Раз и навсегда

Глава 24

Наверное, смешно то, что самым смелым поступком в моей жизни стал минет собственному мужу… Но это было так. Даже организуя свой от него побег, я настолько не волновалась. Просто жила в фоновом напряжении год, другой, третий… А тут все сконцентрировалось в одной точке. Особенно скандальным это ощущалось, потому что формально мы даже не были с ним женаты. Формально, да, я вела себя, словно блудница. И может, только потому у меня все получилось, что я неплохо вошла в эту роль.

В любом случае страшно было до одури. Я же не знала, как надо, а он… Ничуть мне не помогал, явно пребывая в шоке от моего поведения. Или боясь навредить.

В женских романах, что я читала, мужчина всегда свою женщину направлял. Байсаров же, напротив, вцепился в простыни до побелевших пальцев, словно удерживая себя на месте. Я до последнего не знала – нравится ему или нет. Попробуй, пойми, когда он лежит, оскалившись, будто ему больно, и шумно дышит. Все встало на свои места, лишь когда он разрядился. Я, слабая как котенок, уткнулась носом в его бок. Погладила пальцами все еще конвульсивно подрагивающие мышцы на животе, впервые в жизни чувствуя не его власть надо мной, а мою над ним. Такую пьянящую власть…

Отдышавшись, Вахид резко встал и скрылся за дверью в ванной. Я уснула под шум воды в душе, так его и не дождавшись. События этого дня порядком меня измотали. Снилось мне что-то ужасно приятное. Кажется, я даже улыбалась во сне.

– Амина, вставай. Я договорился с Садовым. Но у него есть время только с утра.

Чего я ждала? Что после всего он разбудит меня поцелуем? Иронично хмыкнув, я неспешно открыла глаза. Байсаров был уже полностью собран и напомажен. Расслабленный костюм, идеально уложенная борода, парфюм… Я на его фоне со сна, наверное, выглядела настоящим пугалом. Но это волновало меня в последнюю очередь. Чего не скажешь о холодке в его взгляде… Ч-черт. Я чего угодно ждала – похвалы, удивления, подколов… Но не этого арктического холода.

– Что не так?

– Все хорошо. Поторопись. Тебе нужна помощь?

Возможно. Но даже если бы я сейчас умирала, то не стала бы ее просить!

– Нет.

– Тогда жду тебя в столовой.

И все? Просто «жду в столовой»?! Охватившая меня злость придала сил. Я собралась быстро даже с учетом того, что вымыла голову и посушила волосы феном, отчего те еще больше завились. Надела брюки-палаццо, водолазку с красивой драпировкой. Подвела глаза и губы… Припухшие понятно от чего. Я слишком старалась? Да! Но дело в том, что в кои веки я старалась не для него, а для себя. Чтобы на его фоне не чувствовать себя замарашкой. Чтобы иметь возможность расправить плечи и шагать вперед с гордо поднятой головой.

Когда я вошла в столовую, Вахид оторвался от телефона. Его ресницы дрогнули, ноздри едва заметно раздулись. Я увидела вспыхнувший в его глазах голод. Хищный, необузданный, тот самый, от которого у меня дрожали колени. Но практически тут же эти эмоции смыла волна ощутимой злобы. Словно это я было виновата в том, что он меня хотел.

Проглотив вопрос «Да что с тобой не так?!», я похромала мимо. Наверное, зря я прихорашивалась. Проблемы со здоровьем сводили на нет все мои старания – их было не замаскировать удачной укладкой, макияжем и красивой одеждой. Но что уж…

Неловко выставив перед собой ногу, опустилась на стул. Потянулась к кофейнику, удивляясь тому, что Вахид соизволил сам сварить кофе. А поймав себя на том, что мы вновь молчим, воскликнула:

– Мы так далеко не уедем, Ваха.

– Ты о чем?

– О том, что мы опять замкнулись. Это неправильно. Нам нужно обсудить то, что произошло.

– То, как ты мне отсосала?

Вот! Вот опять он сводил все… к какой-то грязи, наверняка надеясь, что я стушуюсь. И ведь почти добился своего! Я даже приподнялась, чтобы уйти. Но подумав, заставила себя сесть обратно.

– Если ты так это называешь.

В глазах Вахи мелькнуло детское непонимание. Что? Не ожидал? То ли еще будет!

– Хочешь об этом поговорить? – притворно-мягко спросил он. Я напряженно замерла, по его поведению понимая, что это вопрос с подвохом.

– Да. Может, ты объяснишь, что не так?

– Почему не так? Мне очень понравилось. У тебя были хорошие учителя.

– Ты совсем больной?! – вспыхнула я. – Думаешь… А к черту, что ты там думаешь! Похоже, мы поторопились съехаться вновь.

Я все-таки выбралась из-за стола. Байсаров вскочил за мной следом, сверля меня диким, абсолютно невменяемым взглядом.

– Хочешь сказать, что это была премьера?!

– Да! – выкрикнула я, вцепившись в лацканы на его пиджаке, чтобы не упасть.

– То есть после двадцати лет брака ты ни с того ни с сего захотела мне отсосать?!

– Кто тебе сказал, что я не хотела этого раньше?!

В этот момент вытянувшуюся физиономию Байсарова надо было, конечно, видеть!

– Серьезно? – откашлялся он. – Почему же тогда ты… – пожал плечами.

– Потому что чувствовала – от меня тебе это совершенно не нужно.

– Думаешь, я тебя не хотел?

– Я думаю, что гораздо больше ты хотел, чтобы я оставалась удобной. Без лишних инициатив. И попыток тебя загрузить.

Вахид молчал. Долго. Так долго, что я уже хотела уйти, одеться – сделать что угодно, лишь бы сбежать от этого взгляда.

– Даже не знаю, что сказать, – наконец, тихо заметил он. Эта растерянность в голосе… Она ведь была совершенно ему несвойственна, но какой же искренней она была!

– Да ты в принципе говори. Иначе мы уже пробовали – ничего не вышло.

Байсаров кивнул, но так ничего и не добавил к сказанному. И за свои слова не извинился. В больницу мы ехали, переговариваясь ни о чем. Я показала ему сброшенный Алишером в семейный чат мем, он велел напомнить, чтобы мальчики не забыли поздравить двоюродного брата с днем рождения.

– Они помнят, – заверила я его.

– Не знал, что у вас есть отдельный чат.

– Он случился, когда я уехала.

– Ты имеешь в виду, сбежала?

– Ваха!

– Что? Сама же говорила, как важно называть вещи своими именами, – хмыкнул он.

– Ладно. Ты прав. Сбежала. Доволен?

– К нему?

– От тебя! – рыкнула в ответ. – Ты неисправим. Хоть бы головой подумал – как бы мы познакомились? Где? Зачем?

Он нес такую чепуху, господи. И смешит, и бесит.

– Откуда мне знать? Чего-то же тебе не хватало.

– Мне не хватало тебя. Твоей вовлеченности. Внимания… Любви.

– Скажи спасибо, что вашей связи не нашли подтверждения, – вместо того, чтобы как-то прокомментировать мои признания, заметил Байсаров.

– А ты… – я шокированно округлила губы, – искал?

– Он жив только потому, что моя СБ великолепно работает даже в Британии. И ты, кстати, тоже. Убью, если даже просто посмотришь на сторону.

Вахид обхватил мою шею и легонько сжал. Хвала господу, от водителя нас отделяла перегородка, иначе… Мамочки, как стыдно! Это же рэд флаг размером с дирижабль. Мне бежать от него надо. Бежать на край света, а я…

– У меня гораздо больше шансов тебя извести при случае, – шепнула, приблизившись вплотную к его губам. От этого движения пальцы Вахи на шее сильнее сжались…

– Принято, – хмыкнул он, пряча мелькнувшее в глазах изумление. Как раз в этот момент машина остановилась у входа в клинику, где предстоял осмотр сразу у нескольких специалистов, последним из которых был мой гинеколог.

– Подожду тебя здесь, – сказал Вахид, когда мы вошли в холл.

– Разве тебе не надо быть в офисе?

– Я сам себе хозяин.

– Мне показалось, что у тебя там какие-то проблемы…

– Обсудим это потом. Тебя уже ждут.

Врачи оказались довольны успехами, которые я делала. Стремительность, с которой мой организм возвращал себе утраченное, они списывали на мой здоровый образ жизни и то, что я исправно исполняла врачебные предписания. Но почему-то когда речь заходила о возвращении к полноценной сексуальной жизни, врачи удивлялись.

– Ну-у-у, вообще-то не секрет, что во время полового акта нагрузка на сосуды головного мозга увеличивается. Близость может стать фактором риска, но необязательно. Это очень индивидуально. Впрочем, не может не радовать то, что вы пришли ко мне с таким вопросом.

– Почему? – прошептала я, не зная, куда себя деть от стыда.

– Потому что восстановление либидо – верный знак, что организм идет на поправку. Или ни о каком восстановлении нет и речи? – Садовый бросил на меня строгий взгляд поверх очков. Совершенно не понимая, куда он клонит, и все больше смущаясь, я пробормотала что-то невнятное и попятилась к двери, за которой меня ждал Вахид.

– Ну что там?

– Все хорошо, – заверила я. – Мне теперь, кажется, в тринадцатый.

– Это через весь коридор пилить. Дойдешь?

– А что делать? Ну не на руках же…

Договорить я не успела. Потому что он меня подхватил на руки и понес! На языке вертелись такие глупости – погоди, что ты делаешь, я тяжелая и не такая уж беспомощная! Но я сглатывала их одну за другой. Ведь когда еще выпадет такой шанс, правда?

Так, со мной на руках, Вахид прошел через коридор, вышел на лестницу, чтобы пройти в другое крыло, и вдруг замер.

– Что?

– Ты это слышишь?

Я прислушалась. И правда – до боли знакомый звук, который шел из брошенной на подоконнике коробки. Я уставилась на мужа, широко распахнув глаза.

– Это же не то, что я думаю?

– А черт его знает. Стой тут.

Приставив меня к стеночке, Ваха решительно взбежал по ступенькам, открыл коробку и тихо выругался.

– Здесь ребенок. Все, мать его так, в крови. Позови кого-нибудь.

– Ты это сделаешь быстрее! – возмутилась я. – А я за ним пригляну.

– Только не трогай ничего, – бросил Вахид на ходу. Я кивнула. Понятно было, что без полиции в таком случае не обойдется. Вдруг там какие-то улики?

Страшно взволнованная, я похромала к коробке и заглянула внутрь. Не знаю, откуда кровь, но малыш выглядел вполне здоровым. Трясущейся рукой я коснулась розовой щечки. К счастью, та была тепленькой – батарея под окном не дала младенцу замерзнуть. С рефлексами у него тоже все было в порядке – стоило почувствовать мое прикосновение, как малыш повернул головку, шаря ротиком в поисках груди… Какой там секс, господи. Если что и взрывало мне голову – так это осознание того, что кто-то мог поступить так со своим ребенком! С момента, как Ваха ушел, до его возвращения с врачами, прошло от силы минуты три, но для меня они превратились в вечность.

– Амина, пойдем. Мы здесь больше не нужны, – окликнул меня Ваха.

– Как думаешь, что теперь будет? – спросила я, озираясь на спины взволнованных медработников, закрывших от меня ребенка.

– Скорее всего, нам придется дать показания. Вот же треш!

– Ты не понял, что будет с малышом?

– Понятия не имею. Наверное, его оформят в дом малютки. Или как это сейчас называется?

Мы как раз дошли до кабинета гинеколога, и разговор сам собой прервался. Но все время приема я думала о том, что произошло. И только краем сознания отмечала в словах врача главное. Например, то, что инсульт даже к беременности не является противопоказанием, не то что к сексу. Правда, прежде чем вернуться к полноценной жизни, надо было подождать.

– Ну, что сказали? Твой невролог отчитал меня как пацана за то, что я, видите ли, требую от тебя исполнения супружеского долга. Что ты там ему наплела? – налетел на меня с порога Байсаров.

– Ничего, – изумилась я, на время даже забыв о подкидыше. – Это он сам что-то себе придумал, удивленный…

– М-м-м?

– … моим либидо.

– Ах вот оно что? – довольно оскалился Вахид. – Так, а гинеколог что?

– Да ничего. Говорит, надо время. – Улыбка на губах Вахи померкла. Он, конечно, старался сделать вид, что его ничуть не расстроил такой ответ, но учитывая его темперамент… – Ваха…

– Ну, надо так надо.

– Я не об этом, – отмахнулась я. – Скажи, ты мог бы узнать, что с ребенком? Как-то мне не по себе. Мы же его нашли…

– И что?

– Может, это глупо, но я чувствую за него ответственность. Пожалуйста, дорогой! Я просто хочу убедиться, что с ним все хорошо!