Секреты Примроуз-сквер 1

Глава 6 Правда о браке

Йен откинул прочь газету, где со снимка не самого лучшего качества на него смотрела лэса Аликс.

— Тысяча дохлых фей!

Он взъерошил волосы и встал, прошелся по комнате.

Он все утро злился, он не понимал, он негодовал… Он даже решил, что как детектив ничего не стоит — за месяц работы над делом Безумца он ни разу не нашел упоминания об этой лэсе. А должен был! Был просто обязан. И дело было даже не в том, что Шейл выскользнул из рук правосудия, хотя и это злило, а дело в том, что, пусть это и слишком странная и долгая интрига, но, когда хочешь женить на себе вечно порхающего над другими ларами герцога, на что только не пойдешь. Эта версия, при всей своей безумности, имела право на жизнь — были прецеденты в истории. Были лары, которые строптивых женихов разоряли, травили, подставляли и заставляли на коленях потом ползти и умолять о браке. Этот мир слишком безумен, в нем возможно все, уж Йен это знал.

Он снова выругался, нарезая очередной круг по кабинету.

Он за это утро уже решил уволиться, он уже понял, что идиот, он уже настроил новых версий преступлений Безумца, он уже проклял все семейство Стендфорд до седьмого колена — и за то, что помешали правосудию, и за возможную причастность к преступлениям Безумца, и за, если они не имеют отношения к убийствам, дикую предприимчивость в матримониальных планах. Он уже нарисовал в своем воображении прожженную интриганку, способную на все.

А она даже не знала лара Шейла.

Не знала.

Она вышла замуж за того, кого встретила первый раз на помосте для казни…

И вся эта красивая сказочка в газетах, возмутившая Йена — как же, месяц землю носом рыл и пропустил девчонку! — это ложь.

И как же тогда эту девушку заставили выйти замуж за бывшего лара Шейла?

Он достал из шкафа книгу «Кто есть кто в Островном королевстве» и бросил её на стол. Оперся руками на столешницу и принялся сверлить глазами книгу, решая — а надо ли ему куда-то лезть? Надо ли ему снова вызывать неудовольство Даффа? Может, просто стоит закрыть глаза и забыть всю эту историю, как страшный сон? Изменить-то он ничего не в состоянии, хоть запытайся — даже его особое мнение суд не учел. Но этот чертов слив…

За участие в поимке безумца Йена «облагодетельствовали» — перевели в элитный, мать его за ногу, участок! Теперь он официально работал на Примроуз-сквер, получая более высокую оплату за службу… Только Дафф, раз невзлюбив инспектора, менять к нему свое отношение не собирался. Йен, вернувшись пару дней назад на службу, сразу же попытался сунуть свой любопытный нос в архив, куда отправили дело Безумца, но получил отповедь от Даффа, что снова лезет не туда — дело давно закрыто и забыто. Только у Йена была куча вопросов, ответы на которые были в деле — нашли ли вторую запонку, что было с одеждой герцога, какие показания давали слуги, нашли ли наконец связь между сливом, отправившим на больничную койку их троих тогда, и отголоском слива у дома Спенсеров, что вообще обнаружил маг у дома Спенсеров? Ответов на эти вопросы не было, и это бесило Йена — он это дело почти решил, почти довел до логического конца, но самого главного не узнал. И этот слив, будь он неладен! Слив, которого не должно было быть. Да, Йен понимал: Шейл виновен хотя бы в убийстве Спенсера — никто же не мог предвидеть, какие именно запонки наденет лар на вечер у Гровексов. Никто не успел бы дождаться лара дома, забрать запонку и отправиться добивать Спенсера — тот всяко бы уже успел дойти до дома. Слишком странная подстава с запонкой. Слишком трудная в исполнении, когда счет идет на минуты. Но слив-то был, Йен из-за него почти две недели провалялся без сознания.

А еще эта девушка… Алиш… Так звучало бы её имя на извечном языке.

Сколько ей вообще лет?! На вид не больше восемнадцати, но учитывая её происхождение, ей могло быть лет двадцать-двадцать пять.

Алиш…

Нет, Йен был уверен — он ей дал правильный совет. Лучше жить и не знать об убийствах Безумца. Тут Йен был согласен с Шейлом. Лучше не знать, чем каждый день смотреть на своего мужа и вспоминать его жертв. Алиш лучше жить, не зная прошлого. Только как же её заставили выйти замуж за Шейла?

Он обошел стол и встал у окна, рассматривая парк и Зеленую чайную. Надо ли лезть к семейству Шейлов или оставить их в покое?

А перед глазами, как на зло, стояла она — тоненькая, как веточка, элегантно одетая, словно герцогиня, яркая и притягательная. Йен понимал — это в нем говорит нечеловеческая кровь. С точки зрения человека, лэсу Шейл можно было назвать симпатичной, но не более того — она взяла от своих нечеловеческих предков не самые привлекательные для людей черты. Слишком треугольное личико, острый подбородок, лисьи глаза и слишком крупный нос, а еще угловатая, слишком худая, болезненная даже, фигура, слишком длинные пальцы, слишком подвижные суставы, от чего некоторые движения, когда лэса Аликс не контролировала себя, смотрелись диковато. Видимо, кто-то из предков лэсы Аликс согрешил с воздушным нелюдем. Эта связь уже забылась, как страшный сон, но иногда аукалась потомкам неявными признаками у детей. К счастью для семейства Стендфорд, у воздушников отсутствовали выдающие с головой признаки лесных нелюдей — остроконечные уши и зеленые глаза. Глаза истинных воздушников, уже полвека как считавшихся исчезнувшими в войне с людьми, были ярко-синими, как весеннее небо.

— Дохлые феи… — выругался Йен, уже понимая — он влезет в это дело снова.

Он вернулся за стол и принялся листать «Кто есть кто в Островном королевстве». К несчастью, Стендфордов в книге было много, слишком много, чтобы найти тех самых — родителей Аликс Шейл.

Спустя полчаса бесплодных поисков, Йен сдался и направился к инспектору Клауду — тот занимался делами, связанными с финансовыми махинациями, и должен был лучше ориентироваться в аристократических семействах.

Дойти до кабинета Клауда Йен не успел — его перехватил Дафф, застывший в дверях своего кабинета:

— Вуд, на минуточку!

Йен на миг зажмурился, проглатывая рвущиеся из него ругательства:

— Да… Лэс суперин… — Он быстро поправился, — простите, лар Дафф.

Да, за раскрытие дела Безумца Даффа посвятили в рыцари, и Йен этому даже не завидовал — не с его доходами называться ларом. Ему и лэсом не светило называться, если бы он не пошел в полицию. Он родился простым босяком ниром.

— Да, лар Дафф, — вздохнул Йен и зашел за суперинтендантом в кабинет. Тот был огромным, хорошо протопленным, с новой мебелью и свежим ремонтом. Остальным полицейским о таком оставалось только мечтать, сидя в своих мелких конурах.

Дафф замер по середине кабинета и самодовольно сложил руки на груди, разглядывая затихшего Вуда — тот знал, что если хочет влезть в дело Шейлов, то надо вести себя ниже травы и тише воды, а потому старательно пытался хотя бы выглядеть таковым.

— Что с делом об ограблениях на Примроуз-сквер? — требовательно спросил Дафф.

Йен терпеливо напомнил:

— Я уже отчитывался перед вами вчера. С того момента ничего не изменилось — мы с констеблем Смитом взялись за это дело позавчера.

Дафф отмахнулся:

— Я еще вчера сказал — ваша версия о хохликах смехотворна. Это Примроуз-сквер! Тут надежная защитная сеть. Сюда хохликам…

— Воздушникам, лар, — поправил его Йен — просто не удержался. Он сам был на четверть нелюдь.

Дафф отмахнулся:

— Не суть важно, как называть этих грязных тварей!

— Они не твари, лар, — все так же безмятежно поправил его Йен. Он еще перед неудачным арестом лара Шейла знал, что Примроуз-сквер скоро ждет волна мелкого воровства. И вот, пока он валялся в больнице, именно это и случилось.

Дафф сурово посмотрел на Йена:

— Инспектор, прекратите пререкаться! Твари, хохлики, воздушники — сути это не меняет — эти неразумные твари тут не при чем.

— Мой опыт, как полицейского, говорит, что, когда в районе множество мелких краж, ищите воздушников, лар.

— А мой опыт говорит, что это чушь! Это Примроуз-сквер!

Йен, старательно напоминая, что кроткость одна из воспеваемых добродетелей у людей, сказал:

— Вызовите мага, он или подтвердит, или опровергнет мою версию, лар.

— Я не буду дергать магов по такому мелкому поводу! Хватило того, что вы месяц безрезультатно дергали магов по делу Безумца… Тут же совершенно простое дело о мелком воровстве. Я уверен, что это обиженная на хозяев горничная или мстящий лакей. Только и всего. Вуд, мне кажется, что после больницы вы потеряли хватку. Такое очевидное дело, даже мне ясно!

Йен все так же старательно спокойно напомнил:

— Лар, кражи происходили в разных, далеко расположенных друг от друга домах. Вряд ли горничная могла порхать из дома в дом. Горничные работают по шестнадцать часов в день, им некогда наносить визиты.

— У горничных бывают подружки! Или даже… Влюбленный в горничную лакей, работающий в другом доме! — самодовольно заявил Дафф. — Это же элементарно, Вуд. Идите и опрашивайте прислугу.

— Лар, констебль Смит с утра занимается опросом горничных, так что, если это они, он выйдет на след банды «Белые наколки».

— Это… Шутка? — насторожился Дафф.

Йен пожал плечами:

— Если в районе орудует банда воров, ей нужно название. Чем «Белые наколки» плохо? Горничные же носят кружевные наколки на волосах, лар… И еще, раз уж отказываетесь вызывать мага или покупать мне сачок для ловли мелких воздушников… Есть более правдоподобная версия, чем горничные. — он старательно подавил нотку торжества в голосе — его версия была более реальной и… Слишком опасной для Примроуз-сквер и полицейских, работающих тут. — Скучающая лара, наносящая визиты, получающая приглашения на суаре, посещающая балы… Взять мелкую ложечку, серебряную табакерку, заколку — это раз плюнуть для лары. Вот это наиболее вероятная версия, лар.

С каждым словом, произносимым Йеном, лар Дафф все сильнее краснел. В конце речи, когда Йен крайне затискивающимся голосом сказал:

— Так мне отрабатывать версию с ларой? — Дафф не выдержал и взорвался:

— Вон! И чтобы завтра ваша банда Наколок была тут! Лары, проживающие на Примроуз-сквер, уже устали от воровства! Найдите воровок, или я заявлю о вашем несоответствии занимаемой должности — удары по голове так просто не проходят!

Йен вышел в коридор, тихо бормоча:

— Значит, сачок за свой счет покупать.

Он направился в сторону кабинета Клауда — с этим детективом он хорошо сработался во время поиска Безумца. Клауд искал для Йена связи лара Шейла с жертвами. Детектив был умен, начитан, хорошо разбирался в финансовых делах, хоть и не получил профильного образования — денег не хватило на Университет Короны. У Клауда и Йена было много общего — они были почти одного возраста, почти одинакового мировоззрения, только Клауд был из старой родовитой семьи ларов. К сожалению, он был четвертым сыном. Так что ему не светил ни купленный патент офицера, ни храм, ни митты содержания от отца. Йен не понимал такого странного отношения к наследству в королевстве, впрочем, не он один — каждого второго сына лара спроси, и он подтвердит, что это как малость несправедливо. На том же континенте все далеко не так, и наследство делится равно между сыновьями. Клауд был с этим согласен. Йен же предпочитал не добавлять, что в таком случае все равно странно, что женщинам ничего не перепадает.

Кабинет Клауда, такая же мелкая и затхлая конура, как у Йена, был открыт.

Детектив сидел за столом в кабинете и тихо давился от смеха:

— Значит, «Белые наколки»? — он тут же спросил с порога и приглашающе махнул рукой, указывая на стул. — Вот ты даешь — так доводить Даффа!

Йен сел и мрачно добавил:

— Могу назвать «Роковые переднички». И это еще вопрос — кто кого доводит.

Клауд встал и закрыл дверь на замок, а потом с заговорщицким видом достал из шкафа бутылку с яблочным сидром, кружки и пару сэндвичей с холодной бараниной. Он все это водрузил на стол и разлил по кружкам:

— Угощайся! Заслужил… Это мать прислала из поместья. — На его лице промелькнуло мечтательное выражение — было видно, что те земли, где он провел детство, он очень любил. — Там такие яблоневые сады… А яблоки… Каждый год делают сок, а еще сидр. — Клауд вернулся за стол. — Пей… Это сидр этого года, а год был хороший, что ни говори.

Он поднял кружку вверх:

— Давай!

— Давай, — подавляя кислые нотки в голосе, сказал Йен.

Клауд пригубил сидр и отставил кружку в сторону:

— Не бери близко к сердцу случившееся. Лар Дафф иногда бывает крайне узколобым. Даже должностная инструкция по поводу таких краж есть, но нет, проще привычно найти крайнего из прислуги.

Йен медленно, наслаждаясь каждым глотком, принялся пить сидр. Вспоминалось детство, туманы по утрам — тягучие, холодные, пугающие, как окружающие леса, жаркие сентябрьские деньки, аромат прелых яблок на земле, теплые руки матери и загадочный дед, приносящий из леса желуди и всегда гладящий Йена по голове: «Эль Фаоль, не спеши расти… Не спеши, мир не готов пока измениться…»

Йен помнил, как пытался словно Джек из сказки разбить желуди, ища в них деньги, или оружие, или роскошные одежды… Мать всегда грустно смеялась: «Иногда желуди, Йен, всего лишь желуди! А ты далеко не Джек, который таскал желудь при себе, ища свой дом, а дом-то прятался в желуде!» Йен довольно быстро и обескураживающе понял, что он далеко не Джек, а Дуб, его дед, далеко не эльф из сказок.

«Хотя от ожогов от слива магии Шейлом желудь-таки защитил», — подумалось Йену машинально. Сейчас он снова таскал при себе новый желудь на веревочке взамен утерянного — привык уже, да и дед обидеться может на то, что Йен не пользуется его подарками. Что с лесного нелюдя взять.

Он допил сидр до конца и отставил кружку. Клауд было потянулся еще налить, но Йен отказался — у него еще много дел на улице. Йен тихо сказал:

— Не волнуйся. Справлюсь. Как-нибудь. Куплю сачок и… Вперед на охоту за малышами.

— Зачем тогда зашел, раз не за сочувствием в поимке воздушников?

Йен исподлобья посмотрел на Клауда.

— Мне нужна помощь… Я отплачу, разумеется.

Клауд рассмеялся:

— Почаще доводи Даффа, и мы в расчете. А еще лучше раскрой очередное преступление уровня герцога Редфилдса, чтобы Даффа снова повысили и забрали уже куда-нибудь подальше от нас в министерство.

— П-ф-ф… Было бы преступление нужного уровня — я запросто поделюсь с Даффом лаврами. Не жалко.

Клауд выгнул бровь:

— Честно?

— Абсолютно. — подтвердил Йен.

— Это же ты должен был получить дворянство, а не Дафф. Если бы ты не оказался на больничной койке…

Йен рассмеялся:

— Ты видишь меня ларом? Серьезно?

— Манеры у тебя есть, речь чистая, кругозор выше Даффовского это точно… Так что… Лар из тебя бы получился.

— Ага. Немного драный, в старом пальто, и самое обидное — без зонта. Зонт, зараза, дома у Шейла остался, а дом уже опечатали.

— Тебе же от Шейла большая компенсация положена. Декстер вон даже в новый район перебрался на радостях. Даже подумывает перевестись или вообще уйти со службы, подаваясь в ангелы.

Так в народе прозвали первых детективов с Ангел-стрит, тех, кто еще работал за деньги клиентов, тех, кто стал прообразом полицейских.

Йен качнул головой:

— Мне эти деньги не нужны. Вот доберусь до банка и переведу их в фонд детей-сирот полицейских. Там они хотя бы нужнее.

Клауд задумчиво посмотрел на Йена, но ничего не сказал. Тот сам сменил тему:

— Так поможешь?

Тот вздохнул:

— Помогу, если смогу. Что случилось? Сачка, сразу говорю, у меня нет и носиться за воздушниками я не умею.

Йен отмахнулся:

— Бегать с сачком я сам в состоянии, не переживай… Меня интересует — ты что-нибудь слышал о Стендфордах?

Клауд приподнял бровь:

— Тех самых?

— Смотря что ты подразумеваешь под теми самыми. — осторожно уточнил Йен.

— Тех самых, которые разорились с громким скандалом?

— Э… Прости?

Клауд же еще добавил:

— Тех самых, чья дочь была влюблена в бывшего лара Шейла и так неудачно вышла замуж?

Йен привычно пробормотал себе под нос:

— Вот же дохлые феи… Шантаж… Неужели все так просто и очевидно?

— Прости? Не понимаю связи с Шейлом, его женой, бывшей Стендфорд, и шантажом. Уж скорее для решения финансовых проблем надо было выдавать дочь за богача, закрывая глаза на его происхождение, чем вот так пристраивать влюбленную дурочку.

Йен признался:

— Она никогда не встречалась с Шейлом. Никогда с ним не пересекалась и не слышала о нем до самой свадьбы под виселицей.

Клауд прикрыл глаза:

— Забавно… Ты уверен?

— Абсолютно. — мрачно сказал Йен. — Лэса Аликс сама мне это сказала.

«А я обидел её почти ни за что…» — добавил он про себя, размышляя дальше, а стоит ли извиняться?

— Ого… А я все гадал — как Стендфорду удалось извернуться и вернуть все долги… — Он быстро принялся пояснять: — Меня аккурат недели три назад попросили помочь в расследовании одной махинации — там Стендфорд был замешан по самые уши. Он создал товарищество для выращивания и продажи продовольствия. Большая плантация в Аланаде, планировалось, что там будут выращивать табак, апельсины и кучу еще чего. Сам же знаешь — это дико прибыльное дело. Когда из новых заморских колоний хлынул поток продуктов, половина наших ларов, занимающихся тем же, разорилась и пошла по миру… Стендфорд обещал дикие прибыли и втянул большое количество своих друзей. Он и сам вложился немало — почти пятьдесят тысяч митт.

Йен присвистнул от неожиданности — он не ожидал, что лэса Аликс и её родители были настолько богаты.

Клауд кивком подтвердил, заметив его удивление:

— Да, Стендфорды были богаты, не по меркам лар, но выше, гораздо выше среднего класса… Земли в колонии стоили до смешного дешево, Стендфорд уверял всех, что это из-за того, что о предстоящей продаже никто не знает, а у него свой человек в правительстве колонии. Мол, только-только открытая плодородная долина, железнодорожную ветку как раз через неё ведут, и надо хватать, пока есть… В результате выяснилось, что купили они громадный кусок пустыни и предгорий. Да, там все цветет и растет. Раз в пять лет, когда там дожди. Вместо того, чтобы честно признать себя банкротом, Стендфорд еще с полгода вел привычный образ жизни, залезая во все большие долги, пытаясь привлечь новых людей, которые бы вложились в дело, спасая его, подделывал отчеты и до последнего утягивал за собой на дно своих друзей… Кончилось это плачевно. А потом, когда ему грозила долговая тюрьма, он резко вернул все долги по товариществу, еще и предложил новый план хозяйственной деятельности, что-то там связанное с лечением или отдыхом, я точно не знаю.

— М-да…

— Я тебе вот что скажу — все зло от телефонов и телеграфов. Раньше двести раз подумаешь, прежде чем куда-то вкладывать свои деньги, а теперь надо решать все быстро, за час и того меньше — скорости жизни стали безумными. Стендфорду повезло, что он смог выпутаться из такой истории. Знать бы еще — кто деньги предоставил взамен за лэсу Аликс.

— Значит, шантаж… — задумчиво повторил Йен.

— Лэса Аликс умеет полное право подать в суд и потребовать развода, если факт шантажа подтвердится. И тогда правосудие все же восторжествует.

— Дохлые феи… — Йен взял со стола сэндвич и вгрызся в холодную, жесткую баранину.

— Чем-то недоволен? Тебя что-то еще тревожит?

— Не знаю, — честно признался Йен. Не скажешь же ему о сливе, которого не должно было быть.

— Хочешь, я посоветую лэсе Аликс хороших адвокатов?

— Спасибо, я передам ей твое предложение… Если оно ей нужно.

Клауд положил локти на стол и потянулся вперед:

— Вуд? Сознавайся, что тебя тревожит. Ты хорошо вел расследование, ты нашел преступника. Не твоя вина, что он ушел от наказания. И если лэсу Аликс уговорить, Шейла все еще можно достать… О-о-о! Кстати! Вспомнил! Ты все переживал, что нет связи между Шейлом и первым убийством Гатри и маленькой лары Хейг! Помнишь?

— И? — Йен подобрал крошки от хлеба, нападавшие на стол, и машинально сунул их в карман пальто — потом воздушникам скормит на какой-нибудь из площадей.

— И я нашел возможную связь. Правда, в суде это не прозвучало, да и в дело не вошло — Дафф был в ужасе от возможного мотива убийства. Там дело было не в Гатри, там дело было в малышке Хейг. Предположительно… Девочка была незаконнорожденной дочерью Шейла.

— Да быть того не может! — не поверил Йен, — лар Хейг не маг, а Шейл… Он обязан был потребовать процедуру установления отцовства. Он же огненный маг. Он…

— Да ладно тебе. Хейг признал дочь как свою, Шейл отстал от лары Маргрет, не вмешиваясь в жизнь возможной дочери, потому что скандал был бы грандиозный — лара Маргрет, если ты не в курсе, дальняя кузина короля. А все скандалы, связанные с королевскими родственниками, бросают тень и на короля, что недопустимо. Да и ребенок девочка — девочки не бывают магами. Это всем известно. Родись мальчик — ни процедуры установления отцовства, ни скандала было бы не избежать. Но родилась девочка. Подумаешь, родятся потом у неё маги — главное, выдать замуж за такого же потенциального мага и никакого скандала не будет. Так что не переживай — связь лара Шейла с первыми жертвами была, ты был абсолютно прав с самого начала. Шейл знал каждую свою жертву и действовал планомерно, уничтожая неугодных. Поговори с лэсой Шейл о шантаже, и правосудие восторжествует, стоит только доказать шантаж семейства Стендфорд. Показаний самой лэсы Аликс хватит за глаза, чтобы получить развод.

Йен встал:

— Спасибо, ты мне очень помог. Пойду я…

— Заниматься своей очаровательной бандой? — не удержался от легкого подтрунивания Клауд.

— И ею тоже. Кстати… Почему Дафф так нервно реагирует на любые попытки проникновения в архив?

— О… Было дело. Мерзкое дело. Тогда Дафф еле усидел на своем месте. Года три назад было убийство лара Экклса, третьего графа Роуздейла. Его убили ударом чем-то острым под нижнюю челюсть. Дафф тогда настаивал на быстром расследовании, нашли забеременевшую от Экклса горничную, которая в конце концов во всем призналась. Её осудили и повесили… Дело сдали в архив, а через год на территории участка на Роу-стрит произошло подобное же убийство — так же острым предметов под челюсть. Один из наших и поднял старое дело об убийстве лара Экклса, перенаправляя его на Роу-стрит… Сам понимаешь… Магические слепки орудия убийства совпали. Даффа тогда спасло только то, невинно обвиненная была простой горничной из такой-то далекой-предалекой деревни.

— Дохлые феи! — снова выругался Йен.

Клауд подтвердил:

— Точняк. С тех пор Дафф неровно дышит к архиву и никого туда без своего ведома не пускает — как бы опять чего не выплыло.

Йен сокрушенно замотал головой:

— Ладно, пойду я. Дел до отвратительного много. Придет Кеннет — будь другом, скажи ему, чтобы все показания напечатал — я займусь ими завтра же с утра.

Йен вышел на улицу и тут же выругался — проехавшая мимо карета обрызгала его смесью снега и грязи. Он прикрыл глаза, сдерживая проклятья — из-за деда они и сбыться могли, когда сказал в сердцах. И вместо того, чтобы направиться по Примроуз-сквер в поисках воров, он пошел в сторону моста через угольный канал — ему нужно было попасть в Университет магии. Нужно прояснить о случившемся сливе у Шейла все, что можно.

«И, наконец, успокоиться, что Шейл гораздо более отвратительная тварь, чем я думал раньше».

Магия не выбирает пол. Магия не решает, кому достаться, а кому нет. Если в роду были маги — магия проснется в потомках, так или иначе, слабее или сильнее.

Никто из обывателей не пытается даже задуматься о том, что магия за равноправие. Никто не обращает внимания, что среди нелюдей магия есть и у женского пола. Все маги человеческого типа сидят в резервации, а в мелких тварях обыватели не разбираются, им все равно воздушник или воздушница на их глазах пользуются магией. Знают правду только маги, да и то не все.

До пяти лет дети-маги растут как все нелюди — магические потоки текут сквозь них, не задерживаясь, и лишь в пять лет переходят изменения — начинает формироваться резерв. Именно в этот период и проводят проверку на магию. Мальчиков начинают обучать управляться с резервом, а девочек… А девочкам магию запечатывают, потому что никто в мире не знает, что делать с магинями, а вдруг они мужские права себе потребуют? Да и зачем женщинами магия… Мир создан под мужчин, удел женщин сидеть дома и создавать уют.

Все маги знали — любой ребенок от них, рожденный в браке или нет, должен пройти проверку в пять лет на магию, до манифеста и первого слива. Шейл оказался в трудной ситуации — он знал, что ребенок возможно от него, но не мог ни провести проверку на родство, ни провести проверку на магию, а тем временем малышке Хейг было четыре с половиной года, и времени до формирования резерва и слива, если ей не повезло родиться магом, почти не оставалось. При сливе, который бы не удалось утаить, вся правда о происхождении лары Хейг всплыла бы наружу, и скандал бы двойной — и из-за измены, и из-за утаивания сведений о магии. Да и… Тогда бы выплыла многолетняя ложь магов о том, что магинь не бывает. Это взорвало бы привычный устоявшийся мир ко всем дохлым эльфам и феям.

Шейл это знал. Он жил и ждал, когда же его предполагаемой дочери исполнится пять лет. Жил и боялся? Жил и готовился к скандалу? Или… готовился к её убийству? Был ли слив спонтанным при виде раздражавшей и угрожавшей его существованию малышки или слив был тщательно продуман? И убивал ли Шейл потом не в силах контролировать сливы или ему понравилась безнаказанность, понравилось убивать после слива?

Кто он — безумец, не удержавший магию, или хладнокровный убийца, который после первой жертвы вошел во вкус?