Развод. Не простить измену

Глава 37

— Что вы имеете в виду? — напряглась я, ощущая фальшь в изменившемся настроении Виктора.

— Многое… — он усмехнулся и снова заложил руки за голову. Сцепил пальцы на затылке. — Вот, например, услуга — сделать минет. Подходит под такое понятие — «любую»?

Я шагнула назад, с ужасом понимая, что мои слова могли трактоваться как-то иначе, чем я на это рассчитывала.

— А если я тебя попрошу, ну, скажем, поужинать с моим коллегой? Это подходит? — продолжил издеваться Виктор, и я уже осознала, в какую сторону он вёл.

— Виктор… — выдохнула я. — Моя благодарность ни в коем случае не имела сексуального подтекста. Я воспитанный человек и действительно говорила от чистого сердца, а не…

— Не то, что я предложил, — холодно закончил за меня Виктор, и я кивнула. — Но это на будущее. Слова это сила. И не надо ей разбрасываться. Потому что такие как я обычно этой силой пользуются, а тебя, девочка, спасает только мое уважение к твоему брату. Поэтому иди, рисуй уже…

Вот и как после такого пытаться нормально разговаривать? Я прижала к себе вещи и бумагу и на носочках прошла в спальню, повернула защелку и села на кровать. Выспаться я успела вечером, а сидеть без возможности что-то делать это такая себе перспектива.

Я вздохнула и положила вещи на пуфик. Ни стола, ни стула ничего такого не было кроме широкого низкого подоконника закрытого шторами. Я присела на пол возле него и положила перед собой бумагу.

В съёмной квартире я нашла бы чем заняться, а сейчас даже не могла сосредоточиться. Но превозмогая невроз, все же набросила несколько эскизов и только к трём часам ночи поняла, что тишина квартиры слишком тихая. Я приоткрыла дверь спальни и окунулась в темноту коридора. Виктора в зале не было и только часы на электронной панели в кухне светились. Я налила себе воды, стащила кукурузную галету и вернулась в себе. На пороге остановилась, прислушиваясь, и поняла, что Виктор даже не храпит.

В пять утра желудок свело от голода, и я выползла из спальни, чтобы быстро что-нибудь приготовить. Мой режим совсем сбился, и я из-за этого нервничала и раздражалась. Днями мне нестерпимо хотелось спать, а ночами мне как истинному призраку меланхоличной аристократки хотелось греметь цепями и стенать по поводу и без.

Я боялась зашуметь или что-то уронить, поэтому пышные кефирные оладьи делала больше часа. В конце, правда, увлеклась жонглируя лопаточкой над сковородой и не услышала, как Виктор проснулся. От звука как зашуршали в холле я дернулась и выключила плиту, вышла из кухни.

Баженов в спортивных штанах и майке вытаскивал из шкафа сумку. Как я поняла он собрался то ли на пробежку, то ли в зал. Я потопталась пару минут, не издавая ни звука и снова ушла в кухню. Допекла оладьи. Зачем-то приготовила омлет с овощами, заварила чай для себя и насыпала кофе в турку.

Если честно, меня напрягала вот эта ситуация, что я должна была в гостях вести себя как дома. То есть мне было неловко соваться в кухонные шкафы и ящики. Как-то не привычна я к такому была, но молчаливый Виктор не оставлял мне выхода.

Через сорок минут дверь квартиры открылась, и я выглянула в холл. Вернулся Виктор и, бросив на меня короткий взгляд, только кивнул. Я тоже кивнула, посчитав, что утреннее приветствие состоялось и вернулась к столу, где я расположилась с эскизами. Мимо меня прошёл Виктор. Прошёл и остановился. От него терпко пахло разгоряченным телом. Мои щёки заалели, и я только и смогла, что уточнить:

— Позавтракаете? — собственный голос в тишине квартиры заставил вздрогнуть даже меня.

— Мда… — то ли протянул, то ли ответил Виктор и, развернувшись, уведомил: — После душа.

Через десять минут Баженов появился на кухне в полотенце на бёдрах и с мокрыми волосами. Теперь пахло гелем для душа, туалетной водой и немного мускусом. Приятный свежий аромат. Успокаивающий.

Когда Виктор задумчиво остановился возле плиты, я не выдержала и предложила:

— Присядьте, я сейчас…

Проскользнув мимо него, я дотянулась до тарелок и быстры накрыла на стол. Виктор не сел за него, а следовал за мной, но когда я заняла место на противоположной стороне стола, все же прошёл к своему месту, протянув:

— Мда…

Я опустила глаза на эскизы и постаралась спрятать именно этот конкретный: мужчина обнаженный по пояс, но Виктор заметил его и потянул на себя.

Узнал себя.

Но мне просто не спалось и все же натурщик из него вышел бы идеальный.

— Такое… — Виктор черенком вилки придавил лист бумаги. — Никому не показывать, а лучше сжечь.

Я вздохнула. Ну да. Серьёзные мужчины не могут выступать натурщиками, чего уж я глупость то совершила.

— Понятно, — согласилась я и придвинула к Виктору оладьи. Он скептически заломил бровь.

— В полдень приедет водитель и отвезёт тебя за вещами. Только туда и обратно, — уведомил Баженов, а я бросила косой взгляд в сторону, чтобы не смотреть в глаза мужчине.

— Понятно… — снова протянула я.

— Мой помощник займётся всеми бумаги, карты медицинские твои и прочее. Как только все будет готово, улетишь, — объяснял мне Виктор, а я кивала головой. — Без глупостей, никакой самостоятельности.

— Понятно… — в очередной раз сказала я и принялась убирать со стола. Виктор что-то читал в телефоне, а чуть позднее встал и ушёл к себе. Вернулся через полчаса в джинсах и рубашке с расстёгнутым воротом. Баженов подхватил сумку с ноутом, какие-то бумаги и, не сказав ни слова, вышел из квартиры.

В обед действительно приехал водитель, и мы поехали за вещами. Почти готовые работы пришлось грузить особенно аккуратно, а свои документы я перебрала несколько раз, в душе переживая, что если что-то забуду, Виктор меня одним взглядом испепелит.

Весь день провозившись с вещами, документами и общением с заказчиками, я очнулась только ближе к вечеру и поняла, что ночь без сна это для меня слишком. На автомате я сделала пасту карбонару, сама быстро поужинала и занялась заказом с часами.

В девять часов никто не пришёл.

И в одиннадцать тоже.

В полночь.

Я уже не работала, а сидела на диване и гипнотизировала дверь в ожидании Виктора.

Но Баженов не приехал ни через час, ни на следующий день.

И даже через двое суток я продолжала сидеть взаперти одна.