Развод. Вспомни, как мы любили

Глава 17. Я ничего не знала

— Слушай, Маш…

— Давай оставим Марию? — устало вздыхаю я.

— Ладно, — Лариса прячет руки в карманы тренча. — Я не уводила его из семьи. И у нас ничего не было, когда вы были вместе. Совсем ничего.

— Да, мне Виктор все это сказал, — медленно киваю.

А, может, все-таки надеть ей на голову горшок?

— Слушай, я даже и не думала… не знала… — смотрит на меня и опять неловкой улыбается.

— И даже не подозревала, да?

Вопрос выходит резким и насмешливым, но мне простительно. Я была вся в заботах, а меня бесцеремонно выдернули из них и опять посадили в лужу “разведенки”. И мне эта лужа не нравится. В ней холодно и противно, и я в ней чувствую себя обиженной на весь мир пупырчатой жабой, которая печально урчит в одиночестве.

— Нет…

— Не подозревала и поэтому уволилась?

— Он меня уволил.

Интересно. То есть мой честный Виктор и по своей любви катком прошел? Хотя… это в его стиле.

— И ты спокойно ушла, без вопросов и подозрений с хорошей должности, высокой зарплаты? — усмехаюсь я. — Ларис, ну мне хоть не заливай. Слушай, я, конечно и как оказалось, не очень хорошо знаю Виктора, но помню его взгляды, когда он в меня втрескался. Да, он сейчас не тот мальчишка, однако… некоторые повадки не сотрешь годами. И это я сейчас без претензий к тебе.

— Я не тот человек, который закатывает истерики при увольнениях, — Лариса вздыхает. — Уволили меня по всем правилам. Да неприятно, но у меня большой профессиональный опыт.

— Рада за тебя.

Действительно, чего ей было бояться при увольнении? Я не сомневаюсь в ее профессиональных навыках, и я поверю, что она могла принять такую новость спокойно.

Либо сама могла быть влюбленной в Виктора, и поэтому тоже решила, что такой сценарий будет меньшим из злом.

Любить женатого для честолюбивой и уверенной женщины — то еще испытание.

Перевожу взгляд на фонарь, а потом вновь смотрю на Ларису:

— Он, как любой человек, хочет быть счастливым. И я рада тому, что он не ложился со мной в кровать после тебя или любой другой женщины. А ведь мог. Я хоть себя грязной сейчас не чувствую.

В глазах Ларисы пробегает темная тень. Я ее задела? А у меня и в мыслях не было ее укусить.

Только разбить горшок о ее макушку, а после подергать за ее идеальные патлы.

И как хорошо, что я сама сейчас не как отчаянная бомжиха выгляжу.

Это я в душе такая, а снаружи — гордая красавица, которой будто фиолетово на бывшего мужа и его новую шалашовку.

— Я тебя, Мария, очень уважаю, — Лариса вздыхает. — И даже восхищаюсь.

— Не надо мной восхищаться, — тихо цыкаю я, учуяв под тоном Ларисы мягкую ложь. — Проигравшими не восхищаются. А я честно проиграла. И даже не в борьбе с тобой. Я потерпела фиаско перед реальностью, в которой мужчина может разлюбить. И не ты бы, так другая.

Опять в глазах Ларисы тень.

Блин. Я вновь уколола Ларису. Почему у меня так не получается, когда я хочу целенаправленно кого-то ущипнуть за больное место?

— Значит, у тебя ко мне нет… злости?

— Нет, — устало вздыхаю. — Я без понятия, что там будет дальше, Ларис. У нас же еще общие дети, не представляю, как они тебя примут… Я сейчас не загадываю наперед. Смысл? Ко всему не подготовишься.

Вокруг мужчин всегда много женщин. Они везде. И глаз за них цепляется лишь тогда, когда с нынешней женщиной все катится под откос.

Я пропустила этот момент.

Но я не уверена, что у меня был бы контроль над ситуацией, даже если бы я заметила, что Виктору становится рядом со мной душно.

Господи, да какой контроль? Только если сделать ему лоботомию, кастрировать и ослепить.

— Это точно, — ежится под порывом холодного ветра. — Я вот дар речи потеряла, когда Виктора увидела… И, кстати, тоже на парковке. Ждал меня у работы…