Рассвет на чужой планетой

ГЛАВА 14

— Кто здесь?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем Дамбо прикусил язык.

— А ты кто? — после паузы, показавшейся мучительно долгой, отозвалась темнота. Отозвалась на родном языке, вот только манера речи…

— Я… — он запнулся, пытаясь сообразить, что его зацепило в чужом голосе.

— Хорошо. Иди сюда.

Голос был не знаком. Он произносил слова правильно и чисто, но тон… слишком низкий. Как будто тот, кто это говорит, нарочно изменил голос.

— Кто ты? — лаборант попятился. — Назовись!

— Сейчас.

Не только голос. Интонация. Вот что было подозрительным. Но понял это Дамбо-516 намного позже, когда что-то шевельнулось, и темнота взорвалась болью.

Минк ударил наугад, и когда кулак врезался во что-то упругое, еле успел это упругое подхватить, не давая упасть. Бил он снизу вверх, учитывая рост веганцев, и противник рухнул, получив удар в челюсть. Штурман придержал его одной рукой, торопливо ощупывая тело. Тихо хмыкнул, когда пальцы наткнулись на пряжку пояса. Пряжка тяжелая. В крайнем случае, сойдет за оружие.

— Девушки, — окликнул своих спутниц шепотом. — Идите сюда. На голос.

— Сейчас, — послышался шорох шагов. — Вы… рядом?

— Да.

— А кто тут… был?

— Он и сейчас есть, — Минк прислонил жертву к стене, устраивая на полу. Веганец еще не пришел в себя, и это одновременно огорчало и радовало. Радовало то, что после восьми лет мирной жизни он не разучился работать кулаками. А огорчало то, что остальные могут принять это за нападение. В то время вся ситуация складывается так, что люди вынуждены обороняться. И в случае смерти этого веганца стоит говорить просто-напросто о превышении допустимых мер самообороны. Но скажите на милость, кто в критический момент задумывается о том, стоит или не стоит рассчитывать силы!

— Где вы?

Рядом послышались шаги. По-прежнему ничего не видя, Минк угадал Валентину. Сатурнийка вела себя на удивление спокойно, с долей здорового любопытства.

— Здесь.

— Вы… с ним?

— Да.

— Я могу на него наступить?

— Да. Если не будете осторожны.

Колено ткнулось ему в плечо. В следующий миг девушка опустилась на корточки рядом. Во мраке Минку показалось, что он различает ее размытый силуэт. Что это значит? Тут поблизости есть источники света? Или его глаза все-таки адаптировались к мраку.

Ни то, ни другое. Его лобные доли, отличительная черта вестианцев, включились в работу.

— Ой, — Валентина осторожно дотронулась до тела веганца. — Он… жив?

— Да. Только оглушен, — Минк пощупал его пульс. — Приходит в себя. Я старался не бить слишком сильно. Мне лишние трупы не нужны.

— Да уж, — голос Валентины дрогнул. — И так слишком много смертей… Что будем с ним делать?

— Он, — Минк помедлил, размышляя, — наш противник. Нас всего трое, веганцев — больше дюжины, не считая женщин и этого вот парня. Но даже если их будет всего двенадцать, мне в одиночку все равно не выстоять.

— Вы не один, — ее рука коснулась его плеча, поползла в сторону запястья. — Мы с вами. Я и Тиока…Ти! Сюда, скорее.

— Куда — сюда? — послышалось нервное шипение.

— Сосредоточьтесь, присмотритесь — и все поймете, — окликнул ее штурман. — Вам надо пройти всего три-четыре шага и наткнетесь на свою подругу.

Тиока добралась быстро, но, едва сообразив, что рядом находится бесчувственный веганец, поспешила отсесть.

— Итак, — заговорил Минк, — нас трое против… против превосходящих сил противника. Оружия у нас нет. На местности ориентироваться невозможно, ввиду отсутствия ориентиров.

— А зачем воевать? — немедленно возмутилась Тиока. — Надо поговорить со здешним начальством. Вряд ли в капитаны тут взяли идиота.

— Ну, кроме капитана, есть и другие… Тот же первый пилот, Такту.

— Вы нам ничего не рассказывали о нем.

— Не хотел травмировать хрупкую психику, — парировал Минк и услышал тихий смешок. Смеялась Валентина. Она хорошо держится. Значит, не все потеряно! — Но это он только что делал сообщение по громкой связи. Помните? Сразу после того, как погас свет…

— Помним, — Валентина помрачнела, вспомнив перевод. — И что нам теперь делать? Мы трое безоружные, да еще этот тип… У нас были планы?

— Они и сейчас есть. Добраться до центра связи и передать сообщение через инфранет. После чего… убираться отсюда подальше. Вы говорите, на этой планете можно жить?

— Да, и довольно неплохо. Тут много морских обитателей, которые вполне съедобны. Правда, есть их придется сырыми, потому как ничего, похожего на дрова, тут найти в принципе невозможно. Здешняя растительность почти не горит. Дымится и тлеет.

— Отлично. Сигнал спасателям подать получится, — кивнул он, пытаясь заразить уверенностью своих спутниц. Дескать, если он строит такие планы, значит, по остальным пунктам уже все продумано и почти сделано.

— А как на наши планы повлияет этот тип? Это ведь… мужчина? — поколебавшись, Валентина дотронулась до тела веганца. За время учебы на Весте она часто сталкивалась с представителями других разумных народов, не говоря уже о разнообразных человеческих расах. Это до космической эры на Старой Земле были всего три расы — белая, желтая и черная. Сейчас есть красные, серые, бурые… Вестиане как раз относятся к красной расе. Хорошо остальным народам, населяющим Галактику! У них один народ — одна раса. Те же веганцы…

— Этот мужчина, — прервал ее размышления голос штурмана, — он… наш пленник и мы можем…

Он осекся, оборвав сам себя. Они ничего не могут, потому что практически начали военные действия. И самое паршивое, что с этим веганцем теперь так просто не разойтись. Если его отпустить, он поднимет тревогу. Если потащить с собой — чего доброго, может контратаковать. Остается одно — найти уединенную каюту и запереть его до лучших времен…Но когда наступят эти самые лучшие времена? Или все-таки…

— Мы можем его использовать. Как проводника.

— И заложника, — подсказала Валентина.

— Заложника? — вот уж чего не ожидал, так это того, что подобный вариант предложит девушка.

— Да. Если, как вы сказали, они могут пристрелить женщину-врача… у-у, шовинисты!.. то заложника-мужчину наверняка пощадят. А заодно и нас. Побоятся…

— Вы правы, — Минк дотянулся, нащупал плечи девушки и быстро притянул ее к себе. Придержал на миг и отпустил. Показалось или она уже почти готова была обнять его в ответ, скользнув руками по талии?

Пленник тихо застонал, приходя в себя, и Минк отвлекся от мыслей о Валентине. Торопливо содрал с веганца пояс и приспустил верхнюю часть его комбинезона. Ровно настолько, чтобы рукава бессильно сползли вниз. Этими рукавами штурман скрутил запястья пленника, обвязав их так, что освободить руки можно было только случайно. Или зная хитрость тройного оборачивающего узла.

Пока он возился, пленник окончательно пришел в себя. Задергался, подал голос.

— Молчать, — Минк несильно ударил его по лицу. Мог бы и сильнее, но в темноте боялся промахнуться и не рассчитать силы. — Будешь говорить, когда скажу — останешься жить. Понял?

Он говорил по-вегански, и пленник задергался.

— Да ты не головой маши, а словами скажи — да или нет?

— Д-да… а в-вы, — залепетал пленник, — вы драться больше не будете?

— Посмотрим на твое дальнейшее поведение, — штурман не удержался от улыбки, хотя в темноте выражение его лица заметить было трудно. — Итак, приступаю к допросу.

Эту фразу он повторил дважды — для девушек, которые по-вегански не знали ни слова, и для пленника.

— Вопрос первый. Имя, возраст, номер, должность?

— Дамбо-516, - промолвил пленник. Минк поморщился. В системе номеров он разбирался с пятое на десятое. Знал лишь, что чем больше число, тем индивид занимает низшее положение в обществе. При этом можно носить такое же имя, но иметь другой номер и, соответственно, другое социальное положение. Номер присваивается при рождении в зависимости от выбранного ребенку имени, хотя номер отца тоже играет роль. Этот Дамбо трехзначник. Так себе. Среднее звено. Хорошо, что не отброс общества. Но выбирать не приходится.

— Возраст, должность?

— Лаборант. Двадцать пять лет…

Двадцать пять… по меркам веганцев совсем мальчишка. Те совершеннолетними становятся к тридцати годам, а право на женитьбу получают только после тридцати пяти лет.

— Здесь что делал?

— Я… в лабораторию хотел… меня послали…

— Кто и зачем?

— Старший группы. Послал… полы мыть.

— А ты?

— А я… не пошел.

— Не выполнил, стало быть, приказа старшего по званию? Это… чревато, Дамбо-516. Чревато неприятностями…

Неизвестно, что такое жуткое услышал тот в словах человека, но внезапно пленник дернулся, пытаясь вскочить, и испустил такой пронзительный вопль, что люди невольно отшатнулись. А еще не опомнившийся Минк отвесил Дамбо такую пощечину, что тот лишь клацнул зубами, ударившись затылком о стену.

— Молчать, если хочешь жить! — для острастки штурман снова ударил пленника.

Тот послушно замолчал. В прошлой жизни его никто никогда не бил. Он вообще не думал, что можно вот так… запросто…Наверное, правду говорил первый пилот о зверствах землян. Со свойственной всем «середнякам» самоуверенностью Дамбо-516 думал, что «высшие» и те, кто к ним приближен, ошибаются. Теперь он склонен был думать, что ошибался он сам. Такту-101 не просто не врал — он нарочно не говорил всей правды, чтобы не пугать обывателей. Человеки опасны. По факту. И доказательством было его, Дамбо-516, положение избитого пленника. Что с ним будет?

Он ненадолго вынырнул из кошмара, когда сообразил, что землянин что-то говорит. Что-то на его языке, обращаясь к пленнику.

— А? Что ты… — и торопливо прикусил язык, опасаясь нового удара.

— Я говорю, — тот произносил слова медленно, четко, — знаешь ли ты, как пройти в рубку управления?

— Куда? На самый верх?

— Да.

Дамбо не знал. Вернее, знал, но… Но как же этот человек не понимает, что есть места, куда таким, как он, вход заказан? Что есть границы, которые нельзя переступать? Только благодаря дисциплине и уважению к законам можно чего-то добиться.

Дисциплине. А еще грубой силе.

— Ты знаешь, как пройти в рубку управления, — это уже был не вопрос, и в голосе чужака звучала угроза. — И ты нас туда отведешь.

Темнота шелохнулась. До пленника с опозданием дошло, что пришелец тут не один. Послышался другой голос. Он говорил не по-вегански, но вопросительную интонацию можно было уловить. Человек ответил. Как показалось Дамбо, с раздражением, но он практически ничего не знал о том, как представители чужого народа выражают эмоции и не мог догадаться, что происходит.

— Нет, он это сделает, — улыбнулся Минк. — Я знаю.

Валентина кивнула, хотя в темноте ее жеста никто не заметил.

— Ладно.

— Слушай, ты, — штурман встряхнул пленника, — сейчас мы пойдем туда вместе. Ты — впереди. Показываешь дорогу.

— Но…ведь темно! — попробовал запротестовать тот. — Я ничего не вижу!

— Но ты помнишь, — Минк встал и дернул пленника за шиворот, заставляя принять вертикальное положение. — Не может такого быть, чтобы ты не помнил расположение этажей и планы коридоров. Ты ведь поднимался наверх, да?

— Д-да, — Дамбо попробовал вырваться, но человек что-то сделал с его запястьями, и руки лаборанта пронзила боль. Казалось, воспалились все нервы от кончиков пальцев до лопаток. Он взвыл, задергался, засучил ногами, приставая на цыпочки в попытке убежать от боли. Попытался пнуть своего мучителя, но тот надавил сильнее, и лаборант чуть не заплакал от боли.

Сквозь пелену боли он опять услышал другой — женский — голос. И опять мужчина ответил коротко и зло. Он явно не собирался уступать своей подруге, в этом напоминая веганца. Такое сходство, увы, не обрадовало пленника.

— Вперед, — его слегка толкнули. — Шевелись!

— Но… — лаборант поспешил прикусить язык. — Темно…

— За это благодари своих соплеменников, — проворчал человек.

Все же Минк не мог не признать, что в словах пленника была доля истины. Тут не было никаких источников освещения. Максимум, на что он мог рассчитывать — на свои лобные доли, которые худо-бедно улавливали остаточное тепловое и другое излучение. Их функция была побочным эффектом приспособления к жизни на другой планете и большая часть вестиан относилась к ней, как к странному бесполезному дополнению… которое оказалось неожиданно полезным. Ему казалось, что он ощущает, где находятся стены и потолок потому, что именно на потолке находились источники света. При работе они нагревались и сейчас еще не успели остыть. Но пройдет минута-другая, и это кратковременное преимущество сойдет на нет. Пока они должны использовать это по максимуму.

Он пихнул пленника в спину, и тот, сделав несколько неуверенных шагов, чуть не врезался в стену, приложившись плечом.

— Тут поворот…

— Ты знаешь, куда идти? Где здесь лифт наверх?

Дамбо почти честно задумался. «Почти» потому, что в глубине души вертелась мыслишка отказаться помогать врагам — пусть выбираются, как знают! — но другая, здравая, мысль заставила согласиться. Что мешает этому человеку просто убить пленника? Можно ли это сделать голыми руками? Наверняка. Значит, придется подчиниться.

Он прикинул в уме план этажа. Если взять за отправную точку дверь в лабораторию, возле которой они находились — вряд ли его оттащили чересчур далеко — то можно прикинуть, куда надо идти.

— Направо.

— Иди.

Ему позволили сделать несколько шагов. Плечом Дамбо касался стены, чтобы чувствовать направление. Так, все верно. До поворота, потом за угол и, миновав выступ управляющего кабеля, упереться в две створки.

— Кажется, тут. Но я ничего не вижу.

Минк не видел и сам. Источники света остыли, и его невеликое преимущество пропало. Жаль, что он совершенно безоружен. Ему бы подошло все, что угодно. Просто для того, чтобы не чувствовать себя таким беспомощным. Впрочем… как он сразу не подумал? Теряешь квалификацию, Стивен! Впрочем, десантник и диверсант — далеко не слова-синонимы.

Торопливо обыскав пленника, он снял с его браслет-коммуникатор и, поколебавшись, сунул Валентине:

— Разберись!

Мелочь из складок одежды пленника тоже перекочевала к нему и, частично, к девушкам. Себе он оставил только продолговатый предмет, напоминающий металлическую сигару с рядом каких-то выступов и трещинок. Наверняка, «сигара» раскладывалась во что-то многофункциональное, как армейский нож. Но разбираться с этим надо при нормальном освещении и не на ходу. И, конечно, не тратить времени на то, чтобы спрашивать у пленника, для чего эта штучка.

Лифт ожидаемо не работал — выключив свет, первый пилот заодно вырубил и прочие источники энергии. Так что сейчас, надо думать, на всем корабле не работал нормально ни один прибор, кроме тех, у которых предусмотрено альтернативное питание. Например, защита реактора и средства связи. В спящий режим перешел и бортовой компьютер, так что запись на «черном ящике» наверняка не ведется. Что бы ни случилось на борту веганского судна в ближайшие несколько часов, никто никогда ничего не узнает.

Ладно. Лифт ему и не был нужен — даже работай он исправно, Минку не хотелось оказаться в запертом пространстве, как в ловушке. Но он знал, что рядом с лифтом всегда находится лестница. Как раз для таких вот случаев, когда пользоваться техникой просто опасно. Другой вопрос, что здешние лестницы всегда вели только на один какой-нибудь этаж. И, например, отсюда можно было либо подняться на один этаж вверх, либо спуститься на один вниз и поискать другую лестницу. Напрямую работал только лифт, а столь странное устройство лестничных пролетов превращало корабль веганцев в лабиринт. Для чужаков-людей это было проблемой, но, с другой стороны, в эту игру можно играть и вдвоем.

— Лестница, — он пихнул пленника в спину. — Куда она ведет?

Дамбо ужасно захотелось соврать — просто из вредности — но он заставил себя сказать правду:

— Вниз.

— А наверх? Отсюда есть путь наверх?

— Н-нет…

Это было правдой. Попасть на этаж, где располагалась большая часть лабораторий и медотсек, можно было только с нижнего этажа, где имелись две лестницы. Одна та вела сюда, вторая — на второй технический этаж, откуда можно было попасть либо на жилой этаж, либо к кают-компании и выше. Все просто. И Дамбо мог бы легко набросать схему, если бы ему дали такую возможность.

— Пошли.

Его заставили повернуть к лестнице. Порожек был довольно высок, и он запнулся об него, чудом не полетев вниз, считая носом ступени. Человек придержал пленника за шиворот, одновременно толкая вперед.

Лестничный пролет наполнился шумом шагов. Родилось и загуляло эхо. Дамбо поймал себя на мысли, что таким образом можно дать сигнал остальным — мол, я здесь, спасите меня! Он попытался как бы случайно пристукнуть пяткой о ступеньку, и тут же получил чувствительный тычок:

— Тише!

— Но тут темно! Я не вижу…

— Молчать! — новый тычок едва не опрокинул его головой вперед. Страх упасть и разбить на лестнице голову оказался настолько силен, что остаток пути Дамбо крался на цыпочках, боясь вздохнуть.

Минк тоже задерживал дыхание, прислушиваясь к малейшим шорохам. Он знал, был уверен, что они тут не одни. Первый пилот Такту-101, как он представился, наверняка начал на них охоту. Если связисты располагались наверху, сейчас он должен двигаться навстречу беглецам. И в какой-то момент они либо столкнутся на лестнице нос к носу, либо разминутся…

Примерно об этом думал и Такту-101, не спеша передергивая затвор. За оружием пришлось возвращаться в свою каюту, потому что вскрывать капитанский сейф в полной темноте не хотелось. Во-первых, это трата времени. А во-вторых, он все равно не знал кода. К тому же, его каюта располагалась примерно на полпути к медотсеку, так что он все рано выигрывал.

Коммуникатор послужил неплохой подсветкой, позволив не сбиться с пути, и облегчил процесс открывания замка и поиски в каюте. Правда, к тому моменту, когда Такту снова вышел «на тропу войны», огонек начал мигать — верный признак того, что прибор работает в режиме фонарика слишком долго и надо хотя бы ненадолго его отключить в целях экономии.

Так он и поступил, добравшись до лестницы. И, хотя был готов к темноте, в первые несколько секунд застыл, хлопая глазами. Мрак навалился, как душное одеяло. Пилот ощутил приступ клаустрофобии. Несмотря на то, что молодость его прошла весьма бурно, и он даже принимал участие в специфических тренировках, когда испытуемого помещали в барокамеру, прежде он никогда не оказывался в абсолютной темноте. И ведь не поддержишь себя морально тем, что за стенкой свет и врачи, наблюдающие за состоянием его здоровья. Он оказался один на один с миром.

С миром, в котором притаились враги.

«Шхех» молчал. Звукоизоляция отдельных отсеков была на высоте. Но на грунте проходы между этажами и отсеками держали свободными, так что можно было слышать мягкое гудение световодов, слабый рокот работающих вхолостую реакторов, шаги членов экипажа, мягкое попискивание некоторых приборов. А сейчас… Сейчас каждый шорох означал присутствие врага.

Да, все, кто попадется ему, будут считаться врагами. Потому что в народе куа живет привычка к дисциплине. Сказали — сидеть по каютам и не высовывать носа! — и будут сидеть, как миленькие, ожидая особого распоряжения. Только землянам не писан закон. Тем более что пленники как раз нарушили его первыми, сбежав из медотсека. И по кораблю сейчас ходят только они и он.

«Как на учениях!» — подумал Такту-101, поднимая ствол пулевика. Стрелять лазерными зарядами внутри корабля не хотелось — слишком велик шанс повредить внутреннюю обшивку или провода.

Снаружи было так темно, что Сомба-99 лишь усилием воли заставил себя двигаться вперед. Даже в открытом космосе, где ему пришлось провести в общей сложности целые сутки, занимаясь ремонтом, не было такой полной темноты. Если бы не подсветка браслета… И то приходилось то и дело ее отключать или прикрывать рукой, стоило за углом почудиться какому-то шороху. Но ведь это же не земляне, не правда ли? Они не могли так быстро пробраться на самый верх корабля?

Или могли? Сомба заставил себя не думать об этом. И не только потому, что в глубине души продолжал верить Минку — землянин обязан им жизнью, он не может быть настолько неблагодарным! — сколько потому, что не хотел верить своему первому пилоту. Такту-101 показал себя не с самой лучшей стороны. И если он так упрямо старается очернить людей, то в чем причина? Не сгущает ли Такту краски нарочно? Что он задумал?

До кают-компании, где одна из стенных панелей была замаскирована под сейф, он добрался легко. Темнота встретила его мерцающими огоньками наручных коммуникаторов. Привыкнув к темноте, Сомба невольно скинул ладони, защищая глаза.

— Капитан? Это вы, капитан?

Большая часть членов экипажа успела разойтись по своим каютам. Здесь осталось всего трое — один из механиков, второй пилот и второй связист.

— Да. Вы что тут делаете?

— Сидим, — механик развел руками, и огонек его браслета метнулся туда-сюда по стенам. — Ждем.

— Чего?

— Приказа.

— Так вот, — света чужих браслетов было достаточно, и Сомба выключил свой, — вот вам мой приказ. Оставаться на месте. Снаружи сейчас… небезопасно.

— Там этот землянин, да? — ударил в спину вопрос связиста.

Уже дошедший до нужной панели, Сомба помедлил, кладя ладонь на ее гладкую поверхность.

— Там…

Язык прилип к небу. Что-то мешало просто ответить «да». Ведь, кроме штурмана Минка, самовольно покинувшего медотсек, где-то в недрах «Шхеха» бродил и Такту-101. И кто из них опаснее — тот еще вопрос.

— Там не только он, — нашелся ответ. — И мой долг, как капитана, предотвратить конфликт.

И устранить угрозу, от кого бы она ни исходила. Мысль о том, что он не является профессиональным военным и вообще никогда не воевал, а оружие держал только в тире, поскольку без умения выбить десять очков из дюжины ему бы не получить звания капитана, Сомба отбросил, как несущественную. Главное — сделать шаг. Он не сомневался, что одно его присутствие склонит чашу весов на чью-либо сторону. Тогда ведь будут не друг против друга, а двое на одного. Только вот на кого одного?

Почувствовав что-то не то, отвлекся от философских мыслей. Панель не двигалась. Сейф не открывался. Сомба слегка занервничал. Это могло означать одно из двух — либо, когда Такту вырубил свет, он заодно случайно выключил и вообще всю электронику, а значит, программа больше не реагирует на прикосновения. Либо, что менее вероятно, оружия в сейфе нет. В этом случае программой предусмотрен отказ системы — нельзя дать то, чего нет.

Правда, был еще и самый простой вариант — он ошибся в темноте и водит рукой по стене рядом с идентификационной панелью.

— Посветите мне! — попросил без особой надежды.

Двое придвинулись ближе, нацеливая экраны коммуникаторов на стену. Лучи дрожали — батарейки тоже были на исходе, несмотря на то, что фирма гарантировала более десяти тысяч рабочих единиц времени.

Нет, все верно. Вот панель. Вот сенсоры, к которым надо приложить ладонь. Только она не открывается.

— Проблемы, капитан?

— Автоматика не сработала почему-то.

— А она вообще вырубилась. Слышите? Кондиционер не работает!

Он прислушался и шепотом выругался. А ведь действительно! Не слышно ставшего привычным мягкого шелеста. Это что же выходит? Они сидят не только в темноте, но и дышит неочищенным воздухом? Сколько пройдет времени прежде, чем обитатели «Шхеха» выработают весь кислород? Без регулярной очистки и частичной замены отработанного воздуха на внешний, из атмосферы Розовой Красавицы, должно пройти еще несколько часов. Такту-101, несомненно, это знал и вырубил лишнюю технику в надежде, что беглецы задохнутся, и их легко можно будет обезвредить. Вот только он не учел своих соплеменников, которые тоже стали заложниками системы.

— Сможете помочь открыть? — кивнул он на сейф.

Механик придвинулся ближе, подмигнул:

— Спрашиваете! Но… только если сломать.

— Ломайте.

Его отодвинули в сторонку, и двое механиков склонились над стенной панелью.

Да, ее можно было вскрыть — обычным лазерным резаком, который входил в рабочий минимум каждого техника. В обычном состоянии сейф был защищен от физического проникновения — взломщик рисковал получить смертельный разряд тока или порцию отравляющего газа в лицо. Да и внутренняя дверца запиралась на ключ. Но сейчас оказалось отключено даже это, так что через несколько минут Сомба-99 со вздохом облегчения извлек из сейфа лазерный пистолет и парализатор. Два больших штурмовых бластера и несколько более мелких пулевиков остались в гнездах. Поколебавшись, Сомба взял и один пулевик и, рассовав оружие за пояс и по складкам одежды, повернулся к подчиненным.

— Ситуация на корабле сложная, — без обиняков начал он. — Где-то здесь разгуливают земляне. Возможно, их трое — мужчина и две молодые женщины. Мы не знаем о них ничего… почти ничего. Не знаем уровень их подготовки. Не знаем, вооружены ли они и какие цели преследуют. Я даже не могу сказать, на каком этаже и в каком отсеке они сейчас находятся. Знаю одно — среди вас их нет, — переждал несколько смешков и продолжил. — Поэтому я не могу запретить вам, вопреки уставу, вооружиться. Когда я выйду, вы можете взять любое оружие из сейфа — все равно запереть его до включения энергии невозможно. Поэтому я прошу лишь об одном — воздержитесь от стрельбы. И ни за что не открывайте огонь первыми. Вас тут трое. Землянин — один, женщины не в счет. Так что нападение вам не грозит. Просто будьте осторожны.

— Будем, капитан, — кивнул механик.

Сомба кивнул и вышел из кают-компании, окунувшись в темноту корабля, как в душную смолу.

Дышалось с трудом, но вряд ли дело было в воздухе. Они не могли выработать воздушные запасы «Шхеха» за тот час, в течение которого не работала вентиляция. Скорее всего, это от нервов. Успокоиться. Дышать ровно и четко. Все, что ему надо — это просто прислушаться и понять, есть ли рядом кто-нибудь.

«И, желательно, не напороться на Такту!» — подумал он и повел рукой в воздухе, отыскивая стену. Нашел, сделав несколько шагов вбок, прижался к ней всем телом, прикладываясь виском. Затаил дыхание, стараясь усилием воли унять сердцебиение. Прислушался.

Сквозь стены, полы, потолки и переборки доносились шорохи и звуки, воспроизводимые обитателями корабля. В обычное время, даже после отбоя, это нельзя было услышать — шелестела вентиляция, гудели диоды в светильниках, мерно рокотали двигатели, время от времени слышалось звяканье срабатывающих раздвижных панелей. Сейчас все это отключилось, и Сомба с удивлением услышал что-то вроде шлепков. Ему понадобилось несколько нано-единиц времени, чтобы понять, что это земляне. Да, трое беглецов производят достаточно шума, чтобы можно было определить направление. У него есть шанс опередить Такту и первым найти беглецов… если только первый пилот сам сейчас не стоит и не прислушивается, пытаясь определить направление и расстояние до противника.

Что ж, если так, значит, их ждет гонка на выживание. Кто первым достигнет цели и не выдаст себя?

Сомба прислушался еще раз. Звуки вроде бы стали удаляться. На каком они этаже и в какую сторону движутся? Капитан лучше землян знал расположение этажей и отсеков корабля, и он мог определить не только направление, но и отсек.

Так, они могут быть либо на самом нижнем уровне, возле шлюзов, либо на высоте жилого этажа. Лифтом им не воспользоваться, значит, остаются лестницы. А с жилого этажа их две. Одна техническая, и вторая с этажа ниже. То есть, если они захотят подняться на первый этаж, начиная с высоты четвертого, то сперва им надо подняться на третий, потом спуститься на пятый, затем на второй, где они сейчас находятся, потом… Потом — все. Такая сложная система оказалась потому, что на каждом этаже было по два, а то и три отсека. И — да, либо беглецы воспользуются технической лестницей, либо вернутся в другой отсек пятого этажа и уже оттуда сразу на верх. Нет, конечно, можно и сократить этот путь — между отсеками были перегородки, которые открывались по личному коду доступа перед капитаном, первым пилотом, врачом и главным механиком. Так что Сомба легко мог «срезать угол» напрямик и спокойно встретить Минка и его спутниц на верху корабля. Сейчас, когда автоматика отключена, это сделать легче легкого. Проблема была в том, что Такту-101 мог подумать точно также. И вторая проблема в том, кто первым обнаружит беглецов.

Прислушавшись последний раз, Сомба принял решение и, стараясь ступать как можно тише, заскользил вперед вдоль стены. В крайнем случае, он воспользуется технической лестницей.

Но звезды и камни, где же Такту-101?

Он затаился, прислушиваясь к звукам в коридоре. Пальцы свело на рукояти пулевика. Эти самоуверенные придурки сами лезут в ловушку!

Он вышел на беглецов случайно — наткнулся на панель, перегораживающую отсек и, не тратя времени на поиски считывающей панели, просто отжал створки — пришлось-таки приложить немалую силу — переступил порог и почти сразу услышал эхо осторожных шагов. Судя по звукам, впереди шло трое или четверо. Шаги одного из них чем-то отличались от других. Кто-то из народа куа? Но кто? Заложник или предатель?

Шаги приближались.

— Там дальше… если я не путаю, — услышал Такту смутно знакомый голос, — что-то вроде перегородки. Этаж разделен на две половины. Нужная лестница на другой половине, не на нашей.

— Как туда попасть?

— Есть… техническая лестница. Или можно вернуться на этаж ниже и перейти в ту его часть, где расположена лестница, ведущая вверх.

Предатель! Такту стиснул кулаки. Так рассказывать о военных тайнах! Жаль, что голос не капитанский. Можно было бы заодно избавиться от предателя… С другой стороны, его тоже можно убить и представить обстоятельства так, что это сами земляне уничтожили куа, которого просто использовали, а потом выкинули, как ненужную вещь. Да, это будет ложь, но правдой войну не выиграть.

Тем временем беглецы и их проводник, судя по шагам, свернули куда-то в сторону. Шорохи стали удаляться, и Такту-101 мысленно выругался. Он не учел того, что и сам будет вынужден действовать в полном мраке — включить подсветку на браслете, все равно что сообщить противнику о своем местонахождении. И плевать, что у него есть пулевик, а они не вооружены.

Переложив оружие в другую руку — приходилось передвигаться буквально по стеночке — Такту медленно направился по пятам за беглецами, на ходу продумывая план действий. Он хорошо помнил планы всех этажей с техническими и основными проходами, а также все повороты, развилки и двери с тупиками, но плохо представлял себе, где сейчас находятся противники. Дошли ли они уже до развилки, обозначенной на плане под номером 2-А или еще нет? Там ведь есть поворот налево. Правда, он удлиняет путь, но… Эхо от шороха шагов и дыхания путников было слабым, размазывалось по стенам и определить, откуда доносятся звуки, не представлялось возможным. Если только…

Такту выругался. Конечно! Акустик-анализатор! В браслете, кроме коммуникатора, справочника, часов и фонарика, было еще несколько полезных функций, в том числе навигатор и система поиска. Все браслеты членов экипажа были соединены в общую информационную сеть, так что, активировав ее и дав соответствующую команду, можно было отследить, кто где находится. Удобно, кстати, при аварии, когда надо срочно определить, кто и где, кого надо спасать, а кто в полном порядке. Правда, активация программы требовала некоторого времени — пока она загрузится, пока просканирует местность, пока выведет на дисплей данные с планом корабля. Пройдет от трех до семи мини-единиц времени, а это слишком долго.

Но рискнуть стоило.

Такту остановился. По его расчетам, тут должен быть поворот. Беглецы завернули за угол и слабого отсвета дисплея видеть не могут. А он еще и встанет спиной, чтобы загородить экранчик. Ничего, потом наверстает…

Программа активировалась мгновенно. Послышался слабый звон, и экран засветился мягким зеленоватым светом. Сначала выскочила картинка-заставка, потом — список действий. И уже потом, когда программа взялась за сканирование, на экране завертелась спираль — время ожидания пошло.

Такту затаил дыхание. Ему казалось, что время остановилось. Он неотрывно следил за оборотами спирали, невольно считая круги: «Один… два… три… пять… семь…десять… одиннадцать…» После шестнадцатого ему стало казаться, что программа зависла. А что, если это так? Когда он последний раз проверял уровень зарядки? Нет, судя по глазку сбоку, заряда хватит еще на пару единиц времени при любом режиме. Но беглецы могут успеть уйти.

«Давай! Давай же скорее!» — мысленно взмолился он, и, словно отвечая на его мольбы, экран вспыхнул таким ярким светом, что Такту-101 тихо вскрикнул. Вслух.

На крохотном экране вспыхнул синими линиями план этажа. Алая точка обозначала его самого. Две пульсирующие оранжевые…

Две? Две…

Он не поверил своим глазам, но ошибки быть не могло. Обладателей браслетов было двое. И оба двигались в разных направлениях. Один медленно удалялся, второй постепенно сближался с ним и, судя по плану этажа, должен был даже немного обогнать соперника.

Двое. В игру вступил кто-то еще. Но кто? Увы, программа не давала ответа на этот вопрос. Она лишь определяла местонахождение работающего прибора. Но все же, кто второй?

И в этот момент обе точки остановились.

Дамбо не видел, что происходит у него за спиной, но внезапно почувствовал, как сжались чужие пальцы на его локте.

— Что это?

— А? — он вывернул шею. — Я не…

Резкий тычок между лопаток заставил его заткнуться.

— Что ты сделал, ублюдок? — лицо землянина было искажено от сдерживаемого гнева.

На миг Дамбо испугался, но потом испуг уступил место удивлению. Лицо человека. Он видел лицо инопланетянина — смутно, расплывчато, подсвеченное снизу бледно-голубым светом и кажущееся чудовищной маской инопланетного монстра или ожившего мертвеца. Но он его видел! Как…

Свет. Свет, исходящий откуда-то снизу. Лаборант покосился на руку землянина, уже начиная кое о чем догадываться.

— Я ничего не сделал, — пролепетал он, уставившись на слабо загоревшийся браслет. — Это не я! Я не знаю, что про…

— Заткнись, — новый болезненный тычок заставил его прикусить язык. — Не истери. Как это отключить? Быстро!

— Я не знаю.

Минк почувствовал растущее раздражение, но загнал его вглубь. Этот свет мог их выдать преследователям. В кромешной темноте он был словно призыв: «Вот они мы! Идите все сюда!» Мужчина торопливо огляделся, не столько ища подсказки, сколько по накатившей откуда-то из детства слабости — если я этого не вижу, значит, этого нет.

Взгляд наткнулся на два мутных пятна — лица девушек.

— Что случилось? — сказало одно из них голосом сатурнийки.

— Нас обнаружили.

— Ой.

Он ожидал, что ему сейчас придется успокаивать испуганную девчонку, но та неожиданно спокойно поинтересовалась:

— Что будем делать?

«Драться!» — чуть было не сорвалось с губ Минка, когда он понял, что в самом деле собирается это делать.

Они находились в коридоре, который слабо изгибался так, что оба его конца тонули во мраке. Насколько далеко было до технической лестнице, к которой они двигались, сказать точно он не мог. Но логика подсказывала, что его преследователи могут появиться только с той стороны, откуда они пришли. Значит…

— Держите его, — он торопливо пихнул заложника к девушкам. — Будет дергаться…нейтрализовать.

Мелькнула мысль о том, смогут ли две гражданские девчонки сделать это правильно, но отступила на второй план. Как говорится, семи смертям не бывать… Не все ли равно, что их выдаст — свет или крик?

— Молчи, если хочешь жить, — успел шепнуть он на ухо заложнику, толкая его за спину. Девушки понятливо переместились туда же. Какое-то время все втроем возились и сопели, слышалось двухголосое шипение, и каждый звук бил по ушам и нервам задержавшего дыхание Минка. Громко! Слишком громко! Тут каждый шорох кажется грохотом обвала, а они…

— Цыц! — не выдержал он. — Пошли вон!

Они поняли. Заткнулись, и в навалившейся тишине штурман различил осторожно приближающиеся шаги.

Сомба-99 ступил на этаж, держа в голове его план — капитан тоже должен знать свой корабль от и до, вплоть до того, какое количество шагов надо сделать, чтобы дойти от одной двери до другой. Навыки спортивного ориентирования неожиданно принесли свои плоды — ему понадобилось всего несколько нано-единиц времени, чтобы сориентироваться и продумать план действий.

Отсюда было два пути наверх — основной и технический. Ну, еще и путь вниз, но он в данный момент находился у него за спиной. И вряд ли беглецы-земляне заходят им воспользоваться — это существенно удлинит их путь… если только они изначально не спешили вниз. Но если бы это было так, Сомба бы их встретил гораздо раньше! Следовательно, надо двигаться наверх. Какую дорогу они выберут? Какой путь предпочесть? Основной или технический? Основной проще, но там легче и попасться, а чтобы воспользоваться техническим, надо как минимум знать код доступа, известный далеко не всем. Капитан сильно сомневался в таком счастливом совпадении, что первый случайный встречный будет тем, кто коды знает. Об их существовании даже не все догадывались! Правда, большая часть автоматики отключена, но в рубке управления стоит автономный источник питания.

Он еще размышлял, не спеша двигаясь по коридору — до одной из развилок было не важно, какой путь наверх ты выберешь, — когда вспыхнул его браслет. В отличие от беглецов, Сомба-99 сразу понял, что это значит и даже сумел активировать собственную программу поиска, со своей стороны уставившись на две оранжевые точки. Кто-то из них активировал систему поиска пропавших. Но кто? Либо Такту, вышедший на охотничью тропу, либо сами беглецы. Но если это сделал Минк, то он, выходит, знает о преследователях. А если Такту-101, то…

В это время один из оранжевых огоньков двинулся вперед. На сближение со вторым, застывшим на месте.

Кажется, роли распределились. Неподвижный — это почти наверняка Такту-101, в роли сидящего в засаде хищника. А движется в его сторону жертва — землянин. Но откуда у него браслет? Взял заложника? Да, похоже на то. Значит, в движущегося не стрелять ни в коем случае. Это может быть член экипажа, за чью жизнь Сомба-99 несет полную ответственность.

Определившись, капитан переключил пулевик на режим стрельбы одиночными снарядами и двинулся к цели окольным путем. Он зайдет своему пилоту за спину и попытается остановить кровопролитие.

Двигаться приходилось медленно, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Сомба-99 понимал, что у него только один выстрел — палить в замкнутом пространстве корабля опасно. Пусть «Шхех» сейчас стоит на грунте, но дырка в стене может помешать ему вовсе подняться в воздух. Так что один выстрел. И без промаха.

Шаг. Еще шаг. Еще. Сейчас будет поворот. А там…

Минк затаил дыхание. Оружия у него не было, но он не собирался отступать и сдаваться. Преследователь уверен, что безоружный человек не полезет в драку. Что ж, пусть пребывает в счастливом неведении.

Конечно, он рисковал — вооруженный против безоружного всегда имеет преимущество. Но за спиной были две девушки, которых он обязан защитить и вернуть домой. А еще — отыскать могилу Рози и сделать все, чтобы его подруга упокоилась в родной земле. Эта планета для людей чужая — так пусть чужой и остается.

Впереди послышался приближающийся шорох. Показалась какая-то тень. У него что, тоже наручный браслет активирован? Неужели не понимает, что сам себя демаскирует? А может, как раз-таки и понимает и включил подсветку нарочно? Самоуверенный охотник думает, что дичь побежит и попытается спрятаться? А что, если…

Он попятился, нарочно шаркнув ногой по полу.

— Девушки! — подал голос. — Валентина? Ти…

— Что?

Они оказались близко. Слишком близко, как будто никуда не уходили. А может, впрямь не ушли?

— Вы что тут забыли? Марш отсюда!

Упрямство девчонок одновременно обрадовало и огорчило. Он надеялся на их благоразумие и умение подыграть. А игры закончились.

— Но…

— Я сказал — марш! Это приказ! Да пошли же вон! — чуть не взвыл он, краем уха уловив, что преследователь прибавил шагу. То ли понял вестианское наречие, то ли решил атаковать под шумок.

За спиной кто-то из девчонок что-то сказал. Минк не слушал. Он пригнулся, сгибаясь чуть ли не пополам, и рванулся вперед, выставив руки. Навстречу выдвинулась тень.

Пулевик сработал с сухим щелчком, который прозвучал в тишине громом с ясного неба. Пуля прошла над головой человека — стрелявший не знал или не сообразил, что тот может просто пригнуться. А может быть, действовал по привычке — средний веганец выше среднего человека почти на пядь. И противник просто забыл, что имеет дело не с соплеменником. Но, как бы то ни было, пуля, которая должна была прошить верхнюю часть груди, прошла над головой, лишь срезав прядь волос на макушке. Плевать!

В следующий миг разогнавшийся Минк пихнул кулаками противника в живот.

Болевые точки у веганцев располагались не там, где у людей, но нижняя часть живота — важная зона у любого живого организма. От неожиданности веганец пошатнулся, нелепо взмахнув руками и с трудом удержав равновесие. Минк поднырнул под его вскинутую в защитном жесте руку, перехватил запястье, стискивая кулак поверх пальцев противника и выворачивая его кисть так, что в запястье веганца что-то сухо хрустнуло. Тут же, не трат времени, коротко, без замаха, ткнул напряженными пальцами в район пупка.

Такту-101 чуть не упал. И упал бы, если бы не человек, который невольно сыграл роль опоры. Пилот попытался провести боевой прием, но низкорослый землянин оказался проворнее. Запястье хрустнуло, ломаясь. Боль стрельнула вверх, до плеча, заставив руку бессильно обмякнуть. Усилием воли Такту заставил себя двигаться, но момент был упущен. Второй болевой прием согнул его пополам, а потом был короткий болезненный и унизительный тычок в нос снизу вверх. Удар был так силен, что пилот невольно запрокинул голову и уставился вверх, в сторону потолка. Сломанное запястье вывернули еще сильнее, пальцы не выдержали, разжались.

Но Такту не был бы Такту, если бы позволил себя и дальше избивать. Второй рукой он ухитрился на замахе перехватить руку человека, выворачивая ее в свой черед и пытаясь провести бросок с подсечкой. Это ему почти удалось. На какой-то миг он поверил, что противник вот-вот рухнет на пол, но тот лишь припал на колено, сгибаясь — и Такту кубарем перекатился через него. Второй раз боль стрельнула в плечо — он случайно задел стену локтем сломанной руки.

— Ё-оу…

Пулевик выскользнул из ослабевших пальцев, но пилот ухитрился все-таки повести кистью, и он упал не рядом, а отлетел в сторону. Совсем чуть-чуть, но…

Новый удар, сильный, от злости, чуть было не лишил его сознания. И в этот момент грянул еще один выстрел.

От неожиданности Такту обмяк, не чувствуя ничего. Второй пулевик? У кого? Не может…

Кулак человека обрушился ему на макушку, и мир исчез.

Валентина пятилась по коридору, волоча за собой Тиоку и заложника. Молодой веганец, с которым разговаривал только Минк, потому что девушки совсем не знали чужого языка, попытался что-то им сказать, но девушка только отмахнулась.

Осталось тайной, кто первым услышал шорох за спиной. Троица развернулась стремительно, как по команде. Веганец-заложник что-то крикнул, метнулся прочь.

— Держи! — крикнула Валентина, хватая его за одежду. Попыталась остановить, сбивая с ног.

И что-то громко чвакнуло.

Заложник, которого она держала, внезапно завалился головой вперед, выскальзывая из девичьих пальцев. Она рухнула на колени рядом, и еще одно сочное «чвак» раздалось над ее головой.

— Мама…

При свете активированного браслета она увидела, что заложник лежит лицом вниз. А из-за поворота…

Не раздумывая, Валентина рванулась обратно, к Минку. Про Тиоку она не думала — рядом находился тот, кто мог бы ее защитить.

— Т-там… там…

Темнота выдвинулась ей навстречу, превратилась в две крепкие руки, обхватившие за плечи.

— Бежим! — раздался мужской голос.

— Ти! — запоздало опомнилась Валентина. Взмахнула рукой, пытаясь нащупать руки подруги. — Хватайся!

Темнота отозвалась сдавленным воплем — судя по всему, подруга, кинувшись к ней, споткнулась об одно из тел. Девушка потянулась поддержать упавшую, но Минк уже увлекал Валентину за собой, и девушка кинулась бежать.

Сомба-99 не стал ругать себя за второй выстрел — что сделано, то сделано. Он все-таки не военный, он всю жизнь проработал на мирных рейсах и не учился обращаться с оружием и воевать. Главное, что он в кого-то попал. К сожалению, противников было больше. И кому-то все-таки удалось уйти.

Засунув пулевик за пояс — надо было прихватить кобуру, но об этом он подумал только что — Сомба активировал свой браслет, выставив фонарик на максимум, шагнул вперед, при свете мерцающего огонька оценивая ситуацию…

И почувствовал, как слабеют колени.

Перед ним лежали два тела. Одно, с закрученными назад запястьями, валялось чуть ли не у его ног лицом вниз. Второе — паре шагов дальше по коридору, скорчившись и нелепо откинув в сторону одну руку. Первого Сомба не мог опознать — затылки-то у большинства одинаковые! — а вот второго узнал сразу и ощутил странную смесь чувств — от досады до восторга.

Такту-101 его помощник и первый пилот. Ранен или убит?

Сомба-99 разрывался — то ли бежать вдогонку за беглецами, то ли остаться и оказать первую помощь сородичам. В конце концов, он сообразил, что момент все равно упущен. Земляне скрылись. А тут…

Он припал на колено, осторожно пробуя перевернуть лицом вверх заложника. Тело подалось легко, как неживое. Да оно и было неживым — дыра в груди не оставляла в этом никаких сомнений. Молодой веганец — теперь, с близкого расстояния, Сомба узнал того самого лаборанта, который и обнаружил сперва капсулу с погибшими чужаками, а потом двух девушек — был убит выстрелом в упор. Убит из его пулевика. Убит своим. Убит случайно, по нелепому стечению обстоятельств. И он, Сомба, стал убийцей.

«Поздравляю! — мрачно подумал он. — Хотел красиво завершить карьеру? Что ж, получи! Куда уж красивее? Пустил чужаков на корабль, спровоцировал конфликт, пристрелил своего, да еще и заложника, позволив врагам скрыться!» Да, награда ему не светит. И он еще хотел жениться? Да после такого ему надо отрезать все причиндалы, чтобы даже не пытался…

Лонг… она это переживет. А он? Согласится ли он ее потерять вместе с карьерой? Или…

Взгляд скользнул по второму телу. Такту-101 был малоприятным типом. Сомба вообще бы предпочел никогда с ним не встречаться. Но раз уж так совпало…

Медленно, осторожно он опустил тело лаборанта на пол и на коленях пополз в сторону своего первого помощника. Если все получится, он сможет, как говорится, получить все за ничего.

Беглый осмотр тела — действовать приходилось большей частью на ощупь, осторожно, стараясь не выдать своего присутствия — показал, что Такту-101 только оглушен. На темени обнаружилась гематома — быстро набухающая шишка. Про себя Сомба подивился силе землянина — именно макушка была самым слабым у веганцев местом на черепе, но надо было постараться, чтобы вывести взрослого мужчину, каким был Такту, из строя.

Тот тихо застонал, приходя в себя, и этот звук прозвучал неожиданно громко, заставив Сомбу вздрогнуть от неожиданности. Все же он быстро пришел в себя и слегка толкнул подчиненного:

— Пилот Такту? Что произошло?

Тот пошевелился. Услышав голос, он сосредоточился, приходя в себя:

— К-капитан Сомба?

Уровень зарядки браслета понизился, свет фонарика стал мигать, и приходилось прилагать усилия, чтобы увидеть лицо собеседника.

— Я. Услышал выстрел… немного опоздал. Что произошло?

— На меня напали… землянин… тот… Минк. Он…

— Вы стреляли. В безоружного?

— В того, кто на меня напал!

— И вы попали, поздравляю!

Внезапная ложь далась легко, как по маслу. Сомба сам на себя удивился, насколько получилось легко.

— Что? — Такту резко сел, но тут же застонал от боли и зажмурился, касаясь рукой макушки. Снова застонал, нащупав гематому. — Вот пр-роклятье… Как он меня смог? Я же…

— Вы попали не в того безоружного! — отчеканил Сомба, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал как можно тверже. — У беглецов был заложник, и они им прикрывались. А вы…

Даже при мигающем свете угасающего браслета было заметно, как побледнел Такту:

— Не может этого быть! Я бы никогда не… Это не я!

— А кто тогда?

— Кто-то третий. Нас, с навигаторами на браслетах, было трое. Я, заложник и…

Он осекся, уставившись на капитана. Судя по тому, как расширились его глаза, Такту-101 все понял, хоть и с опозданием.

— Это вы!

— Уверены?

Несколько секунд мужчины молча сверлили друг друга глазами. Оба были готовы выхватить пулевики — на таком расстоянии промахнуться невозможно — и оба понимали, что не выстрелят первыми. По крайней мере, пока противник не…

В эти нано-единицы они забыли о беглецах, и оба одновременно вздрогнули, когда над головой что-то щелкнуло. В следующий миг коридор затопил свет, такой яркий с отвычки, что оба зажмурились, чувствуя, как от рези в глазах вскипают слезы. Сквозь шок и удивление до них долетела серия щелчков, какой-то шорох и хруст и искаженный помехами голос, произносящий слова с непривычным акцентом:

— Все внимание. Корабль захвачен. Если вы не хотите, чтобы он был взорван, позовите для переговоров капитана. Повторяю. Корабль захвачен. Требую капитана для переговоров. Пусть приходит один. Жду десять, — пауза, — да, десять мини-единиц времени. Потом запускаю программу самоуничтожения.

Опять серия щелчков, после которых наступила тишина. Такая глубокая и полная, словно умерли все звуки.

Проморгавшись, Сомба заставил себя разлепить веки. Ресницы слиплись от слез, и глаза открывались с трудом. В первый момент, услышав голос землянина, он не почувствовал злости. Скорее, это было удивление — быстро же они добрались до рубки! Такту-101, в противоположность ему, выглядел не ошарашенным, а раздосадованным и раздраженным:

— Что этот проклятый землянин себе позволяет? Это объявление войны, разве не так?

— Это, — Сомба почувствовал, что может взять все под контроль, — не ваше дело. Вы арестованы.

— Что? — взвился тот. Вернее, только дернулся вскочить, но от резкого движения перед глазами все поплыло, и пилот прислонился к стене, ощупывая макушку. — Вы в своем уме, капитан? Это…

— Это вы не в своем уме, Такту-101, - отчеканил он. — Вы превысили свои полномочия. Вы не подчинились приказу капитана…

— Когда? — взвыл тот.

— Вы самовольно взяли на себя роль судьи в международном конфликте… которого на самом деле не было. Вы пытались добиться своей цели, используя шантаж и угрозы…

— А вы проявили преступную мяг…

— Вы стреляли в безоружного…

— Во врага…

— Это вы так думаете. Война не объявлена. Мы спасли этих людей после крушения. Мы несли за них ответственность. По международным законам наши действия могут быть расценены как преступление против морали и нравственности. Это…

— Это земляне! Диверсанты! А мы…

— Довольно! Встать! — Сомба поднялся, наставив на первого пилота пулевик. — Сопротивление при аресте старшему по званию не сделает вам чести!

— Вы с ума сошли, — тот сжал пальцы на рукояти своего пулевика, но дергаться не стал. — Пока мы с вами тут препираемся, этот тип уже захватил наш корабль!

— Я знаю. И намерен вступить с ним в переговоры. Вы сами слышали — он дал мне срок в десять мини-единиц времени. Осталось, — он не смотрел на часы на браслете, но чутьем бывшего спортсмена догадывался, сколько прошло времени, — чуть меньше девяти мини-единиц.

— Вы собираетесь пойти на поводу… у диверсанта?

— Я собираюсь спасти корабль… и остальной экипаж, — на тело лаборанта он старался не смотреть. Парень погиб по глупой случайности. Может быть, эту смерть удастся замять. А если нет… Он усилием воли отогнал неуместные мысли. Не о том сейчас надо думать!

— Руки!

— Вы сошли с ума.

— Нет, это вы сошли с ума, если продолжаете настаивать на своем! Вы арестованы и временно отстранены от должности первого пилота… до выяснения обстоятельств.

Такту очень хотелось высказать все, что он думает о ситуации вообще и о поведении капитана Сомбы в частности. Но он на сей раз предпочел промолчать. Только бы перестала болеть голова…

Пошатываясь и держась на стенку, он встал и зашагал впереди державшего его на прицеле Сомбы, на ходу обдумывая свой план.