Рядом с тобой

ГЛАВА 1

– Как видите, в каждой спальне есть вместительный шкаф-купе, – сказала Ванесса Роберту и Кейт Уэрт.

Кейт нахмурилась, и между ее ровно подкрашенными бровями пролегла неглубокая морщинка.

– Эти шкафы-купе, конечно, тут кстати, но мне хотелось бы иметь одну общую спальню с окнами на запад. Может, имеет смысл посмотреть еще пару домов? И уже потом принимать окончательное решение? Давайте встретимся с вами еще раз завтра в обед.

– Конечно. – Ванесса согласилась, хотя внутри ее все клокотало.

Она уже три педели, день за днем, показывала этим покупателям самые разные дома исходя из заданного ценового диапазона, но парочка отвергала все предложения. У Ванессы сложилось впечатление, что Роберт был бы рад поселиться абсолютно в любом доме, но вот угодить Кейт, похоже, было практически невозможно.

– Я подготовлю к завтрашнему дню еще несколько адресов, – сказала Ванесса, провожая покупателей к машине. – Мы могли бы встретиться, скажем, в час дня. Вас это устроит?

Кейт посмотрела на мужа, и они оба закивали. Через минуту пара уже сидела в машине, а в следующую минуту роскошный автомобиль четы Уэрт уже скрылся за домом, расположенным в конце улицы. Глубоко вздохнув. Ванесса села в свою машину.

Сегодняшний день никак нельзя считать удачным. Договор, который по идее должен быть подписан уже давным-давно, все никак не удавалось заключить. Ее работа с Уэртами превращалась в какую-то непрекращающуюся пытку. Кейт Уэрт хотела приобрести роскошный особняк за более чем скромные деньги. Избалованные и самоуверенные блондинки всегда были сущим кошмаром для любого риелтора.

Ванесса включила печку, чтобы прогреть машину, затем выехала на дорогу и направилась домой. Было начало шестого, совсем мало времени оставалось до открытия выставки в галерее Андре.

Сегодняшний вечер будет наполнен смешанными чувствами. Эта выставка должна быть жизнеутверждающей и доказать, что жизнь Джима не прошла даром, он успел сказать свое слово в искусстве. А для нее эта персональная выставка мужа будет «последнее прости». Да, имя Джима кое-что значило в мире искусства. Он уже при жизни стал признанным художником, и у него было несколько персональных выставок.

В последний год жизни Джим написал целую серию новых картин. Все они лежали в его мастерской, но после гибели мужа Ванесса не могла заставить себя прикоснуться к ним. Она была не в силах это сделать. Владельцы разных частных галерей беспрестанно звонили и просили продать работы Джима, но Ванесса на все предложения отвечала отказом.

Андре Галлахер был первым, кто поверил в Джима и выставил его картины в своей галерее. Поэтому теперь, когда пришло время дать возможность широкой публике ознакомиться с последними работами Джима, Ванесса решила предложить их именно Андре. Он сразу ухватился за эту идею, и вот сегодня вечером должна открыться выставка, на которой будет представлено двенадцать работ Джима. Попасть на открытие этой выставки можно было только по специальному приглашению.

До шести еще оставалось время, и Ванесса собиралась заняться кое-какими делами. Прежде всего, ей нужно приготовить обед и подобрать несколько новых адресов, по которым она завтра поведет Уэртов. А потом им с Джонни нужно будет еще прилично одеться, чтобы на открытии выставки выглядеть пристойно.

Выехав на дорогу, ведущую к ее дому, Ванесса сразу заметила машину Скотта.

– Кажется, дела придется отложить, – пробормотала она про себя, выключая мотор. – Покой нам только снится.

После смерти Джима Ванесса жила с тем ощущением, будто она постепенно куда-то несется и ей ни в коем случае нельзя останавливаться. Муж оставил их с сыном вообще без средств к существованию. Ни страховки, ни сбережений. Сначала она работала в агентстве недвижимости на полставки секретарем и отвечала на телефонные звонки. Позже ей представилась возможность перейти на риелторскую должность уже на полный рабочий день. Все деньги, которые зарабатывала Ванесса, уходили на еду и на содержание дома.

Первый год без Джима превратился для нее в сущий кошмар. Ванесса боролась с отчаянием, гневом и чувством вины. Она изо всех сил старалась помочь сыну пережить внезапно обрушившееся на них горе. Она была единственным родителем и единственным кормильцем.

Еще через полгода жизнь постепенно начала налаживаться. Время притупляло остроту переживаний. Иногда даже Ванесса ловила себя на мысли, что снова начинает радоваться жизни.

– Всем привет! Я уже дома, – крикнула Ванесса и вошла в холл.

Никто не отозвался, но она этому не удивилась. Ванесса знала, где искать Скотта и Джонни, – они были на третьем этаже в студии.

Она бросила на стол свою сумочку, сняла пальто, повесила его на вешалку и пошла к лестнице, чтобы подняться на третий этаж.

Этот дом они с Джимом купили в самом начале их супружеской жизни, и переезжать куда-то еще им в голову даже не приходило. Старинный особняк в центре современного мегаполиса был уютным островком безвозвратно ушедшего прошлого, и они его полюбили всей душой.

Но дом достался им просто-таки в плачевном состоянии, срочно требовался ремонт. Первые годы жизни в этом доме Ванесса и Джим только и делали, что меняли трубы, укрепляли перекрытия, красили стены и перестилали полы. В конце концов, их жилище стало комфортным и красивым.

Теперь она жила здесь с Джонни. Зимой по дому гуляли сквозняки, летом было чересчур жарко, но Ванесса любила эти старые стены и не променяла бы их ни на что другое. По какой-то неведомой причине этот дом давал Ванессе ощущение прочности, надежности и защищенности.

На втором этаже было три большие спальни и две ванные комнаты – одна в конце коридора, другая около спальни Ванессы и Джима. Ванессе очень нравилась их большая общая спальня и просторная кухня, тоже располагавшаяся на втором этаже. Такая планировка стала результатом реконструкции дома. Джиму еще очень нравился чердак, и он сразу решил устроить там студию.

Лестница, ведущая на третий этаж, была узкой и довольно крутой. Ванесса взялась рукой за перила. Она мгновенно уловила в воздухе знакомый запах, который раньше казался ей просто восхитительным, а теперь вызывал уныние и лишал покоя. Скипидар и масляная краска. Ванесса, разумеется, сразу же вспомнила Джима и все, что было с ним связано, – и хорошее, и плохое.

Ванесса вошла в студию – большую удобную комнату с низким потолком и двумя мансардными окнами. Серое ноябрьское небо не могло дать достаточно света, поэтому сейчас в студии были включены практически все люстры.

Джонни и Скотт стояли перед мольбертом спиной к Ванессе. В руках у Джонни была большая плоская кисть, и время от времени он прикасался ею к холсту.

– Не затирай, – проговорил Скотт Уоррен. – Цвет становится невыразительным.

– Привет, ребята, – сказала Ванесса.

Оба одновременно оглянулись.

– Привет, мам! – Джонни улыбнулся, и его улыбка мгновенно вызвала у Ванессы приступ пронзительной нежности.

С ней так происходило всегда. Джонни был очень красивым мальчиком, но главное – он отличался добрым и приветливым нравом.

– Если у парня так и дальше пойдет, то я ему буду уже ни к чему, – заметил Скотт.

– Неправда, – возразил Джонни. – Мне еще учиться и учиться. Я еще не пробовал рисовать людей.

– Можешь поработать еще минут пятнадцать. Потом иди отмываться. Обедать будем через полчаса. Поедим и начнем собираться.

Джонни опять повернулся к картине. Похоже, он не хотел терять ни минуты. А Скотт и Ванесса отправились на кухню.

Ванесса быстро накрыла на стол и стала доставать из холодильника продукты. Скотт расположился в кресле.

– Ты готова к сегодняшнему вечеру?

Лицо Ванессы на мгновение сделалось задумчивым и немного печальным.

– Да, – просто ответила она. – Все деньги, которые я получу, пойдут на обучение Джонни.

– Этот ребенок настолько талантлив, что иногда мне становится просто страшно, – сказал Скотт.

Ванесса опять нахмурилась и чуть быстрее стала резать листья салата.

– Меня это тоже беспокоит. Джонни все больше становится похожим на отца.

– Да, он также талантлив, как и Джим, но, слава Богу, в нем нет той мрачности, которой отличался его отец. Джонни вообще довольно легко адаптируется к жизни и всему тому, что она ему преподносит.

Ванесса благодарно улыбнулась сидящему напротив нее красивому блондину и начала резать перец.

– Пообедаешь с нами? У нас, правда, ничего такого особенного нет. Пол курицы и салат.

– Нет, спасибо, мне уже пора идти. – Он встал с кресла.

На лице Ванессы снова появилась улыбка.

– Надеюсь, вечером мы увидимся?

– Ни за что на свете не пропущу это событие, – ответил Скотт и вышел из кухни.

Ванесса положила нарезанные овощи в большую стеклянную салатницу. Она была рада, что Скотт Уоррен не забывал их и периодически навещал. Этот симпатичный мужчина с ямочкой на подбородке был лучшим другом ее мужа. Джим и Скотт познакомились много лет назад – в те времена, когда учились в художественном училище, и с тех пор практически никогда не расставались.

Их внешняя несхожесть сразу бросалась в глаза. Скотт – высокий, общительный, веселый, а Джим – среднего роста, черноволосый, с печатью легкой грусти на лице. Единственное, что было у них общего, так это любовь к искусству. Но это чувство было столь велико и всеобъемлюще, что его вполне хватило бы для построения прочного фундамента человеческих отношений.

Кроме Джима, в жизни Скотта существовал еще один мужчина. Его звали Эриком, он работал адвокатом. Если с Джимом Скотта связывали лишь платонические отношения, то Эрик был его давним и постоянным любовником. Скотт и Эрик вдвоем приходили в дом к Ванессе и Джиму. А после смерти Джима они поддерживали и оказывали всяческую помощь Ванессе.

Скотт был учителем рисования и преподавал в старших классах школы. Когда Ванесса задерживалась на работе, он приезжал к Джонни, чтобы покормить его ужином и помочь сделать уроки. Благодарность Ванессы не знала границ. Если бы не Скотт, ее сын вряд ли так быстро оправился бы от потрясения.

Когда Ванесса достала из микроволновки несколько разогретых кусочков курицы, в кухню вошел Джонни.

– Какие новости в школе? – спросила она, садясь за стол.

– Ничего особенного. Только мистер Абери дал нам задание, которое надо выполнить до начала каникул. Мы будем делать один общий проект, и каждый ученик должен подготовить свою часть.

– И что же это за проект? – Ванесса положила куриную грудку на тарелку Джонни.

– Мы должны написать рассказы о своих любимых животных или птицах. Мистер Абери сказал, что поставит дополнительный балл тем, кто иллюстрирует свой рассказ, то есть еще и нарисует это животное или птицу. Причем рисовать лучше на большом листе, чтобы можно было картинку повесить на доску, – пояснил Джонни, принимаясь за курицу.

– И кого же выбрал ты?

Джонни нахмурился и сразу же превратился в уменьшенную копию своего отца.

– Я решил нарисовать птицу. Кардинала. Я нарисую его, а с Интернета скачаю, как он кричит.

– Что ж, думаю, это очень хорошая идея. Успеешь сделать за неделю? Ведь до каникул остается всего неделя.

– Конечно. Скотт сказал, что мы начнем рисовать кардинала завтра после школы.

Они поговорили еще немного, а закончив ужин, разошлись по своим комнатам, чтобы одеться к вечеру. Ванесса достала из шкафа маленькое черное платье. Повертела его в руках. Потом подняла голову, и ее взгляд случайно упал на другое платье. Красное шелковое платье от Диора, которое всегда очень нравилось Джиму. «Может быть, его надеть?» – задумалась Ванесса.

Джим купил ей это платье десять лет назад. Узнав, сколько оно стоит. Ванесса была поражена. Потом Джим всегда просил надевать его на годовщину их свадьбы и по всяким другим особенным поводам.

После смерти мужа она ни разу не надела это красное платье. Ванессе казалось, что она уже никогда не решится его надеть. «Вот и сегодня надену черное», – подумала она и отправилась в душ.

Стоя под теплыми упругими струями, Ванесса вдруг почувствовала, что ее опять начинает одолевать тоска. Мучительное одиночество, которое днем она старалась заглушить работой и массой всяких дел, давало о себе знать. Ей было только тридцать три, и она не хотела оставаться в одиночестве до конца своих дней. Когда сразу после колледжа Ванесса вышла замуж за Джима, она не сомневалась в том, что они будут вместе всю жизнь, до самой старости.

Разумеется, у нее остался Джонни, ее любимый сын. Но иногда ей хочется, чтобы рядом оказался мужчина. И не только для умных разговоров. Ей не хватало той близости, интимности в отношениях между мужчиной и женщиной, которая возникает лишь в том случае, если их связывает секс.

Ванесса вышла из душевой кабины, выключила воду, завернулась в большое махровое полотенце. Теперь ее мысли сосредоточились на сегодняшнем вечере. Андре сделал все возможное для того, чтобы вечер удался.

Он разослал приглашения самым известным искусствоведам, коллекционерам и меценатам Канзас-Сити, а кроме того, владельцам частных галерей и выставочных залов. На выставку должны были приехать и все родственники Джима.

Ванесса надела черное платье. Свои роскошные черные волосы она собрала в элегантный узел на затылке. Потом сделала макияж и присела на край кровати, чтобы выбрать драгоценности.

Ее взгляд скользнул по фотографии Джима, стоявшей на прикроватной тумбочке. Ванесса нечасто смотрела на нее. Иногда ей даже хотелось убрать этот снимок. Если Джонни и заметил бы исчезновение фотографии, то вряд ли это его сильно огорчило.

Да что и говорить, Джонни в последнее время удивлял ее. Недавно он сказал, что не будет возражать, если она начнет встречаться с кем-нибудь. Похоже, ему тоже не хватало общения с мужчиной.

Она надела золотые серьги, свой любимый браслет и пошла искать Джонни. Ванесса нашла сына в коридоре перед большим зеркалом. Он пытался завязать галстук.

– Разреши, я помогу тебе, – предложила она и взяла в руки концы его серо-черного галстука.

– Ты классно выглядишь, мам.

– Ты тоже отлично выглядишь, очень по-взрослому, – отметила Ванесса.

Она завязала аккуратный узел, слегка приподняла пальцами подбородок Джонни и прикоснулась губами к его лбу. Джонни вытер свой лоб тыльной стороной ладони.

– Зачем ты стираешь мой поцелуй?

Он усмехнулся:

– Я не стираю, а втираю.

Спускаясь с сыном по лестнице, Ванесса радовалась, что у них с Джонни неплохое настроение. Хорошо, если оно сохранится до конца вечера. Сегодня в их жизни знаменательное событие, они оба именно так оценивают предстоящую выставку. Они пережили страшную трагедию, и теперь пришло время расстаться с прошлым – с картинами Джима.

Он смотрел, как они выходили из дома, садились в машину, как растворились в синих сумерках. Сегодня они продадут его картины. Сначала она разрушила его, уничтожила, а теперь собирается нажиться на его таланте.

Они заплатят за это. Они все, один за другим, заплатят… Они только использовали его, а когда ему потребовалась помощь, рядом с ним не оказалось никого. Он уничтожит их всех, кроме Джонни. Мальчик уж очень похож на него.

Он убьет их всех, чтобы спасти Джонни и его талант. Да, именно так и следует сделать.

Он методически расковыривал заусенец на большом пальце. Мысли в его голове проносились с огромной скоростью.

Ему казалось, что все так легко изменить. Он думал, что все под контролем. Но вышло по-другому. Было столько возможностей повернуть события в другое русло, но никого это не беспокоило. Никому не было дела до этого.

Он посмотрел на свой большой палец. Вокруг ногтя появилась красная каемка. Кровь. Красный цвет – это цвет страсти.

Он всех раскрасит красным…