы. Потом — пожалуйста. Но сейчас её знания представляют слишком большую ценность!

— Саннор, где Лира? Без неё и на голодный желудок воспринимать тебя невозможно.

— Резонно. Тогда я вернусь с ней и завтраком на четверых через полчаса. Такое предложение тебя устроит? — учтиво спросил учёный и аристократично вздёрнул бровь.

Саннор вёл себя так, будто перед ним стоял абсолютно одетый Даммир, а сам он не ворвался в наш временный дом, а пришёл на званый приём. По приглашению.

— Более чем. Полчаса.

Пока они договаривались, я смотрела. На голого Даммира, естественно. Нет, мысль отвернуться возникла, но её задавили в зародыше, и участвовала в этом демарше далеко не одна Сексуальность. Аристократ был хорош от кончиков пальцев на ногах до всклокоченных слегка вьющихся прядок на макушке. Я так увлеклась вуайеризмом, что пропустила мимо ушей какой-то вопрос.

— Это кислородное голодание так повлияло, покажи её целителю. Не хватало ещё, чтобы она умом тронулась, — донёсся до меня голос Саннора. — Сначала разгадки, потом интеллектуальная деградация.

— Ида, всё в порядке? — весело спросил Даммир.

— А?

Нет, серьёзно, ведут себя странно эти двое, а насмехаются надо мной. Я не отрывала взгляда от Даммира, и он, кажется, проникся.

— Саннор, либо ты проваливаешь сам, либо я тебе помогу. В ближайшие полчаса мы заняты.

— Ты крайне невоспитанный молодой грандай, Даммир. Но я снисходительно отношусь к чужим несовершенствам и удаляюсь.

С этими словами учёный действительно исчез в возникшем портале.

— А мне обязательно отвечать на его вопросы? — с тоской спросила я, опуская руки.

— Ещё хоть слово о нём, и я тебя покусаю, — Даммир оказался рядом в несколько шагов и провокационно прижал меня к стене.

Следующие полчаса мы действительно были заняты. Он даже одеться не успел, вот настолько сильная занятость нами овладела. Сильнейшая. Поэтому когда в зале снова разгорелся портал, мы к этому оказались совершенно не готовы. Прямо как службы ЖКХ к зиме. Даммир утянул меня обратно к себе в спальню, где я с восхищением смотрела, как он одевается. Если честно, захотелось понаблюдать и за обратным процессом, но предлагать ему одеваться-раздеваться ради моего удовольствия постеснялась. Я завороженно наблюдала за отточенными, ловкими движениями Даммира. На смуглой коже выделялось несколько светлых рубцов, особенно привлекал внимание один рваный шрам на правой ягодице.

— Накинь покрывало, я провожу тебя в спальню, чтобы ты тоже оделась.

Глаза светлого мага сияли, а лицо стало совершенно другим. Холодность исчезла, остались только нежность, тепло и забота.

— Напомни мне, куда и зачем мы идём? — я зачарованно смотрела на своего… жениха?

— Сначала в Саркану, за покупками. А потом — в Ковен. Думаю, что Дельмине будет непросто туда добраться. Займёмся твоим обучением. У тебя сильнейший талант Тьмы, с доступом к Основе. Его нужно обуздать и развить. Чем больше ты колдуешь, выкладываясь до предела, тем больше становится твой резерв.

— Да, я читала. И пробовала. Но иногда такое чувство, что сколько бы я ни колдовала, магии всё равно очень много остаётся.

— Ты просто пока не делала ничего энергоёмкого. Знаешь, тёмные маги умеют создавать сложные иллюзии или даже одушевлять предметы. Правда, характеры у этих предметов, как правило, сквернейшие получаются, но это тоже тренировка. Сначала создать, потом поймать, обезвредить и уничтожить.

— Звучит, как не очень весёлые выходные, — хмыкнула я.

— Это тебя пока просто не кусала за зад одушевлённая тобою книжка.

— То есть вот этот шрам…

— Я мог бы тебе сказать, что получил его, мужественно спасая красавицу из лап чудовища, но на самом деле история его появления гораздо более прозаичная и гораздо менее пафосная.

— Ты мне её расскажешь? — улыбнулась я.

— Только после того, как мы поженимся. Иначе высок риск того, что ты умрёшь от смеха раньше, — серьёзно ответил Даммир.

— А после свадьбы, значит, можно умирать.

— Но не сразу. Вот как захочу стать вдовцом, так сразу и расскажу, — поддразнил он. — Пойдём, Саннора нельзя оставлять без дела надолго. Сейчас откроет вид разумной плесени у нас в гостиной, и тогда вообще с места не сдвинемся.

— Он странный… Вы друзья?

— Он не просто странный, он совершенно чокнутый! — сказал Даммир и заливисто рассмеялся. — Но последние годы среди родов Десятки такое всё чаще случается. Сан хотя бы не агрессивен. Да и изобретения его во многом гениальны. Когда ты изучишь тему, то сама оценишь его артефакты. Мы неплохо ладим. Если не считать Лиру, то я один из его ближайших друзей. Мне даже можно заходить в лабораторию, но только в его сопровождении. Он неплохой парень, если уж примет тебя в свой ближний круг, то не пожалеет ни денег, ни времени, ни усилий, чтобы помочь. А ещё он всегда честен, просто не понимает смысла во лжи. В наше время это дорогого стоит.

— Не отрицаю, что у него могут быть достоинства… но то, как легко он говорил о моей смерти…

— Лира наверняка провела воспитательную работу. Не переживай, больше я от тебя ни на шаг не отойду. До тех пор пока Дельмина находится без присмотра, ты в опасности. Пойдём, нас ждут.

— Хорошо. Даммир, ты пока иди к ним, а я лучше оденусь сама, — я мягко обогнула его и устремилась в свою спальню.