Секрет Зимы

Глава 7. Задание паучихи

Дворец погрузился в состояние тягостного забытья — в полусон, в полутраур. Стихли смех и громкие голоса. Дети Зимы перешли на шепот, будто больная Королева лежала за стеной. В душах поселился страх, заставляющий с недоверием смотреть на вчерашних приятелей и соседей. Как ни крути, а вину за нападение на Ее Величество не спишешь на постороннего, как с Лираной. И несчастным случаем не назовешь.

Мари, стоявшая ближе всех к Хладе, в мгновение ока превратилась в самую популярную стихийницу во Дворце. На нее показывали пальцем, пересказывали друг другу биографию. Останавливали, чтобы спросить, когда она, наконец, поведает имя преступника. Некоторым хватило ума предположить, что напавший на Королеву и есть таинственный отец юной стихийницы, поэтому она его и покрывает.

Через день после происшествия Мари вызвали на беседу с представителем объединенной сыскной канцелярии. Его прислали в помощь дворцовой службе стихийного правопорядка. Сыщик с гладко выбритым худым лицом полтора часа мучил бесконечными вопросами, задавая каждый по несколько раз. Тяжелый взгляд угольных глаз проникал в голову. Мари бросало в дрожь, и она отвечала невпопад, уставившись в одну точку. Сыщик счел юную дочь Зимы девушкой некрепкого ума и выгнал вон. Мари это устроило, забот и без допросов хватало.

После трагически закончившегося праздника, Юта Дейли не давала ни минуты отдыха, заваливая работой по дому. Мари добиралась до постели, еле волоча ноги, когда остальные сироты видели не первые сны. Хозяйку бесили стражники, денно и нощно охраняющие вход в сиротский дом, дабы никто посторонний не пробрался. Заботу о безопасности Мари проявил Грэм Иллара, велев охранникам следовать за ученицей по пятам и докладывать о каждом, кто бросит на нее любопытный взгляд. Желающие поглазеть на девушку множились, как грибы после теплого дождя, и список подозрительных лиц увеличивался ежечасно.

Пристальные взгляды преследовали и на занятиях. Это мешало. Мари не могла сосредоточиться ни на лекциях о классификации вьюг, ни на новых упражнениях, которые до бесконечности заставлял повторять Грэм. После происшествия на лестнице, он заметно меньше цеплялся к Мари. Нехорошо сводил брови, когда она ошибалась, но внимание на промахах не заострял.

— Подумаешь, Принцесса! — бесилась Дайра Норди, пока не слышал грозный педагог. — Никто на нее не нападал! Она это придумала!

Верна Лоэ, появившаяся в Высшей школе на четвертый день после ранения сестры, нанесла удар в спину. В буквальном смысле. От неожиданности Мари упала, сильнее ободрав незажившие колени. А заодно и ладони — до сего момента относительно здоровые. Мозоли от домашней работы не в счет.

— Берегись! — процедила Мари, поднимаясь. Подлость младшей Лоэ стала последней каплей. Измучившись от ужаса, стихийница не страшилась последствий атаки. Разве наказание могло быть хуже преследующего убийцы?

Мари, резво плетущую узор, не остановил пронзительный визг Верны. Напротив, удвоил накопившуюся ярость. Поделом! Однако к гадкой девчонке присоединились и другие ученики, и испуганные возгласы слились в общий гвалт. Мари прекратила насылать на задиру, как ей казалось, холодный ветер. Замерла, с изумлением разглядывая лицо неприятельницы, покрывшееся плотной коркой льда.

— Т-т-т-ты… т-т-т-ты… — шептала Верна замороженными губами. — Нен-н-навиж-ж-ж-жу…

— Очаровательная прическа, Лоэ, — бросил стоявший в дверях Грэм, силясь сдержать смешок.

Ледяная горка, в которую превратилась белокурая шевелюра сестренки Королевы, могла составить конкуренцию любой Дворцовой скульптуре.

— Ох, — простонала Мари, пятясь.

— Приведи себя в порядок, — велел учитель Верне. Но прежде чем та покинула класс, цепко схватил за плечо и, глядя, как лед на щеках идет трещинами, отрывисто прошептал. — Еще раз увижу подобную выходку, швабра станет лучшим другом. Ситэрра! — Грэм не потрудился повернуться к вросшей в пол Мари. — Живо в тренировочный зал — отрабатывать узор ветра! Думала, я не видел, как не тот палец согнула? Не надейся!

Растерявшись от неслыханной «щедрости», Мари не сумела в тот день добиться нужного эффекта. Ее стараниями в тренировочном зале летали белые мухи, завывала пурга, и прокатился снежный смерч, заставив присутствующих кинуться врассыпную. Но ветер — самый обычный ветер, без прикрас и дополнительных вкраплений — не соизволил получиться.

Вечером Мари рассказала о «дуэли» и реакции учителя Элии.

— Не ворчи, — посоветовала та, привычно уткнувшись в вышивку. — Тебе повезло учиться у Грэма. Многие об этом мечтают. Поговаривают, природа его силы превосходит даже Королевскую. Просто способности клана Дората завязаны на Шаре Стихий, потому заведомо выше. Может, про Грэма и вранье, конечно, однако с ним никто не рискует связываться.

О Шарах Стихий Мари слышала еще в Академии. Ученики из Дворцов говорили о них с почтением. Шары имелись в распоряжении всех Королей. С их помощью Повелители Времен Года создавали погоду в любом уголке страны в обход канцелярий.

— Говорят, Королева Северина влюблена в Шар, — вспомнила Мари очередную сплетню, пересказанную Дронаном Лили, успевшим увериться, что они закадычные приятели. — Вечно играется, хотя больше не может создавать погоду с его помощью.

— Конечно, не может! — злорадно хмыкнула Элия. — Шар подчиняется только действующим Королям, их подросшим детям и женам, когда те становятся матерями наследников. Северина потеряла право после смерти мужа — Короля Бурана. Но по привычке хватается за Шар при каждом удобном случае. В первые недели во Дворце я строила планы, как его украсть в отместку старой злыдне. Потом одумалась, конечно.

Мари хихикнула, представив, как соседка на цыпочках крадется по белым коридорам, спрятав Шар под плащом.

— Элия, — она решилась задать вопрос, вертевшийся на языке с вечера покушения. — Почему твоя сестра в опале?

Соседка от неожиданности уронила пяльцы.

— О ней на параде масок меня спрашивала Хлада, — пояснила Мари. — Пожалуйста, объясни, что происходит?

— Кроме того, что последняя жена Короля бесится от ревности? — соседка вновь принялась ловко орудовать тонкой иглой с нежно-голубой ниткой.

— Бесится от… чего? — Мари вытаращила глаза. — Ты же не… не…

— Всем известно (кроме тебя, разумеется), — усмехнулась Элия, не отрываясь от работы, — что моя сестра была подругой Инэя. Они проявили интерес друг к другу еще в Академии. Роксэль училась на курс младше наследного Принца. По слухам, встречи продолжались и при Лиране. Насчет настоящего времени ничего сказать не могу. Я никогда не входила в круг посвященных. Однажды, наслушавшись сплетен, я задала вопрос о Роксэль и Инэе дома и получила та-а-акую затрещину от отца, что больше не открывала рта. Советую и тебе делать то же самое. Во Дворце не смеют обсуждать личную жизнь Короля. Можно запросто оказаться замороженным насмерть.

Но Мари предпочла пропустить совет мимо любопытных ушей.

— Твоя сестра замужем?

— Еще чего, — закатила глаза Элия. — Откуда у нее на это время? Она и родителей навещать не успевает, пока разбирает претензии общин, дерущихся за клочки земли.

— ?!

— Ты вообще представляешь, что такое срединная территория? — с тяжким вздохом поинтересовалась соседка. — Конечно, нет. Ты, как и все свободолюбивые дети Времен Года, идеализируешь это место, — Элия воткнула иголку в белоснежную ткань и отложила неоконченное изделие. — Да, там веселее и спокойнее, чем во Дворцах. На срединной территории никому нет дела до твоей принадлежности. Но стихийники и там остаются стихийниками. Живут общинами, которые соревнуются друг с другом и ссорятся. Но, к счастью, всерьез не воюют. Когда возникают трудные ситуации, в дело вступает независимый совет, в который входит и моя сестра Роксэль. Советники — вроде высшей власти. Им дано право разбирать споры и наказывать виновных. Понятно? — Элия сладко потянулась. — А теперь — спать. Не вздумай мучить меня новыми вопросами. Мои планы о побеге — не твоего пытливого ума дело.

Мари поджала губы, но распоряжение выполнила. Юркнула в кровать, засунула ладони под подушку. Сон был близок, но слова Элии не шли из головы. Вспоминалась и Далила. Интересно, почему несостоявшаяся дочь Осени мало говорила о срединной территории? Или это сама Мари не хотела слушать, представляя дом рыжей подруги лучшим местом на свете?

Впрочем, Далиле и Ною там сейчас точно лучше, чем ей в Зимнем Дворце.

— Куда угодно, только отсюда, — прошептала Мари, засыпая. — Поскорее…

Утром Мари неожиданно вызвали в малый тронный зал — к паучихе. Секретарша Уна Эрнэ с седым ежиком на голове всю дорогу сердито косилась то на стихийницу, едва передвигающую ноги, то на ее личную охрану — двух бравых парней, вышагивающих следом гордыми сторожевыми псами. Элия предупредила, что с этой дамой лучше не ссориться. Слишком предана Королеве-матери. Король Инэй тоже не доверял Унэ и завел себе отдельного секретаря — молодого Витта Мурэ.

Секретарша с явным удовольствием втолкнула Мари в зал к Северине. Как в логово к хищному зверю! Юная стихийница с трудом сдержала дрожь, поклонилась, коснувшись пальцами правой руки левого плеча. Вот бы научиться приветствовать паучиху, как Грэм Иллара — согласно обычаю, но нахально. Однако для этого нужно иметь иной склад характера. Грэм смотрел в лицо Северине бесстрашно и насмешливо. Мари боялась старуху. При одном взгляде на грузную фигуру и ледяные глаза в обрамлении паутины глубоких морщин, пробирало насквозь. Главная задача на сегодня — не рухнуть от волнения к ногам Королевы-матери. Один на один с ней Мари оказалась впервые.

— Подойди, — прокаркала Северина, придирчиво перебирая пухлыми пальцами спелые вишни на большом серебряном блюде. — Ближе. Еще. Хочу тебя рассмотреть, таинственная дочь Зимы, — паучиха переложила ягоды на тумбу, стоящую по левую руку, и взяла оттуда тонкий прут, служивший средством наказания для болонки. Коснулась хлесткой палочкой щеки Мари, игриво провела ею до подбородка. — Какие у тебя интересные глаза, Ситэрра. Настоящие Зимние, цвета нашего Дворца. Это большая редкость, ты знаешь?

— Нет, Ваше Величество, — стихийница почтительно склонила голову и не смела смотреть на Королеву-мать. Хорошо, хоть голос не задрожал.

— Волосы неправильные, уродуют истинную красоту Зимы, — поморщилась старуха.

Палка принялась гулять по черным, как смоль, прядям, а Мари подумала, что она категорически не согласна с Севериной. Ее больше устраивали нехарактерная для их Времени Года шевелюра, нежели «настоящие» глаза.

— Цвет земли без снега, грязь, — кривилась паучиха. — Неудивительно, с такой-то матерью, — прут хлестнул по щеке, не больно, а, скорее, унизительно. — Скажи, Ситэрра, тебе интересно, кто осмелился нарушить правила и прикоснуться к человеческой женщине? Разумеется, интересно. Никто не выказывал к тебе особое расположение? Грэм, например? Он горазд на любовные шалости вне Дворца. Или кто другой? Нет? — палка оказалась под подбородком и потянула его вверх, чтобы Северине проще было заглядывать в Зимние глаза юной подданной, отчаянно качающей головой. — Оставим это. Наглый мальчишка, кем бы он ни был, сделал мне чудный подарок. Неоперившийся птенчик, а столько силы. Ты сможешь много достичь, Ситэрра, если правильно себя поведешь. Для тебя есть первое поручение. Ты помнишь Луда Крона?

Мари вздрогнула. Еще бы она не помнила Крона! Он был городовиком Орэна. Ее Орэна!

— Да, Ваше Величество. Помню.

— Уверена, Луд тоже хорошо тебя запомнил. Устроенное тобой представление девять лет назад трудно забыть, — Северина хмыкнула и оттолкнула ногой болонку, слишком близко положившую морду к ее туфлям. — Ты отправишься в гости к Крону, Ситэрра. Вместе с Рофусом. Твоя задача напугать Луда, коли заартачится — устроить парочку заморозок. Остальное — не твое дело, не пытайся вникать в задание Рофуса. Поняла?

Ваше Величество.

Мари ушам не верила. Ее отправляют в Орэн! Туда, куда она и не надеялась попасть!

— Я велю, чтобы Эрсла… А вот и он! Опаздываешь, Иган, — сердито отчитала Королева-мать главу Погодной канцелярии, пока тот чинно кланялся и бормотал извинения, объясняя, что не мог оставить подчиненных, пока те не закончат очередной эксперимент.

— Глаз да глаз за ними нужен, Ваше Величество, — скрипучим голосом вещал Эрсла. — На днях едва отвернулся, добавили лишний ингредиент. Испортили работу четырех месяцев!

— Надеюсь, виновные наказаны? — Северина снова потянулась за блюдом с вишней.

— Криворукого мальчишку оштрафовали и заперли в темнице на полгода.

— Замечательно, — расцвела паучиха.

Мари слушала и мрачнела. Как же отвратительна Королева-мать! Гадкая старуха! Она жаждала причинять боль, упивалась трепетом подданных, их старанием показать преданность. Интересно, что Северина сделает с новой игрушкой, если та допустит ошибку в первом задании? Навсегда посадит в тюрьму или на время?

А Эрсла? Разделался с несчастным сотрудником и гордится. Склизкий червяк! Элия рассказывала — в канцелярии немудрено что-нибудь напутать. Главный погодник угождал Королеве-матери, придумывал все новые разновидности осадков, усложняя составы погодных зелий. В результате приходилось сыпать наказания направо и налево. И все зря. Инэй предпочитал стандартную погоду и запрещал Эрсле использовать результаты экспериментов. Если тот самовольничал, брал Шар Стихий и насылал на города нужную погоду, минуя канцелярию. Эрсла бледнел, Северина скрежетала зубами, но Король из года в год все делал по-своему.

— Иган, приготовь для Ситэрры Пояс Стихий, — распорядилась тем временем паучиха.

— Что-о-о? — главный погодник опешил и впервые посмотрел на Мари. Презрительно скользнул взглядом с головы до ног. — Но, Ваше Величество, она же несовершеннолетняя.

— Я в курсе — с ядовитой улыбочкой процедила Северина. — Вечером Пояс должен быть у Ситэрры. Передай его с Норлок. Она девочка сообразительная, болтать не станет.

Паучиха махнула рукой, давая погоднику понять, что больше в его присутствии не нуждается. Едва тот откланялся, не смея спорить, Королева-мать поманила толстым пальцем Мари.

— Запомни, Ситэрра, когда я оказываю доверие, то не прощаю ошибок. Ясно? — она схватила подданную за шею и вплотную приблизила к злобному лицу.

— Да, Ваше Величество, — пробормотала та, задыхаясь. — Я вас не подведу.

Паучиха осталась довольна ответом, отпустила Мари и протянула руку для поцелуя. Юной подданной понадобилось все имеющееся мужество, чтобы засвидетельствовать Северине «почтение» и сдержать тошноту.

Вечером Элия Норлок принесла Пояс Стихий — вещь уникальную, наделенную мощной силой. Пояса выдавали совершеннолетним детям Зимы для выполнения особых заданий. Мари не раз теряла дар речи при виде магических и просто красивых Зимних изделий. Однако этот предмет гардероба вызвал отвращение, едва она поняла, из чего тот сделан.

— Да-да, это женские волосы, — подтвердила Элия, пока Мари разглядывала сложное плетение из белокурых «живых» нитей. — В них собирается большое количество силы. Все женщины во Дворце обязаны сдавать часть волос для создания Поясов. Почти все, — поправилась Элия и с завистью посмотрела на шевелюру Мари. — На твои точно никто не покусится. Нечего морщиться! Еще спасибо скажешь за Пояс. Северина, конечно, велела его выдать для солидности. Но, учитывая последние события, защита не помещает. Пояс концентрирует силу, глупышка. Помогает работать четко, наносить удары, не тратя лишнюю энергию. Не снимай его ни днем, ни ночью.

Соседка оказалась не единственной советчицей, с которой пришлось пообщаться перед отправкой в Орэн. За несколько минут до полуночи заглянул Грэм Иллара. Сел на кровать Элии, деликатно оставившей Мари с учителем наедине.

— Внимательно выслушай меня, Ситэрра, — начал он после тягостной паузы. — Во Дворце каждый ведет свою игру. Побеждает тот, кто предугадывает шаги противника. Северина Дората любит действовать за спиной сына и втягивать в интриги других. Опасные интриги. Инэй делает все, чтобы разрушить планы матери. Ты рискуешь оказаться между молотом и наковальней, Ситэрра. Король не прощает предателей, а Королева-мать с легкостью жертвует пешками, наигравшись с ними. Тебе придется сделать выбор — на чьей ты стороне. Особый выбор. Будучи преданной одному из них, другому придется лгать в лицо.

Грэм помолчал, оглядывая крохотное жилище. Мари не знала, что сказать, но учитель и не ждал быстрого ответа.

— Рофус узнает, что я заходил, и спросит о причине визита, — предупредил он. — Решай сама, как это объяснить. И небольшой совет напоследок. В замок Крона охрана тебя сопровождать не сможет. Будь внимательна. Ни при каких обстоятельствах не покидай спальню по ночам.

Мари долго не могла уснуть. Тревожный стук сердца и сумасшедший рой мыслей в голове отогнали сон на целую вечность. Грэм не открыл ничего нового. Просто разложил ситуацию по полочкам. Главный вывод, который сделала Мари из его объяснений, оказался печальным: доверять нельзя никому.

Она и раньше понимала, что Северина растопчет ее без сожаления. Но и служба Королю — не предел мечтаний. Мари не верила в порядочность Инэя. Шишка на затылке, набитая от удара о стену, не успела зажить, воспоминания о ярости в ледяных синих глазах не померкли. Его Величество выигрывал не слишком много очков у матери. Грэм тоже предстал в новом свете. Мари задумалась, а не была ли его «трогательная» забота трюком, рассчитанным на усыпление бдительности. Сначала помог, приставил стражников для защиты от убийцы, а теперь ждал ответного жеста.

Какой же простой была жизнь в Академии! С грозной, вечно недовольной, но справедливой Ловертой. С глупыми, легко просчитываемыми интригами учеников. А теперь? Это и есть взрослая жизнь?! Нет, Мари на такое не подписывалась. Она еще ребенок! Девочка, жаждущая броситься в объятия нежных любящих рук. В объятия взрослого человека или стихийника, которому не безразлично, встанет ли она завтра с кровати. По щекам побежали слезы, которые дочь Зимы впервые за многие годы не пыталась сдержать…

Утром Мари разбудила Элия.

— Проснись. У меня для тебя кое-что есть. Спрячь на дно дорожного сундука, чтобы никто не увидел.

— Что? — стихийница протерла припухшие глаза, с удивлением глядя на простое серое платье и оранжевый браслет в руках соседки.

— На всякий случай, — заговорщицким тоном пояснила Элия. — Чтобы быть во всеоружии. Это платье простолюдинки и браслет ту. Не спрашивай, откуда они. Просто бери. И прячь, прячь скорее. Сильвана придет в любую минуту.

Но Элия опасалась напрасно. Надутый от важности Рофус объявился во второй половине дня. В праздничном голубом камзоле, расшитом серебром, и синих обтягивающих штанах, делающих кривые ноги еще уродливее. Мари давно была одета и причесана. Даже повязала ненавистный Пояс Стихий вокруг талии.

— Что здесь делал Грэм Иллара?! — гаркнул Рофус с порога, рассчитывая перепугать стихийницу насмерть.

— Спрашивал, зачем я понадобилась вам в Орэне.

Мари, ожидавшая допроса, скромно уставилась в пол. Она приняла решение, едва увидела сына главы стихийного правопорядка.

Рофус удивился прямому ответу.

— Что ты ему сказала?

— Ничего, — пожала та плечами. — Я ценю доверие Ее Величества.

Рофус не счел нужным комментировать ответ.

— Идем, — он указал на дверь, и Мари поняла: поверил. ПОВЕРИЛ!

«Игра началась», — пронеслось в голове. Что говорил Грэм? Выбрав одну из сторон, вторую придется обманывать? Интересно, а вранье сразу всем возможно?