Рождественский пирог

Глава одиннадцатая

Но волшебная ночь так и не состоялась. Рождество в «Аббатстве» превратилось в практикум по скорой ветеринарной помощи.

Алекс перед сном пропустил по стаканчику с родителями и братом, а я поцеловала всех, пожелала спокойной ночи и унесла Джики наверх.

У меня было достаточно времени, чтобы не спеша принять ванну. Может, стоит заново нанести макияж? Хотя все равно ведь темно, зачем зря стараться? Я поднатужилась и включила горячую воду, потом щедро плеснула в ванну ароматного масла. Пока набиралась вода, я суетилась в комнате, наводя порядок. Не поленилась даже зажечь пару свечей.

А подмышки брить или не брить? Ладно, бог с ними. И вообще, я слишком возбуждена, чтобы орудовать бритвой. Я лежала в горячей воде и мечтала, как это будет прекрасно. Конечно, так и будет. Боже! Я резко села в ванне, расплескав воду. Контрацептивы. Вот черт. Ну почему я раньше об этом не подумала? Ведь современный молодняк повсюду таскает с собой презервативы. Остается надеяться, что Алекс хоть не оплошает. Такие, как он, всегда имеют при себе парочку резинок.

Я мысленно поблагодарила тех, кто построил в «Аббатстве» такие толстые стены. Мне бы очень не хотелось, чтобы нас кто-то услышал, хотя, возможно, все произойдет и не так бурно. Может, мы обойдемся без стонов и смеха, хотя вообще-то я не против ни того ни другого.

Я вылезла из ванны и снова с ног до головы натерлась. Аккуратно отодрала с задницы нашлепку и пластырь, чтобы еще раз обработать ранку антисептиком. Средство жутко воняло, поэтому сверху я побрызгала духами. Теперь воняло меньше, зато щипало и жгло.

— Ай, — вскрикнула я.

Джики открыл затуманенные глаза. Дэйви, похоже, прав. У мартышки явно начиналось похмелье.

— Так тебе и надо! — мстительно сказала я этому алкоголику, поворачивая корзину дверцей к стене. Не хватало еще, чтобы обезьяна за мной подсматривала.

Я взъерошила волосы, сбрызнулась духами и забралась в кровать. Постель была просто ледяная. Интересно, когда придет Алекс? И что лучше — притвориться спящей или сделать вид, будто увлечена чтением? В конце концов я склонилась в пользу книги, потому что спать или притворяться спящей все равно бы не смогла.

Конечно, когда ждешь чего-то так долго, вдвойне приятно это получить. Но я никогда не отличалась терпением и уже почти скрежетала зубами от напряжения, когда, к моему великому облегчению, в дверь осторожно постучали и дверная ручка тихонько повернулась.

— Входите, — сказала я, как мне показалось, хриплым и сексуальным голосом и раскинулась на подушках самым что ни на есть соблазнительным образом.

В дверь просунулась голова Табиты.

— Привет. Я просто подумала, не нужно ли тебе того средства с маслом чайного дерева для твоей раны?

Ага, еще как нужно, прямо сейчас!

— М-м… нет. Спасибо. Очень мило с твоей стороны, но у меня ничего не болит! — весело прочирикала я, потом изобразила широкий зевок, чтобы у нее совсем не осталось сомнений.

— А, ну ладно. Спокойной ночи. Тебе ловушку для снов над кроватью повесить? На всякий случай…

— Спасибо большое, но я… уже убрала ее в чемодан.

Табита нехотя удалилась, и мне стало стыдно. Может, она поболтать приходила? Но, честное слово, очень не вовремя.

— До завтра! — крикнула я вслед и тут увидела, как Джики ловко просунул сквозь прутья корзины лапу и пытается открыть замок. — Так вот как ты это делаешь! Ах ты…

Я выбралась из постели, чтобы найти веревочку и привязать дверцу корзинки. Джики недоуменно посмотрел на меня. Я повернулась к нему спиной и стала рыться в чемодане в поисках подходящей ленточки, как вдруг услышала жуткий звук. В ту же секунду до моего носа донеслась самая гадкая вонь на свете.

Обернувшись, я увидела, что Джики скрючился в корзинке в приступе обезьяньего поноса. Я в ужасе попятилась.

— Ох, Джики, умоляю. Только не это…

Я распахнула окно и приподняла животное, чтобы положить на какую-нибудь газету. И не успела. Джики изверг новую порцию. Прямо на меня. Я сорвала с себя ночную рубашку, кинула ее в ванную, обернулась полотенцем и попыталась придумать, что же делать. Ну за что, за что мне все это! За две минуты из обворожительной сирены (по крайней мере, я так думала) превратиться в обделанную мегеру!

Джики скакал по комнате, повсюду оставляя за собой вонючие лужицы. Я поймала его и, держа в вытянутой руке, понесла в ванную. Господи боже мой, что за вонь! Туалетной бумагой я, как могла, вытерла пол. Конечно, эту самую минуту и выбрал Алекс.

— Пожалуйста, подожди немного, — завопила я как безумная. Не объяснять же, что я держу в руке. Но сейчас мне срочно были нужны только резиновые перчатки и респиратор.

— Я и так ждал весь день, больше не могу.

Дверь распахнулась.

— Не входи! — зашипела я, вытирая очередную лужу.

— Черт возьми! — Алекс схватился за нос, глаза его заметались по комнате.

— Знаю, знаю, это ужасно! — простонала я. — Это Джики…

— Я и не думал, что это ты! Где он? — слегка позеленев, спросил Алекс.

— Сунула в ванную, но на твоем месте я бы не стала туда входить. Вид у него не самый лучший.

Алекс не послушался и двинул прямиком в ванную. И почти тотчас вылетел оттуда.

— Поппи, по-моему, ему очень плохо. Что делать?

— Я не знаю!

Мы посмотрели друг на друга, и Алекс захохотал. Через секунду к нему присоединилась и я. Если бы я не рассмеялась, то точно бы разревелась.

Мы договорились, что Алекс принесет что-нибудь чистящее, а я вымоюсь и оденусь потеплее, а потом мы попробуем помочь Джики. Я оттерла руки и оделась. Бедняжка Джики лежал в углу ванны, дрожал и жалостливо хныкал. Ночнушку я выкинула в пакет для мусора. Алекс вернулся с ведром мыльной воды, щетками и, умница, с резиновыми перчатками, и мы наскоро отчистили комнату, как сумели. Вонь стояла нестерпимая, а из окна дул холодный ветер, так что действовали мы очень быстро.

Покончив с комнатой, мы сели на край ванны. Вид у Джики был самый жалкий. Я потрогала его, он весь горел.

— Алекс, что же делать?

— Может, позвоним в питомник? Ой, осторожно, опять!

Я побежала искать в сумке бумажку с номером телефона и в итоге вывалила все ее содержимое. Ох, ну зачем мне столько барахла? Отыскав наконец номер, я рванулась к двери, но тут же остановилась. Во-первых, я понятия не имею, где в доме телефон, а во-вторых, кого застанешь в питомнике в праздничную ночь? Никого.

В дверь постучались. Это была Джокаста.

— Я слышала шум… Боже мой! Джики, бедняжка! Алекс, немедленно звони Патрику.

На лице Алекса отразились возмущение и гнев.

— Если ты думаешь, что я стану звонить этому… — начал он.

— Не глупи! Патрик отличный ветеринар. Его номер в кабинете. Поторопись!

Я сильно сомневалась, что какой-нибудь, даже самый замечательный, ветеринар захочет выйти из дома в морозную рождественскую ночь ради мартышки.

Алекс широким шагом вышел из комнаты, а мы с Джокастой сели ждать.