Рапунцель без башни

Глава 13

Веселый гул, смех и ритмичная, но негромкая музыка — какая-то смесь балтийского фолка и электроники — встретили Диану на первом этаже хостела. Общая гостиная «У Пруссака» преобразилась. Гирлянды с желтыми и оранжевыми лампочками оплели карты Восточной Пруссии на стенах. На столах горели свечи в стеклянных банках, заполненных мелкой янтарной крошкой, отбрасывая теплые, мерцающие блики. Повсюду были акценты солнечного камня: небольшие необработанные кусочки в прозрачных вазочках, бусы, развешанные на стойке, даже нарезка апельсинов и мандаринов на фуршете казалась частью декора.

Диана замерла на пороге, чувствуя прилив той самой неловкости. Она ощущала себя немного чужой на этом празднике локального колорита. Группы гостей — молодые бэкпекеры, пара постарше, несколько студентов — уже смеялись, общались, их одежда пестрела желтыми, золотыми, медовыми оттенками: яркие шарфы, футболки с принтами солнца, вязаные шапки цвета спелого абрикоса. Ее теплый, землистый, но все же сдержанный образ вдруг показался ей слишком тихим, недостаточно «янтарным». "Все равно не в тему", — пронеслось в голове. Она машинально поправила воротник пальто, готовая развернуться и сбежать обратно в дормиторий.

И тут он появился. Кирилл, словно вынырнув из самой гущи веселья. Он был в простой темной футболке, но через плечо у него был перекинут широкий шарф — невероятного, глубокого медового оттенка, переливающийся на свету, как настоящий отполированный янтарь. Увидев Диану, его лицо озарилось широкой, искренней улыбкой, от которой его скулы стали еще выразительнее.

"Диана! Выглядишь просто изумительно!" — воскликнул он, широко разведя руками, как бы представляя ее пространству. Его голос легко перекрыл фоновый шум. Он подошел ближе, его взгляд быстро, но оценивающе скользнул по ее пальто, брюкам, остановился на лице. "Вижу, нашла свои янтарные ноты! Цвета — просто огонь. Осенний Кёнигсберг в одном лице." В его глазах не было ни капли насмешки или снисходительности, только чистый, теплый восторг и одобрение.

Волна облегчения, почти физически теплая, смыла остатки неловкости. Он увидел. И оценил. Не кричащую мишуру, а именно ее стиль, ее выбор. Его слова прозвучали как подтверждение ее решения в дормитории — быть собой.

"Спасибо, — улыбнулась она в ответ, чувствуя, как напряжение уходит из плеч. — Это пальто… оно из Осло. Случайный подарок судьбы. И цвета действительно как будто просились сюда."

"Осло? Интересно! — Кирилл кивнул, явно заинтригованный. — Потом расскажешь. А сейчас — проходи, не стой на пороге! Держи!" Он ловко протянул ей пластиковый стаканчик с золотистым напитком, в котором плавали дольки лимона и апельсина. "Наш фирменный «Жидкий Янтарь» — лимонад с куркумой, медом и балтийскими травами. Без алкоголя, но бодрит не хуже!"

Диана взяла стакан, ощутив прохладу. Аромат был свежим, цитрусово-пряным. "Спасибо. Пахнет… вкусно."

"Так и есть! — Он подмигнул. — Идем, познакомлю с народом или сразу в бой? У нас тут «Янтарный путь» в разгаре!" Он кивнул в сторону большого стола, где несколько человек с азартом бросали кубики и передвигали фишки по красочному полю, изображавшему побережье с дюнами, соснами и стилизованными кусочками янтаря.

Диана предпочла сначала понаблюдать. Она пристроилась у стены, прислонившись к прохладной кирпичной кладке, согретая изнутри и лимонадом, и улыбкой Кирилла. Она пила свой «Жидкий Янтарь», наблюдая за игрой. Атмосфера была удивительно легкой и дружелюбной. Кирилл парил по комнате, как хозяйка бала, подливая напитки, объясняя правила игры новичкам, шутя с гостями. Его энергия была заразительной. Он ловил ее взгляд время от времени, подмигивал или просто улыбался — коротко, но тепло. Каждый такой взгляд добавлял ей уверенности.

"Так, новичок! — вдруг раздался его голос рядом. — Хватит отсиживаться. Тебе выпал шанс добыть самый большой самородок!" Он схватил ее за руку (крепко, уверенно, его пальцы были теплыми) и потащил к игровому столу. "Место для Дианы! Она у нас прямо с Янтарного берега, из Осло!" — объявил он, вызывая смех и аплодисменты.

Диана, слегка смутившись, но уже без прежнего парализующего страха, опустилась на свободный стул за большим деревянным столом. Игровое поле "Янтарного пути" расстилалось перед ней как миниатюрное побережье: сине-зеленые волны Балтики, песчаные дюны с соснами, стилизованные рыбацкие хижины и, конечно, рассыпанные повсюду ярко-желтые и оранжевые кружочки — "месторождения янтаря". Фишки игроков были деревянными капельками, напоминающими капли смолы.

"Диана, знакомься, — Кирилл легко коснулся ее плеча, указывая жестом. — Это Артем, наш историк-энтузиаст, вечно спорящий о точности дат на карте. Лена и Сережа — медовый месяц на колесах, но в игре беспощадны. А это — Олег, мастер по "янтарным блокадам". Осторожнее с ним!" Олег, коренастый парень в очках, только хитро прищурился.

"Привет! Добро пожаловать в азарт!" — улыбнулась Лена, перекладывая свою янтарную "добычу" (маленькие стеклянные камешки) в кучку.

Диана кивнула, чувствуя себя немного подопытным кроликом. "Господи, надеюсь, я не облажаюсь сразу. Хотя… кому какое дело? Они же все незнакомцы. Кроме Кирилла…" — пронеслось в голове.

Правила оказались просты: бросаешь кубик, ходишь, собираешь "янтарь" с полей или покупае его у других игроков, можешь ставить "ловушки" или искать "редкие самородки". Цель — первым собрать "янтарное ожерелье" из пяти разнокалиберных камешков.

"Новичкам везет! Кидай первая!" — подтолкнул к ней кубик Артем, явно жаждущий начать.

Диана взяла крупный деревянный кубик. Его грани были гладкими, приятными на ощупь. Она встряхнула его в ладонях, зажмурилась и бросила. Кубик весело застучал по столу. Пять!

"Ого! Стартовый везунчик!" — засмеялся Кирилл, сидевший теперь так близко справа, что его локоть почти касался ее локтя. Она ощущала исходящее от него тепло и тот самый запах — соленой морской свежести с ноткой древесины, возможно, кедра. "Шампунь? Крем для рук? Просто… он?" — задумалась она, отводя взгляд.

Она передвинула свою каплю-"фишку" на пять клеток вперед. Попала на поле "Шторм". Карточка: "Сильный ветер с моря! Потеряй ход или отдай один янтарь соседу слева".

"Ой! Не повезло!" — с искренним сочувствием воскликнула Лена.

"Сосед слева — это я, — ухмыльнулся Олег, протягивая ладонь. — Плати, новичок!"

"Эй, полегче, акула!" — прикрыл Дианину фишку ладонью Кирилл, его рука легла поверх ее руки на долю секунды — случайно, но Диана ощутила мгновенный разряд. Она инстинктивно отдернула руку, как обожженная. "Боже, я как подросток!" — мысленно корила себя, чувствуя, как заливает краска.

"Шторм — это форс-мажор! — весело парировал Кирилл, не обратив внимания на ее реакцию (или сделал вид?). — Диана имеет право на гуманитарную помощь! Я, как владелец "прибрежной фактории", даю ей кредит — один янтарь в долг!" Он бросил в ее кучку стеклянный камешек из "банка".

"Лоббирование! — возмутился Олег. — Кирилл, ты всегда за красивых новеньких!"

"Это инвестиция в будущее янтарной отрасли!" — парировал Кирилл, подмигивая Диане. Ей стало одновременно смешно и неловко. "Красивых"? Он считает…? Стоп, Диана, не зацикливайся!"

Ход перешел к Сереже. Пока он кидал кубик, Кирилл наклонился к Диане, его дыхание коснулось ее уха, заставив мурашки пробежать по спине: "Не слушай Олега. Он всех пугает. Просто не продавай ему янтарь дешевле трех монет. Он спекулянт!"

"Я слышу!" — рявкнул Олег, делая вид, что пишет что-то в блокноте. "Записываю: 'Кирилл дискредитирует честных торговцев'."

Все засмеялись. Диана расслабилась. Атмосфера была по-домашнему азартной и дружелюбной. Когда ход снова был ее, она бросила кубик осторожнее. Три.

Передвинула фишку на поле "Тихая заводь". Карточка: "Нашел редкий зеленоватый янтарь! Возьми карту 'Самородок'!" Диана с удивлением взяла из колоды карточку с изображением красивого зеленоватого камня.

"Вау! Дианке везет! — воскликнул Артем. — Зеленый — это редкость! Почти как голубой!"

"Молодец! — Кирилл легонько хлопнул ее по плечу. Его прикосновение было обжигающе дружеским. — Видишь? Шторм прошел, солнышко светит! Теперь этот самородок — твой козырь. Можешь обменять его сразу на два обычных или придержать — он дает бонус к броску."

"Придержу!" — решительно сказала Диана, неожиданно для себя. "Да! Я что-то решаю!" — внутренне ликовала она.

Игра шла своим чередом. Диана то теряла янтарь из-за "набега викингов" (козни Олега), то находила "богатое месторождение". Кирилл то подсказывал ей стратегию шепотом ("Не ходи туда, там у Лены ловушка!"), то смеялся, когда она с азартом спорила с Артемом о значении символа на карте "Шторм".

"Это явно Нептун с трезубцем!" — настаивал Артем.

"Нет, это просто стилизованная волна и молния!" — парировала Диана, забыв о смущении.

"Спорщица!" — засмеялся Кирилл, и его смех, теплый и искренний, заставил ее сердце екнуто. "Как давно я так смеялась? Как давно спорила просто так, для удовольствия?"

В кульминационный момент, когда у Дианы уже было четыре янтаря, а у Лены — тоже четыре и она угрожающе приближалась к финишу, Диана вспомнила про "Самородок". Он давал +1 к броску.

"Всё или ничего! — драматично заявила она, выкладывая карту. — Использую бонус!"

Она взяла кубик. Рука чуть дрожала от волнения. Кирилл наблюдал за ней, подперев щеку кулаком, с едва заметной улыбкой. Она встряхнула кубик, задержала дыхание и бросила. Кубик крутанулся… Четыре! Плюс бонус — Пять! Ровно столько, сколько нужно до заветного поля "Мастерская Ювелира"!

"Да!" — вырвалось у Дианы, и она невольно вскочила со стула, подняв руки в победном жесте. "Я выиграла! Я, Диана, которая боялась даже спуститься!" Ее смех зазвенел в общем гуле.

"Браво!" — зааплодировал Сережа.

"Везение новичка!" — фыркнул Олег, но беззлобно.

"Настоящая Королева Янтаря!" — воскликнул Кирилл, его глаза сияли не меньше гирлянд. Он тоже встал и легонько, почти по-братски, обнял ее за плечи, поздравительным жестом. Это прикосновение было чуть дольше предыдущих, чуть осознаннее. Диана почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки, а сердце застучало как сумасшедшее. Она замерла на секунду, утопая в этом мимолетном объятии, в его тепле и запахе моря-кедра.

"Он обнял меня. Просто так. От радости за меня…" — мысль пульсировала в такт бешено колотящемуся сердцу. Она поймала его взгляд — темный, теплый, полный искреннего восхищения. В этом взгляде не было ни капли той насмешки, которой она так боялась. Было… одобрение. И что-то еще, что заставляло кровь приливать к лицу.

Она быстро отступила на шаг, смущенно улыбнувшись. "Спасибо… Это… игра классная!" — пробормотала она, опуская глаза на поле, где ее фишка гордо стояла на финише.

"Не игра классная, а игрок огонь!" — поправил Кирилл, его рука на мгновение коснулась ее спины, когда он тянулся за своим стаканом с "Жидким Янтарем", чтобы чокнуться с ее почти пустым. Их пальцы снова едва коснулись у стаканов. Каждый раз — крошечная искра, заставляющая вздрагивать.

"За Королеву Янтаря!" — провозгласил Кирилл, и все весело подхватили тост.

Диана выпила остатки лимонада, пытаясь остудить пылающие щеки. Она чувствовала себя невероятно — победительницей, своей в этой компании, замеченной… им. Весь мир сузился до теплого света гирлянд, смеха новых знакомых и темных глаз Кирилла, которые ловили ее взгляд через стол, заставляя забыть о Артёме, о страхах, о том, что завтра Берлин. Сейчас было только "здесь и сейчас". И это "сейчас" было наполнено смехом, азартом и сладким, тревожащим ожиданием чего-то большего, что витало в воздухе между ней и парнем в янтарном шарфе. Она ловила себя на мысли: "Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался".

Она забыла о Артёме. Забыла о страхе быть нелепой. Забыла, что она "чужая". Она была здесь и сейчас. В теплом сиянии янтарных огней, под сводами старого здания, в компании незнакомых, но внезапно ставших приятными людей, и рядом с этим невероятно харизматичным парнем, чье внимание к ней было таким явным и таким… лестным.

Время летело незаметно. Гости начали постепенно расходиться, кто-то в дормитории, кто-то — на ночную прогулку. Музыка сменилась на тихую, лиричную. На столе остались лишь огарки свечей в янтарной крошке и пустые стаканчики. Диана и Кирилл оказались вдвоем у окна, доносившего прохладу ночи.

"Ну что, «янтарный» дебют удался?" — спросил Кирилл, облокотившись о подоконник. Его шарф слегка съехал, открывая сильный загар шеи. В полумраке его глаза казались еще темнее, еще глубже.

"Больше чем, — искренне ответила Диана, чувствуя приятную усталость и легкое головокружение от переполнявших эмоций. — Я и не думала, что будет так… тепло. И в прямом, и в переносном смысле."

"Тепло — это про нас, — улыбнулся он. — Балтика хоть и сурова, но атмосфера теплая и уютная. Как у янтаря. Холодный камень, а внутри — солнце." Он помолчал, глядя на нее так пристально, что Диане стало немного жарко даже в прохладе. "Пойдем на лоджию? Там вид на Нижний пруд ночью… и свежий воздух. Здесь уже пахнет утренней скукой."

Диана кивнула, не доверяя голосу. Они прошли через почти опустевшую гостиную и вышли на небольшую застекленную лоджию. Отсюда открывался вид на темную гладь Нижнего озера (Нижнего пруда), подсвеченную редкими фонарями набережной. Воздух был влажным, прохладным, пахло водой и осенней листвой. Звезд почти не было видно из-за городской засветки и легкой дымки. Тишина после шума вечеринки казалась гулкой.

"Красиво, — прошептала Диана, опираясь о перила. — И так… спокойно."

"Да, — согласился Кирилл, встав рядом. Он был очень близко. Его плечо почти касалось ее плеча, скрытого теплой шерстью пальто. — Особенно после гвалта." Он повернулся к ней, оперся спиной о перила. "Тебе здесь нравится? В Калининграде?"

"Очень, — ответила она, глядя на темную воду. — Это… слоистый город. Как торт. Немецкий кирпич, советский бетон, новая российская плитка… И сыр в воротах! — Она рассмеялась. — Сегодня был потрясающий день. Спасибо тебе за вечер."

"Не за что, — он покачал головой. Его взгляд был прикован к ее лицу. — Мне… мне тоже очень приятно, что ты пришла. И что ты… вот такая." Он жестом обозначил ее пальто, ее образ. "Не как все. Настоящая."

Диана почувствовала, как кровь приливает к щекам. Его слова, сказанные тихим, чуть хрипловатым голосом в ночной тишине, звучали как признание. Она подняла на него глаза. Его лицо было в тени, но глаза ловили отблески света из гостиной — темные, горячие.

"Диана…" — он произнес ее имя так, будто пробуя его на вкус. Он сделал небольшой шаг вперед, сокращая и без того крошечное расстояние между ними. Его рука медленно поднялась, не касаясь, но явно намереваясь коснуться ее щеки или волос. Воздух между ними сгустился, наполнился электричеством ожидания. Она видела его наклоняющуюся голову, чувствовала его тепло, его дыхание. Весь вечер вел к этому моменту. Ее сердце бешено колотилось, тело словно онемело от предвкушения.

Но в самый последний момент, когда его губы были в сантиметре от ее виска, в голове Дианы, как нож, вонзилась фраза Артёма: "Ты всегда слишком торопишься в чувствах, Дианка. Потом плачешь." И картина — как он уходит, бросив это через плечо. Острая, свежая боль отвержения, страх снова обжечься, снова оказаться недостаточной, снова быть брошенной — накрыли ее с такой силой, что она резко отшатнулась.

"Нет! — вырвалось у нее, звук был резче, громче, чем она хотела. — Подожди. Я… я не могу. Я не готова. К новым… отношениям. К чему-то… серьезному. Сейчас."

Она видела, как его лицо изменилось. Мгновенная теплота и желание сменились шоком, а затем — холодной, оскорбленной яростью. Он выпрямился, отступил на шаг, его фигура вдруг показалась огромной и угрожающей в полутьме.

"Не готова?" — он фыркнул, и в этом звуке было столько презрения, что Диану передернуло. — "Ох уж эти женские 'не готова'. А что это было, а? Весь вечер? Эти взгляды? Этот смех? Ты думаешь, я каждую барышню с Янтарного берега Осло вывожу на лоджию ночью и слушаю, как она красиво говорит про слоистый город? Ты думаешь, я всем подряд дарю вот это?" Он с яростью сунул руку в карман своих джинсов и вытащил что-то маленькое, блеснувшее в тусклом свете.

Это был браслет. Простой, но изысканный. Несколько небольших, тщательно отполированных кусочков янтаря разного оттенка — от медового до почти вишневого — были нанизаны на тонкий кожаный шнур и соединены крошечным серебряным замочком. Он выглядел древним и современным одновременно. Настоящим сокровищем Балтики.

"Это не сувенирная лавка, Диана! — Кирилл тряс браслетом перед ее лицом, его голос дрожал от гнева и обиды. — Это ручная работа, понимаешь? Я его… я хотел…" Он не договорил, сжал браслет в кулаке. "А ты — 'не готова'. После всего этого. Отлично. Просто отлично."

Его слова, его гнев, его обвинения — все это попало точно в ее самые больные точки. Страх оказаться "как все", обвинение в том, что она "вела его за нос", упрек в неискренности — все это смешалось с ее собственной болью от Артёма и взорвалось внутри нее белым пламенем ярости.

"А ты думаешь, ты единственный?" — ее голос зазвенел, как лед, холодный и острый. Она выпрямилась во весь рост, чувствуя, как пальто из Осло стало ее доспехами. "Ты думаешь, твоя харизма, твой хостел и твой 'Жидкий Янтарь' дают тебе право на меня? На мои чувства? На мою готовность? У тебя, наверное, тысяча таких поклонниц в год проходит! Подари браслет следующей, кто 'соответствует'!" Последние слова она выкрикнула, чувствуя, как слезы жгут глаза, но не позволяя им пролиться.

Кирилл остолбенел. Его лицо исказилось от непонимания и бешенства. "Что?! Ты что несешь…"

Но Диана уже не слышала. Ее рука сама взметнулась. Она не думала, действовала на чистой адреналиновой волне обиды и желания ранить в ответ. Она с силой выхватила браслет из его расслабленной от неожиданности руки и швырнула ему в лицо.

"На! Возьми свой 'настоящий' янтарь! Мне он не нужен!"

Кусочки янтаря звонко стукнули ему по лбу и щеке, а затем упали на деревянный пол лоджии, рассыпавшись в разные стороны. Кирилл вскрикнул от боли и унижения, прижав руку к щеке. Его глаза, широко раскрытые, метали молнии ненависти и потрясения.

Диана не стала смотреть. Она резко развернулась, толкнула стеклянную дверь и ворвалась обратно в гостиную. Она прошла сквозь нее, не видя ничего и никого, не слыша оклика Кирилла из-за двери. Ее пальто развевалось, как плащ. Она взлетела по лестнице в дормиторий, хлопнула дверью.

Комната была пуста. Тишина оглушала после крика и грохота падающего янтаря. Диана стояла посреди комнаты, дрожа всем телом. Гнев быстро сменился ледяным ужасом и стыдом. "Что я наделала? Что я наделала?" — билось в висках. Она посмотрела на свою руку — той что швырнула браслет. Она дрожала.

Но чувство стыда и ужаса было перекрыто одним всепоглощающим импульсом: Бежать! Немедленно!

Она не могла остаться здесь. Не могла увидеть Кирилла снова. Не могла смотреть в глаза другим гостям. Этот город, эти ворота, этот сыр — все было отравлено этим ужасным финалом. Ей нужно было уехать. Сейчас же.

С лихорадочной скоростью она стала скидывать вещи в рюкзак. Пальто из Осло, которое минуту назад было доспехами, теперь казалось ей саваном, напоминанием о глупой надежде, которая только что разбилась вдребезги, как тот янтарь на полу лоджии. Она сбросила его, словно обжигающее. Надела старый синий свитер — он был холодным, чужим, но хоть не нес память о минувшем вечере. Бежевые брюки, футболку — все летело в рюкзак беспорядочной кучей. Она не думала о складывании. Только о скорости.

Достала телефон. Пальцы дрожали, она тыкала не в те иконки. Наконец, браузер. "Билеты. Калининград. Берлин. Сегодня. Сейчас." Аэропорт Храброво. Самый ближайший рейс. Утренний. Через… 5 часов. Билет в один конец. Цена не имела значения. Она тыкала в "Купить", вводила данные карты, проклиная медленный интернет хостела. "Подтверждено". Выдох, больше похожий на стон.

Она схватила рюкзак, не закрывая его до конца. Она выбежала из дормитория, не оглядываясь. Внизу, в холле, горел свет. Кирилла не было видно. Может, он все еще на лоджии? Может, собирает осколки своего подарка и своей гордости? Диану передернуло. Она проскочила к выходу, толкнула тяжелую дверь.

Холодный ночной воздух обжег легкие. Было темно и пустынно. Она пошла быстрым шагом, почти бегом, к Южному вокзалу, откуда ходил автобус в аэропорт. Город, который днем казался ей многослойным и загадочным, теперь был чужим и враждебным. Тени домов нависали угрожающе. Каждый шорох заставлял вздрагивать — ей казалось, что это Кирилл, что он догоняет ее, чтобы… Что он мог сделать? Она не знала. Но страх гнал ее вперед.

На вокзале было безлюдно и холодно. Она купила билет на ближайший автобус, села на жесткую пластиковую скамью и сжалась в комок, обхватив рюкзак руками. Дрожь не проходила. Перед глазами стояли кадры, как в дурном кино: его лицо, наклоняющееся к ней… Его глаза, наполненные теплом, а потом — яростью… Блеск янтарных камешков, летящих в его лицо… Звук удара…

"Что я наделала? Я же сама… Я спровоцировала…" — вихрь самообвинений кружился в голове. Но тут же всплывали его слова: "Ты думаешь, я каждую вывожу?.. Тысяча поклонниц…" Жестоко. Низко. Но, возможно, правдиво? Может, она и правда была для него лишь одной из многих? И ее отказ задел лишь его мужское самолюбие?

В автобусе она заняла место у окна, прижалась лбом к холодному стеклу. Калининград уплывал за темными окнами — силуэты ворот, огни набережной, темная гладь Преголи. Город осколков. И она оставила здесь свои осколки — осколки доверия, осколки надежды, осколки янтарного браслета. И кусочек "Янтарного" сыра в холодильнике хостела.

Самолет набрал высоту. Диана смотрела в иллюминатор. Внизу расстилалась темная Балтика, окаймленная тонкой полосой утренней зари. Берлин ждал. Город романтики, который породил этот жанр. Но романтики в ее душе не было. Была только пустота, стыд, растерянность и ледяное, неумолимое движение вперед. Она достала блокнот цвета морской волны. Страница после калининградских сырных откровений была чистой. Дрожащей рукой она вывела:

Разбито. Все разбито. Доверие. Янтарь. Возможность. Моя вина? Его? Артём? Не знаю. Берлин. Только вперед. Собрать осколки себя. Если смогу.

Она захлопнула блокнот, откинулась на сиденье и закрыла глаза. Пальто из Осло было скомкано в рюкзаке. Его тепла она больше не чувствовала. Только холод высоты и предчувствие долгого пути в одиночестве. Самолет несся на запад, увозя ее от осколков Балтики к новым, неизвестным берегам. Сага продолжалась. Но глава о Калининграде была закрыта навсегда, оставив после себя лишь горький привкус и синяк на щеке незнакомого парня с татуировкой корабля.