Радуга счастья

Глава 4

Энни собралась было хорошенько стукнуть его по спине кулачком, но поцелуй оказался слишком крепким, слишком сильнодействующим, и вместо того, чтобы сопротивляться, она поддалась власти его губ, которые стали вдруг нежными и заманивали ее в мир чувственных наслаждений. Горячий влажный жар обдал ее, когда язык скользнул по ее сомкнутым губам. У поцелуя Джейка был вкус кофе, и он отдавал чем-то резким, солоноватым, сразу напомнившим ей о том, что обнимает ее крепкий мужчина в расцвете сил, привычный к физическому труду. И еще у поцелуя был привкус беды.

Он привлек ее ближе: одна ладонь нажимала между лопаток, другая гладила спину, понуждая ее все теснее прижиматься к его могучему телу, приноравливаясь к его изгибам. Она обхватила его руками, завороженная исходящими от него первобытным жаром и силой.

Его длинные пальцы впились в ее бедра, и незнакомое тепло стало заполнять тело. Ни один мужчина не дотрагивался до нее так. Это было для нее слишком рано, и она запаниковала.

— Нет. — Энни рывком отстранилась от Джейка и тут же уткнулась лицом в мягкую ткань рабочей рубашки. Она чувствовала гладкость перламутровой кнопки под щекой, слышала шуршание его мозолистых пальцев о ткань ее джинсов, даже ощущала, как колеблются от его дыхания пряди ее волос. — Джейк, мы должны остановиться.

Он схватил ее за плечи, отодвинул от себя, пробормотал сквозь зубы невнятное проклятие и сделал шаг назад.

— Этот поцелуй… такого не должно было произойти, — сказал он сурово, почти грубо.

При этих словах на Энни нашло какое-то исступление. Он, черт возьми, полностью сохранил самообладание, в то время как она была потрясена! И она холодно улыбнулась ему:

— Так давайте считать, что ничего и не произошло. Джейк весь как-то подобрался, и ей вдруг показалось, что перед ней очень опасный человек.

— Ну да, для тебя ведь это пара пустяков, а?

— Почему же мне должно быть это трудно? — ответила она и вдруг снова оказалась зажатой между его крепкой грудью и боком Шалфейки. Стремя болталось позади и било ее по позвоночнику. Его жестокий рот впился в ее губы. Мысли Энни пришли в совершеннейшее смятение. Она почувствовала, что колени подгибаются, — и тут он отпустил ее так же стремительно, как прежде схватил.

Потрясенная этой неожиданной выходкой, Энни с трудом удержалась на ногах.

— Послушайте, — сказала она, оправляя блузку и приглаживая волосы. — Давайте проясним этот вопрос раз и навсегда. Мне была нужна работа. Вам нужен был человек, умеющий прилично стряпать. Я получила что хотела. Вы тоже. Мы оба прекрасно понимаем, что к середине сентября меня уже здесь не будет. Вы ведь сами сообщили мне, что я — девушка городская и в деревне мне делать нечего.

— Так точно, мэм, — протянул Джейк. Лицо его было совершенно бесстрастным, и невозможно было понять, что он при этом подумал. — Я буду строго придерживаться условий нашего контракта.

Энни боязливо подобрала поводья Шалфейки и, надеясь, что кобыла послушно последует за ней, принялась оглядываться в поисках камня побольше, на который можно было бы встать, чтобы забраться в седло.

— Подсадить? — Сильные руки Джейка обхватили ее талию. Девушка начала выгибаться, пытаясь отодвинуться, и натыкалась на широкий бок кобылы. — Не артачься, Энни, — сказал он скучным голосом. — Чем скорее ты сядешь в седло, тем быстрее мы доберемся до дома.

Она заставила себя не думать о том, как быстро и горячо побежала кровь, едва он коснулся ее, и молча приняла помощь.

Дорога домой показалась ей гораздо длиннее, тем более что ехать теперь пришлось в гору. Спина болела, ноги жгло, как огнем.

Мысли ее тем не менее постоянно возвращались к Джейку: он был так заботлив, так беспокоился о ней после ее падения, а потом этот неожиданный поцелуй. Она до сих пор не пришла в себя и ехала в задумчивом молчании.

Полчаса спустя они снова были в загоне. Джейк помог ей слезть с лошади. Его сосредоточенный взгляд не отрывался от ее губ, и девушка почувствовала, как напрягаются от возбуждения ее соски.

Оказавшись наконец на твердой земле, она попыталась совладать с эмоциями, бушевавшими в душе. Как ему удалось столь сильно потрясти ее?

Джейк отвернулся, погладил Шалфейку по морде и принялся расстегивать подпруги седла.

Энни вышла за ворота загона, аккуратно прикрыла их за собой и похромала по тропинке, ведущей к дому. Ну зачем, зачем она позволила ему поцеловать себя?

По мере того как росло негодование, возвращались и силы.

— Застал меня врасплох и обрадовался, да? Ну так больше подобного не случится! — сказала она вслух, неизвестно к кому обращаясь. Добравшись до хилой лужайки, она спихнула ногой маленький камешек, лежавший на узкой тропинке, прямо на клумбу. Джейк чересчур уверен в себе. Она наклонилась и выдернула сорняк, вылезший возле розового куста у самого крыльца.

— Бросаем слова на ветер?

Тихий вопрос Трэвиса, который, оказывается, был на крыльце, заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

— Нет. — Она решительно затопала по деревянным ступеням. — Я бросала слова в лицо Джейку, просто его сейчас нет поблизости, он в загоне. — Энни прошла мимо Трэвиса, с удовлетворением отмечая, как стучат каблуки сапог по толстым доскам, и с шумом распахнула сетчатую дверь.

За спиной раздался негромкий смешок. Трэвис проследовал вслед за ней на кухню.

— Я принес термос, мне нужно взять обед с собой. Уезжаю в Прескотт по делу. Вернусь только к ночи.

Он поставил стальной цилиндр на стол.

— Что это вам, господин старший ковбой, показалось таким смешным?

Мужчина небрежно облокотился на кухонный 50 стол и взял полную горсть домашнего печенья.

— Первый раз в жизни вижу, чтобы девушка так выходила из себя из-за верховой прогулки.

— Он поймал меня врасплох и поцеловал, — брякнула не подумав Энни и тут же пожалела о своем ответе. И как это у нее могло вырваться такое! Вот что бывает, когда даешь волю своему гневу. Увидев, как ухмыляется Трэвис, сердито добавила: — Правда, правда!

— Он поцеловал тебя насильно? Джейк?

Живо вспомнив нежное, чувственное прикосновение его губ, ответила:

— Да ты что! Конечно, не насильно. Просто ловко воспользовался ситуацией.

Некоторое время Трэвис смотрел на Энни изучающе, причем выражение его лица постепенно становилось все серьезнее.

— Тогда я очень рад. Джейк, черт побери, уже давно живет сущим отшельником. Только и делает, что работает до упаду.

— Я заметила. Я совсем недолго здесь пробыла, но вижу, что он весь день занят. Даже после обеда находит себе дело.

— Думаю, тебе было бы по силам уговорить его иногда отдыхать. — Трэвис посмотрел на печенье. — Ему нужна женская забота.

Энни скрестила на груди руки, как бы перекрывая выход горячему, с болезненной силой рвущемуся наружу отклику, который вызвало у нее предположение Трэвиса. Ни под каким видом не станет она связываться с этим Джейком!

— Я работаю здесь. Вот и все!

— Ты уже сделала гораздо больше. Джейк никогда в жизни бы не бросил работу ради того, чтобы совершить верховую прогулку просто так, для удовольствия. А сегодня взял и поехал кататься.

Трэвис направился к двери, звеня богато украшенными шпорами. У самой двери он приостановился, сдвинул шляпу и, сверля Энни пристальным взглядом, сказал:

— Джейк — самый лучший друг, какого только мог бы пожелать себе мужчина — или женщина. Но и как враг он не знает себе равных. Он никогда ничего не прощает и ничего не забывает.

Джейк видел, как Энни ковыляла по тропинке к дому, как разговаривала с Трэвисом, а потом вошла в дом. Он с трудом подавил в себе желание немедленно последовать за ней. Нет, никаким городским девицам никогда больше не удастся его заарканить! Он облизнул пересохшие губы и постарался заставить себя отвлечься от чувств, которые эта девушка пробудила в нем.

Джейк прошелся ладонью по всем четырем ногам кобылы, припомнив вдруг тот первый острый укол страха, который испытал при виде падения Энни с лошади. Она, в общем, хорошо держалась, пыталась шутить, несмотря на то что грохнулась спиной, и, должно быть, очень больно. Но этот случай только доказывал, что она слишком хрупка для жизни на ранчо.

— Черт, — пробормотал он себе под нос, отпуская Шалфейку бродить по загону. — Как будто у меня мало проблем.

Этим же вечером, когда Энни заканчивала приготовление обеда, Джейк явился к ней на кухню. Доставая с верхней полки посудного шкафа стакан, он чуть задел ее плечом. Девушка отшатнулась, потому что в ответ на это случайное прикосновение сердце ее сразу же неистово забилось.

— Что это вы нынче такой неуклюжий, мистер Стоун?

Джейк вздохнул и потер затылок.

— Энни, ну ей-богу, ну не стану я набрасываться на тебя, как животное!

Она взяла привезенный с собой зубчатый нож фирмы «Сабатьер» и нарезала еще немного хлеба.

— Вы имеете в виду, что мне не придется спать с любимым разделочным ножом под подушкой?

— Нет, черт возьми, не придется. — Ковбой повернул кран, подставил под струю стакан и с угрюмым видом ждал, пока он наполнится.

— Это хорошо. — Энни сложила нарезанный хлеб в глубокую посудину и прикрыла сверху полотняной салфеткой. — Ведь вы ни рыба ни мясо, ни цыпленок и даже ни гадкий утенок. — Он внимательно посмотрел на нее, прищурив глаза, и тогда она добавила: — Хотя настроение у вас и прегадкое.

Он застонал и поставил пустой стакан, громко звякнув донышком о стол.

— Энни, умоляю, только без твоих шуток!

— Извините. В дальнейшем я буду сдерживать свои порывы.

— Уж пожалуйста, постарайся.

И он вышел вон.

Энни закусила губу и в который раз подивилась своей потребности играть словами, когда нервы на взводе.

Она пыталась установить в отношениях с Джейком легкий, шутливый тон, но ее предательское тело все еще помнило жар, которым дышали каждое его прикосновение, его поцелуи.

Прошло несколько часов после того, как работники, отобедав, разошлись и занялись собственными делами, а в окне кабинета, где размещалась контора Джейка, горел свет.

Он сидел за компьютером, в профиль к ней. Клавиатуру и часть письменного стола заливал свет настольной лампы с бледно-желтым абажуром. Вот он устало потер глаза и снова стал вглядываться в экран монитора.

— Я принесла вам кофе.

Он вздрогнул и медленно повернулся.

— Кофе — это хорошо.

Энни поставила поднос на столик, который с двумя креслами стоял возле сложенного из камня камина, и, кивнув на горы папок и открытых конвертов, сказала:

— По-моему, вам пора сделать перерыв.

— Да, перерыв не помешал бы.

Джейк встал и потянулся. Мускулы вздымались и перекатывались под выношенной тканью джинсовой рубахи. Она тут же вспомнила, как сегодня днем эта крепкая грудь прижималась к ее груди, и с трудом сдержала стон.

Джейк повалился в кресло по другую сторону низкого столика, отхлебнул кофе, затем откинул голову назад и закрыл глаза.

— Энни, ты не девушка, а просто какая-то служба спасения, — сказал он.

Она кашлянула.

— Вы выглядите очень усталым. Может, вам помочь?

— Ты уже помогла мне. Кофеин — это как раз то, что нужно, чтобы прояснилось в голове. — Джейк посмотрел на девушку из-под полуопущенных ресниц — густых, темных, делавших его еще больше похожим на хищника из семейства кошачьих, присматривающегося к намеченной жертве.

Энни заставила себя встряхнуться.

— Я имела в виду, не нужна ли вам помощь с документами. Я могу помочь разбирать почту, или сверять записи, или делать что-то еще.

Он провел пальцами по волосам и посмотрел на нее с кривой усмешкой:

— Помочь мне может только какой-нибудь магический талисман. Может, у тебя найдется счастливая кроличья лапка или даже волшебная лампа Аладдина?

Она улыбнулась:

— А если бы у меня была волшебная лампа, что бы вы попросили?

— Сто тысяч долларов меня бы вполне устроило.

— Уж тогда лучше сразу желать миллион.

— Согласен и на миллион. — Застенчиво улыбнувшись, он взял ломоть шоколадного кекса с орехами и откусил добрую половину. — У меня туго с деньгами. Всегда было туго с тех самых пор, как умер отец.

Энни сбросила туфли и забралась в кресло с ногами. Мышцы болели, и она невольно скривилась.

Джейк посмотрел на нее с пониманием:

— Как ты себя чувствуешь после сегодняшнего падения?

— Нормально. Получила пару синяков и царапин, и все. Мышцы болят, но это с непривычки.

Он отхлебнул еще кофе, и опять изучающий взгляд его полуприкрытых глаз устремился на нее поверх края кружки.

— С каждой новой верховой прогулкой ты будешь чувствовать себя лучше и лучше. Но не езди одна. Если я окажусь занят, бери с собой Бака.

— Не стоит об этом беспокоиться. Это была первая и последняя моя верховая прогулка.

Джейк поставил кружку на столик и наклонился вперед:

— В период клеймения все работники отправятся в предгорья. Тебе придется последовать за ними, потому что кто-то должен готовить для них горячую пищу. А туда можно добраться только верхом.

Энни с трудом сглотнула. Ладони ее покрылись липким потом. Тревога вытеснила все прочие мысли. Каким-то образом ей придется победить страх, который она испытывает перед лошадьми!

Звук мощного автомобильного мотора нарушил ночную тишину. Джейк стремительно подошел к окну. Энни последовала за ним.

Едва оказавшись рядом с Джейком, она увидела в окно большой черный автомобиль, принадлежавший Трэвису. Автомобиль как раз лихо сворачивал к месту обычной стоянки, но проскочил чуть дальше, чем было нужно, и остановился, уткнувшись передним бампером в колючие заросли фоукерии.

— Да он пьян, — пробормотал себе под нос Джейк.

Трэвис выбрался из машины, но продолжал цепляться за дверцу.

Энни вдруг словно по сердцу полоснуло.

— Джейк, по-моему, он не пьян, он ранен!

— Так оно и есть, черт возьми! — И, ругаясь на чем свет стоит, ковбой размашистыми шагами вышел из конторы на крыльцо, вниз по ступеням и оказался рядом с Трэвисом, который, с трудом волоча ноги, шел к дому.

Энни включила фонарь на крыльце и сразу же увидела темную струйку крови, стекавшую у Трэвиса из угла рта. Один глаз у старшего ковбоя полностью заплыл. И он держался за бок окровавленной рукой.

Джейк подхватил друга, боясь, чтобы тот не упал.

— Осторожнее. По-моему, они сломали мне ребро.

— Кто? — Джейк помог ему подняться по ступеням, провел в кухню.

— Каттер и пара его пьяных дружков.

Желудок Энни сжался в холодный, тугой комок, и тошнота подступила к горлу, едва она как следует разглядела раны Трэвиса.

— Какой ужас!

Трэвис посмотрел на девушку, на Джейка, ухмыльнулся и сразу же выругался, а потом осторожным движением коснулся своей рассеченной губы.

Джейк усадил ковбоя на стул. И теперь, прислонившись плечом к косяку, смотрел на него сверху вниз.

Энни принялась обмывать порезы и царапины на лице Трэвиса, приговаривая:

— Если что-то сломано, нужно обязательно показаться врачу.

Трэвис пожал плечами, тихо выругался, а затем, улыбнувшись, попросил Энни:

— Будь душкой, а? Вынь мне покурить из кармана.

— Чтобы ты провонял мне тут всю кухню? И думать забудь о табаке. — Она положила ладонь ему на лоб. — А у тебя, случайно, не температура?

— Энни, прекрати прыгать вокруг него и трогать его руками! — сказал Джейк. — Ничего с ним не случится. Не первый раз он в драку ввязался.

— А пошел бы ты к черту, Джейк Стоун! Он ранен.

— Ну же, босс, не мешай Энни. — Трэвис пристально посмотрел на друга.

Джейк скрестил на груди руки и одарил раненого свирепым взглядом:

— Оставь Энни в покое. Объясни, что, черт возьми, произошло? Из-за чего ты повздорил с Каттером в Прескотте?

— Мы с Роузи договорились встретиться в «Рыжем быке», поужинать вместе, потанцевать. Мы с Роузи встречаемся уже пару месяцев. — Трэвис пожал плечами. — Ну и пошел я в сортир. Возвращаюсь, а она уже танцует с Каттером. Я, само собой, в эти их танцы вмешался, Каттер сразу ударил меня, ну я ему и ввалил по первое число. Тут его дружки прибежали… — Он посмотрел на Энни, потом снова на Джейка. — Два месяца встречались мы с Роузи. Черт, я ведь правда было решил, что нашел себе наконец женщину что надо!

— Так, может, так оно и было?

— Последнее, что я увидел в этом кабаке, — это голова Каттера, лежавшая у нее на коленях. — Трэвис схватился рукой за бок и охнул. — Дьявольски, однако, больно.

На лице Джейка появилось жесткое выражение. Он оторвался от косяка, подошел к другу и положил ему руку на плечо:

— Пора бы тебе поумнеть. Ни одна женщина не стоит того, чтобы за нее драться. Я уяснил это много лет назад.

Энни проснулась от настойчивого писка будильника.

Было еще темно. Она откинула одеяло и опустила ноги на плетеный коврик. Всю ночь ее мучили сны. Ей снился Джейк, который без устали повторял: «Ни одна женщина не стоит того, чтобы за нее драться…»

Полчаса спустя запах булочек с корицей смешивался с ароматом свежезаваренного кофе, сарделек и бекона, а Энни стояла у плиты и жарила яичницу для вечно голодных работников — из расчета три яйца на брата.

В кухню зашел Бак.

— С добрым утречком, Энни, — протянул он и цапнул с блюда горячую булочку. — Опять будем пировать, сдобой пузо набивать? — Он принюхался к булочке и блаженно закатил глаза: — Господи Боже мой! Это же просто пища богов!

Энни всучила ему тарелку с целой горой поджаренного хрустящего бекона и шипящих сарделек:

— Поставь, пожалуйста, на стол, Бак. А я принесу остальное.

Она принесла все за два раза и уселась на свое место. Джейк, бросив быстрый оценивающий взгляд в ее направлении, сразу же превратился в сурового начальника и не обращал на нее никакого внимания во время завтрака. Он был занят: строго отчитывал работников за прошлые промахи и отдавал приказания на день. В общем, завтрак получился коротким и прошел без веселых разговоров.

Энни как раз вешала передник на крючок, когда услышала, что кто-то умывается в сенях. Вошел Джейк, на ходу вытирая лицо.

Он посмотрел на нее с непроницаемым видом и налил себе стакан холодного лимонада из кувшина, который теперь всегда стоял в холодильнике.

— Разве можно работать без перерыва столько часов подряд? — неодобрительно заметила Энни. — Почему не позвать кого-нибудь помочь?

— Нельзя. Сейчас время перегонять стада, все и так трудятся в два раза больше обычного.

Вдруг он повернулся и пошел к двери, жестом приказав ей следовать за собой.

Энни зацепилась каблуком за порог. Тут же крепкая рука обхватила ее за талию и не дала упасть.

На нее внезапно нахлынуло желание прижаться к нему, кроме того, она обнаружила, что смешанный запах лошадей и мужского пота, исходивший от него, больше не казался ей неприятным. Жар его сильного тела будил в ней странные чувства. На какое-то мгновение она перестала соображать, где находится и что делает. Теплый ветер, принесший с собой запахи земли, конюшни и молодой травы, прошелестел между столбами крыльца, затеребил подол юбки, ткань блузки.

— Энни. — Он отпустил ее и подошел к перилам. — Видишь? Вот только это и имеет значение — мое Рейнбоу-Вэлли.

Напуганная и смущенная сумятицей чувств, вызванных его близостью, она все-таки подошла, стала с ним рядом и окинула взглядом долину, раскинувшуюся перед ними. Очарованная этим зрелищем, она тихо проговорила:

— Я могу понять почему.

— Никто не отнимет у меня мою землю! — В его голосе звучало эхо старой боли, но слышалась и новая решимость.

— Но почему кто-то должен отнять ее? Ведь земля принадлежит тебе.

— Рассел зарится на мое ранчо много лет.

Облако пыли взвилось над деревьями, загораживающими дорогу, и Джейк сказал:

— Кто-то к нам едет.

Белый с золотом «рейнджровер» появился на гребне холма, затем остановился там, где стоял автомобильчик Энни. Когда из «ровера» вылез Бен Рассел, неприятный холодок пробежал у нее по телу.

Она услышала, как Джейк негромко выругался, когда дородный, роскошно одетый скотовод направился прямо к ним — не спеша, прогулочным шагом и вообще имея вид покупателя, осматривающего будущую покупку.

— Говори, что тебе нужно, и уходи. — Джейк стоял, расставив ноги. Поза его больше напоминала спортивную стойку, и в ней чувствовалась скрытая угроза.

— Ты знаешь, что мне нужно. Мне нужно твое ранчо. — Рассел сдвинул на затылок кремово-серый стетсон. — Поговаривают, что ты совсем на мели. Я согласен купить один только каньон Диких Роз — для начала.

Джейк, гневно сжимая кулаки, встал на верхней ступеньке крыльца.

— Каньон не продается.

— Ну, скоро ты другое запоешь. — И Бен, небрежным жестом показав, что разговор окончен, обратился к Энни: — Каттер видел тебя с Джейком. Сказал, что теперь ты обитаешь здесь. — Наглая улыбка Рассела стала еще шире. — Так что ты, прелестное создание, решила насчет моего предложения?

— Я уже дала вам ответ. — Краем глаза она видела напряженное лицо Джейка. — Теперь я работаю на мистера Стоуна.

Бен приблизился к нижней ступеньке крыльца.

— Но он не может предложить тебе тех условий, которые могу предложить я.

Взгляд Рассела медленно переместился на Джейка. Энни успела увидеть, как в этом взгляде сверкнула ненависть.

— Как всегда, готов подбирать за мной объедки, а, Стоун?

Объедки? Энни беспокойно переступила с ноги на ногу. Какие объедки? Что этот тип имеет в виду?

Джейк одним прыжком оказался на нижней ступеньке, нос к носу с Расселом.

— Уноси отсюда ноги, если шкура тебе дорога!

Рассел отступил на полшага.

— Вот только тронь меня — сразу вчиню иск.

— Ты вторгся в пределы чужих владений без разрешения, Рассел. — Стремительным, пружинистым движением Джейк сделал шаг вперед и вновь оказался нос к носу с противником. — Не смей появляться на моей земле и не смей больше беспокоить Энни. Как она сама сказала, теперь она работает на меня.

Выкрикнув еще что-то угрожающее, Бен развернулся и тяжело побежал к «роверу». Рывком распахнул дверцу и, не отпуская ее, остановился возле машины.

Энни по-прежнему чувствовала липкое прикосновение его взгляда — Бен Рассел так и шарил по ее фигуре глазами. А потом, расправив бахрому на своем шитом бисером жилете, он закричал:

— А о своей жене Стоун тебе говорил, а, красотка?

«О своей жене»? У Энни от волнения сперло дыхание. Конечно, для нее это совершенно, совершенно не важно, но неужели Джейк женат?

Джейк услышал за спиной голос Энни:

— Почему он заговорил о твоей жене? Ты же утверждал, что не женат.

— Я не женат — теперь не женат. — Он заметил, что Энни старается держаться от него на расстоянии, и сожаление кольнуло его в сердце. Голосом, который вдруг стал резким и неприятным, он в свою очередь спросил: — А что это были за условия, о которых упомянул Рассел?

Энни рассеянно провела одним пальцем по перилам крыльца.

— Я приехала в расчете получить работу шеф-повара. А этот урод ни с того ни с сего вдруг предложил совсем другое.

— Думаю, я знаю, что он тебе предложил. Он не посмеет приставать к тебе, пока я или работники где-нибудь поблизости. Главное, не заезжай на его земли и вообще лучше не попадайся ему на глаза.

Энни посмотрела на Джейка:

— Я же сказала вам, что не имею ни малейшего желания встречаться с этим хитрым подлецом.

Два дня спустя, когда Джейк и все работники на весь день уехали на какое-то дальнее пастбище, неожиданно зазвонил телефон. Энни сняла трубку и очень удивилась, услышав знакомый голос.

— Дэрилл, но как же ты меня разыскал?

— У тебя имеется весьма разговорчивая подружка в местном кафе. Я так и думал, что в таком заштатном городишке весть о тебе не может не разнестись по округе.

— Ты, должно быть, пообщался с Верной.

— Да, так ее, кажется, зовут.

Энни была рада услышать голос своего институтского приятеля.

— А как Бетти? Ребеночек-то уже родился?

— Да, у нас теперь дочь двух недель от роду, и зовут ее Мелисса Анна. — Голос молодого отца звенел от гордости.

— Это замечательно! Где вы теперь живете?

— Понимаешь, потому я тебе и звоню. — Голос Дэрилла стал серьезным. — Живем мы так: Бетти с ребенком сейчас в Канзасе, у родителей Бетти. — Тут он замолк, и Энни даже по телефону сумела уловить его смущение. — Понимаешь, Энни, я узнал, что ты пыталась получить место в Санрайз-Пикс, а оказалась в конце концов на скотоводческом ранчо. — Он нервно прочистил горло. — Я… одним словом, я сейчас нахожусь в Прескотте, в мотеле, а с завтрашнего дня начинаю работать шеф-поваром в Санрайз-Пикс.

— На ранчо у Рассела?

— Да. — Дэрилл тяжело вздохнул. — Я знал, что ты пыталась получить это место и тебе отказали. И знал, что квалификация у меня гораздо ниже твоей. И все равно ухватился за эту работу, потому что, понимаешь ли, мне как воздух сейчас нужно сколько-нибудь приличное жалованье. Энни, ты представить себе не можешь, в каком ужасном положении я оказался. Рассел не знает, что я женат, и уверен, что я окончил институт — получил диплом и все такое.

— Но можно же объяснить, что ты пропустил только последний курс, и только потому, что должен был пойти работать из-за беременности Бетти.

— Он меня уволит в мгновение ока, не даст проработать и дня! Он думает, что заполучил холостяка, который в качестве дамского угодника будет ублажать его гостей-женщин день-деньской и к тому же еще по первому требованию сумеет приготовить какой-нибудь кулинарный шедевр! Энни, мне нужна, очень нужна эта работа.

— Я не проболтаюсь. Правильно сделал, что предупредил меня.

— Бетти так и сказала, что ты сумеешь сохранить тайну. — Бывший однокашник снова закашлялся, прочищая горло. — И вот еще что. Рассел хочет, чтобы я приготовил что-нибудь особенное к завтрашнему ужину.

Энни нахмурилась.

— Не понимаю, в чем тут проблема. Ты знаешь массу отличных рецептов. Сделай, например, торт с вишнями «Фламбэ» или возьми абрикосы вместо вишен. Облей коньяком и подожги — все упадут!

— Это слишком обычно. Расселу хочется чего-нибудь неслыханного, утонченного. Княгиня Дарзаканская прибывает завтра. Ну он и хочет произвести на нее впечатление. Велел приготовить что-нибудь такое, «чтобы выглядело вроде как на международном конкурсе „Мастера шоколадных изделий“, который по телевизору показывают». Я такое приготовить не способен. А вот ты можешь. Ну же, Энни, помоги мне, будь другом.

— Не могу. Бен Рассел отвратительный урод, непредсказуемый к тому же. Я его боюсь. Мой босс и Рассел на дух друг друга не выносят. Я подписала контракт на шесть месяцев. Мне совсем не улыбается обозлить моего хозяина из-за дурацкой поездки в Санрайз-Пикс.

— А ты ему не говори. — В голосе Дэрилла послышались панические нотки. — Машину припаркуешь подальше от дома, за деревьями какими-нибудь, а оттуда дойдешь пешком — и прямо в кухню. Если кто тебя остановит, притворись, что ты здесь в качестве гостя. Мне главное — начать со «сказочного» десерта! Помоги мне только один раз. А потом уж я как-нибудь сам справлюсь.

При одной только мысли о том, что придется ехать на ранчо Рассела, в горле у Энни встал комок. Но она не могла ответить Дэриллу «нет».

— Ладно. Пристойная духовка там есть?

— Рассел только что переоборудовал кухню, — сообщил Дэрилл, сразу очень оживившийся. — Энни, ты спасла меня! И Бетти тоже по гроб жизни будет тебе благодарна. Я позвоню, расскажу ей…

— Ну, все-таки мы друзья, — сказала Энни, почувствовавшая некоторую неловкость от этого потока благодарственных слов, излившегося на нее. — Как по-твоему, шоколадный торт «Декаданс» с малиновой подливкой подойдет? Его можно приготовить заранее. Ты испечешь коржи утром. А я подъеду на ранчо Рассела днем и приготовлю глазурь, шоколадный крем и сахарную розу.

Она повесила трубку.

До ее слуха донеслось тяжелое буханье сапог по половицам крыльца, и голос Джейка раздраженно сказал:

— Черт тебя побери, Стив! Как ты мог позволить Каттеру загнать себя в угол?

Они вошли в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Босс, ну откуда мне было знать, что я должен буду скакать на необъезженных лошадях без седла завтра днем на ранчо Санрайз-Пикс на потеху всем этим пижонам? Я думал, он имеет в виду родео в следующем месяце.

Они оба остановились. Джейк стоял спиной к ней.

— Стив, тебе отлично известно, что между мной и Беном давнишняя вражда. Езжай завтра, как договорился. Но это будет в последний раз. Отныне всякий, кто работает на меня, должен держаться от ранчо Рассела подальше.

На следующий день, Джейк, объезжавший свои владения, остановил Бандита на вершине небольшой возвышенности, где росли два тамариска, дававшие жидкую тень. Он внимательно вглядывался в небольшое облачко пыли, не обещавшее ничего, кроме неприятностей. Пыль клубилась в западной части ранчо Рейнбоу, клубилась так, как бывает, когда перегоняют скот. Но скот перегонять оттуда отнюдь не предполагалось. Он сам определил этот участок для маток с телятами, потому что трава здесь была особенно сочной и имелся удобный водопой — пруд, питавшийся подземными ключами.

Несколько минут ушло на то, чтобы доскакать до ветрозащитной полосы деревьев. Он только выругался, увидев представшую его глазам картину. Пыль поднимал обезумевший скот, бесцельно метавшийся по кругу. Коровы, потерявшие своих телят, призывно мычали, перепуганные телята отвечали отчаянными воплями. Два пижона на лошадях практиковались в искусстве бросать лассо, используя в качестве мишени любое животное, какое попадалось им на глаза. Неподалеку еще два так называемых ковбоя, стояли спешившись, держа своих лошадей под уздцы, и рассматривали лежавшего на боку теленка. Рядом топталась корова-матка, готовая атаковать обидчиков.

Джейк ударил Бандита пятками, и конь пустился галопом. Чужаки обернулись, увидели его, быстренько вскарабкались на своих лошадей и бросились наутек, явно направляясь в сторону ранчо Рассела.

— Теперь последний штрих. — И Энни украсила кремом миниатюрный шоколадный торт. Потом добавила завитушек из малинового джема с одной стороны и на верхушку водрузила сахарную розу с двумя зелеными листочками.

Дэрилл поставил «сказочный» торт рядом с остальными сладкими блюдами.

— Энни, благодаря тебе я сохраню работу. Ты настоящий товарищ.

— Да уж, теперь ты мне по гроб жизни обязан, — сказала Энни и бросила взгляд на часы. — Мне надо спешить, пора начинать готовить обед.

Она осторожно выглянула за дверь, выскользнула наружу, бочком двинулась вдоль стены к углу здания. И как раз когда она почти добралась до угла, со двора донесся голос Рассела — и еще один мужской голос, очень хорошо ей знакомый.

— Джейк? — негромко вырвалось у нее.

— …Плевал я на твоих пижонов, ни один из них крысиного хвоста не стоит! — вдруг заорал Джейк на Рассела. — Чтоб духу их не было на моей земле! Чтоб ни один и близко больше не подходил к моему скоту! Иначе они будут арестованы за нарушение границ земельных владений, а тебе я вчиню иск!

Рассел взревел в ответ:

— Только попробуй причинить хоть малейшую неприятность моим гостям, Стоун, и оглянуться не успеешь, как Сэм Морган засадит тебя в тюрягу!

— Ты меня понял. Если еще хоть один человек потревожит мой скот, я душу из него вышибу, так и знай!

Раздалось цоканье копыт. Энни едва успела нырнуть за густые заросли олеандров, как из-за угла выехал Джейк. Он проехал мимо, не заметив ее, на лице его застыло строгое выражение.

Энни шумно и с облегчением выдохнула.

Прячась за кусты шалфея, которыми обсажена была подъездная дорога на ранчо Санрайз-Пикс, она тихонько пробиралась к своей машине. Еще один поворот, и она будет на месте, в полной безопасности!

Она подошла к машине, уже держа ключи наготове, и вдруг глубокий, холодный голос, привычно растягивая слова, произнес за ее спиной:

— Опять не туда свернула, Энни?