Раздвоенное сердце

Глава 30 В пылу охоты

Что-то изменилось, когда я проснулась ближе к вечеру. Да, боль была другой. Впервые после такого сновидения у меня не появилось чувства, что я должна немедленно поискать Гришу в интернете, его фотографии, ссылки, хоть что-нибудь, хоть какое-нибудь доказательство, что я не ошиблась в нём.

Но Гриша принадлежал к одним из немногих людей, которые не оставляли никаких следов в сети. Как будто его вообще не было. Скорее всего, его жизнь была так заполнена и была такой счастливой, что он не проводил время ни в блогах, ни на форумах. Но теперь у меня была другая тревога.

Колин. Тревога, состоящая из восьмидесяти процентов гнева и двадцати процентов тоски. Или всё-таки наоборот? Он даже не спросил, кто вообще такой Гриша. Откуда ему знать, что он, возможно, был только символом моего потерянного брата?

Был ли он к моим чувствам совсем безразличен? Энди бы бушевал, если бы увидел меня в таком сне. А Колин? Он, пожав плечами, проигнорировал это. Так что вероятно мы были всего лишь чем-то вроде друзей.

- Дружба, - проворчала я недовольно, когда поздно вечером, с большой тарелкой лапши, сидела на своей кровати. Дружба, которая совсем не могла меня утешить. Дружба была, конечно, лучше, чем ничего. Но это было как раз то, что почти всегда только и оставалось для таких девушек, как я. Жалкое утешение.

С другой стороны, был ещё и другой вопрос: то, что он вторгался в мои мечты ... Это всё холодный расчёт, как утверждал папа? Были ли Демоны Мара вообще способны к настоящим, искренним чувствам? Было ли направлено всё, что делал Колин, на то, чтобы раздуть мои чувства, чтобы затем нанести удар исподтишка?

- Хватит, - запретила я себе вслух любые дальнейшие мысли о сэре Блекбёрне. Для этого так и так уже было поздно. Мой взгляд снова остановился на карте Таро. Вскоре после того, как я проснулась, я снова вспомнила о ней. И она больше не выходила у меня из головы.

Я не могла её выбросить, но я так же не хотела больше до неё дотрагиваться. Если же я всё-таки делала это, то мне казалось, что мои пальцы становились грязными, и я не могла противиться тому, чтобы тщательно их вымыть. В конце концов, я положила карту с чувством отвращения на прикроватную тумбочку и теперь не могла оторвать от неё свой взгляд.

Я поставила лапшу на пол и вытянулась на кровати. Я намеревалась спать сегодня ночью. Как все нормальные люди. Но мои руки и ноги оставались не спокойными, а мой пульс нервно замирал. Если я смогу проспать одну ночь, или хотя бы половину, то, может быть, болезненное давление вокруг моего сердца снова отпустит. Оно не отпустило, но мои веки закрылись, а мои мысли отправились путешествовать. Они вернулись назад, к разрушенному замку и загадочной, меланхоличной улыбке Колина и к Мистеру Икс, который сидел возле нас. Разделял нас друг от друга своей упрямой, чёрной головой, в то время как громко мурлыкал. Так громко, что аж вибрировало в ушах.

Это не мурлыканье, сообщило мне объективно моё подсознание, и сон рассеялся. Это был мой мобильный. Гудя и светясь, он скользил на подоконнике в сторону прорости. Сообразив это, я вскочила с кровати и поймала его прежде, чем он упал на пол. Гудение прекратилось. Значит, только сообщение. Может быть, вопрос с тайным смыслом на засыпку от моей мамы?

Нет, это был не вопрос на засыпку. Это был приказ. "СПУСКАЙСЯ ВНИЗ" стояло на дисплее заглавными буквами. Высветившийся номер телефона я не знала. Спускайся вниз? Это не мог быть Колин. Он ясно дал мне понять, что никогда не отправит SMS.

Я стояла как вкопанная и слушала, как тревожно бьётся моё сердце. Казалось, будто оно высвободилось из мышц и вен и при следующем вздохе выскочит из моей груди. Просто проигнорирую, решила я. Может быть, это просто ошибка. Набрали неправильно одну цифру. Точно, скорее всего, это так и было.

Когда мобильный снова загудел, я отбросила его в панике от себя. Он мягко приземлился на лоскутном коврике и продолжал беспрепятственно гудеть дальше. Я опустилась на пол и перевернула его дрожащими пальцами. "Давай, спускайся же наконец вниз." Ладно. Мама и папа были в Италии. Николь и Дженни на Ибице.

Колин не писал SMS. Скорее всего, у него даже не было мобильного. В таком случае это могло быть только ошибкой. И я докажу это сейчас самой себе, чтобы, наконец, можно было заснуть. Я натянула на себя свой банный халат и потащилась босиком вниз по лестнице. Сначала я хотела посмотреть в саду, потом на улице.

Но в этом больше не было необходимости. Перед гаражом туда-сюда слонялась небольшая, прямая фигура с лохматыми волосами. И я бы дала голову на отсечение, что волосы были рыжими. Я торопливо повернула ключ и распахнула дверь зимнего сада.

- Скажи, ты что, сошёл с ума? - ругалась я тихо, чтобы соседи не обратили на нас внимания. Это прозвучало как шипение змеи.

- Ну, наконец то, - ответил Тильман, не впечатлённый моей тирадой. - Привет, Эли.

Он оторвался от стены гаража и остановился у основания лестницы передо мной. На его руке болтался большой фонарь. Я обернула халат потуже вокруг талии и завязала пояс узлом. В конце концов, под ним я была почти голой.

- Что ты тут делаешь? - спросила я резко. - И откуда у тебя вообще мой номер?

- Я сказал Бенни, что хочу поблагодарить тебя. За то, что мусорные баки теперь закрываются.

- И ты захотел сделать это посреди ночи?

Это была прекрасная ночь. Дул тёплый ласковый ветер, а в саду дурманяще пахло сладко-спелой малиной и лепестками роз. Луна тонким, серебристым серпом едва возвышалась над вершиной горы. Когда я смотрела на неё, мне вспомнилась карта Таро, и уже я больше не считала ночь такой прекрасной. Кроме того, мои ноги начали потихоньку замерзать.

- Нет, - ответил Тильман, стараясь быть терпеливым. - Я не собирался благодарить тебя. Это было только предлогом, чтобы…

- А мог бы и поблагодарить, - прервала я его вызывающе.

- Это сейчас не имеет значения. Надень что-нибудь более подходящее, я хочу тебе кое-что показать.

Мне что-то показать. Ну и нахал. Постепенно я начинала сожалеть, что защитила его от Оливера.

- Ты что, пьян? - спросила я более мягко.

- Нет.

Теперь его терпение кончилось. Он зашагал по лестнице вверх и дунул на меня без предупреждения. До меня донёсся аромат жевательной резинки и курительной трубки, больше ничего.

– Ну, давай. Я думаю, это как раз подходящее время.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. Он внимательно, убеждённый в своём желании, я с сомнением, ища наличия признаков злоупотребления наркотиками и зарождающегося безумия. Но я ничего не нашла. Тильман выглядел очень уверенно и как всегда трезво и пылко одновременно. Каверзная смесь.

Я сдалась. Пусть только дело будет не стоящим, для того, чтобы среди ночи снова одеваться и быть похищенной хобби-индейцем. На всякий случай я выбрала прочную одежду: джинсы, пуловер с капюшоном и свои кеды, по которым постепенно можно было определить их суровую жизнь в лесу. На обратном пути к Тильману я прихватила упаковку печенья из кухонного шкафа и сунула себе бутылку воды под мышку.

- Готова? - спросил Тильман, который уселся на ступеньках крыльца и играл с кругом света от фонаря.

- Хм, - пробормотала я. Теперь мне ничего другого не оставалось, как следовать за ним и довериться тому, что усилия будут того стоить.

Потому что для такого маленького парнишки шагал он очень быстро. И казалось, он точно знал, куда нужно идти.

- Что ты хочешь мне показать? - вздохнула я, когда он на перекрёстке направился в ту сторону, в которую я ещё никогда не ходила. Здесь один ручей коротко сливался с другим, более узким, до того, пока оба снова не разветвлялись. Дорога была удобно широкой и покрыта светлым песком, на котором от луча фонаря блестели мельчайшие камешки. Но вокруг нас была ужасная темнота.

- Ты должна увидеть это сама, - раздался голос Тильмана во тьме. - Но было бы лучше, если бы ты не разговаривала так много.

- Я не позволю тебе затыкать меня, понял? - закричала я. Он внезапно остановился и развернулся. Фонариком он посветил мне прямо в лицо. Я заморгала.

- Я не хочу затыкать тебя, Елизавета. Я просто думаю, что так будет лучше, понятно?

- Это безумие, - сказала я то, что как раз думала. Мне нужно было отослать его домой. И что я снова только сделала?

Да, возможно Тильман был безобидным. Но его концентрация на том, что он намеревался вместе со мной сделать, эта непонятная настойчивость в его глазах, казались мне сомнительными. Я попыталась просчитать в уме путь назад. Смогу ли я одна отсюда выбраться. Тильман при этом молча за мной наблюдал. И что меня при этом не только пугало, но и по-настоящему раздражало, это то, что он смотрел на меня, как будто это я сошла с ума, а не он.

- Если хочешь, можешь вернуться снова домой и красить ногти, но поверь мне, здесь будет лучше.

Я раздражённо пнула валун на краю дороги и сделала большой глоток из бутылки с водой. На вкус она была не вкусной и слишком тёплой. Без настоящего удовольствия я грызла печенье. Я действительно не знала, что мне делать.

Всё это казалось мне немного похожим на проект для начинающих из Ведьмы из Блер.

- Что это теперь - пикник?

Фыркая, я бросила бутылку с водой в Тильмана, но он сделал маленький шаг в сторону, так что она, булькая, скатилась со склона на краю дороги. Когда я, ничего не говоря, только ждала, он выловил бутылку ногой из кустов и пнул её ко мне, где я немного более миролюбиво подняла её.

- Пожалуйста, - коротко сказала я и указала на дорогу.

Молча, мы пошли дальше. Километр за километром, пока подошвы моих ног не заболели, и я почти не опустошила бутылку с водой. Звёзды сияли высоко над нами, но на полях медленно образовывались клубы низко расползающегося, голубовато-белого подступающего тумана.

С уверенностью, как у лунатика, крепко держа фонарик в руке, Тильман прокладывал дорогу через лес. К тому времени мы уже так много раз сворачивали: влево, вправо, снова влево, потом через мостик, через поле, через лес, что я полностью зависела от него. Одна я точно никогда не найду дорогу назад. С неприятным чувством в животе я смерилась со своей судьбой.

Я как раз хотела попросить о передышке, когда Тильман замедлил свои шаги. Лес поредел. Тильман выключил фонарик. Молча мы стояли рядом друг с другом и ждали, пока снова смогли что-то различать. И то, что я увидела, мне не понравилось.

Это было идиллически. Слева, рядом с нами, делая многочисленные повороты через луг, на котором росли всего несколько стройных деревьев, протекал ручей. На другой стороне луга заросли резко поднимались вверх. Но не хватало солнца, голубого неба, и щебетания птиц.

Сцена напоминала мне эти фильмы ужасов, в которых кажется всё в порядке, но ты просто точно знаешь, что через несколько секунд произойдёт зверское убийство. Испытывающе Тильман огляделся вокруг и застегнул замочек своего матросского свитера. Да, стало прохладно.

Но я была рада снижению температуры. Она обеспечивала мне некоторую ясность. Всё время, перед этим я думала, что в любой момент упаду в обморок.

- Они вон там, - прошептал он и призвал меня минимальным движением головы следовать за ним. После пары следующих тихих минут он затащил меня неожиданно за пару кустов и приземлился на четвереньки.

- Нет, - сопротивлялась я.

- Да, - сказал он твёрдо. Вздохнув, я последовала за ним. Мы ползли сквозь заросли, пока Тильман не нашёл брешь между двух колючих кустарников, через которую мы могли как раз обозревать луг. Удовлетворённо он усмехнулся. Его острые клыки мелькнули в темноте ночи.

Теперь я тоже видела их. Это были коровы - тёмные чудовищные тени с острыми рогами и огромными головами. Не чёрная с белыми пятнами скотина, используемая в сельском хозяйстве, которую я видела на других пастбищах. Эти животные были больше. Чуть дальше на лугу теснился некоторый молодняк, ища защиту у своих матерей.

Но трое стоящих перед нами в одиночестве скотины, с их выдающимися, мускулистыми шеями - это должно быть были быки. И нас не отделял от них никакой забор.

- Что это за коровы? - прошептала я так тихо, как только возможно. У меня не было желания, чтобы меня забодал один из этих монстров.

- Быки Хека, - прошептал Тильман. - Они похожи на вымершего Тура и их вывели для того, чтобы помочь ренатурировать долину. Они могут съесть полностью все кусты. Несколько лет назад вокруг Гренцбаха был ещё густой лес. Но его не должно быть здесь.

Ничего себе. В отношении Тильмана это был целый роман.

- Ты интересуешься экологией? - спросила я его с любопытством.

- Меня интересует природа. Это всё, - возразил он с недвусмысленным подтекстом всезнайки.

- И это было то, что ты хотел мне показать? Поэтому мы проделали такую длинную дорогу? - спросила я недоверчиво. Ладно, животные были впечатляющими и на них стоило посмотреть, но это ещё не означало, что ночью, в течение нескольких часов, я буду бродить по лесу.

- Конечно же нет, - сказал он решительно. – Пожалуйста, помолчи теперь. Наверное, это может произойти в любой момент.

Он встал на колени и стал осматривать поляну. Что же было "этим"? Ночные игры спаривания быков Хека? Если он меня притащил сюда из-за этого, то это было не только неловко, но так же ... Движение за пастбищем внезапно остановило мои размышления. Тильман поднял голову.

Неторопливо он повернулся ко мне и приложил палец к губам. Я поняла. И не только это - я чувствовала всеми своими органами чувств, что сейчас мне ничего нельзя было больше говорить. Где-то над нашими головами, высоко в кронах деревьев закричал сыч. Далеко, далеко ответил другой.

Коровы оставались неподвижно стоять, как будто из-за заклинания они окаменели. Только бык перед нами, самое крупное животное из всех, внезапно отвернул голову от нас, степенный, но изобилующий силой поворот, в сторону стройной, высокой тени, которая отделилась от темноты на другом конце поляны.

Тень, чьи гибкие движения уже давно запечатлелись у меня в уме и сердце. Я затаила дыхание и задрожала всем телом. Это был Колин. Вот чёрт. Это был Колин - а я сидела здесь с Тильманом в кустах и наблюдала за ним. Неужели он был тем, что Тильман хотел мне показать? Но почему?

Я посмотрела на Тильмана, но он уже больше не воспринимал меня. Всё его внимание было направлено на Колина, который пружинистым шагом пересекал пастбище, непонятными, почти как танец кругами, так, что его образ снова и снова сливался с силуэтами коров. Его волосы на затылке торчали вверх волнами и постоянно извивались, как пламя.

Его лицо светилось белым из темноты ночи. Свои руки он вытянул в стороны, как будто с помощью своих кончиков пальцев он получал послания. Послания из душ животных, которые не пугались его и не нападали. Только телята тихо мычали и прижимались ещё сильнее к своим матерям.

Потом Колин остановился прямо перед лохматым быком, всего в нескольких шагах от нас, лицом к лицу с первобытной скотиной. Он опустил голову, схватил животное за его изогнутые рога и прижался лбом ко лбу быка. Как будто принуждённый таинственной силой бык склонил голову. Я услышала тихое рычание и с содроганием поняла, что оно вырвалось из горла Колина, а не из горла быка.

С одним энергичным толчком Колин поднялся на широкую спину своей жертвы и впился своими растопыренными пальцами в густой мех. Бык приглушённо вскрикнул, короткий рёв наслаждения, прежде чем его передние ноги подогнулись, и он опустился на землю. Как будто хотя поблагодарить его и утешить, Колин провёл нежно по шее животного, в то время как, сверкая, кровь просачивалась в мокрую от росы траву.

Теперь это настигло и меня, внезапно и беспощадно, и я не могла ничего с этим сделать. Я пыталась оттолкнуть от себя образы, заблокировать их, но они неодолимо заполнили мой мозг - мычащие телята передо мной, тёплое дыхание коровы, которую я сзади зажимаю своими передними ногами, сладкая трава между моими жующими челюстями.

Колин поднял голову и вдохнул, принюхиваясь, воздух. Призрачно медленно он повернулся к нам лицом. Его глаза засветились пылающим огнём. Он увидел меня. Я схватила Тильмана грубо за плечо.

- Нам нужно убираться отсюда, быстро! Быстро!

Мой голос звучал так испуганно, что он сразу же подчинился. Пожалуйста, Колин не тронь нас, умоляла я про себя. Я ползала вперёд, прижимаясь к земле, пока мы не оставили подлесок за собой и смогли встать. Потом я побежала слепо в лес, всё равно куда, лишь бы подальше от Колина и быка, чьи блекнущие мечты всё ещё проносились у меня в голове. Несколько раз я падала на четвереньки и убеждалась при подъёме быстрым взглядом назад, что Тильман следовал за мной.

- Эли, - прохрипел он и показал на свою грудь.

- Не останавливайся! Давай! - закричала я на него и бросилась дальше. Мои ноги шагнули в пустоту. Ветки расцарапали мне лицо, когда меня понесло вперёд и я, описав большую дугу, покатилась вниз.

Защищаясь, я подняла руки, закрывая глаза, и свернулась калачиком. Ещё раз я перевернулась через голову, ещё и ещё. Потом мне между рёбер воткнулась острая ветка. Я завыла от боли. С глухим грохотом я достигла дна и внезапно верхняя часть моего тела промокла насквозь.

В панике я коснулась своей футболки. Кровь хлестала, журча, по моей коже. Ветка, должно быть, повредила артерию. Я истекаю кровью. О Боже, я истекаю кровью.

Тильман тяжело ударился о мою спину. За ним следовали камни и комья земли, которые пыльным каскадом пронеслись над нами. Но это не было больно. И дышать я тоже могла. Застонав, я с трудом поднялась. Подо мной тихо журчало, и я была снова в состоянии различать горячее и холодное. Кровь была тёплой. Но это здесь было от силы 5 градусов.

- Слава Богу, - вздохнула я. Я быстро ощупала себя. - Тильман? С тобой всё в порядке?

Он смотрел на меня широко открытыми от паники глазами и ничего не говорил. При его дыхании раздавался храп. Снова он указал на свою грудь.

Потом он начал кашлять - кашель как будто кто-то со всей силы сдавил его лёгкие, так что в них не осталось не одного крошечного атома кислорода.

- Дерьмо, чёртово дерьмо, - выругалась я и стала искать пальцами его пульс, в то время как ухом я прижималась к его груди. Его сердце неистово билось. А дыхание звучало просто ужасно.

- Эли, - произнёс он, вспотев, и дико посмотрел на меня. - Слезь с меня!

- Где твой спрей? Куда ты его сунул?

Я залезла руками в его карманы брюк, потом в карманы его пуловера. Они были пусты. Его опять охватил приступ кашля, но ему не удавалось вдохнуть свежего воздуха.

Безжалостно я откатила его тело в сторону и осмотрела землю под ним. Снова ничего. Я окунула свои руки в ледяную воду ручья и отодвигала в сторону грязь и камни. Спрей должен быть где-то здесь. Но если он потерял его уже при падении со склона, тогда ...

- Вот, - я нащупала маленькую металлическую трубку, которая застряла под веткой. Ругаясь, я стал тащить за ветку, пока металлическая ёмкость не освободилась. Прежде чем она успела уплыть, я бросилась, проползя на животе, в ручей, выловила её и перевернула Тильмана на спину.

- Вот, и не смей мне умирать! - закричала я на него и приложила спрей к его рту. - Сейчас, - приказала я и нажала на кнопку. Дрожь прошла по его груди. Я нажала ещё раз. Пыхтя, он выдохнул. Снова вдохнул. И выдохнул.

Я легла на спину и стала смотреть наверх, на верхушки елей. Колин, если у тебя есть хоть капелька чести, то не воспользуйся этой ситуацией. Продолжая лежать, я выжила ледяную воду из своей футболки. Потом я встала и отошла на несколько шагов в сторону, чтобы Тильман мог спокойно прийти в себя.

- Что с тобой вдруг случилось? - спросил он, когда смог снова говорить, не кашляя от напряжения при этом.

Да. Что мне ему теперь сказать? Что я просто пыталась спасти наши жизни? Мы подкарауливали Колина. На охоте. Я не могла представить себе, что ему это понравилось. И я не хотела представлять себе, как реагируют Демоны Мара, если им что-то не нравиться.

Меня всё ещё преследовали видения быка, и у меня было неестественное желание вырвать зубами пучок сочной травы, которая росла под нами на лесной почве. Колин вдруг показался мне таким чужим. Таким опасным. В нём не было почти ничего человеческого.

И всё же наши мысли приблизились друг к другу, коснулись друг друга, перетекли одна в другую. Я видела и чувствовала то, что он похитил. Может быть, я даже что-то из этого забрала, хотя и не хотела - да, как будто бы вырвала у голодного хищника кусок мяса из когтей.

- Это было опасно, - сказала я пылко. Тильман снова восстановил контроль над собой.

- Может быть для него - да, - возразил он. - Боже, разве это не было удивительным родео? Обычно такое можно увидеть только в США ...

- Тильман, чёрт - это было не родео!

Он затаил дыхание. Его узкие миндалевидные глаза уставились в мои.

- Что это тогда было? Ты его знаешь, не так ли? Ты его знаешь.

Это уже был не вопрос.

- Нет, - сказала я обессилено. Это даже не было ложью. Чтобы узнать Колина, скорее всего, понадобиться несколько жизней. - Но я думаю, это не выглядело, как родео.

Тильман смотрел на меня, как будто хотел меня просветить рентгеном. Прежде чем дать ему возможность расспрашивать дальше и выпытать из меня правду, я поспешно заговорила дальше.

- Я знаю, как его зовут и что он занимается каратэ и верховой ездой. Странный человек. Но сейчас это не имеет значения. Я хочу домой. Пожалуйста, можешь отвести меня домой?

Забавляясь, Тильман ухмыльнулся.

- Об этом тебе надо было думать раньше, Эли. Я не имею представления, где мы находимся.

- Не разыгрывай меня, пожалуйста, на сегодняшнюю ночь уже достаточно ...

- Честно, Эли. Ты бежала по лесу как сумасшедшая. Я не знаю, где мы находимся. Нам нужно подождать, пока не станет светло.

- О нет, - застонала я и спрятала лицо в своих грязных руках. Бутылку с водой и печенье я оставила лежать в укрытие возле луга. Мне было холодно. С собой у меня не было ни телефона, ни часов - только слишком любопытный подросток, который думал, что Колин был особенно смелым родео-наездником. Родео ...

Если бы это было просто родео, подумала я отчаянно. Тильман засунул фонарик в разветвление между двумя ветками одного из деревьев и начал собирать ветки и хворост.

- Что ты делаешь? - спросила я. Мой голос звучал жалко, так же как я себя чувствовала. У меня ещё никогда не было истерики, но, наверное, примерно так чувствуешь себя, если находишься прямо на её грани.

- Я разожгу костёр, - ответил он спокойно.

- Костёр, - повторила я. – Костёр. Тильман, дождя уже не было много дней, а ты хочешь посреди леса разжечь костёр? Тогда можешь сразу поджечь соседнее дерево!

- Расслабься, Эли. Я знаю, как разжигают костёр без того, чтобы начался пожар в лесу. И дело пойдёт быстрее, если ты мне поможешь. Я не намерен отморозить себе здесь задницу.

Я сдалась. Он всё равно делал то, что хотел. Так что я следовала его коротким указаниям и собрала камни, которые он выложил, как защиту против пожара, вокруг тщательно наложенных друг на друга веток. Потом он разжёг дерево своей зажигалкой. Десять минут позже мы сидели возле маленького греющего костра и смотрели слезящимися глазами на огонь.

Этим костром Тильман разжёг замечательный сигнал - теперь Колину было легко найти нас и позаботится о том, чтобы мы некому не смогли рассказать, что мы видели. При каждом треске в подлеске, каждом порыве ветра, каждом шорохе в кустах я вздрагивала. Снова и снова мне приходилось останавливать свой ужасный ход мыслей, которые почти разрывали мне сердце.

Если Колин схватит нас здесь и отомстит нам, утолит свой бешеный голод нами, который я, возможно, своим участием в его хищении и разожгла, то никто никогда не узнает, что с нами случилось. Мы бы бесследно пропали. Тильман лишь смотрел на меня скептически, когда я не могла подавить случайные вздохи.

- Не так уж это и плохо, провести здесь ночь, - наконец прервал он тишину. - Мы не мерзнем, а так же не умрём с голоду.

Ты не имеешь понятия, думала я про себя. Но был крошечный шанс, что Колин не будет нам мстить.

Только ради этого шанса я проглотила всё то, что с удовольствием бы доверила кому-нибудь в эти утренние часы.

- Почему ты вообще захотел показать родео именно мне? - спросила я Тильмана, чтобы отвлечь себя от своих фантазий об убийствах. Я пододвинулась к нему немного поближе. Он успокаивающе пах табаком и мокрой травой. Сбитый с толку, он посмотрел на меня со стороны.

- Не потому, что ты мне нравишься или что-то такое, - сказал он спокойно. - Ты не в моём вкусе. Мне нравятся леди.

- Э? - сказала я в недоумении. Что происходит в его затуманенной башке?

- Ну, ты придвигаешься всё ближе и спрашиваешь меня, почему я взял тебя с собой. Недоразумения нужно сразу же предотвращать.

Костёр почти догорел. Угли озаряли Тильмана красным светом. Его глаза блестели, как рубины.

- Я не это имела в виду, - ответила я дерзко. Ещё шесть недель назад я с удовольствием причисляла себя к леди. Хотя я не оплакивала больше те усилия, которые прилагала, чтобы стать леди - это было в прошлом, но моё тщеславие было задето. Если уж сегодня ночью я должна буду умереть здесь, то мне хотелось при этом быть желанной. Тем не менее, я сдержала целый ряд ядовитых комментариев. Было не особо мудро ругаться с единственным человеком, который мог отвести меня обратно домой.

- Не волнуйся, я ничего от тебя не хочу. Но почему же тогда?

- Ну, для этого есть несколько причин. Прежде всего, с тобой можно отлично поговорить, - сказал он серьёзно. О да, и он всегда это делал обстоятельно. Я покачала, улыбаясь, головой и в тот же момент пожалела об этом. Моя шея была твёрдой, как доска.

Мы молча ждали, пока постепенно стало светлее, а лесные птицы начали свой утренний концерт. Тильман встал и основательно потянулся, пока его суставы не захрустели. Потом он выбрал узкое дерево и вскарабкался на несколько метров вверх.

Я даже не пыталась остановить его. Если хочет, пусть ломает себе шею. Несколько секунд спустя он спрыгнул и приземлился благополучно на обе ноги.

- Окей, я думаю, я знаю, где мы находимся. Идём, - сказал он после того, как тщательно затоптал костёр и покрыл его камнями.

Лихо он шёл впереди. Через несколько метров стали подниматься по крутой горе. Здесь, значит, мы сорвались вниз. Мы могли бы и погибнуть. За последним подъёмом мы натолкнулись на узкую тропу. Под нами распростёрся лес, справа от нас находилось недавно скошенное поле. Заяц сидел в одной из борозд и смотрел на нас одно мгновение неподвижно, прежде чем начать улепётывать, так что мелькали одни лишь задние ноги. Кроваво-красное солнце показалось над горизонтом.

На некоторое время мы остановились, чтобы передохнуть. Воздух был чистым и пах великолепно. Я никак не могла надышаться. Я быстро проверила свою внешность, но мало что можно было исправить. Я была покрыта царапинами сверху до низу, а мои джинсы прилипли к моим ногам.

В то время как мы сидели у костра, выпала утренняя роса и превратила мелкую пыль на нашей одежде в твёрдую глину, к которой приклеились ветки и листья. Мы выглядели как два лесных духа. Я огляделась. Теперь я тоже знала, где мы были - всего в нескольких сотнях метров от установки Кнайппа на ручье. Я, должно быть, сделала гигантский круг при побеге.

- Хорошо, Эли, - сказал Тильман. - Мне надо вернуться домой прежде, чем проснётся моя мать. Не то будет стресс. - Он протянул мне свою руку. - Чао. Было приятно.

Автоматически я протянула ему свою, хотя это прощание показалось мне немного формальным. Другие люди сейчас бы бросились друг другу на шею и поклялись бы в вечной дружбе. Но мы, пожалуй, оба были не как другие люди.

- Мне тоже, - ответила я смущённо. Приятно, вообще-то, было очень неуместным выражением для того, что со мной случилось в эту ночь. Но я знала, что он имел в виду.

- И спасибо за спрей. Кстати, для девушки ты слишком много ругаешься.

Усмехаясь, он развернулся и пошёл быстрыми шагами в сторону шоссе. Я даже не знала, где он живёт. Дома я всё встретила без изменений. Было прямо-таки устрашающе тихо. Только часы в гостиной тихо тикали. После пятого тоста с вареньем и двух чашек кофе мои мысли снова, сами по себе обратились к Колину.

Значит, он позволил нам уйти. Может быть, он просто был сыт - так же сыт как Тесса, после того, как она напала на него, а он использовал её лень для побега. Но Колин заметил нас. И это было не хорошо.

Я подумала о его письме, об этом тревожном предложении в конце. "Меня преследуют". Если он имел в виду Тильмана - а это было вполне возможно, потому что, по-видимому, он не в первые следовал за Колином -, тогда я теперь в его глазах объединилась с преследователем, вместо того, чтобы, как он посоветовал, держаться от него подальше. Не совсем внушающее доверие действие.

Мысль о том, что Колин мне больше не доверяет, может быть, даже видел во мне врага, была угнетающей. Снова и снова на меня накатывал озноб из-за страха, как сегодня ночью. Действительно ли он насытился? Или слияние наших мыслей, то, как я увидела его улов сна, сделало его ещё только более голодным, и он теперь с наслаждением поджидал подходящий момент, чтобы удовлетворить свой голод? Мной?

А если он всё-таки смог достаточно выпить - как долго он будет оставаться сытым благодаря такому монстру-быку? Его сны были дикими и сильными. Я почувствовала это.

Я поднялась на верх, села на край ванны и открыла воду. Мой пуловер и джинсы приземлились на пол - больше я не смогу их надеть снова. Пыль добралась вплоть до моих бёдер и плеч.

Мечтательно я наблюдала, как комочки грязи, прилипшие к моему телу, растворялись в мыльной пене и расплывались маленькими, серыми облачками.

- Колин мне очень жаль, - прошептала я. Две, три горячие слезы скатились с моей грязной щеки и упали в дымящуюся воду. Я была такой усталой, что думала не смогу никогда больше подняться.

Но после того как я только что выжила ночью, я не хотела на следующее утро жалко утонуть в ванне. Когда мои руки и ноги стали уже морщинистыми я снова выбралась, застонав, из ванны - боль в мышцах вернулась - завернулась в полотенце и легла в кровать.

Напрасно я ждала, что раздастся шёпот или будет какой-нибудь другой знак, показывающий, что Колин простил меня. Мистер Икс так же не появился. Я уснула одна, в то время, как жара рябила перед закрытыми жалюзи, а страх, скрыто и невинно, только того и ждал, чтобы наконец-то стало темно.