Развод. Не простить измену

Глава 23

Виктор обошёл меня, и за ним закрылась стеклянная дверь.

Я осталась стоять под насмешливым взглядом хостес и вместо того, чтобы удариться в истерику, сказала:

— Можно столик?

Девушка закатила глаза, как будто старалась увидеть свой мозг, но мы обе знали, что его там нет. Я прошла и села у окна, заказала зелёный чай. Официант глумливо смотрел на меня, верно подмечая, что только на чай у меня и хватало денег.

Антон все звонил мне. Писал. Но я выключила телефон и приготовилась ждать. Не была уверена, что Виктор вернётся в ресторан, но я не могла просто взять и уехать. Антон меня найдёт, вернёт домой, и тогда моей тайной беременности придёт конец. Я не смогу долго держать ее в секрете с моим-то токсикозом.

Часы отсчитали девять вечера. В ресторан стал прибывать народ. На меня с моим чайником чая смотрели уже не просто глумливо, а искренне насмешливо.

Я терпела.

Ближе к десяти вечера вдоль зала прошёл Виктор в компании нескольких мужчин такого же представительного вида. Они поднялись по лестнице на второй этаж, но остановились возле одного из индивидуальных залов. Я вся напряглась. Не думала, что если вломлюсь и стану нести все, что на языке плясало, Виктор меня выслушал бы. Поэтому ещё час ожидания. Ещё долгий один час, за который ко мне дважды подходил официант и спрашивал, что ещё принести. Мне уже было неловко, но я все равно уперто сидела на своём месте.

К полуночи из индивидуального зала вышли двое, а Виктор, видимо, решил их проводить. Он шёл без верхней одежды и вполне миролюбиво вёл разговор. Я покинула свой столик и медленно двинулась следом. Когда гости скрылись за поворотом, а Виктор стал что-то быстро говорить хостес, я замерла и насторожилось. Сделала ещё шаг, и тут Баженов развернулся и налетел на меня. Я пошатнулась, но устояла, только прижала руку с ортезом к корпусу.

— Девочка, езжай домой, — выдохнул Виктор и собрался шагнуть в сторону, но я предвидела этот манёвр и заступила ему дорогу.

— Нет, — твёрдо сказала я. От Виктора пахло дорогим алкоголем и табаком. Я немного смутилась, что прервала его отдых, но, напомнив себе, зачем я это сделала, быстро заговорила: — Я не знаю, к кому обратиться. Вы единственный человек, мнение которого сейчас важно для моего мужа. Я понимаю, что это абсурд, но я не знаю, как мне спастись.

— Да от кого? — зарычал Виктор, отодвигая меня как пушинку в сторону от прохода.

— От мужа. Он мне изменяет. Он сделал ребёнка моей подруге, а она столкнула меня с лестницы. И ему плевать на это. Он требовал, чтобы я появилась перед вами в шлюшачьем платье, чтобы я понравилась вам. Он хотел тупо меня подложить под вас.

Виктор покачал головой и запустил руку в свои темные волосы, испортив укладку.

— Я понимаю, как это звучит, — тараторила я, задыхаясь слезами. Но иного выхода я не видела. — И я бы никогда не обратилась к вам, если бы у меня был другой выход. Мой брат сейчас с женой в Израиле, у неё онкология. Я даже не могу у него попросить помощи. Вы единственный человек. Ваш статус, ваше влияние…

Виктор вдохнул и схватил меня за плечи.

— Девочка, я очень тебе сочувствую, но у меня нет ни желания лезть в разборки одной семьи, ни потребностей! — его ладони были такими горячими, что даже через шерстяной свитер я чувствовала, как у меня печёт кожу. — Вот, держи…

Виктор отпустил меня и вытащил бумажник. Я чуть было не закричала, что мне не нужны деньги, но вместо банкнот Баженов вытащил ламинированную карточку.

— Это очень хороший юрист. Он тебе поможет. Тебе он нужен, а не я. Это раз. И два. Собирайся и уезжай, таким милым домашним фиалкам не место ночью в ресторанах, где решают дела взрослые дяди.

— Вы не понимаете, — мой голос задрожал. Я приложила ладони ко рту и зажмурила глаза. — Вы инвестируете в его проект. Вы можете просто отказаться от этого, пока он не даст мне развод…

— Да почему я вообще должен шантажом кого-то заставлять дать развод? Ты вообще понимаешь, что просишь? Я что, на Робин Гуда похож? У меня на лбу написано, что причиняю добро с гарантией?

Голос Виктора похолодел, и стальные ноты все ярче звучали. Я втянула голову в плечи. Ворот моего свитера пах стиральным порошком и немного ванилью, и это успокаивало.

— На вас ничего не написано, — признала я и из-под ресниц снова посмотрела на Виктора, который терял терпение, и его взгляд темнел, а губы сжимались. Меня потряхивало от адреналина и от присутствия этого мужчины. Он вселял в меня чувство иррационального страха. Говорю же, истинный зверь.

Гордый, красивый, властный.

На мою последнюю реплику Виктор ничего не ответил, видимо, посчитав, что разговор исчерпал себя, и шагнул вбок. Я стояла и смотрела перед собой, понимая, что моя последняя надежда как-то выбраться из всего этого дерьма таяла.

Низ живота легонько потянуло, и я, приложив к нему руки, зажмурила глаза и, развернувшись, бросилась вдогонку за Виктором. Он уже поднимался по лестнице, и я, огибая людей, бежала за ним, чтобы, догнав, схватить за большую широкую ладонь.

Виктор как будто окаменел. Его пальцы дрогнули, нечаянно скользнув мне по запястью. А потом медленный поворот, и Баженов только собирался что-то вновь сказать мне, но я предельно искренне выдала:

— Я беременна. Если бы все сложилось хуже, я бы не отделалась растяжением на руке и небольшим ушибом копчика. Его любовница столкнула меня с лестницы, и я почти потеряла своего ребенка. Мне плевать на то, Робин Гуд вы или нет, но если бы я была одна у себя, я бы ушла. Я бы развернулась и ушла, Виктор, не доставляя вам хлопот, но сейчас от меня зависит не только собственная жизнь, но и жизнь моей девочки, которую у меня точно отнимут, если вы мне не поможете.