Радуга счастья

Глава 13

— Что это Бак к завтраку опаздывает? Не заболел ли? — Энни поставила большую миску с яичницей-болтуньей на стол и принялась разливать кофе.

— Он болен от любви, — заметил Стив, кладя на тарелку ломоть ветчины. — Вчера он явился чуть не под утро на подгибающихся ногах и весь перемазанный губной помадой, причем глупейшим образом улыбался.

Джейк поставил кувшинчик со сладким сиропом для блинов на стол.

— Если он, черт возьми, сию же секунду не явится сюда и не поест, то все утро будет работать на голодный желудок.

Кухонная дверь распахнулась, и в кухню с важным видом вошел Бак. Сапоги его оставили мокрые следы на натертом полу.

— Не надо так заводиться, Джейк. Я редко опаздываю. Кроме того, я хотел бы кое о чем объявить.

— Валяй, выкладывай.

— Ну, коли уж вы так вежливо меня просите… — Старый объездчик с улыбкой оглядел всех сидящих за столом. И подмигнул Энни. — Мы с Верной собираемся пожениться.

Воцарилось молчание, а затем все работники так и покатились со смеху.

— Такой старый лысый черт, как ты, и вдруг жениться? — хохотал Стив. — Надо же, а ведь на минуту я поверил!

— Это не шутка, Стив. И если б ты не был таким глупым молокососом, то не увидел бы в этом ничего странного.

Джейк посмотрел на Бака скептически:

— Значит, в конце концов она тебя подцепила?

— Я попросил ее выйти за меня. — И, живо поглядывая на своих друзей блестящими глазами в сеточке веселых морщин, жених навалил себе на тарелку всего понемногу и потянулся за маслом. — Мы всех приглашаем. Столы накроем в большом зале здания общины. Верна сказала, что Энни обещает испечь торт.

— Я приду. — Стив потянулся за кофейником и налил свою кружку до самого верха. — Не каждый день можно отведать торта, испеченного Энни.

Трэвис кивнул Стиву, чтоб тот долил кофе и ему.

— Черт возьми, в церкви крыша, как пить дать, обвалится, едва такой грешник, как я, войдет внутрь. Но я все-таки приду.

Энни подошла к Баку и поцеловала старика в щеку.

— Поздравляю. Верна сообщила мне еще вчера. Я очень счастлива за вас обоих.

Бак сжал ее руку.

— Верна очень к тебе привязалась, детка. И я тоже. Если бы у меня была дочь, я хотел бы, чтобы она была такая же милая и хорошая, как ты.

— Вы с Верной значите для меня очень, очень много, — сказала девушка и коснулась морщинистой щеки старика. — А теперь ешьте вашу порцию, пока эти бандиты не стянули все прямо с тарелки. Мне же надо сходить кое за чем на кухню.

Добродушное подтрунивание продолжалось еще долго. Энни наполнила все стаканы свежевыжатым апельсиновым соком и подняла свой стакан, давая понять, что собирается произнести тост.

— За веселую свадьбу и долгий, счастливый брак! — сказала она.

Старый ковбой глотнул сока, внимательно посмотрел на Энни и Джейка и хитро улыбнулся:

— Не хочу называть никаких имен, но тут еще есть одна пара, которой стоило бы подумать о том, чтобы связать себя узами брака.

Энни почувствовала, как щеки ее заливаются краской. Бак потрепал ее по плечу.

— А что ты об этом думаешь, Джейк?

Стул Стоуна скрипнул. Энни вздрогнула и вскинула на него глаза — и как раз успела поймать его ледяной, пристальный взгляд.

— Со мной этот фокус не пройдет, Бак. Если я когда-нибудь женюсь снова, то подойду к браку как к сделке, деловому соглашению. И никаких больше иллюзий.

Воскресенье наступило очень быстро. Это был день свадьбы Бака и Верны.

Энни приготовилась к тому, что ей придется стоять в церкви совсем рядом с Джейком — Бак уговорил его быть шафером, но сам Джейк, похоже, не очень-то был рад выступать в этой роли. Энни надеялась, что он по крайней мере сумеет не выказать своего неудовольствия во время церемонии.

Солнце светило ярко, весело над мостом через Голд-Крик, а Энни, сидевшая за рулем своего автомобильчика, мысленно вычисляла, сколько времени она еще пробудет в Рейнбоу-Вэлли. Получалось, что три недели. А потом она уедет, чтобы занять место, предложенное ей «Ридженси энтерпрайзиз». Сама мысль о том, как скоро придется навсегда сказать «прощай» всему, что ее сейчас окружает, заставила Энни ощутить внутри себя пустоту.

Подойдя к церкви, Энни вздохнула.

Словно подчиняясь ходу ее мысли, из грузовика Трэвиса вышел Джейк, и во рту у Энни сразу же пересохло. На нем были темный костюм, хлопковая рубашка хорошего качества и неброский, но красивый серо-черный галстук. Солнечный свет играл в его каштановых волосах, отливая янтарем и золотом.

Энни оправила свое бледно-голубое платье, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Он двинулся к ней мерной поступью хищника. Мысленно она одернула сама себя. Это же был Джейк, а вовсе не какой-то чужак, которого следовало бояться, однако при его приближении по коже ее все-таки побежали мурашки.

— А, Энни! — приветствовал он ее кивком. — Прекрасно выглядишь.

— И ты тоже. — Стараясь скрыть дрожь пальцев, она принялась прикалывать к его лацкану розовый бутон. Наконец ей удалось закрепить цветок.

— Закончила? — спросил он тихо. В голосе его звучала натянутость.

Она отступила на шаг.

— Замечательная бутоньерка.

Он взял ее за локоть.

— Я провожу тебя в церковь.

Целиком занятая тем наслаждением, которое доставляло ей каждое его прикосновение, она дошла вместе с ним до передней скамьи, на которой сидела Верна рядом с семьей пастора.

Джейк сел рядом с Баком по другую сторону прохода. Он старался не смотреть на Энни, но образ ее запечатлелся в его памяти. Она так и стояла у него перед глазами такой, какой он увидел ее возле церкви: теплый ветер пустыни развевает и прижимает к телу легкую, шелковистую ткань платья, так что отчетливо вырисовываются ее стройная фигурка, грудь, бедра. Джейк глубоко вздохнул.

После короткой проповеди наступило время самой брачной церемонии. Джейк занял место возле Бака и стал смотреть на Энни, которая шла по проходу, держа в руках маленький букет белых и розовых цветов, украшенный голубыми лентами. Ее рыжие, отливающие золотом волосы были заколоты гребнем с птицей-колибри. Джейк был тронут. Энни была прелестна, сама как настоящая невеста.

Когда Бак взял Верну за руку и они встали перед алтарем, Джейк посмотрел на Энни. Он слышал, как пастор произнес:

— Друзья, мы собрались, чтобы здесь, перед лицом Господа нашего, связать Бакминстера Карлтона Мэтьюза и Верну Эдиту Уилсон узами святого брака…

Пастор продолжал говорить, однако внимание Джейка сосредоточилось на одной Энни, которая с таким милым и торжественным видом стояла совсем рядом.

— …Обещаешь ли ты любить и почитать ее, доверять и служить ей в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит вас? — нараспев проговорил пастор.

И Джейк услышал, как старый ковбой ответил:

— Да.

Взглянув на Энни, Стоун подумал: «А ведь я действительно люблю ее, но, черт возьми, никогда у нас с ней ничего не выйдет. Она мечтает о карьере, и вообще через пару недель ее уже здесь не будет». Нет, пропади оно все пропадом, никогда он больше не позволит ни одной женщине бросить себя. Рука Джейка сжалась в кулак. «Боже, — подумал он. — Как это мучительно».

Энни с трудом перевела дыхание. В душе ее царило смятение — радость за Бака и Верну смешивалась с тоской по мужчине, который, как она знала, никогда не будет принадлежать ей. Подошло время обменяться кольцами. Энни взяла букет Верны и посмотрела на Джейка. Сердце у нее в груди так и подпрыгнуло. В течение одного короткого мгновения он смотрел на нее с таким тоскливым выражением в глазах! И сразу на смену тоске пришло выражение холодной отстраненности. Она вздохнула. Наверное, он просто не создан для брака.

Она вдруг сообразила, что Бак уже надел кольцо на палец невесты, и вздрогнула. Теперь была очередь Верны. Энни вложила маленькое гладкое кольцо из тяжелого желтого металла в руку подруги.

Верна надела кольцо на палец жениха и сказала:

— Бак, вместе с этим кольцом я вручаю тебе мою жизнь и мою любовь.

Энни чувствовала, что внимание ее все время притягивает Джейк. На одно блистательное мгновение она вообразила, как надевает кольцо на его руку. Господи, это было бы райским блаженством! Ее любовь к нему становилась глубже день ото дня, но очень скоро срок пребывания ее в Рейнбоу-Вэлли закончится. В горле у нее стоял ком. Как сможет она уехать, когда сердце ее остается здесь?

Свадебный завтрак затянулся далеко за полдень. Развеселившиеся гости уговорили скрипача и принялись плясать кадриль прямо на лужайке перед маленькой церковью.

Энни тоже приняла участие в танцах, старательно повторяла несложные фигуры и, смеясь, обменивалась местами и партнерами, как и положено в кадрили, пока Джейк не встал с ней в пару и не заявил, что ни за что никому ее не уступит. Так они вместе и дотанцевали до конца.

Когда он наконец отпустил ее, она, счастливая и выбившаяся из сил, повалилась на траву рядом с Верной.

— Энни, поверь мне, этот человек сходит по тебе с ума. Просто он не может прямо сказать об этом. Но всякому ясно, какие чувства он к тебе испытывает. Вот возьми нас с Баком. Ты знаешь, как долго я ждала, пока он сделает первый шаг… он дразнил меня и отшучивался, и я долго не знала, решится ли он когда-нибудь заговорить о браке всерьез. Ну, и вот теперь мы будем наслаждаться жизнью, получим свою долю счастья, пока еще есть для этого время. И вы с Джейком должны поступить так же.

— Я так рада за вас. — Энни обняла подругу. — Бак такой милый старик, и ты была так добра ко мне с того самого момента, как я переступила порог кафе. Но с Джейком все по-другому. Я люблю его безумно. Попроси он меня остаться здесь с ним навсегда, я ответила бы «да» так быстро, что он и глазом бы моргнуть не успел. — Энни убрала с лица непослушную прядь и заложила ее за ухо и, изо всех сил стараясь не показать, что у нее сердце разрывается на части, добавила: — Теперь-то, когда, откровенно говоря, уже слишком поздно, я понимаю, что единственная надежная опора в жизни, которая мне нужна, — это любовь Джейка.

— Джейк хороший человек, но очень уж настороженно относится к некоторым вещам, — ответила Верна. — Надеюсь, он не был с тобой слишком суров. На него порой такое находит.

— Что ж, нам придется потерпеть друг друга еще две недели, и все.