Седьмая жизнь злодейки

Глава 41

Возвращение в столицу вышло беззвучным. Ни радостных криков, ни шелеста знамен, ни даже привычной суеты на подступах к внутреннему дворцу. Лишь стража на воротах поклонилась в унисон, и железные створки сомкнулись за нашим караваном с неприятным лязгом.

Я выглянула из паланкина. Улицы пугали своей пустынностью — даже нищенки исчезли, словно город затаил дыхание. В переулках стояла глухая тишина, будто город застыл, вслушиваясь в предгрозовую дрожь в воздухе. Занавески колыхались от сквозняка, а мне казалось, что и в самом небе что-то поползло трещиной. Ишель сидел напротив, угрюмый и напряженный, как клинок в ножнах.

Он тоже чувствовал: что-то грядет.

Паланкин остановился у внутренних ворот, и тишина стала оглушающей. Ишель вышел первым, его рука непроизвольно сжала рукоять меча. Я последовала за ним, поправляя складки платья. Изумрудный шелк, подарок императрицы-матери, шипел как змея при каждом шаге.

— Ваше высочество. — Старший евнух поклонился, избегая встретиться взглядом. — Император ожидает вас в зале Вечного Спокойствия.

«Спокойствия»? Я едва сдержала усмешку. За этими стенами уже кипел яд сплетен.

В коридоре, ведущем к нужной двери, я заметила служанку из свиты Ли Ниань. Что-то в ее походке показалось мне странным, настолько, что я чуть отстала от своего принца, шепнув ему:

— Отвлеки всех ненадолго, это важно!

Хм… Девица несла поднос с чашами в сторону покоев императорской сестры, но ее пальцы дрожали, а на шее проступали красные пятна, похожие на ожоги.

— Подожди. — Я мягко остановила служанку, взяв за запястье. Пульс бился неровно, а потом и вовсе исчез. Ровно на десять отсчетов моего собственного сердца.

Так-так-так… Задержка пульса, красные пятна, нетвердая походка. Расширенные зрачки. Теперь нужно выждать буквально несколько секунд, и…

Девушка закашлялась, а когда я прижала платок к ее губам, он окрасился кровью. Теперь следовало очень быстро спрятать этот клочок ткани и отступить на шаг. Раз-два-три, и…

— Госпожа? — Служанка удивленно моргнула и отшатнулась от меня еще дальше, будто только что заметила мое присутствие. — Вы что-то спросили?

— Нет, просто велела передать тетушке мое почтение и весть о том, что мы вернулись в столицу, — мягко улыбнулась я.

— Да, госпожа! — Совершенно здоровая на вид служанка, у которой исчезли и пятна на шее, и расширенные зрачки, вежливо улыбнулась и легко побежала дальше, не подавая ни малейшего признака неровного сердцебиения.

Значит, я угадала. Кто-то решил сделать из младшей служанки подопытного кролика, чтобы испытать на ней одно специфическое снадобье. Я встречалась с ним в одной из прежних жизней, причем в той, где была лекарем при дворе одного горного правителя с магическими способностями, а вовсе не той, где я ездила по улицам мегаполиса в машине скорой помощи. О чем это говорит? О том, что будет еще сложнее, чем я думала изначально.

— Княжна! Молодая госпожа Ян! — Ишель, конечно, отвлекал императорских сопровождающих по мере сил, но не мог делать это бесконечно. Мою заминку все же обнаружили.

— Да-да, простите. — Я поспешила нагнать делегацию принца. — Я только попросила передать мои приветствия сестре его величества.

Уже у самых дверей в нужные покои удалось-таки сунуть окровавленный платок в руки Цзинь, предусмотрительно пристроившейся как можно ближе ко мне.

— Беги к наследнику Травников, передай, что ты теперь служишь мне, тогда он тебя не тронет, — торопливо шепнула я. — Пусть проверит кровь на этом платке с помощью слез лотоса! И сейчас же сообщит, если они почернеют!

Цзинь понятливо кивнула и спрятала платок в рукав.

Двери распахнулись беззвучно, словно сам воздух боялся нарушить тишину. Зал Вечного Спокойствия оправдывал название: тяжелые шелковые занавеси поглощали свет, а единственным украшением служила фреска с девятихвостым фениксом, чьи перья мерцали золотом в свете дрожащих свечей. Император сидел за столом из черного дерева, его пальцы медленно перебирали нефритовые четки — каждая бусина щелкала как маленький выстрел.

— Подойдите. — Голос его был ровным, но в нем звенела сталь, спрятанная в шелке.

Ишель шагнул вперед, его тень слилась с узором на ковре, изображавшим сплетенных драконов.

— Отец. — Принц склонил голову, но не стал кланяться. Я повторила жест, затаив дыхание: в этом зале даже воздух казался соучастником заговора.

Император поднял взгляд. Его глаза скользнули по мне, будто ощупывая каждую складку одежды, каждую тайную мысль.

— Княжна Ян. — Он протянул руку над столом, и свет свечи дрогнул, озарив перстень с кровавым рубином. — Говорят, ты… использовала некие необычные способности, чтобы оживить моего первого наследника.

Фраза повисла в воздухе, обрастая шипами. «Оживила». Не «вылечила», не «помогла». Словно до нее он был мертв. Словно я нарушила естественный порядок.

— Его высочество силен духом, — ответила я, заставляя губы растянуться в почтительной полуулыбке. — Мне оставалось лишь… напомнить ему о свете.

— «Свете»? — Император щелкнул четками. — Интересно. А что говорят твои глаза о тьме, которая ползет по моей столице?

Он провел ладонью над свитком, разворачивая его. На пергаменте алыми чернилами был нарисован символ — крыло феникса, точь-в-точь как метка на шее только что встреченной мною служанки.

— Кровь на стенах, шепот в переулках, — продолжил он, наблюдая за моей реакцией. — Говорят, демоны любят являться в облике прекрасных женщин.

Ишель напрягся, его рука непроизвольно дернулась к мечу. Я едва заметно коснулась его пальца краем рукава: «Не сейчас».

— Демоны боятся вашего сияния, они не осмелятся даже приблизиться к императорской крови, ваше величество, — сказала я, опуская глаза. — А красивые женщины… просто боятся ошибиться.

Тишина загудела, как натянутая тетива. Потом император неожиданно рассмеялся — сухо, словно скрип несмазанных колесниц.

— Умна. Опасна. — Он откинулся на спинку трона, и тень феникса накрыла его лицо. — Мой сын всегда имел… изысканный вкус.

Ишель выпрямился, его голос прозвучал твердо:

— Я готов представить доказательства ее невиновности.

— «Невиновности»? — Император поднял бровь. — Кто говорил о вине? Я лишь… восхищаюсь изобретательностью. Наслаждайтесь спокойствием, пока оно длится, — произнес он, поворачиваясь к окну, где начинали сгущаться тучи. — Гроза приближается. А фениксы… как известно, рождаются в огне.

Когда двери закрылись за нами, Ишель резко выдохнул:

— Отец пытался нас о чем-то предупредить. Он что-то знает, но не может сказать прямо.

— Знает не все. — Я разжала пальцы, рассматривая следы от впившихся ногтей на ладони. — Но дал нам время. Чтобы мы… показали представление.

Тучи за окном наконец прорвались ливнем. Первые капли забарабанили по крыше, словно отсчитывая время до начала игры.