Седьмая жизнь злодейки

Глава 31

Я проснулась оттого, что кто-то смотрел на меня.

Нет, правда. Прямо так — пристально, изучающе, с какой-то настороженной мягкостью. Открыла глаза — и первым делом увидела Ли Шао Шеня, прислонившегося к центральному шесту шатра, с чашкой чая в руке. Локоть лежит на колене, халат распахнут, волосы еще влажные от недавнего умывания, но лицо — как из резного нефрита, ни одного лишнего движения.

— Ты часто так просыпаешься? — уточнила я, зевая и натягивая на себя одеяло. — Или только если рядом дама в истертом ханьфу и с пятнами пороха на щеках?

Он вздохнул.

— Только если эта дама всю ночь стреляла из рогатки в моих врагов, а потом уснула на моей руке, прижавшись, будто щенок.

— Это не я. Это афродизиак с прошлой вечеринки так подействовал. Я все еще под его действием. — Я театрально прижала ладонь ко лбу и закатила глаза. — Не отвечаю за себя.

— Твоя речь слишком связная. — Шао Шень лениво отпил чая. — И взгляд слишком ясен. Ты в порядке.

Я села, подтягивая под себя ноги, и минуту просто помолчала. Внутри было странное ощущение: я знала, что могла бы погибнуть — снова. И снова успела.

— Насколько все плохо? — спросила я наконец, кивнув в сторону выхода.

— Несколько шатров уничтожены. Четыре трупа. Трое пленников. Один из них, как ты и говорила, младший помощник повара. Второй — дезертир из северных частей. Третий… — Ли Шао Шень прищурился, — придворный лекарь. Подослан. Если бы не твой порошок…

Я кивнула, и в животе все сжалось от ледяного комка. Я чудом успела, распознала опасность.

— Слухи уже расползаются? — тихо спросила я.

— Быстрее змей по траве, — ответил он. — Кто-то будет восхищен твоей сообразительностью. Кто-то назовет ведьмой. И почти все будут бояться и не доверять. Ты стала слишком опасным игроком при дворе.

— Отлично. — Я зевнула, соскользнула с ложа и натянула на плечи халат. — Это именно то, о чем я всегда мечтала: всех раздражать.

На самом деле в прошлой жизни я стремилась ровно к противоположному эффекту. Но благодаря манипуляциям наложницы мужа окружающие считали меня той еще стервой. Одно мое имя заставляло людей хмуриться. И я ничего не могла с этим поделать… А теперь все странно вывернулось наизнанку: я не боюсь заводить врагов. И собираюсь расправиться с ними без всякой жалости!

— У тебя есть выбор. — Шао Шень встал, поправляя пояс. — Либо ты остаешься рядом со мной и получаешь статус, защиту и рычаги влияния. Либо продолжаешь вести свою одиночную игру — и тогда тебя сожрут. Потому что ты нарушила правила.

— А ты не хочешь, чтобы я ушла? — бросила я через плечо, тщательно расправляя семь слоев шелка на груди.

Он подошел, встал так близко, что я ощутила запах его кожи — черный чай, ветер, ночная лилия.

— Хочу, чтобы ты осталась, — тихо ответил он. — Но на моих условиях. Готов обсудить эти условия, чтобы они совпали с твоими.

Я посмотрела ему в глаза. Очень долго. И все-таки кивнула.

— Хорошо. Тогда начнем с главного. Мне нужно письмо от тебя — подлинное и запечатанное. — Я протянула ему листок и восковую печать. — Для императора. С просьбой лично подтвердить, что ты доверяешь мне охрану своей безопасности на время паломничества.

Он замер. Недоверчиво усмехнулся.

— Ты хочешь, чтобы тебя официально признали моим личным телохранителем?

— Я хочу, чтобы никто не мог обвинить меня в предательстве, если я еще раз увижу кого-то с кинжалом у твоей подушки и пущу ему пыль в глаза. — Я пожала плечами. — И чтобы не пришлось больше доказывать свою лояльность на коленках, рыская по лагерю с рогаткой.

Он рассмеялся — глухо, тяжело, но по-настоящему.

— Ян Айри, ты самая безумная женщина в этом дворце.

— Возможно. Но в этот раз безумная женщина тебе жизнь спасла, — подмигнула я. — Завари чай покрепче. У нас еще много планов. И да… Прежде чем мы поженимся, я должна задать тебе один очень важный вопрос.

— Какой вопрос? — Ли Шао Шень напрягся, испытующе глядя на меня.

— Важный. — Я резко выдохнула и скользнула к выходу из шатра. — Но не срочный. Я задам его, когда придет время. И жду, что ты честно на него ответишь.

— Скажи хотя бы примерно, о чем пойдет речь! — Первый принц ловко поймал меня за широкий рукав верхнего ханьфу.

— О тебе. — Я улыбнулась через плечо и выдернула шелк из ослабевших пальцев принца.

Мы прибыли к подножию горы Кундунь к полудню следующего дня. Небо заволокло тучами, воздух наполняла напряженная тишина, словно сами духи предков затаили дыхание, ожидая, кто ступит на священную тропу.

Храм всех богов, утопающий в туманах, казался парящей над землей крепостью. Его крыши, покрытые темной черепицей, отливали мраком. Широкие лестницы вели вверх, к огромным золотым воротам, за которыми дремала древняя сила.

Путь украшали цветы и шелковые ленты. Музыка флейт звучала нежно и печально, словно провожая нас в другой мир.

— Осторожно. — Ли Шао Шень оказался рядом, стоило мне споткнуться на неровной плитке. Легким движением он поймал меня за талию, вернув равновесие.

Я бросила на него взгляд исподлобья, не хватало только снова свалиться ему в объятия. Но сказать что-либо я не успела — первый же раскат грома оглушил нас.

В следующую секунду небо рухнуло вниз. Дождь хлынул стеной, тяжелой, теплой, как будто сама гора Кундунь решила испытать пришедших.

— Под навес! — крикнул кто-то из воинов. Все бросились к аркам вдоль дороги. Слуги метались, спасая одежду господ и покрывала.

Но мы с Ли Шао Шенем остались на ступенях, промокая до нитки.

Я всплеснула руками, безуспешно пытаясь поднять тяжелый намокший подол ханьфу.

— О нет! — простонала я. — Это платье шили месяц!

Шао Шень усмехнулся и шагнул ближе. Его волосы уже прилипли к вискам, а рукава тяжелыми лоскутами обвисли по сторонам.

— Переживем, — пробормотал он и, к моему ужасу и тайной радости, резко поднял меня на руки.

— Ты что творишь?! — Я возмущенно захлопала ладонями по его плечу. — Поставь меня немедленно!

— Платье же шили месяц, — невозмутимо парировал он. — И вообще… ты сегодня мой талисман удачи. Не могу рисковать, чтобы ты промокла еще больше.

Я закусила губу, чтобы не расхохотаться. Он понес меня через ливень, легко, будто я была не девушкой в тяжелом наряде, а пухом.

Мимо проносились придворные, а я слышала, как за нашими спинами перешептываются:

— Видели? Первый принц сам несет свою невесту! — Вот это любовь… — А я думала, он холоден как лед…

Я закрыла лицо руками, чувствуя, как жар смущения пробивается даже сквозь ледяные капли дождя.

— Шао Шень! — зашипела я. — Поставь меня! Все смотрят!

— Пусть смотрят. — Его голос был ниже обычного, тише. — Они должны знать: ты — моя.

И в этот момент, промокшие, взъерошенные, словно два выбившихся из общего строя безумца, мы ворвались под крышу у самого подножия храма.

Да, возможно, мне стоит бояться будущего. Но в этот миг, пока его рука держит меня крепко, пока его улыбка искрится сквозь капли дождя, я не одна.

И быть может, даже проклятие можно превратить в благословение.