Развод. Не простить измену

Глава 17

В день моей свадьбы на Алле было персиковое платье. Хотя все подружки невесты были в синем. Тема цветовая у мероприятия была белое и синие. У меня в волосах был венок из синих орхидей. У Антона бутоньерка. На подружках невесты — платья.

— Алла, — охнула я, когда в свадебное утро увидела подругу в персиковом платье с завышенной талией. — Что произошло? Где платье…

Алла была мрачнее тучи. Лицо свежее от косметики скривилось и сквозь зубы подруга призналась:

— Я его утюгом прожгла с утра, — и всхлипнула. Мое негодование как рукой сняло. Я подошла к Алле и обняла ее за плечи.

— Милая моя, — ворковала я, стараясь успокоить подругу. — Это всего лишь платье, что ты так расстроилась?

Алла не отвечала только смотрела на меня пристально со смесью боли и решимости. Она так близко приняла к сердцу проблему с нарядом, что я была поражена до глубины души.

— Да, Анют, — посмотрев поверх моего плеча, заторможенно тогда сказала Алла. — Дело всего лишь в платье…

И в день своей свадьбы я воспринимала реакцию лучшей подруги, как печаль от испорченного мероприятия, но если бы я знала, что спустя годы ее ребёнок окажется сыном моего мужа…

Не из-за платья Алла в день моей свадьбы была убитая.

Не из-за платья…

— Чего тебе от меня надо? — глядя на подругу и моргая, чтобы рассеять перед глазами картинку воспоминаний, спросила я. Дернула рукой, которая была в захвате пальцев Аллы.

— А ты не догадываешься? — всплеснула она руками. — Ты добилась своего, да? Не себе и не людям? Собака на сене?

Я отвернулась от Аллы и пошла в сторону ступенек, где было поменьше народу.

— Ты что натворила, Ань? — обогнала меня Алла и пошла впереди. — Ты думаешь он исправится и будет верен только тебе?

— Я думаю вы отличная пара засранцев, — рыкнула я и шагнула в сторону. Алла обошла меня с другой стороны.

— И зачем ты влезла в эту пару? — спросила Алла, заслоняя мне дорогу.

— Я влезла? — опешила я. — Это ты с моим мужем спала! Это ты от него ребёнка понесла!

— А ты думаешь у меня был выбор? — Алла схватила меня за полу куртки и заставила посмотреть в глаза. — Ты думаешь я такая сука, что с детства мечтала стать любовницей? Ты думаешь мне нормально было жить в нищите с чокнутой бабкой, когда все нормальные девки по свиданкам бегали и мужиков на бабки разводили?

Я не понимала исповедь подруги. На что она рассчитывала, что я расстроюсь и брошусь к ней на шею со слезами и воплями?

— И поэтому ты, чтобы далеко не ходить пристроилась к моему мужу? — едко уточнила я.

— Я? — засмеялась Алла. — Да это твой кобель мне проходу не давал с того момента, как ты нас познакомила. Крутился как уж, ах Анечка такая возвышенная, но я же настоящий мужчина…

Мне стало дурно от этих слов Аллы. И на нас стали оборачиваться покупатели торгового центра.

— А вот тебе ещё правда, милая, всему верящая Анечка, — зло прошипела Алла. — В самый первый раз Антон был инициатором. Он меня изнасиловал… а я…

Алла застыла, пытаясь найти хоть каплю сочувствия в моих глазах. А я просто ей не верила.

— А я… — продолжила подруга. — Не стала я поднимать скандал и взяла его деньги, а потом все больше и больше… и вот уже беременная. И вот ты мне говоришь про свою беременность… И что ты думаешь после того, что Антон со мной сделал, я не заслужила быть с ним на правах единственной женщины? Ты зачем мне все испортила?

Я прижала ладони к губам. Покачала головой. Алла несла какой-то бред. По ее словам с Антоном первый раз у неё случился не по ее воле, и вот поэтому я должна была не мешать ей. А я такая дрянь взяла и подала на развод.

В моей картине мира все логично.

— Ты мне не веришь… — тихо сказала Алла. — Ты не понимаешь, что за все годы страданий, жизни на вторых ролях, тайны о том кто отец моего ребёнка, я не заслужила хорошей жизни?

Что-то внутри меня все же содрогнулось. Но я не верила Алле, не верила в то, что она говорила про изнасилование. После этого жертвы не могут и смотреть на мужчину, а Алла с ним в одну постель потом неоднократно ложилась и ребёнка родила.

— Что ты ему сказала, что он словно одержим идеей вернуть тебя? — почти со слезами в голосе спросила Алла.

— Что я подаю на развод…

Алла хлопнула глазами.

— Мне плевать на ваши с ним отношения. Мне безразлично кто и как с кем переспал. Я просто хочу уйти. А ты выходи за него замуж. Рожай дальше. Тебя ведь устраивает жизнь построенная на лжи…

Алла медленно потянула со своего плеча сумку и с каменным выражением лица вытащила из неё конверт.

— Возьми… — сказала она сквозь зубы. — Может ты лучше поймёшь меня…

Мне пришлось взять конверт, потому что Алла чуть ли не под куртку мне его пыталась запихать.

— Алла, я никогда не пойму тебя, — сказала я предельно четко. — Не пойму, что может толкнуть на предательство близкого человека. Что может заставить разрушить семью…

На лице Аллы проступила гримаса отвращения и брезгливости.

— У вас никогда не было семьи, — протянула она. — Антон просто хотел комнатную болонку и выставлял ее всем напоказ. Типа вот моя девушка, пятьдесят кило, цвет волос блонд…

Она могла сейчас здесь что угодно говорить, но меня это не задевало. А если и было саднящее чувство внутри, то только от воспоминаний, которые кинолентой шли в голове.

Алла со мной после института, и качели покрытые инеем. А у нас в руках по мороженному. Или вот меня отпустили в девятнадцать лет одну в Анапу. Алла со мной поехала. Мой отец ей билеты оплатил и мы тряслись в плацкарте до моря.

— Не было, не буду спорить… — тихо сказала я. — Но и подруги у меня тоже не было. А была лживая дрянь…

Я развернулась к лестнице и шагнула на первую ступеньку. Алла дернула меня за плечо.

— Честно хочешь? — она вся тряслась, настолько я ее задела. — Да я даже наслаждение получала пока стонала под твоим мужем. Мне было так весело, что Аня — дура не замечала то, что большими буквами написано было. Ты же просто феерическая идиотка. Я ему сообщения постоянно писала. Трусы свои ему в карман пиджака засовывала. А ты как святая простота…

— Так раз я святая простота, что ты тут передо мной распинаешься? — спросила я, глядя снизу вверх на подругу. — Иди, жени его на себе. Или что? Не по масти вышла?

В глазах у Аллы загорелся огонь.

Я попала в точку.

Бывшая подруга сжала кулаки, дёрнулась ко мне, схватила за воротник.

— Да как ты смеешь насмехаться над моей жизнью? — шипела Алла, а я пыталась отцепить от себя ее руки.

— Отпусти, бешеная, — прохрипела я.

— Нет, ты выслушаешь, — зло сказала Алла. — Да, не по масти. Ему тебя подавай. Он меня выставил и ребёнка забрал и сказал, что я если что, если я буду пытаться Дениса забрать, сразу стану наркоманкой или шлюхой…

— Да мне плевать, — я вцепилась пальцами в запястье Аллы. Он держала меня так крепко, что я не могла вырваться и поэтому шагнула ещё на ступеньку ниже. — Просто отстаньте оба от меня, психи.

Алла дёргала меня на себя. Я запнулась на ступеньке и взмахнула руками, пытаясь схватиться за перила. Меня качнуло сначала назад, потом вперёд. Алла накренилась ко мне. Я ударила ее по запястью, и в тот момент бывшая подруга разжала руки и…

Она толкнула меня в плечо.

Я потеряла равновесие. Руки не дотянулись до перил. Меня шатнуло назад, и в пояснице все прострелило болью от столкновения ребра ступеньки и копчика.

Я старалась обнять себя руками пока летела с лестницы. Я пыталась остановить падение и зацепиться пальцами за ступеньки с гладким кафелем, но только обламывала под корень ногти. В левом локте что-то больно хрустнуло. А головой я стукнулась об пол.

Лёжа и боясь пошевелиться, я с ужасом понимала, что только что пролетела сорок степеней, и внизу живота, даже ниже, там где лобковая кость, все сковало болью. Невыносимой, режущей и разрывающей.

Меня охватил ужас, и я в попытке унять спазм перевернулась на левый бок и завыла от боли. Локоть. Давление на него усиливалось, и я не могла шевельнуть пальцами, а между ног все пульсировало, тянуло и горело. Словно мгновение и на джинсах проявится кровавое пятно

Я закусила губы.

Моя маленькая девочка. Моя малышка.

Кто-то закричал. Ко мне подбежал охранник. Я плохо его слышала. На висках выступил пот. Рядом охнула женщина, она пыталась понять, что случилось. Она стараясь помочь мне встать, но при малейшем движении боль внизу живота становилась невыносимой, и я заскулила.

— Скорая… скорая… — кто-то прокричал в толпе.

Какофония звуков. Советы нелепые. Меня старались посадить, поднять, а я просто вышла на одной ноте.

Нет. Нет. Господи прошу только не это.

Фельдшер подлетел ко мне. Я потеряла счёт времени. Меня пытались осмотреть, кто-то рассказывал детали падения. Я хватала ртом воздух и выла. Меня погрузили на носилки.

Время, время…

Все неслось, все стиралось.

Приемный покой, шум в коридоре больницы. Я прижимала колени к животу, стараясь свернуться в клубок.

— Что с ней? — холодный голос дежурного врача.

— Падение с лестнице в торговом центре.

Я кусала губы. Меня трясло как при простуде. Под курткой все тело было мокрым.

— Прошу, прошу, прошу вас… — лепетала я. — Я беременна…

Голоса менялись и тот грубый прозвучал набатом.

— Твою мать! В гинекологию ее в первую очередь.

Врачи менялись. Я старалась отследить их лица, их реакции.

С меня медсестра стянула куртку и охнула, увидев распухший локоть.

— Да быстрее позови ее сюда! — крикнула она своей напарнице. Та быстро что-то сказала и та, которая стягивала с меня одежду, бросила зло в сторону коллеги: — Тут помощь нужна, сейчас все начнётся, а вы телитесь!

Господи… я прошу. Умоляю.

В коридоре раздался громкий шум и голос моего мужа…

Мои глаза испуганно округлились, а крик застыл в горле.

И теперь я понимала почему во сне так и не смогла найти свою малышку в колыбели.