Расплата

Глава 5

Кристи Бенц вылезла из бассейна олимпийского размера. Две мили. За последние полгода это самое большое расстояние, какое ей удалось проплыть, и чувствовала она себя прекрасно. Схватив полотенце с крючка над скамейками у стены, она сделала глубокий вдох. В носу и ушах у нее была хлорированная вода, но она слышала голоса других немногочисленных пловцов, вставших в такую рань. Госпожа Картер, мужеподобная тренерша по плаванию, одетая в спортивный костюм, со свистком и в пластиковых тапочках ходила неподалеку по бетонной дорожке, подбирая доски и забытую пару очков.

Окна запотели, но это не помешало Кристи увидеть, что студенты спешат на занятия, срезая путь по четырехугольному двору рядом со спортивными сооружениями. Она бросила взгляд на часы.

Черт. Без четверти восемь. Если она не поторопится, то опоздает на первое занятие. С нее капала вода, и, дотянувшись до полотенца, боковым зрением она что-то заметила, что-то темное за окном. Она повернулась и сквозь запотевшее стекло мельком увидела какого-то человека – мужчину примерно шести футов ростом, смотрящего внутрь. Почему бы ему просто не войти через дверь?

А какое ей до этого дело? Ну смотрит какой-то парень, что из этого? Вероятно, он из тех, которые ловят кайф, подглядывая за девушками в купальниках. Какой-нибудь нудный закомплексованный ботаник, боящийся пригласить девушку на свидание.

Жалкий извращенец.

Она завернулась в полотенце и поспешила под горячий душ. Потом, уже совершенно забыв о вуайеристе, она надела джинсы и свитер. Затем в спешке собрала волосы в «конский хвост», быстро накрасилась и, схватив рюкзак, побежала по кампусу. Большинство ребят, которые были на ногах в этот час, уже исчезли в лекционных залах. Лишь несколько человек спешили по бетонным тропинкам, пересекающим лужайки между старинными кирпичными зданиями. Она бросила взгляд на Адамс-Холл, где у нее английский с доктором Нортрапом, за которым сразу следовала психология с доктором Саттером. Оба они, на ее взгляд, были чудаками. И тот и другой доходили до таких... крайностей. Нортрап считал, что Шекспир был богом, ну надо же, а Саттер задавал кучу домашних заданий. Целую кучу! Если бы только она записалась раньше, то не училась бы у таких заумных преподавателей, но, как обычно, она записалась поздно и попала к Нортрапу, Саттеру и доктору Францу, еще одному чудо-преподавателю. Настоящему психу!

Она побежала по дорожке на свой любимый предмет. Философия религии. Но ее интересовал не предмет обсуждения и не брюзга-преподаватель – доктор Заростер. Господи, он был таким же старым, как и книги, по которым он учил, но его ассистент Брайан Томас, аспирант. Сейчас он был причиной того, что она вставала рано и не пропускала ни одного занятия. Если бы у доктора Саттера или доктора Франца был ассистент, как Брайан, может, она бы не позволяла себе проспать и не пропускала бы их занятия.

При мысли о Брайане Кристи улыбнулась. Он уделял ей особое внимание в течение нескольких семинаров, и ей это польстило. Высокий, с густыми волосами и умопомрачительным телом, он то и дело застенчиво ей улыбался. Иногда на лекциях она обнаруживала, что он смотрит на нее, но затем, когда она поворачивалась в его сторону, он быстро отводил глаза. Словно не хотел, чтобы она это заметила.

Что ж, не сработало. Она поспешила в лекционный зал и стала спускаться по ступенькам, чтобы занять место в передней части аудитории. Заростер как раз открывал свою книгу. Эксцентричный преподаватель бросил на нее раздраженный взгляд.

Подумаешь. Опоздала на пару минут. Она хотела войти по-царски. Чтобы Брайан заметил... только... его не было в этом пещерообразном помещении. Кристи вытащила блокнот и бумагу. Остальные уже вовсю писали; у некоторых даже были карманные компьютеры, и они усиленно вводили в них данные. Заростер принялся листать какой-то затхлый старый том, и его пронзительный голос начал заполнять пещероподобную аудиторию.

Она отважилась окинуть взглядом помещение и наконец увидела его. В задней части лекционного зала в верхнем ряду. Он раздавал какие-то тесты. Опоздав, она, наверное, это пропустила.

Ну, что ж... она сымпровизирует. Насколько сложным может быть тест по Будде?

Она бросила взгляд через плечо и заметила, что Брайан смотрит на нее. Она улыбнулась, и, к ее удивлению, он улыбнулся в ответ.

О господи. Ее сердце екнуло. Она почувствовала, что раснеет, и на секунду опустила глаза. У нее перехватило дыхание. Он был намного старше ее – ему было скорее к тридцати, нежели к двадцати.

Ну и что? Кому какое дело?

А как быть с Джеем?

На мгновение она ощутила чувство вины. У нее есть парень по имени Джей. Или был. Но с тех пор, как она покинула Новый Орлеан и начала учиться в колледже, их отношения стали шаткими. Она бросила взгляд на кольцо на своем пальце. Кольцо-обещание. Такое получаешь перед помолвкой. Теперь это казалось глупостью. И ребячеством.

Под нудный голос старика Заростера она сняла с пальца простое серебряное колечко и убрала его в карман. Затем отважилась бросить последний взгляд через плечо. Брайан находился за два ряда от нее, все еще раздавая тесты. Он не встретился с ней взглядом, но ее это не беспокоило.

Рано или поздно он пригласит ее на свидание. Кристи в этом не сомневалась.

В воздухе пахло на редкость неприятно.

В нем перемешались запахи дыма, сырости, мокрого пепла и обгоревшей древесины.

Бенц мрачно смотрел на место преступления, где сгоревшая коробка дома тлела в лучах утреннего солнца. Рядом с осыпающейся дымовой трубой остались стоять огороженные желтой лентой несколько почерневших бревен, облитых водой из пожарных шлангов. Растущие во дворе полдюжины креповых миртов и вечнозеленых дубов были опалены, так же как стены и крыши соседних домов.

Потирая шею, он уставился на мокрые зловонные развалины. Криминалисты уже работали, тщательно просматривая обломки здания, фотограф и оператор с видеокамерой пристально изучали место, сохраняя визуальный образ остатков. Офицеры в форме следили за тем, чтобы на место преступления не заходили любопытные. Полицейские машины, некоторые с включенными мигалками, перегородили улицу. Одна из групп тележурналистов все еще продолжала съемку, другая уже собиралась уезжать.

Хорошо. Эти телевизионщики всегда тут как тут.

Погибшую уже осмотрели, сфотографировали и унесли в мешке. Бенц успел бросить на нее взгляд, и его чуть не стошнило. Почти двадцать лет он служил в полиции и повидал всякое, но то, что сделали с этой женщиной, было гораздо страшнее.

Осталась одна пожарная машина. Несколько патрульных машин и полицейский фургон стояли под странными углами по периметру места преступления. Некоторые соседи все еще слонялись вокруг, задавая вопросы или разговаривая между собой, когда из-за гряды густых серых облаков над городом выглянуло холодное солнце. Бенц уже поговорил с полицейскими и патологоанатомом и продолжал ломать голову над тем, как, черт возьми, Оливия Бенчет могла все это предсказать.

Она попала в самую точку.

Словно сама была здесь. Бенц нашел у себя в кармане упаковку мятной жевательной резинки и вытащил одну пластинку. Что она, черт возьми, за женщина? Если ее не было в доме и она не смотрела в окно, как она могла узнать, что здесь произошло?

К нему подошел Стэн Пальяно. Его лицо было перепачкано сажей и грязью, а морщины на лбу выделялись больше, чем обычно.

– Слушай, это просто ужас какой-то, – сказал он, – хотя оно всегда так.

– Что случилось? – Бенц уже слышал рассказ одного из полицейских, но ему хотелось узнать мнение Стэна.

– Как я понимаю, сосед встал, чтобы сходить в туалет, выглянул в окно и увидел пламя. К тому времени, когда приехали пожарники, спасать дом было уже поздно. Первая машина прибыла сюда через три минуты, но к этому моменту весь дом уже был в огне. Повезло, что удалось спасти близлежащие здания. – Он показал на одноэтажные дома. Большинство из них представляли собой одинаковые двойные шотганы[6] с декоративными опорами, четырехскатными крышами, дверью с каждой стороны и узкими окнами. – Насколько мы можем судить, пожар начался в задней части дома, в чулане, в котором была старая печь... и по какой-то причине огонь из топки стал распространяться по одному из вентиляционных ходов. Будто он двигался по какому-то медленно горящему веществу в ванную... странно. – Его темные глаза встретились со взглядом Бенца. – Но помимо этого, была жертва – прикованная, о господи. Прикованная. Это ж какому сумасшедшему ублюдку могло прийти такое в голову? – Он вытащил мятую пачку сигарет. Вытащив одну, он предложил ее Бенцу. Тому очень хотелось закурить, но он покачал головой.

– А-а, ты же бросил, да? – Стэн прикурил от зажигалки и затянулся. – Знаешь, Бетти столько лет пыталась заставить меня бросить. Вся эта белиберда, которую они слушают в школе о пассивном курении. Затем, как раз этим летом, она уронила сумочку, и, угадай, что из нее выпало? Полпачки «Мальборо-лайтс». – Он проговорил это сквозь облако дыма. – Вот тебе и на.

– Они взрослеют и начинают осознавать, что мы им лгали почти во всем, – заметил Бенц, наблюдая, как Монтойя разговаривает с людьми, собравшимися на улице. С соседями.

– Десять к одному, что жертва была молода. Ненамного старше, чем Бет Энн или Кристи, если не ошибаюсь, – произнес Стэн, и Бенц сразу же вспомнил слова Оливии Бенчет: «Вы отец, детектив Бенц... Как бы вы себя почувствовали, если бы убийца напал на вашу дочь?»

– Эй, Стэн, сюда. Не поможешь ли, а? – крикнул пожарный из машины.

– Иду, иду. – Он глубоко затянулся, затем кивнул Бенцу. – Потом еще поговорим, – сказал Стэн. – И, Рик, вот еще что...

– Да?

– Поймай этого говнюка, хорошо?

– Можешь не сомневаться. – Бенц смотрел, как Стэн бежит к машине.

Монтойя закончил разговаривать с соседями. Обходя место преступления по краю, он прошел между припаркованных машин, затем перепрыгнул через лужу.

– Что говорит наш патологоанатом? – спросил он.

– Он пришлет нам отчет, но, судя по его словам, наша, так сказать, «свидетельница» совершенно точно знала, что тут происходило.

– Это наводит на размышления, верно? – заметил Монтойя.

– Думаю, нам стоит ее проверить со всех сторон. – Он засунул кулаки в карманы слаксов. – Наверняка она рассказала не все. – Нахмурившись, он вспоминал Оливию Бенчет и то, какой решительной и невинной она казалась. Ему было интересно, что удастся раскопать. Вероятно, ничего, что ему бы хотелось. – Я снова поговорю с ней, а ты займись ее прошлым. Бабушка, мать, парень, была ли она замужем, сколько раз, куда она ходила в школу и все такое.

– Ладно. – Монтойя быстро кивнул.

– Ну, а ты что выяснил? Кто-нибудь из соседей хоть что-то видел?

Монтойя фыркнул.

– Ничего особенного. Никто не может вспомнить ничего подозрительного, а если они что-то видели или слышали, значит, не хотят об этом говорить. За исключением парня, который ходил в туалет в том розовом доме, – он показал на шотган рядом со сгоревшим домом, – никто из соседей не выглядывал в окно, пока они не услышали сирены. Затем они почувствовали запах дыма и заметили, что по соседству все светится, как после ядерного взрыва. – Он с отвращением покачал головой. – Сосед, который заметил пожар, Элвин Джерард, увидел пламя, разбудил свою жену Луа и набрал «девять-один-один». Вот и все. Не считая его утверждения, что этот двухквартирный дом сдавался внаем, но примерно месяц пустовал. Обе части дома были свободны.

– Однако ночью там кто-то был.

– Да. – Монтойя открыл блокнот. – По словам Джерарда, раньше домом владела престарелая чета Джалински. Сначала умер он, затем в течение года жена. Их дети унаследовали дом и стали сдавать его через местную управляющую компанию «Бенчмарк Риэлти». В доме никого не было за исключением представителя «Бенчмарк», который показывал его потенциальным съемщикам, и уборщика, наводящего порядок после прежних жильцов.

Пожарные начинали убирать шланги, соседи расходились, и даже последняя группа телевизионщиков собралась уезжать. Полицейский разбирал заграждения на улице и регулировал движение машин с зеваками-водителями.

– А я загляну в «Бенчмарк», получу там список тех, кто интересовался этим домом, – сказал Бенц. – Что-нибудь еще?

– Да. Может быть. Есть одна зацепка. Один из соседей вытащил свою видеокамеру и заснял пожар, как раз когда прибыли пожарные.

– Пленка у тебя? – Бенца это заинтересовало.

– Да. Парень очень рад был помочь. – Монтойя залез в карман куртки и вытащил кассету. – Думаю, нам сначала придется высидеть поездку Хендерсонов в «Дисней-Уорлд», но после этого мы сможем взглянуть на пожар.

– Может, нам повезет, и мы увидим на пленке что-нибудь интересное, – сказал Бенц, не веря собственным словам. Убийца наверняка скрылся задолго до того, как сонный сосед сосредоточился на адском зрелище, если только он не тащился, наблюдая за опустошением, вызванным его действиями. Такое иногда случалось, и полиции везло. Но это маловероятно. Сейчас наиболее серьезной зацепкой являлась Оливия Бенчет. Глаза Бенца сузились, когда он посмотрел на мокрые развалины, которые еще недавно были домом, и подумал о странной истории, рассказанной Оливией Бенчет, – голая жертва, прикованная цепью, священник с радиоприемником и мечом, годовщина убийства Кеннеди.

– Проверю списки пропавших людей, может, удастся выяснить, кто жертва, затем снова поговорю с госпожой Бенчет.

– Ты уже купился на эти вуду-экстрасенсорные штучки? – Монтойя проглотил ухмылку.

– Пока нет. – Они зашагали к своей машине. – Нам нужно выяснить, что ею движет. Ты поговори с Бринкманом. Вытяни из него все, что он о ней знает, все даже самые незначительные подробности. У него должны быть записи, или файл, или еще что-нибудь. И узнай, не говорила ли она еще с кем-нибудь здесь, в городе, или в соседних округах. Она ведет себя так, словно есть другие убийства, поэтому наведи справки, а я свяжусь с ФБР. Они могут пробить по компьютеру.

– Если что, они обязательно захотят прислать специальную группу.

– Прекрасно.

– Не думал, что тебе нравится работать с федералами. – Они обошли нескольких оставшихся пожарных и толстые шланги.

– Не-а. Не в этом дело. Главное, чтобы они под ногами не путались.

Они подошли к машине, и Бенц скользнул на пассажирское место. Дело каким-то образом связано с этой женщиной-медиумом, и он пустит в ход все средства и выяснит, чего ей, черт возьми, надо.

– Слушай, может, нам стоит проверить всех местных священников, – предложил Монтойя, садясь за руль.

– Наверное. И пока мы будем этим заниматься, может, нам удастся найти одного, которого судили за поджог и убийство, – пошутил Бенц.

Заводя машину, Монтойя фыркнул.

– Видение этой чокнутой оказалось точным на все сто, да?

– Да, или же она в этом участвовала.

– Думаешь?

Бенц покачал головой, вспомнив отчаяние в глазах Оливии, неподдельный страх на ее лице, то, как она кусала нижнюю губу, когда рассказывала свою историю.

– Не знаю, что и думать.

Монтойя дал задний ход и сманеврировал между другими машинами.

– Если она в этом замешана, то зачем же она пришла к нам? Не, это не катит.

Бенц тоже так не думал, но случались и более странные вещи. Он решил ничего не оставлять на волю случая.

– Посмотрим.

– Да, я наведу справки в департаменте транспортных средств, статистическом бюро, администрации социального обеспечения.

– Как только я получу предварительную информацию о ней и отчет патологоанатома, я снова с ней побеседую.

– Слушай, она действительно засекла это преступление. Засекла полностью. Десять к одному, что мы найдем сгоревшее радио и какое-нибудь ожерелье на головке душа, как она и говорила. – Темные глаза Монтойи на секунду встретились с его глазами. – С этой женщиной что-то не так.

– Совершенно верно, Диего.

– Эй, просто отныне я Диего, – отозвался Монтойя, сворачивая в переулок.

– С чего это вдруг?

– Получил наследство. – Он похлопал по видеокассете, торчащей из кармана куртки.

– Ну, конечно. – Бенц уставился в окно. – Диего – фыркнул он.

– Это просто хорошо звучит, тебе не кажется?

– Как тебе будет угодно. – Бенцу было все равно. Жуя свою безвкусную резинку, он бросил взгляд на видеокассету и стал гадать, что же они на ней увидят. Вероятно, ничего. Если только на пленке не зафиксирован убегающий подозреваемый или кто-то в толпе любопытных зрителей, кого никто из соседей не узнал и кто, возможно, был убийцей, наблюдающим за последствиями своих разрушительных действий. Это мог быть и один из соседей. В любом случае их лучшая зацепка – это Оливия Бенчет.