Секрет Зимы

Глава 13. Ловушка на двоих

Вскоре Мари узнала подробности личной жизни Роксэль Норлок. На срединной территории ее отношения с Инэем не являлись секретом. Роксэль здесь так и называли — тайная жена Короля Зимы. За глаза, разумеется. Отверженные стихийники многолетний роман не осуждали, но и одобрять не торопились.

Поговаривали, будучи Принцем, Инэй планировал сбежать из родного Замка и жениться на неугодной родителям девушке, а престол оставить младшему брату Снежану. Требовалось дождаться конца Зимы. Сочетаться браком на земле отступников разрешалось раз в сезон — в последний день каждого Времени Года. В свадебные дни во владения совета съезжалось по несколько десятков пар.

Но гибель Бурана и Снежана в Эзре вынудила молодого Принца поменять планы. Инэй возглавил Зимний Дворец, принеся в жертву собственное счастье. О свадьбе Повелителя Зимы с девушкой со смешанным происхождением не было и речи. Ходили слухи, что сначала Роксэль не желала видеть новоиспеченного Короля, но позже смягчилась, и роман разгорелся с новой страстью. Вопреки двум законным бракам Инэя, заключенным под давлением Северины, опасавшейся, что род Дората прервется.

— Не понимаю я Роксэль, — говорила Мари Далиле. — Она такая красивая. Поманит пальцем, и любой к ногам упадет.

— Они и падают, — усмехнулась подруга, придирчиво разглядывая отражение в карманном зеркальце. — Роксэль заводит романы, чтобы Король не думал, что она прибежит по первому зову, — Далила поправила челку, привычно дунула на нее и ядовито добавила. — Мстит за законных жен. И правильно!

Мари поджала губы. Роксэль и Инэю нравится такая жизнь? В шлейфе сплетен и насмешек? Нет, это не любовь, а безумие какое-то! Не таким дочь Зимы представляла это чувство. Может, она слишком юна и наивна, но бесконечные ложь и притворство здесь неуместны.

Драмы хватало и в собственной жизни. Очередной акт начался с первого занятия в школе. Негодник Ян явился, гордо задрав нос, обгоревший на Летнем солнце. На уроках мальчишка не смел делать гадости, побаиваясь гнева Грэма. Да и времени на подлости не оставалось. Учитель не давал ни секунды отдыха, заставлял работать в поте лица. Мари будто вновь попала в тренировочный зал Зимнего Дворца. С одной разницей — здесь почти весь гнев Грэма обрушивался на нее. Яну доставалось редко, хотя с заданиями он справлялся в разы хуже.

— Дондрэ имеет право ошибаться, ему не нужно служить клану Дората, — сказал Грэм на третий день, оставшись с Мари наедине. Без труда прочел недовольство на лице и понял его причины.

Объяснение звучало правдоподобно, но стихийница не спешила верить. Не покидало чувство, что Грэм печется о мальчишке. Он не сталкивал учеников лбами на уроках, хотя не раз грозился это сделать. Понимал, Мари в два счета справится с Яном, и не хотел причинить любимчику вред.

В отсутствии учителя Ян и его мелкие прихвостни старались вовсю. Погодный дар не применяли, зато пакостили любыми другими доступными способами. Мари то и дело натыкалась на плоды мальчишеских забав. Находила в сумке насекомых или жаб, которых, к счастью, не боялась. Подвергалась обстрелу комьями грязи из кустов. Предвосхитить нападения ни разу не удалось — четверка действовала слаженно и ловко, но снежные вихри вслед посылались отменные.

Терпение лопнуло, когда из окна второго этажа школы пролился чернильный дождь. Отмываться от жутких разводов пришлось до поздней ночи. Мари решила — пора мстить, и ждала удобного случая. Увы, судьба распорядилась иначе, превратив очередную мальчишескую шалость в катастрофу.

Беда стряслась через три недели после приезда Мари на срединную территорию. В день примечательный разве что отсутствием Грэма на занятиях. Оный факт не показался ученикам особенным. Они знали, раз зу Иллара не пришел в назначенный час, значит, появились неотложные дела в Зимнем Дворце. Забот у лучшего друга Короля в траурном Замке находилось предостаточно.

Мари не хотелось возвращаться в красный кирпичный дом и киснуть в ожидании Ноя с Далилой из суда. Ее саму на работу принимать отказались категорически. Даже на временную. Объяснили, что действующая подданная Короля Зимы не должна гнуть спину на независимый совет. Ной Ури — другое дело, он наказан.

Бродить по поселку быстро наскучило. Не придумав ничего лучше, Мари пошла на прогулку в самую дальнюю часть территории советников, граничащую с владениями Королей. Решила посмотреть на великий ров, призванный не допускать на земли Их Величеств непрошеных гостей.

Об искусственном овраге Мари слышала на уроках в Академии и всегда считала рассказы педагогов преувеличением. Какой смысл выкапывать яму в два десятка человеческих роста в глубину и в полсотни в ширину? Территорию Королей оберегала защита надежнее — особенные чары, которые могли зажарить, заморозить и побить насмерть молниями любого, кто посмеет нарушить границу без разрешения.

Мари отправилась развенчивать миф, весело напевая под нос. Ее не пугали ни заволакивающие небо тучи, ни предостережения Ноя о живущем возле рва отшельнике, ненавидящем местных школьников. Дожди Мари любила, а злобного одиночку страшным не считала — она же не ученица школы, да и постоять за себя умеет.

Дорога сначала вела огородами, где трудились ту и шу, выполнявшие для совета тяжелую работу, затем лесом — приветливым и уютным, непохожим на дремучую чащу из сказок. Листва звенела на усиливающемся ветру, вдали встревожено переговаривались птиц — не иначе, как о приближающемся ливне. Комары и надоедливые мошки попрятались.

— Ах!

Мари заприметила среди высоких деревьев заросли дикой малины и бросилась собирать спелые ягоды. Прямиком в рот. Переспелая малина разваливалась от прикосновений, окрашивая пальцы в бордовый цвет. На вкусе ягод непрезентабельный вид не отражался. Во рту стало сладко, а на душе тепло.

Стихийница увлеклась поеданием лакомства и не сразу услышала шорох в соседних кустах. Под неуклюжими ногами захрустели сухие веточки, в просвете мелькнул рыжий всполох. Мари гневно сжала зубы. Этого не хватало! Противные мальчишки увязались следом! Она потеряла бдительность и не заметила преследования.

Мари притворилась, что не видит пакостников. Отправила в рот несколько горстей малины и, не спеша, зашагала дальше. Но спокойствие было напускным. Дочь Зимы раздумывала, как оторваться от преследователей. Использовать погодный дар не лучший вариант. Противники заведомо слабее, объясняйся потом с Грэмом или советниками! Миролюбивые способы решения проблемы в голову не приходили, а нахалы не отставали. Но и поворачивать назад не к лицу.

Дорога вывернула к развилке. Мари растерянно посмотрела по сторонам.

— Пойдешь направо — выйдешь к оврагу, налево — к нему же, но в обход.

Пожилая женщина с полной корзиной грибов выросла из ниоткуда.

— Спасибо, — пробормотала Мари, разглядывая живые лютики на соломенной шляпке дамы. Старушкой назвать язык не повернется. Слишком благородная и статная, хотя и в простой одежде — светлой длинной рубахе с поясом и мужских широких штанах.

— Долго не гуляй, дождь собирается, — посоветовала дама и задумалась, приподняв тонкие подрисованные брови. — А ведь я сама без зонта. Подержи! — скомандовала она, сунув в руки Мари корзину.

Незнакомка встряхнула кисти и сплела незнакомый узор — столь ловко и быстро, что дочь Зимы не разглядела даже основные движения, не говоря о дополнительных. В небе протестующе громыхнуло, затем еще раз, но жалобнее. Черные тучи сопротивлялись с полминуты и уползли бледно-фиолетовыми клочьями, словно побежденный зверь с поджатым хвостом.

— Так-то лучше, — улыбнулась дама, забирая ношу. — Кстати, — она заговорщицки подмигнула выцветшим голубым глазом и громко прикрикнула, обращаясь к кустам за спиной Мари. — Это кто по лесам шатается без разрешения?! Уж не Дондрэ и Рум?! Ух, доберусь я до вас, негодники!

Кусты испуганно пискнули и дружно затрещали. Дама одобрительно хмыкнула, кивнула Мари и подняла сморщенную ладонь в знак прощания. Дочь Зимы благодарно помахала незнакомке и зашагала по длинной тропе к оврагу, чтобы растянуть приятную прогулку. Погода наладилась, и торопиться стало некуда. Мари, вновь напевая жизнерадостную мелодию, с воодушевлением глазела по сторонам. На светлеющее небо, лес, сбрасывающий дремоту, игривые солнечные лучи, соревнующиеся, кому удастся пробиться сквозь кроны и достать до земли.

Но прошло полчаса, и Мари пожалела, что не свернула направо и не выбрала короткую тропу. Небо освободилось от облаков. Приятная прохлада сменилась духотой, идти стало труднее. Вытирая со лба пот, стихийница старалась не думать об обратной дороге. Но остановиться на полпути и повернуть назад, не дойдя до цели, мешало упрямство.

Вскоре зной перестал быть главной проблемой. На горизонте вновь показался вражеский стан, окончательно испортив настроение. Мари едва успела спрятаться за вековой ствол дуба. Неприятели прошли совсем близко. Втроем. Без заводилы.

— Ладно тебе, Кристоф, — оправдывался тоненьким голосом рыжий мальчишка. — Отыщем мы эту курицу. Не сквозь землю же она провалилась. И не улетела.

— Курицы не летают, — вставил его младший брат похожим голосом, но совсем детским.

— Ян велел следить за девчонкой, пока он ее заколку в дом отшельника подбрасывает, а вы деру дали, — сердито высказывал рыжим приятелям Кристоф.

— Ты тоже дал, — обиделся старший из рыжих братьев.

— Куда было деваться! — возмутился второй. — Сама советница Майя ругалась!

— Поругалась бы и перестала, — не согласился Кристоф. — А раз вы припустились, пришлось и мне следом. Не одному же отдуваться!

Голоса мальчишек стихли вдали, и Мари яростно ударила кулаком по дереву. Вот паразиты мелкие! Заколку подбрасывают! Доказывай потом, что близко не подходила к дому отшельника, коли тот совету пожалуется на нарушительницу. А если Ян что-нибудь из вещей старика прихватит, тогда и до обвинений в воровстве недалеко!

Не бывать этому!

Мари бросилась в сторону рва, на бегу придумывая, какой узор подарить любимчику Грэма, чтобы раз и навсегда отбить охоту пакостить. Ной говорил, дом отшельника стоит у самого края оврага. Но в какой стороне?!

Долго искать не пришлось. Дочь Зимы, как по заказу, выскочила из леса в паре десятков шагов от жилища старика — покосившейся деревянной избушки с черной печной трубой и разбитым окном. Последнее, догадалась Мари, дело рук негодника Яна.

Пока она раздумывала — прокрасться в дом незамеченной или выкурить врага, раздался душераздирающий призыв о помощи.

— Спасите! Выпустите! — вопил Ян из глубины развалюхи, надрывая горло.

Мари усмехнулась, вальяжно прислонилась к дереву и скрестила руки на груди. Нашел дурочку! Заметил ее появление и заманивает в ловушку. Но надо признать, ужас мальчишка изобразил правдоподобно. Не зная его вредительской натуры, поверила бы безоговорочно. Кинулась бы в расставленные сети.

— Никто тебе не поможет! Никто не найдет! — прорезал лесную тишину лающий бас.

Мари ахнула. Ох ты, пропасть! Ян и не думал притворяться. По глупости угодил в цепкие лапы отшельника! Что делать? Помочь или позволить старику проучить негодника, чтоб неповадно было? Второй вариант показался заманчивее. Но дверь избушки распахнулась, и наружу выскочило лесное чудище, волоча за волосы плененного мальчишку.

Зрелище получилось жутким. Нечесаный дед с кулаками размером с голову Яна, рыча и выплевывая отборные ругательства, рассуждал, как поступить с жертвой — живьем кожу содрать или утопить, как котенка. Мари, глядя на звериный оскал на немытом лице, ни на секунду не усомнилась, что этот колоритный представитель рода стихийного угрожает всерьез. На его фоне Ян выглядел плачевно. Хныкал и просил пощады, не пытался вырваться или вытереть кровь, льющуюся из разбитого носа.

— Я знаю, как с тобой поступить, — чудище остановилось, расплылось в радостной ухмылке, сделавшей грубые черты еще страшнее. — Сброшу в ров! Если не разобьешься насмерть, умрешь с голоду!

— Не надо! — взмолился пленник, заревев в голос.

Мари сжала кулаки. Надо спасать мальчишку. Пусть он и неприятель, но стоять и смотреть на его хладнокровное убийство нельзя. На мгновение прошиб озноб, нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Удастся ли справиться с отшельником один на один? Она же понятия не имеет ни о принадлежности деда, ни об уровне силы. Но тот подтащил Яна к оврагу, и Мари решилась. Помощи-то ждать неоткуда.

— Получай, — крикнула она и выпустила в могучую спину старика ледяной вихрь в надежде обездвижить противника.

Не тут-то было. Обычно действенная заморозка не сработала. Отшельник поежился и чихнул. Мари охнула, силясь придумать другой способ борьбы. Дед повернулся, крепко держа Яна за волосы. Яростный взгляд черных глаз из-под косматых бровей скользнул по растерянному лицу стихийницы, свободная рука с шустро сгибающимися толстыми пальцами пошла вверх.

— Еще получай! — отчаянно вскричала Мари.

Но и попытка создать снежный смерч провалилась с треском. Никогда еще из ее ладоней не вырывалось ничего более постыдного — безжизненным снежинкам не хватило сил взлететь. Они упали на землю почерневшими мухами, словно пепел от костра. Мари только и успела проводить их потрясенным взглядом. Из руки отшельника вырвалась молния. Будто во сне стихийница наблюдала, как та летит прямиком в грудь, а ошалевший мозг извлекал из глубины памяти один из уроков Корделии Ловерты в Академии.

«Каждый стихийник способен защититься от удара молнии, выпущенной из рук врага. Детям Зимы это сделать проще всех. Нужно лишь…»

— Успеть поставить ледяной барьер… — прошептала Мари, лежа на земле. Ток, прошедший до кончиков пальцев, парализовал тело. Только сердце продолжало медленно биться, напоминая сознанию, что жизнь не закончилась.

— Сегодня у меня знатный улов, — отшельник протянул громадную лапу и вцепился в густую шевелюру новой пленницы. — Составите друг другу компанию на дне рва.

Это происходило не с ней. Мари не чувствовала боли, хотя должна была, ведь ее безжалостно волокли по земле и камням, а на животе остался ожог от молнии. Слышала крики Яна и констатировала в уме, что все бессмысленно. Никто не отзовется. Они слишком далеко в лесу. Приятели Яна, скорее всего, ушли на большое расстояние. Да и что сумели бы сделать три ребенка, если у нее — высшей стихийницы Зимы — ничего не получилось противопоставить врагу?

«Интересно, почему?» — через силу озадачился разум и отмахнулся. — «Какая разница…»

— Пожалуйста! Отпустите! — надрывался Ян, каждое его слово жгло виски Мари раскаленным железом. — Я не хочу умирать!

Что-то щелкнуло в голове. Где-то очень глубоко зажглась искра. И я не хочу — сказала она. Не теперь. И не здесь. Слишком глупо.

Мари дернулась, но мучитель этого не заметил, самозабвенно таща двух подростков к краю обрыва. Его сапоги ударяли в землю молотом, впечатывая гулкие звуки в затуманенный мозг. Еще шаг. И еще. Все ближе и ближе. Двадцать человеческих роста в глубину. Верная смерть. Без шансов.

Мари сама не поняла, в какой момент начала плести узор. Сработали инстинкты, умноженные на злость. Пальцы двигались с трудом, через паралич и боль, создавая кружево — зимнее, бесконечное, сложное. Поможет ли оно? Или отсрочит неизбежное? Стихийница не задавала себе страшные вопросы, просто работала.

— Прощайтесь с жизнью! — прорычал отшельник. Схватил пленников за шеи сзади и заставил заглянуть внутрь оврага.

Ян одурел от ужаса и взвыл белугой, у Мари закружилась голова.

Слишком глубоко, слишком далеко падать. Ей не хватит сил воплотить безумный план. Никому не хватит. Никогда.

Старик без предупреждения толкнул их в спины. Мари многое бы отдала, чтобы не слышать вопля Яна — кошмарного, леденящего кровь. Ей самой отчего-то не было страшно. Мозг констатировал: «мы сейчас умрем», а руки действовали сами по себе. Выплеснули вниз лавину снега. Последнее, что стихийница почувствовала прежде чем потерять сознание, как тело проходит сквозь что-то белое и холодное…

Мари плыла по воздуху над полем подснежников — белых, голубых, сиреневых. Над бесконечным морем цветов, не желающих оставлять ее в покое после смерти. Они манили, тянулись бутонами вверх, предлагая прикоснуться, вдохнуть аромат. Мари откликнулась, попыталась дотронуться до цветочного буйства, но пальцы сковало льдом.

— Почему так холодно? — прошептала она замерзшими губами и с ужасом увидела, как поле накрывают сугробы, появляющиеся из-под земли. Разрастаются и безжалостно поглощают хрупкие цветы, отчаянно тянущиеся к ней, моля о спасении.

— Ситэрра, очнись! Очнись же! — знакомое хныканье с трудом проникало в покрытое мраком сознание, кололо иглой и не давало сосредоточиться. — Очнись, иначе умрешь!

Она со стоном разжала веки. Глаза резанул яркий свет, непонятно откуда взявшийся в темном овраге. Снег! О небо, сколько же его тут? Это она создала немыслимые сугробы?!

Мари лежала на холодной земле шагах в десяти от горы снега.

— Что это? — она приподнялась на локте и посмотрела на гладкую боковую стену, в два раза ниже двух основных.

— Не знала, что ров разделен перегородками? — всхлипнул Ян, вытирая рукавом перемазанное кровью лицо.

Видимо, это мальчишку следовало благодарить за то, что она не утонула в снегу. Паразит догадался перетащить ее на клочок земли, не поглощенный белым покрывалом.

— Мы замерзнем насмерть! — продолжил причитать Ян, стуча зубами от холода. — Мы в ловушке, видишь?! В снежной ловушке!

— Да, надо было дать нам разбиться, — пробормотала Мари, переворачиваясь.

Подняться сразу не получилось. Полученный ожог дал о себе знать: весь живот горел огнем. Но мешало не только это. Из тела высосали всю силу. Подчистую. Пришлось встать на четвереньки и очень медленно принять вертикальное положение.

— Перестань ныть. Голова сейчас взорвется.

— Так и надо твоей тупой голове! — взъерепенился неблагодарный мальчишка. — Зачем насылала бурю на отшельника, глупая? Не могла чем-нибудь тяжелым огреть?! Он глушит силу стихийников! Твоя первая степень ему — тьфу!

Ян сплюнул в сторону.

— Как это глушит? — открыла рот Мари, не замечая, как из него вырываются клубы пара.

— Вот так! — истерически завопил Ян. — У отшельника особенность такая! Он спрятался на земле советников, потому что его все достали! Каждый Король хотел нанять на службу, чтобы использовать против остальных! Но он ненавидит их! Всех ненавидит! А ты! Ты! Ты все испортила!

— Я?! — от ярости нашлись силы ударить Яна в грудь ладонями. — Это ты полез к нему в дом! Подбрасывать заколку! Тупица! Идиот! Надо было дать ему тебя укокошить! Никто бы и не узнал, что я там была!

Разумеется, она говорила не всерьез, а чтобы выплеснуть гнев.

— Да, надо было, — мальчишка неожиданно сник. — А теперь ты тоже умрешь.

Мари не услышала в голосе Яна привычного сарказма.

— Не надейся, — процедила она сквозь стучащие зубы. — У меня есть план.

— Умеешь летать? — мальчишка горько усмехнулся, но не удержался и снова всхлипнул. — Стены отвесные, не залезть. Криков наших никто не услышит. А когда хватятся дома, будет поздно. Здесь столько снега, что мы быстро превратимся в две ледяные статуи.

— Есть другой способ привлечь внимание, — Мари начала плести узор. — В поселке сильно удивятся, увидев снег над лесом. В чем дело, сразу не поймут, но кого-нибудь сюда отправят.

Стихийница закончила плетение и вскинула руки, готовясь выбросить снежную бурю — похожую на ту, что разыгралась однажды над Орэном.

— Ой! — взвизгнул Ян и отскочил от Мари. Вместо снежинок из ее ладоней посыпались искры. — Что это?!

— Катастрофа, — пробормотала дочь Зимы, медленно съезжая по гладкой стене. Ноги отнялись вовсе не от холода.

Ловерта предупреждала учеников, что сила стихийников не бесконечна, но они посмеивались в ответ. Казалось невероятным, что способности могут иссякнуть.

— Нечего ухмыляться, яу, — говорила Корделия, морща орлиный нос. — Подобное случается после огромного выброса силы. Считаете, вы можете черпать ее постоянно? Ошибаетесь! Придет день, и вы заберете все без остатка, полностью опустошите сосуд внутри. И тогда вместо снега и дождя будете создавать одни искры. Они станут знаком, что вы доигрались, яу…

Мари закрыла лицо дрожащими ладонями. Неужели, она растратила все?! О, небо! Создавая лавину, думала лишь о том, чтобы остаться в живых, и не почувствовала предела. Перешла грань!

Что теперь? На Яна рассчитывать бесполезно. Мари не раз лицезрела его способности на совместных уроках с Грэмом. Мальчишка умел создавать вьюги, но локальные — на высоте максимум четырех-пяти человеческих роста. Попытка привлечь Яна — самоубийство. В овраге только дополнительного снегопада не хватало!

Мари чуть не разревелась от безысходности. Как глупо все получилось. Глупо, бездарно и бессмысленно.