Разрывая стены

2. Ана

— Ты уверен, Ларс?

Ана задавала этот вопрос уже третий раз.

Сначала вечером — после трогательного предложения, когда Наследник проводил ее до спальни и осторожно коснулся губами губ.

Потом за завтраком, пока весь стол утопал в букетах мелких, похожих на незабудки, цветов.

И вот теперь, прощаясь, пока Наследник спешил во дворец на встречу с отцом и Советом.

— Конечно, уверен, — снова ответил Ларс.

— Я не самый сильный партнер для Аль Ташида, — снова произнесла Ана.

— У нас есть Око. Я уверен, что все получится. Твой дар станет стабильнее. Им просто нужно заниматься.

— Король и Совет будут против.

— Будут, — согласился Ларс, — поэтому нам нужны союзники.

— Кто?

— Моя мать. Мы встретимся с ней уже завтра.

Наследник на секунду притянул к себе Ану и, шумно вдыхая аромат ее волос, позволил себе улыбнуться.

— Как же я соскучился, — прошептал он и быстро вышел из комнаты.

— Пойдешь рисовать? — из-за двери, за которой исчез Ларс, выглянула Гая.

Ана покачала головой.

— Давай до начала жары просто погуляем по саду.

Девушки оставались в тени беседок и переплетенных растениями арок. И задержались в переходе — пещере за римским фонтаном, который еще работал, но деревянные листы, чтобы закрыть его на несколько долгих месяцев, уже лежали неподалеку, приготовленные садовниками.

— Жарко, — жаловалась Гая. — Еще не полдень, а уже невозможно дышать. Только здесь и хочется находиться.

Сквозь брызги Ана смотрела на безбрежную равнину, быстро терявшую вспыхнувшие после сезона дождей краски.

— Как ты смогла смириться с тем, что его не стало? — спросила она подругу.

Гая ответила не сразу. Походила немного перед Аной.

— Сначала мне казалось, что я никогда не смогу больше радоваться. Жить — да, пожалуйста. Велика задача, в таких-то королевских условиях, но вот радоваться — настолько, чтобы улыбаться или петь, думала, не сумею. — Гая села на влажный каменный бордюр перед Аной. — Но люди не просто так говорят, что время лечит. Лечит оно. Ты только воспоминания подальше от сердца держи, дай ему сначала зажить. А потом все само собой наладится да сложится.

Ана упрямо покачала головой, не отрывая взгляда то ли от равнины, то ли от брызг.

— Я уже все решила. Хватит бегать от Судьбы. Если Ларс уверен в своем выборе, почему я должна сомневаться? Так что быть тебе служанкой невесты Наследника.

— Ох ты, — выдохнула Гая, и если бы уже не сидела, то наверное свалилась бы на землю, — вот Фин из прачечной позлорадствует.

Ана усмехнулась.

— Раньше ты говорила, что она удавится от зависти.

— Раньше я наивная была. Кто же меня в прислугу принцессы возьмет?

— Нам обеим придется многому научиться.

И глядя на осторожную радость на лице подруги, Ана решила послушаться ее совета. Никаких воспоминаний — останавливать, прогонять, как только будут появляться. До тех пор, пока не привыкнет жить с разбитым сердцем или вовсе без него — иногда ей казалось, что его выдрали из груди вместе с окровавленной кожаной курткой.

Как только девушки вышли из прохладного перехода, Гая снова начала жаловаться на жару.

— В столицу потянулись беженцы. Они идут от одного города до другого и добираются до самой Гавры. Цены на жилье взлетели, даже за сарай без стен скоро придется платить. На рынках не протолкнешься, нищих сколько стало! Охраны! То раньше идешь по улицам и слышишь смех, разговоры о будущих праздниках, сплетни про благородные семьи. А теперь все больше хмурые лица вокруг. А вместо сплетен про спальни только и говорят, что о том, кто сколько денег прячет по сундукам.

— Откуда беженцы?

— С южных границ да с каньонов, что расположены недалеко от Великой реки. У нас еще даже вади не пересохли, а там уже пустыня, козам есть нечего. Только в центре королевства ни работы, ни жилья на всех не хватит. Плохо это, когда здоровым мужчинам нечем руки занять, а у женщин слишком много времени на разговоры.

— И о чем еще они ведут разговоры, кроме как о чужих деньгах?

— Пугают друг друга, что скоро Тени из Карьера начнут выходить. Что только жрецы нас смогут защитить от всех бед. Много чего говорят. И многие люди согласны с Советом, который выступает за разделение миров.

— Они уже сами отделились, — не выдержала Ана и поправила сама себя. — Нет, не отделились. Но туда пока никто не сунется.

Гая кивнула.

— А Совет за отделение. Навсегда. И на улицах говорят, что из чужого мира много опасностей к нам попадает. Так что неспокойно в Королевстве, а до Аль Ташида еще долго.

Слова Гаи не давали покоя, и на следующий день Ана заговорила об услышанном с Наследником, но он прервал ее.

— Не сейчас, хорошо? На твои вопросы нет простых ответов, а нас ждет важный разговор. Надень светлое платье, ты же знаешь, что Королева-мать не любит темные цвета.

Ана поморщилась от приказного тона, но согласилась с Ларсом. Да, разговор о проблемах столицы и королевства мог подождать. Впереди была встреча с Магдой.

Когда Ана переоделась, Ларс взял ее за руку и через несколько скольжений привел во дворец, в ту часть, что была доступна только для королевской семьи и ближайшего круга. В сад рядом с любимой аллеей Королевы. Девушка подняла голову и увидела длинный балкон, тянувшийся на несколько дверей, одна из которых вела когда-то в ее комнату, другие — в комнаты Мирна. В середине дня все балконы выглядели пустыми и безжизненными, поэтому глупо испытывать чувство, что этот — самый пустой, но оно появилось.

Ане хотелось спросить, как после стольких лет, проведенных вместе, Ларс может не скучать о Мирне, но сдержалась. Конечно, скучает, но выбор сделан, и не в характере Наследника сомневаться в принятых решениях.

Но, похоже, в ее характере. Чем ближе Скользящая подходила к комнатам Королевы, тем сильнее становилось чувство совершенной ошибки. То, что казалось правильным и возможным в декорациях имения Мелины, в антураже дворца превращалось в опасную шутку. Наследник что-то почувствовал, потому что взял Ану за руку и приостановился перед высокими резными дверями.

— Ты очень нужна мне. Давай сделаем это вместе.

— Что? — едва слышно спросила девушка.

— Пройдем все испытания.

Хорошо, что в этот момент они не смотрели друг на друга, а, взявшись за руки, разглядывали резную дверь, так что промелькнувшая на лице Аны грусть осталась незамеченной. В словах Наследника уместилась все история испуганной девочки, на зов которой пришел молодой парень из другого мира, и долгий путь, пройденный рука к руке до этой самой двери.

— Я согласна, — прошептала Ана и дала себе обещание — не сомневаться, оставаться рядом.

Перед ее глазами вились побеги репейника, переплетаясь и выпуская колючие головки бутонов.

Комнаты Королевы Магды занимали целое крыло дворца, объединяя несколько спален, приемную, кабинет и мастерскую для рукоделия, в которую и вошли Наследник и Ана. Просторное помещение было выполнено в светлых тонах, а высокие двери выходили на балкон северной стороны здания, так что даже в жаркие месяцы года мягкий свет наполнял пространство. Вместе с несколькими юными придворными дамами Королева вышивала огромное полотно, похожее на гобелен, но части рисунка составлялись из разноцветного бисера. Может, среди мелких камней в аккуратно расставленных чашах были и те, что разбирала Ана несколько месяцев назад?

Увидев посетителей, Королева выпрямилась, смерила вошедших внимательным взглядом и приказала компаньонкам покинуть мастерскую.

Пока шелестели платьями торопливо покидающие комнату девушки, Ана рассматривала рисунок, оживавший на растянутом на специальной рамке полотне, и видела потемневшее в преддверии Песчаной бури небо, острые, как клыки, горы и колонны, наметившиеся на плоской стене одной из них. Аль Ташид.

Проследив взгляд спутницы сына, Королева проговорила, ни к кому не обращаясь:

— Полотно будет закончено к ночи Трех Лун.

И поднялась со своего места.

Даже простая будничная туника, украшенная зеленой вышивкой, подчеркивала статность и осанку Ее Величества Магды. Убранные в высокую прическу белые волосы открывали длинную шею. Королеве было около пятидесяти и, родив троих детей, она сохранила хорошую фигуру. Годы добавили ее лицу морщин, но они не отвлекали внимание от выразительных глаз, изучавших Ану с ног до головы, словно женщина видела ее в первый раз.

— Значит, все-таки она… — проговорила Магда, приглашая своих гостей к небольшому столу с более удобными стульями, чем кожаные скамеечки вокруг полотна.

— Мне нужны союзники, мама.

Наследник сначала помог сесть Королеве, потом Ане, опустился на стул сам.

Ана уставилась на огромную чашу с фруктами, изучая богатый набор сортов винограда — с ягодами разной формы, размеров и цветов: от светло-зеленого до чернильного.

— И ты пришел с этим ко мне. Хороший ход, — призналась Королева.

Ана все еще чувствовала на себе пытливый оценивающий взгляд, от которого хотелось спрятаться, но нельзя было показывать растерянность или стеснение. Никакой слабости. Испытания уже начались.

— Правильно я понимаю, что это не только выбор для Аль Ташида?

— Правильно. Как Избранник, я могу выбрать в невесты свою пару для Аль Ташида.

В комнате установилась тишина, нарушаемая лишь птичьим пением в саду. Не так давно рядом с балконом Королевы были устроены огромные клетки с певчими птицами. Ана видела, как их собирали, когда жила во дворце перед переездом в имение Мелины. Испуганной канарейкой появилась запоздалая мысль, что гораздо проще было согласиться на роль любовницы, которую селят не во дворце, а в красивом доме неподалеку.

Слабость, это была слабость и трусость.

— Нам предстоит долгий и сложный путь, Наследник.

Эти слова — согласие?! Неужели Королева так легко приняла чудовищно-неправильный выбор сына?

— Твоей девочке, — таким же тоном Магда могла бы сказать о собачке, — нужно многому научиться, у нее совсем нет манер, она не подготовлена к жизни при дворе, а главное, к своей роли рядом с тобой.

Ана оторвалась от разглядывания винограда и развернулась к Королеве.

— Я быстро учусь.

Ее собственный голос — не дрожавший! — должен был прозвучать как можно раньше.

Королева сделала вид, что ничего не услышала, и продолжила, глядя на сына.

— Я всегда узнавала в тебе черты моего отца, а тот не ведал, что такое отказываться от собственных планов, какими бы сложными или опасными они ни были. К тому же, я не поддерживаю навязчивую идею Аларика устроить ваш союз с Кайрой. — Тонкие пальцы Королевы с длинными аккуратными ногтями начали постукивать по столу, выдавая ее волнение. — Долина слишком велика для одного правителя, проблемы растут, как ущелья Карьера. У Рассветной слишком сильный характер, и она уже вкусила власть. Значит, ваш брак может превратиться в поединок. А этого твой отец не способен предвидеть, потому что привык недооценивать женщин. И он слишком мечтает о едином Королевском доме.

Вот и прозвучал сомнительный комплимент из уст Магды, вместе с озвученным местом Аны рядом с ее сыном — она должна быть слабой и не мешать.

Ларс молча слушал, позволяя матери высказаться.

— Я вижу больше преимуществ в деловом союзе. Рассветная уже проявила себя как разумный правитель. Значит, будет выбирать интересы королевства, а не действовать в угоду женской ревности и оскорбленному самолюбию. Но Кайра может помочь нам устранить Дагана.

— Каким образом? — прозвучал первый вопрос Наследника.

— Он сделал предложение Мирелле, открывшей вход в Лабиринт, и тем самым оставил себе возможность участвовать в Отборе.

— Кайра настроена вынудить Миреллу тянуть с ответом.

— Для нас важно, чтобы это желание у Рассветной не исчезло, а значит, она должна продолжать думать, что ты сделаешь выбор в ее пользу.

Королева наконец скользнула взглядом по Ане.

— Как умная женщина, Кайра приняла существование этой девушки рядом с тобой и не видит в ней угрозы своим планам.

Ларс подался немного вперед на стуле и проговорил, перебивая Королеву.

— Мою будущую невесту зовут Ана. Ты приняла мой выбор, мама, так что обращайся к ней с должным уважением.

Если бы подобных слов не прозвучало, Ана отказалась бы от своих обещаний Ларсу, выйдя из комнат Королевы. Но они прозвучали, обозначая готовность Наследника защищать свою избранницу от неприятия двора, с которым придется столкнуться.

И если Магде не понравилось заявление сына, она не подала вида, едва заметно кивнув:

— Хорошо, я буду обращаться к ней по имени. Но уважение не дается только за место рядом с тобой или в твоем сердце. Его нужно заслужить.

Взгляд королевы впился в Ану, не оставляя возможности отвернуться.

— То, как тебя воспримут двор и подданные королевства, зависит, прежде всего, от тебя самой. И будет иметь прямое влияние на отношение к Наследнику. Это большая ответственность. Прежде чем мы начнем делать первые шаги по превращению безродной, ничего не знающей о жизни в Долине девочки в будущую Королеву Закатного, я хочу, чтобы вы оба это понимали.

Золотая клетка захлопнулась, в ушах Аны звенели, дрожали, резонировали длинные прутья. От этого звука вспотели ладони. Она совсем не подумала о метке на запястье и о том, что она может скрывать!

— Мы все понимаем, — ответил за двоих Ларс.

— Тогда Ана должна оставаться в тени до самого дня определения пар. У вас с Кайрой право последнего голоса. Значит, Рассветная успеет расстроить союз Дагана, прежде чем услышит о твоем выборе. До этого момента Ану придется спрятать среди зрителей. Наши планы и подготовку твоей будущей Избранницы нужно хранить в тайне.

— Кайра может выбрать Дагана после того, как узнает мое решение.

Королева громко рассмеялась,

— Ты плохо знаешь женщин, мой мальчик.

В глазах Магды Ана увидела блеск азарта. Похоже, у них не просто появился союзник, но этот союзник рад брошенному вызову.

— И что-то нужно делать с безродностью Аны. Просто Рассветная для невесты Наследника будет недостаточно, — проговорила Королева, заканчивая разговор. — Нам придется найти ей родственников. Какой-нибудь разорившийся род, который согласится на удочерение. Но это можно сделать после Аль Ташида.

Слова Королевы преследовали Ану всю дорогу до имения. Ларс был молчалив, но на его лице блуждала довольная улыбка, и он заметно расслабился после встречи с матерью. Чтобы отвлечься от волнений по поводу знаков на запястье, Ана стала расспрашивать Наследника о том, что слышала от Гаи, и ответы подтвердили правдивость слов подруги.

— Наступает опасное время, Ана. Чем выше недовольство обычного народа, тем легче зажечь огни ненависти и раздражения и воспользоваться ситуацией.

— Кого ты имеешь в виду?

— Совет. Я думаю, что в Закатном королевстве скоро будет серьезное столкновение за власть. Даган и Рам превращаются в союзников, мне необходимо как можно скорее получить место в Совете, поэтому я буду настаивать на более раннем определении пар и Избранников.

Значит, у Аны тоже оставалось мало времени.

— Ты уверен в своей победе, несмотря на то, что выбираешь меня, а не сильного Искателя?

— У нас есть Око.

— И что оно может?

— Все, — загадочно улыбнулся Ларс, но не стал продолжать.

Щадя камни и силы Наследника, вместо скольжения возвращение в имение Мелины проходило в закрытой карете. Ана смотрела через окно на разноцветные дома: розовые, желтые, голубые, фиолетовые — все они были приглушенных пастельных тонов и складывались в еще один пример совпадений между мирами. Оказался он случайностью или пожеланием одного из Скользящих на Землю? Люди в Гавре говорили, что у одной из Закатных королев случались частые приступы мигрени, которые становились невыносимыми при виде белоснежных стен, и любящий муж приказал выкрасить фасады домов на площадях и центральных улицах в мягкие цвета. Может, этой королевой была Мелина? Ане казалось, что не в характере той женщины, с которой она чувствовала особую связь, было насаждать свою волю. Хотя… никто не пострадал, а город заслужил еще большую славу. Кто знает, может, перед тем, как удалиться в имение, королева с затаенной тоской о Земле превратила свой город в Кюрасао?

Ана снова думала о прабабушке Ларса. Если оставив мужа и двух детей, она нашла в себе силы стать правительницей и любящей матерью, значит, Ана тоже сумеет.

Но чтобы будущая избранница Наследника не превратилась в избранницу под топор палача, ей нужно было как можно быстрее встретиться с Дэшем, который исчез из Гавры после посвящения в Храме.

Просить помощи у Ларса Ана не решилась. Тогда пришлось бы признаваться в сокрытии тайн и секретных встречах со Шпинелем в те времена, когда он еще был соперником Наследника. Так что, загнав себя в ловушку и осознав, что времени ждать случайной встречи нет, Ана попробовала использовать камень для связи. Она снова прикладывала плоский кружок к запястью и улыбалась, вспоминая себя за повозками на рыночной площади с камнем у уха вместо сотового телефона. Как давно это было! Словно не месяцы, а годы назад.

Неизвестно, сработал амулет связи или это было совпадением, но на следующий день, ближе к вечеру, Ларс появился вместе с Истинным.

— Прикажи Гае собрать вещи на один день, — сказал Наследник и добавил: — Истинный — наш союзник. Он знает о моем выборе и о камне Амари и отведет нас в безопасное место, где мы время от времени будем заниматься твоим даром, исследовать свойства Ока и сможем настроить через него нашу связь для Аль Ташида.

Услышав про «безопасное» место, Ана не предполагала, что окажется там, где была вместе Ларсом и Мирном почти год назад. Широкое плато грибом торчало посреди рукавов ущелья, все следы разрушения исчезли, а на месте деревни Краста возвышалось несколько отремонтированных домов с добротными крышами.

— Храм использует это место для своих целей, — ответил Истинный на непрозвучавший вопрос. — В основном для обучения и тренировок посвященных.

Стемнело, и в трех домах светились окна. На звук голосов из одного вышел служка в сером одеянии с опущенным на плечи капюшоном, и Ана узнала Дэша. Не сразу. Сначала увидела высокую фигуру, потом при свете ночных ламп у входа блеснула лысая голова. Это было так неправильно! Дико. Вместо длинных непослушных кудрей смотреть на открытый череп с высоким лбом и крупными ушами. Или они казались такими от маслянистого света ламп и без толстой шапки волос? На левом виске парня уже появилось несколько знаков. Сильный дар — определила Ана один из них.

Пока Ларс бросал недовольные, даже раздраженные взгляды в сторону молодого жреца, девушка кусала губы. Заметив ее замешательство, Дэш отвернулся. Потом спохватился, что находится перед Наследником и, сдержанно поздоровавшись, пошел навстречу.

Гаю и Ану определили в один дом, Наследника во второй, в третьем расположились Истинный и его ученик.

Простой до аскетизма ужин собрал за столом необычную компанию, оказавшуюся на удивление непритязательной. Даже Гае разрешили сесть вместе со всеми, и она бросала испуганные взгляды на Ларса и Истинного. Разговор шел о нескольких новых законах, которые затрагивали интересы треугольника власти — Храм, Совет, Король.

Не справляясь с собой, Ана слишком часто смотрела на Дэша, приучая себя к новому облику Шпинеля. Искала в глазах парня ответ на вопрос — почему? И не находила. Молодой служка не превратился в одночасье в подобие своего учителя. На его лице по-прежнему проступало много эмоций — раздражение, сменявшееся то решительностью, то вдруг несвойственной Дэшу покорностью.

Как же девушке хотелось поговорить с ним! После нескольких необычных встреч, что у них были, он стал для нее не чужим человеком. Ана даже собиралась принять его предложение, пусть только ради интересов Ларса! Но все же мысль о Дэше рядом не пугала.

Ночь на новом месте прошла беспокойно. Без привычных толстых стен имения или дворца Ана чувствовала себя незащищенной. На нее обрушились звуки ночи. Огромный оркестр состоял из разных ветров — ветра, шуршащего соломой крыши, и ветра, завывавшего внизу в сосудах ущелья, ветра, скользившего вдоль его высоких стен и того, что тонко свистел у окон. К оркестру добавлялся хор ночных птиц и зверей — грубая какофония, от которой хотелось закрыть уши. Разными голосами — от глубоких басов до высоких свистящих фальцетов и почти рэповской азбуки Морзе — пели камни, заявляя в своем присутствии.

Невозможно было спать!

Измучавшись, Ана заснула только под утро. А на рассвете пришел Истинный, вслед за ним Наследник, который не пожелал оставить девушку наедине с жрецом, и знаки на спине Аны снова изучали четыре глаза. Без постыдного раздевания. Кажется, оно навсегда осталось в прошлом. Запястья жрец обошел стороной.

Потом Истинный забрал с собой Наследника и оставил Ану с Дэшем.

— Жрец в обучении, — проговорил он, выделяя каждое слово, — с уникальным даром Искателя. Лучше него никто не сможет помочь вашей Избраннице стабилизировать дар.

Уникальность Дэша была в том, что он одинаково хорошо чувствовал кристаллы разными способами, в то время как большинство Искателей пользовались только одним каналом. Он их слышал, видел на изнанке век или сверканием в прозрачном воздухе, вдыхал их ароматы. И да, парень был настолько силен, что напоминал ходячую антенну, сканирующую пространство, создавая при этом такое мощное поле, что Ана начинала чувствовать вместе с ним. Обычно ей открывались голоса (скорее, шепот) камней, но пока она исследовала с Дэшем новые ответвления ущелья, у нее дважды получилось увидеть полупрозрачный кристалл над тем местом, где он находился, и ветер приносил ей незнакомые ароматы. Создавалось впечатление, что перед Аной раскрыли несколько книг на незнакомом языке, и она пытается разгадать значение странных знаков. Это было интересно и завораживающе, пока она не зазвучал особый зов камня. Не пение, а ровный ритм. Пульсация, словно рядом бьется живое сердце. И с каждым ударом в душе Аны обрушивались стены с трудом обретенного спокойствия. Дикая, дикая… Совершенно дикая мысль пронзила насквозь — что это сердце Бэя. Оно бьется — в этом мире или между мирами. В ее душе. Памяти… Ана шла, не разбирая дороги, пока не споткнулась, и упала бы в песок, если бы Дэш не удержал ее и не усадил на плоский камень в тени.

— Ты! Слышишь? Ты! Слышишь? — повторяла она в такт настойчивому ритму, получая растерянное покачивание головой в ответ. Так продолжалось неизвестно сколько раз, неизвестно сколько минут, пока неведомый пульс не затих. Пропал, оставив девушку обессиленной и опустошенной.

Ана еще долго приходила в себя и тряслась холодным ознобом под взволнованными взглядами своего юного учителя.

— Расскажешь? — спросил Дэш, когда девушка немного успокоилась.

— Я слышала очень странный голос камня. Как бой колокола, — соврала она, но правда была слишком личным переживанием. — Если ты ничего не заметил, значит, мне показалось?

— Не знаю, Ана, — признался Дэш, — это мог быть звуковой мираж, но иногда кристаллы открываются только одному Искателю. Пустышку, что можно зарядить энергией, тоже слышат только те одаренные, которые смогут с ним работать.

Нет, Ана была готова поверить в мираж, но не в пустоту камня, который бился раненным сердцем.

— Присядь рядом, пожалуйста, — она показала на камень рядом с собой. Сам собой складывался хороший момент, чтобы задавать мучавшие ее вопросы. — Почему, Дэш? Мне казалось, ты не хотел становиться жрецом.

Стоит ли говорить, что Ана готовилась принять предложение парня для Отбора? Нет, ведь это не имело больше никакого значения.

— Почему ты с Наследником? — ответил Дэш вопросом на вопрос.

— Я всегда была с ним.

Ответ — почти правда.

— А я всегда был Любимцем Жрецов. Они меня нашли, учили, порой содержали. Зачем бегать от Судьбы?

Ана тоже пользовалась подобными аргументами.

— Я бы даже поверила, если бы твое решение не стало таким неожиданным. Ведь у тебя были совсем иные планы. И всем известно, что Храм надеялся на твою победу и место в Совете. Давай начистоту?

Ана бессовестно пользовалась своей бледностью, близостью к Дэшу, добавляла участия в голос, чувствуя, что парень не остается равнодушен к ее уловкам. Шпинель привык закрываться от ревности и презрения, но он не знал, как прятаться от искреннего участия. И крепость сдалась.

— Храм надеялся на мою победу, но знал, что простолюдину будет трудно найти себе пару. Какими бы ни были ожидания и планы жрецов относительно меня, они не могут отказать одаренному, решившему принять посвящение, если его выбор одобрили духи и поддержал хотя бы один из Высших жрецов.

— Им был тот Истинный, что сейчас с Ларсом? — Ана все-таки не выдержала и задала мучивший ее вопрос. — Как вы не путаетесь между собой, без имен?

Дэш рассмеялся,

— Имена есть, даже что-то вроде обращений, определяющих статус жреца, но не для мира, только для Храма.

— Это из-за Рока? Что он тебе сказал, заставившее изменить планы?

Дэш подобрал с земли несколько мелких камней и начал бросать их, пытаясь задеть большую ящерицу, гревшуюся на солнце в метрах десяти от них с Аной.

— Дэш!

— Меня нельзя так больше называть.

Полетел камень. Упал слишком далеко от рептилии, чтобы напугать.

— Ну мне-то можно, когда никого нет рядом.

— Ну если только, когда никого нет. А нас ящерица подслушивает.

— Не дури, — Ана толкнула Дэша в бок.

Еще никогда она не препиралась с этим парнем вот так — шутя! С Дэшем, смотревшим на Ану жарким взглядом и все время стремившимся перешагнуть черту дружеских отношений, это было невозможно. Но теперь, когда черта превратилась в невидимую стену, ничего не осталось от былого напряжения, ему на смену пришла легкость.

— Что он тебе сказал? О предопределении Судьбы?

— Конечно. Ты ведь тоже во все это поверила. В Ткачей и в гобелены, сплетенные из людских судеб.

Ана кивнула, честно признаваясь. И ей тоже захотелось прогнать ни в чем неповинную ящерицу. Она нашла под ногами мелкий камушек и прицелилась.

— А еще что сказал?

Тоже не попала.

— Что подвиги легче совершать на глазах толпы, чем когда о них никто не узнает.

— Это к чему?

— Ну, наверное, к тому же самому. Что у каждого своя роль, но наши выборы определяют, как будет складываться рисунок гобелена дальше.

— Все равно я пока не услышала ничего, способного заставить тебя поменять планы.

Дэш замолчал. На целых три камушка и еще два, запущенных Аной.

— Сказал оставить тебя в покое. Помочь, но не мешать. Что ты — не моя судьба.

Ана громко рассмеялась и швырнула камень, а главное — попала по хвосту ящерицы, которая быстро юркнула за большой валун.

— Да брось из себя несчастного влюбленного разыгрывать, Дэш! Не было никогда между нами чувств, только интерес с твой стороны, подогретый тем, что запретно. Тебе ведь всегда хотелось делать то, что нельзя.

— Ты мне нравишься, — признался парень, не пряча взгляда, но и не разжигая его огнем, как раньше. Смотрел ровно, как недавно, рассказывая Ане о голосах камней. — Ты — другая. С тобой интересно. То ли потому, что ты пропитана неведомым мне миром, то ли тайнами, что тебя преследуют.

— А как же карский мед?

— Так он самый и есть. Сладко-горький. Мед может быть лекарством или отравой. А еще у него цвет отшлифованного янтаря из Карьера — оранжевый, с бордовыми вкраплениями, как будто в него крови накапали.

Дэш влепился взглядом в губы Аны, и она невольно отодвинулась. Перевела взгляд на татуировки у парня на виске, рассмотрев среди них знак служения вечности, знак времени…

— Я всегда мечтал стать легендой Долины. С моим-то даром! Открыть секрет Аль Ташида. Считал себя особенным! Но появилась ты, с таким сильным ароматом Тайны — опасной и разрушительной, что оказалось, попасть в летописи — не моя история.

— Надеюсь, и не моя.

— Не скажи. Имена всех входивших в Аль Ташид вырезаны на стенах Священной горы, хоть их и быстро забывают. Но трудно стать женой Наследника и потеряться после этого в веках.

Ана протянула вперед правую руку.

— Сначала нужно выяснить, что скрыто здесь. Вдруг я чья-то безвольная кукла.

Теперь смеялся Дэш.

— Для безвольной куклы ты слишком настырна и любопытна.

— Не дури! Ты знаешь, что я имею в виду. Мне не хотелось бы с процессии Выбора пары оправиться на плаху.

— Это метка рода Ана, не волнуйся.

— Что? — смысл услышанного дошел до девушки не сразу.

Но когда она поняла беспочвенность бессонных ночей, ужаса пережитого во время допроса Алариком, страха перед самой собой, то вспыхнула напалмом и выплеснула возмущение и злость в короткий удар в бок Дэша, отправивший парня с камня на песок. И к ее ногам.

— Врал?! Ты знал с самого начала?

Парень сел, стряхивая с одежды красноватую пыль.

— Ну и тяжелый у тебя кулак, Ана. Знал. Но не сразу. Когда я увидел у тебя на руке полосу в первый раз, она действительно могла оказаться чем угодно.

— А второй? Когда я пришла к тебе за помощью?

Дэш отодвинулся.

— К полосе добавились еще знаки, так что это была проступавшая метка рода.

— Но зачем ты скрыл?

Злость бушевала, требуя выхода. Хотя бы вот так, пнув ногой песок, чтобы поднялось облако пыли, накрыло Дэша с головой, заставив его отвернуться и откашливаться.

— Ана! Мне нужно было твое согласие. Метка казалась хорошим шансом подтолкнуть тебя. Но я всегда помогал, если ты просила о помощи.

— Ты хоть представляешь, что мне пришлось выдержать?! Король! Истинный!.. Подожди… Так Истинный тоже все знал? Поэтому не стал разоблачать метку перед Алариком и не осматривает мои запястья? Но зачем? — теперь Ана растерялась.

— Как и я, он хотел, чтобы ты стала моей парой для Отбора. Так и случилось бы, но вы открыли вход в Лабиринт. А потом была встреча с Роком, и я поменял свое решение. Истинный принял его.

— Все равно я ничего не понимаю. Кто такой Рок? Ты знаешь?

— Нет. И я не буду пока никому о нем рассказывать.

— Что теперь делать с этим? — Ана протянула руку вперед, показывая запястье. Не удержалась и снова пнула песок, окатив волной пыли и себя, и шарахнувшегося еще дальше от нее Дэша. Он захохотал, вызывая у девушки желание найти камень потяжелее и запустить в него, как в сонную ящерицу.

— Оставь это Истинному, он выберет подходящий момент.

Удивительно, но откровение, что у нее на руке стоит метка рода, предоставляя возможность узнать о своем происхождении, оставила Ану равнодушной. На ее теле было столько знаков! И пока каждый новый только добавлял проблем.

— Что такое Храм? Где он находится? — спросила она вместо того, чтобы думать о линиях на запястье.

— Нам пора, — вместо ответа Дэш поднялся на ноги и протянул руку, предлагая помощь.

Ана отказалась и, поднявшись с камня, стала очищать от пыли широкие штаны, в которых отправилась в Ущелье.

— Храм? — настойчиво повторила она, приняв решение, что не двинется с места, если Шпинель продолжит молчать.

Дэш с усмешкой качнул головой.

— Хорошо, ты услышишь от меня то, что мог бы рассказать Наследник. Он там бывал, как участник Отбора. Это целый город, Ана. С улицами, домами, дворцами, священными местами, даже садами.

— Где он находится? Я не видела его на картах Долины.

— Там, где всегда идут дожди. — Увидев взлетевшие в немом вопросе брови Аны, Дэш добавил: — Не в Долине. За горами или даже в отдельном мире. Не могу сказать. Пока не разобрался.

И направился к тому месту, где лежали вещи.

Ана шла за парнем и чувствовала жжение у себя на спине. Печать на памяти, которую она не ощущала уже очень давно, напомнила о себе. Почему именно сейчас?

Ларс и Ана часто возвращались в Ущелье, где Истинный и Дэш готовили их для Аль Ташида. Ларсу необходимо было принять мощь Ока, но не позволить изначальному камню сковать его волю, потому что древний кристалл признавал только сильного владельца. Ана училась находить кристаллы по их голосам, и обоим Скользящим следовало привыкнуть использовать свои способности в Долине. С помощью Ока Истинный связывал Ану и Ларса между собой. Кроме этого, он навешал на девушку разные маячки, уверяя, что ей продолжает грозить опасность, и что в Аль Ташиде Избранникам необходимо слышать и чувствовать друг друга без слов.

Кроме занятий над даром, Ану ждал еще один сюрприз, когда лэда Аксела — та самая компаньонка, что по настоянию Королевы проживала с ними в имении Мелины — заявила, что по приказу Ее Величества будет заниматься с Избранницей Наследника придворным этикетом, геральдикой и историей самых влиятельных родов Закатного королевства.

На столах появились стопки книг с закладками и листы с родовыми древами Моранов, Шахрейнов, Кенари, Картенов и других громких фамилий. Дни наполнились учебой, а у Аны создалось впечатление, что она впервые в жизни вышла на работу без выходных. Выполняя данное Гае обещание, Ана заставляла подругу учиться этикету вместе с собой и охотно пользовалась возможностью подшучивать над ней.

Книги, таблицы, опросы, снова книги.

Скользящая отводила им все свое свободное время, надеясь привыкнуть к боли, которая не исчезла, лишь размазалась по всем частям тела. Губы, руки, каждый миллиметр кожи помнили прикосновения. Уши помнили голос, глаза — всего его, солнечного, неостановимого, как стихия. Невозможно было вырезать все болевшее и остаться самой собой.

Иногда, когда не получалось заполнить голову именами Картенов или перечислением знаков родов, Ана начинала думать, что Гая, а вместе с ней множество людей, не правы, утверждая, что время лечит. Оно не способно вернуть отрубленные конечности. Инвалид смиряется со своей неполноценностью и учится с ней жить, но не становится от этого здоровым человеком.

Последние месяцы на Земле Ана думала, что готова уйти навсегда, но оказалась лгуньей, обманывавшей прежде всего саму себя, потому что собиралась жить, не простившись. Носить под сердцем блестящий камушек надежды на чудо. Разве несносный, невыносимый Бэй не находил ее всегда, чтобы зарычать, что это она, Ана, его преследует?

Или, сгорая от ревности, Скользящая видела себя тонкой ниточкой, теплым лучиком, проникающим сквозь миры, чтобы подсмотреть, как живет без нее Тван, и отразиться в его солнечных глазах.

А теперь у нее ничего не осталось. Даже куртку безжалостно выдрали из рук и уничтожили. И если бы Ана запомнила лица ни в чем не повинных исполнителей, то отравила бы им несколько мгновений жизни. Хорошо, что она никого не видела в тот момент.

После Ущелья и странного зова камня, напомнившего биение сердца, закрываться от боли стало труднее. Она все чаще проникала за высокие стены рутины и усталости и находила Ану в те моменты, когда девушка оставалась беззащитной.

Подрагивание оконных рам или стук ветки в стекло вдруг превращались в слово — Бэй, Бэй, Бэй.

Ночной ветер шептал — Шенми, Шенми.

Ана боялась смотреть на мягкие лучи заходящего или утреннего солнца.

Сердце! Его напряженный ритм жил в ударах молотков рабочих в саду, в настойчивой дроби дятла, долбившего кору дерева рядом с балконом, даже в разбивавшихся о камни струях воды в фонтане. Иногда он звучал пульсом в тишине.

Ана понимала, что начинает сходить с ума. Что рано или поздно она сорвется и подведет и себя, и Ларса. Тогда девушка решила, что все дело в камне, настойчиво призывавшем своего Искателя, и попросила Дэша помочь найти кристалл.

Молодой жрец вывел свою ученицу в ту часть Ущелья, где впервые прозвучал зов, и отошел в сторону, предлагая Ане прислушаться и искать самостоятельно.

У нее ничего не получалось! Она ловила отголоски ритма и теряла, злилась на жаркое солнце и настойчивый ветер, заглушавший все звуки. На саму себя и отказавшегося помогать Шпинеля. Дэш настаивал, что камень не желает его присутствия, и девушке придется остаться на некоторое время в Ущелье одной.

Две попытки закончились ничем. После нескольких часов бесцельного хождения уставшая и раздраженная Ана возвращалась к жрецу, ожидавшему ее у плоского камня, где они обстреливали ленивую ящерицу. Но потом настал третий день, когда в пути вдоль широкого рукава Ущелья торопливый, неровный ритм ворвался в сознание Аны. Как в груди Бэя, под ее руками и губами, когда она сводила мужчину с ума ласками. Камень звал, бился, ускорял темп, заставляя Ану бежать, а ее сердце торопливо стучать с ним в унисон. Девушка увидела впереди себя оранжевое свечение, и воздушная волна подтолкнула ее вперед, сбивая с ног, заставляя упасть на колени и рыть руками горячий песок.

Биение стало таким быстрым и громким, что у Аны закружилась голова, девушка была оглушена и ослеплена, пока в ее руках не оказался большой, размером почти с кулак, кусок янтаря. Даже сквозь мутную белесую поверхность проступал цвет камня — насыщенно-оранжевый, с темными вкраплениями красного, словно капли крови, застывшие внутри.

Ана прижала янтарь к груди, и сумасшедший ритм стал успокаиваться, затихать, пока не превратился в ровное, уверенное биение. Засыпая на груди Бэя усталым котенком, она слышала такие звуки. Они дарили чувство покоя.

И наверное, Ана пролила бы реки слез, если бы не услышала шипение. Посмотрев себе под ноги, в песок, откуда только что достала камень, она увидела овальные кожистые яйца — янтарь лежал в гнезде змеи! А потом увидела ее саму — огромную, толщиной в руку, застывшую примерно в метре, задрав острый нос и готовясь к нападению.

Теперь захлебнулось от страха сердце Аны. Она прижала камень к груди и, глядя в черные горошины змеиных глаз, простилась с жизнью.

Дэш был ветром. Быстрой тенью. Коричневой птицей под цвет своей туники. Стремительным зверем. Который схватил Ану на руки и унес от развороченного змеиного гнезда за мгновение до того, как степная гадюка, пролетев в воздухе стрелой, упала на пустой песок.