Секреты Примроуз-сквер 1

Глава 8 Я не Безумец

Вэл не пошел на крыльцо, чтобы убедиться, что его распоряжение выполнили — не настолько он и кровожаден. Даже несмотря на то, что его кости еще до конца не зажили после кошмарных ночей в «Веревке», которыми он был обязан Вуду, он все же лар по факту рождения, и королю этого не отнять, это не земли и не титул. Это то, что передается с кровью, это достоинство, это присущее любому живому существу нежелание видеть унижение своего врага, нежелание торжествовать над ним. Он обернулся на застывшую, побелевшую от страха Аликс и старательно мягко, чтобы не напугать её больше, приказал:

— Пожалуйста, никогда больше не встречайся и не разговаривай с инспектором Вудом. Я прикажу слугам — его никогда больше не пустят на порог.

Аликс твердо, глядя ему в глаза, сказала:

— Я сама решаю — с кем мне встречаться и с кем разговаривать, а от кого стоит держаться подальше. — Она демонстративно сделала шаг в сторону от Вэла, как от прокаженного. — И слугам ты ничего приказать не можешь — это не твой дом, НИР Шейл.

Она явно специально вновь подчеркнула его социальное положение, обратившись как к отбросам общества. Он вдруг понял, что то, что он принял за страх, страхом не было. Она его не боялась. Это была ярость. Аликс дрожала от… гнева. Или презрения.

Вэл, решив, что обижаться на неприятное лично ему обращение, глупо, попытался настоять на своем, снова с трудом подавляя в себе гнев на Вуда, отправившего его в «Веревку» — Аликс-то тут ни при чем:

— Я твой муж. Это мое неотъемлемое право указывать тебе с кем стоит общаться, а с кем нет. Ты моя жена. Я отвечаю за тебя.

Аликс все так же неожиданно жестко согласилась с ним:

— Хорошо.

Только это прозвучало так, что Вэл понял — уступать ему не собирались.

— Аликс, пожалуйста!

Она кивнула:

— Я твоя жена — это неоспоримый факт. Только давай обсудим — кто чья собственность. Раз уж ты поднял эту тему. Я твоя жена, я принадлежу тебе, но... Именно я выкупила тебя там на помосте. Это ты принадлежишь мне.

— Это так не работает, — старательно подавляя рычащие нотки в голосе сказал Вэл — такую откровенную глупость услышать от Аликс он не ожидал. Впрочем, он отдавал себе отчет — она совсем еще ребенок, наивный и ничего не понимающий. И на это стоит делать скидку — одно только её Детское дерево чего стоило… Она кроткая овечка, которая пошла на поводу своей любви, не подумав о том, что эта самая любовь не обязана проникнуться к ней нежными чувствами лишь от одного факта спасения от виселицы. И ему с этим теперь жить.

Кроткая овечка тем временем поставила Вэла в тупик — она заявила:

— Ты и твоя жизнь принадлежат мне, пока я замужем за тобой. Стоит мне только обратиться в полицию и заявить о шантаже моей семьи, как наш брак будет расторгнут. Я снова буду свободна, а ты будешь принадлежать... Принадлежать... — и тут голос Аликс её подвел — хладнокровно отправить на виселицу человека она все же не смогла. За неё закончил потрясенный Вэл:

— Виселице! Я понял твою мысль. Но все, что я делаю — я делаю только ради тебя, ради того, чтобы защитить тебя.

— Спасибо, но не надо.

Вэл зашел с другой стороны:

— Инспектор Вуд не самый умный человек на свете. И не самый воспитанный. Это нельзя отрицать. Это не тот человек, дружбой с которым можно гордиться.

— Полагаю, тоже самое можно сказать и о тебе. Ты не самый воспитанный человек, и не тот муж, которым можно гордиться на данный момент.

Вэл удивленно рассматривал свою жену и не узнавал её — еще утром она была другая: напуганная, отвратительно послушная и благочестивая.

— И откуда столько яда? Ты же была кроткой овечкой, а сейчас...

— У овечек есть рога!

Остатки гнева Вэла растаяли от этой глупости — все же не до конца он ошибался в Аликс:

— Это у баранов рога.

— Тогда у овец — копыта, — ребячливо сказала Аликс. — Может, спор по биологии оставим на потом, когда на Ледяных островах у меня хотя бы будет возможность изучать новые разделы науки пусть не по учебникам, а на натуре?

— Хорошо… Образование до сих пор не то, что считается нужным для девушек. И на правах старшего — это ты не можешь отрицать, и на правах более образованного и, значит, более рассудительного, я все же продолжу настаивать — Вуд опасен. — Вэл не привык останавливаться в том, что он считал правильным. — Держись от него подальше. Он чертовски опасен.

Аликс тихо сказала:

— А он о тебе другого мнения. Он сказал, что я тебя могу не бояться. Он сказал, что ты абсолютно безопасен.

— Он так сказал?!

Она гордо прошла мимо него, не отвечая и оставляя потрясенного мужа в буфетной — она сказала лишь часть правды, но не сказала же откровенную ложь.

***

— Рогатые эльфы и все их проклятые потомки!!! Все смески до седьмого колена и даже больше… — прокричался Вэл, только и это не помогло.

Он прикрыл глаза. Он не понимал слов Аликс. Он отказывался верить ей — проще признать: инспектор Вуд еще и лжец. Сперва объявляет его Безумцем всему миру, а потом нагло лжет Аликс, чтобы успокоить. Нет, Вэл знал, что не опасен, он же не Безумец, но какой же Вуд ублюдок — так лгать… Так… Обнадеживать.

Вэл старательно продышал гнев, закрыл дверь буфетной и направился на первый этаж — искать Верна. Про Вуда можно подумать позже — вряд ли этот наглый инспектор угомонится. Его даже слив не убил и не отвадил от привычки припираться в дом, где находился отправленный им на виселицу человек. Вэл продолжал надеяться — за Спенсера он мог при определенной удаче попасть на каторгу, это за остальных, которых он не убивал, его приговорили к смертной казни.

Верн нашелся в оранжерее — он неспешно занимался подрезкой роз.

Вэл встал в дверях и оперся спиной на дверной косяк — проходить в оранжерею, где было душно и влажно, не хотелось — ему хватило на годы вперед жары в шагальне.

Верн приветственно махнул рукой, на секунду отвлекаясь от очаровательного экземпляра розы сорта «Совет равных», выведенный к юбилею первого содружества рыцарей, основавших их королевство и ставших прародителями лучших родов ларов, в том числе и Редфилдсов. Когда-то первый Редфилдс сидел за одним столом с Маржином как равный с равными. Вэл грустно подумал про себя, что последний Редфидлс чуть не сплясал всем на потеху на веревке — вот же превратности судьбы.

Верн, обрезая лишнюю веточку розы, спросил:

— Дружок, что такой грустный? Поссорился со своей птичкой?

Вэл нахмурился:

— Это так заметно?

Верн рассмеялся и снова вернулся к своей розе:

— Это было так слышно. Особенно твои ругательства.

— Значит… — Вэл сложил руки на груди, — так даже будет проще… Верн…

— Да, дружок? — он продолжил заниматься розами.

— Оставь в покое свои розы и поговори со мной!

Тот отложил в сторону ножницы и повернулся к Вэлу, изображая внимание:

— Да?

Вэл понимал, что сейчас, быть может, навсегда разрушает их дружбу и теряет благоволение единственного сочувствующего ему человека, но он иначе не мог. Словно делая шаг в пропасть, он спросил друга:

— Ты шантажировал семью Аликс?

— Вэл, прекрати... — обиженно сказал Верн.

И Вэл вспыхнул от гнева — Верн не отрицал, он просто отмахнулся. Аликс не врала — её заставили выйти за него замуж шантажом. Пальцы сами сжались в кулаки — события последних недель дались Вэлу тяжело. Один только шрам на левом запястье чего ему стоил.

Вэл еле удержал свой голос под контролем:

— Ты понимаешь, что до сих пор жив по одной простой причине — мне нельзя убивать?!?

— Вэл... — Верн побелел, но признаваться не спешил.

— Ты шантажировал Аликс?

— За кого ты меня держишь?! — наконец вспыхнул Вернон.

— Ты точно не шантажировал её?!

— Я лишь попросил оказать мне э-э-э… услугу взамен э-э-э… моей услуги. Я хорошо им заплатил. Это не шантаж. Это взаимовыгодное сотрудничество. Да… Сотрудничество! — извернулся Верн.

Вэл прикрыл на миг глаза — как шантаж не назови, иным, чем принуждением для Аликс, это не станет.

— А как же сказочка про её влюбленность в меня? То-то я никак не мог вспомнить эту девочку!

Верн поправил его:

— Девушку, точнее теперь женщину.

— Иди ты!

— Я не шантажировал их... — снова повторил Верн, но Вэл зло оборвал его:

— И ты не приложил руку к разорению её семьи? А то удачно получается — р-р-раз, и среди кузин тут же находится семья, нуждающаяся в деньгах, как по волшебству!

Этого друг не перенес — Верн сложил руки на груди и выпрямился, очаровательно обиженный:

— Я не разорял их — их отец сам с этим отлично справился. Я вытащил Стендфордов из таких долгов, что тебе должно быть стыдно.

— И все же? — настаивал Вэл.

— Ты знаешь, сколько семей мне пришлось объездить, чтобы найти это чудо?! Более сорока!

— У тебя столько кузин нет.

Верн стащил с себя перчатки, бросил их на стол и направился вон из оранжереи. Проходя мимо Вэла, он еле слышно сказал:

— Она мне не кузина. Я солгал.

— Проклятые эльфы! — в который раз за день выругался Вэл.

Верн вспыхнул до корней волос и заглянул в глаза друга:

— Я солгал ради тебя и дальше буду лгать. Ты мне дорог, потому я буду держаться зубами за малейший шанс для тебя. Понял, дружок? Я буду врать, я буду договариваться хоть с самими демонами, а не что со Стендфордами, я буду носиться в трущобах в поисках мага-ренегата для тебя, но я не сдамся, я всегда буду на твоей стороне. Смирись с этим.

Гнев Вэла тут же пропал от обескураживающих, таких откровенных слов:

— Верн... Прости за подозрения... Я... Эти последние недели тяжело мне дались.

— Прощен. Я и не такое могу простить другу. Чем хочешь поклянусь — я не разорял и не шантажировал семью Аликс. Я лишь предложил нужный мне выход из долгового тупика. Остальное сделал Стендфорд. Все. Не считая того, что Аликс мне не кузина.

Верн прошел в гостиную, отделанную в белых цветах, и рухнул без сил в ближайшее кресло. Вэл подошел и сел в кресло рядом. Он закрыл лицо ладонями и пробормотал:

— Небеса, ты хоть представляешь, в какую беду ты меня загнал?

— В беду? — удивился Верн. — Нет, я понимаю — она совсем не в твоем вкусе, ни фигуры, ни стати, ни особой красоты... Я метил в старшую сестру Аликс — вот та красотка! Но что поделать...

Вэл безнадежно сказал:

— Она совсем ребенок...

— Не ребенок. Ей почти девятнадцать лет.

— Сущий ребенок, которого взяли и бросили мне на растерзание...

Верн рассмеялся:

— Да ладно, не наговаривай на себя — почти все слуги слышали, какой она сущий ребенок. Она бодро с тобой пререкалась, а, между прочим, сегодня первый день твоего брака, и ей положено лежать в постели и страдать — лары не готовы к суровой реальности супружеских отношений.

— Иди ты... Ей даже мать ничего не сказала!

— Значит, Аликс повезло, что ей попался ты.

— Повезло. — согласился Вэл и внезапно выдал: — Она мне не жена.

— Что?! — Верн подался вперед. — Вас же проверяли...

— Проверяли кровь на родство. Естественно, что кровь из пальца Аликс соответствует крови на простыне. Это элементарно.

— Вот же проклятые льды... А если бы тебя раскусили?! — Верн встал и направился к столу, где стоял графин с вирньяком. Он налил себе бокал и залпом выпил. Потом одумался, налил еще, в этот раз в два бокала, и один предложил Вэлу. Тот выпил вирньяк одним глотком и протянул бокал другу, требуя еще. Верн, опускаясь в кресло в обнимку с графином, снова разлил вирньяк.

Вэл горько сказал:

— Не раскусили же. Я не мог... Понимаешь? Не мог... Она же совсем ребенок, причем я её совершенно не знаю. Девятнадцать лет это… Это совсем ни о чем.

— На Медоуз-стрит тебя такое не останавливало.

— Прости, но бабочки знают, на что идут. Аликс же... Ты ей даже доктора не вызвал!!!

— Я думал, что ты справишься сам, без посторонних. Ты ж у нас тот еще жеребец…

— Не справился. Одно дело, если бы я хоть каплю её знал...

— У тебя будет куча времени, чтобы узнать и соблазнить-таки свою жену.

— Или развестись с ней, — предложил свой вариант Вэл, отбирая у Верна графин и снова наливая себе вирньяк.

— Эм... Не думаю, что это вариант, Вэл. Об этом лучше даже не думать — смирись, Аликс птичка не в твоем вкусе, но вкусы воспитывают. Она молода, еще сделаешь из неё то, что тебе понравится — все мои деньги к твоим услугам… Так что давай не будем о грустном… Давай лучше поговорим, что ты намерен делать дальше — у тебя мало времени. Всех твоих слуг, кого ты просил, я разыскал и оповестил, Сержу тоже отправил телеграмму — он должен вернуться из Ларисии на днях. Мага для тебя ищут надежные люди… Но… Дальше-то что? Тебе дали всего месяц на улаживание дел в столице, дальше ты должен отбыть в свое имение.

— Я должен восстановить свое доброе имя.

Верн еле сдержал смешок:

— Знаешь, это несколько поздновато... После того, что ты натворил, отбелиться не получится.

Вэл потрясенно посмотрел на друга:

— Верн?

— Да? — тот не понял дрожи в голосе Валентайна.

— Верн... Ты действительно считаешь, что я — Безумец?

Верн, словно это какая-то безделица, отмахнулся от него:

— Разве это важно? Да, я знаю, что ты Безумец, но что поделать…

— И тогда зачем ты помогаешь мне обрести свободу?!

— Ты мой друг — сколько раз это говорить.

— И ты... Ты готов терпеть рядом с собой Безумца, готового в любой момент сорваться и убить?

— Вуд сказал, что ты неопасен.

— Он это сказал Аликс, и он это сказал СЕГОДНЯ! И подслушивать нехорошо!

Верн решительно произнес:

— А ты мой друг всегда. И я не подслушивал — вы с Аликс слишком громко говорили. Окна буфетной находятся почти под этой гостиной, если ты не знал… Безумец ты или нет, это не отменяет того, что ты мой друг. Я еще помню, как ты десятилетним мальчишкой заслонил моего отца от убийц... И меня тоже, кстати…

— Я был не мальчишкой, я уже был маг!

— И что? Магов не убивают, Вэл?

— Я…

Верн улыбнулся:

— Смирись, Безумец, ты мой друг.

Вэл тоскливо признался:

— Знаешь, а я ведь не Безумец.

— Тем более смирись… — и тут до Верна дошло: — да всех нелюдей тебе в постель, Валентайн… И что же теперь делать?

— Искать Безумца — кем бы он ни был, — горько сказал Вэл.