Семь порочных дней

Глава 12

И в эту ночь Минерву тоже разбудили мучительные стоны.

Но на этот раз стонал не Колин.

Проснувшись, она обнаружила его мирно спящим рядом. Ужасные звуки доносились из-за стены - глухие удары и отчаянные вскрики.

- Колин! Колин! - она потормошила его. - Проснитесь! Кого-то убивают!

- Что? Кто? - Пэйн резко сел в кровати и ударился головой о наклонную балку

стропил. - Ай! Хотите сказать, убивают еще кого-то кроме меня?

Мисс Хайвуд коснулась его руки и многозначительно склонила голову набок:

- Слушайте!

Виконт закрыл глаза.

Отвратительные звуки насилия все продолжались - слышны были пронзительные вскрики женщины.

- Ну? - нетерпеливо спросила Минерва, чувствуя, что теряет самообладание. - Может, встанете, оденетесь и хотя бы позовете хозяина гостинцы. Мы должны что-то сделать!

Колин вздохнул и потер ладонями лицо:

- То, что вы слышите - не убийство. Никто там не умирает. Разве что по-французски (41).

- Что значит по-французски?

- Это соитие. - Пэйн рухнул обратно на подушку и прикрыл рукой глаза. - Эти люди, кто бы они ни были, не дерутся. На самом деле они прекрасно проводят время, - пояснил он и пробормотал под нос: - Черт бы их побрал!

- Это всегда так громко? - удивилась Минерва.

- Только когда обоим хорошо.

- Хорошо? - нахмурившись, она прислушалась. Не похоже, чтобы бедняжке за стеной было хорошо: она даже взывала к Господу.

- Как можно быть такой любознательной и образованной, но при этом такой наивной? Вы ведь понимаете, что такое соитие?

- Разумеется. Во всяком случае, научную сторону этого вопроса. - Из-за стены раздался еще один громкий вскрик, Минерва вцепилась в руку виконта: - Колин, вы уверены?..

- Да. - Он накрыл лицо подушкой и простонал в нее: - А я-то думал, что сон в одиночестве будет большей пыткой!

Ритмичные удары стали громче и чаще. Низкий мужской рев присоединился к женским вскрикам.

А затем все прекратилось.

- Ну вот, - сказал Колин, пристраивая подушку обратно под голову, - они кончили, и теперь мы можем немного поспать.

Прошло несколько минут, и он заявил:

- Вы не спите!

- Как и вы.

- Не могу. Черт побери! Я слишком впечатлительный. - Он повернулся на бок, лицом к Минерве, и кончиками пальцев коснулся края ее рукава: - Может, вы тоже такая? Вас возбудило то, что мы услышали?

Она не знала, что и думать о разлившемся по телу тепле и о ласкающем ее руку пальце Колина, поэтому ответила:

- В целом я чувствую себя смущенной.

Виконт тихо рассмеялся:

- Не верю, что вы так невинны. - Его рука скользнула вниз, к ее боку. - Но вы же понимаете, что этот процесс дарит удовольствие?

- Да, я пришла именно к такому выводу. Но раз так, почему тогда это не сопровождается более приятными звуками?

- Потому что акт любви - не цивилизованное действо. Это - природа в ее чистейшей, первичной форме. Примитивной и дикой. Вы же должны это немного понимать, если хоть когда-нибудь... - его брови взлетели. - Подождите. Только не говорите, что вы никогда... Вы ведь ученая женщина, которая может по памяти воспроизвести логарифм, описывающий форму раковины аммонита! Не говорите мне, что не знаете, как устроено ваше собственное тело!

- Я ничего не говорю, - ее дыхание стало неровным.

Рука Пэйна прокралась к ее бедру.

- Да быть того не может, чтобы этот бесстрашный исследователь подводных пещер не изучил свою маленькую пещерку.

Колин через простыню прикоснулся к Минерве. Там. Между ног. Перед ее глазами вспыхнули искры. Она коротко вздохнула, но тут же снова сомкнула губы.

- Вы что-то сказали.

Она покачала головой, чувствуя, как громко бьется в груди сердце.

- Хм, кажется, вы умеете понимать удовольствие, - пальцы виконта начали вычерчивать круг. - То, которое испытывают в тишине и втайне. Ведь рядом с вами всегда кто-нибудь был, верно? Сестры, слуги. Трогали ли вы себя таким образом? Крепко стиснув зубы, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить стоны.

Кончики его пальцев нежно поглаживали интимное местечко Минервы. Прикосновения были так легки, что казались случайными, непреднамеренными. Но Минерва знала, что это не так, и ее тело тоже знало: соски напряглись, сморщились, а там, где сходятся бедра, вдруг повлажнело.

Эти запретные, непредсказуемые касания возбуждали больше, чем прямой физический контакт.

Мужчина трогал ее там!

Колин трогал ее там!

Она не могла в это поверить. Нельзя позволять такого!

Но она позволила, и - о небеса! - это было чудесно! Поверх сорочки и простыни кончик пальца виконта скользнул по внутренней поверхности бедра Минервы, и от этого перехватило дыхание.

- Колин!

- Нет-нет! Если я неправ, не говорите об этом. Мне слишком нравится такая мысль: маленькая естествоиспытательница тихонько исследует себя под ночной рубашкой. Или, может быть, в ванне. - В голосе искусителя звучали порочные ноты. - Любопытные пальчики бродят по телу в погоне за удовольствием, что постепенно нарастает, пока не достигает пика, от чего вы содрогаетесь в полной тишине.

Он нежно прижал ладонь между ее ног и тихо простонал:

- Боже, Мин, у мужчин много эротических фантазий, но, думаю, для меня этот образ самый возбуждающий.

- Вы неправы. По большей части.

Виконт замер:

- По большей части?

Силы небесные! И зачем она это сказала? Весь их разговор был таким стыдным! С трудом верилось, что он происходит на самом деле. Исследовала ли она раньше себя? Да. Испытывала ли в те тайные моменты хоть тень того приятного возбуждения, которое ощущала сейчас с Колином? Боже, нет! Ничего подобного. Очевидно, она - испорченная девчонка и плохой ученый. Неудачница во всем.

- Нам нужен еще один урок, Мин.

От этих слов ее охватил трепет:

- Вы так считаете?

- Да. - Пэйн погладил ее живот. - Вам необходимо понять всю силу этого ощущения: как может быть хорошо, когда вы не сдерживаете себя. - Он передвинул ладонь и провел пальцами под грудью Минервы. - Вы должны узнать, чего заслуживаете от мужчины. А иначе дело кончится браком, лишенным страсти. Вы окажетесь привязанной к дряхлому, скучному ученому, чьи идеи будут вас восхищать, но чьи прикосновения никогда не заставят вас извиваться и стонать от сладкой муки.

Мужские пальцы замерли между ее грудей:

- Вы доверите мне?

- Что?

- Ваше тело. Ваше удовольствие.

Минерва не знала, что ответить на этот прямой вопрос. Она уже вверила Колину свою безопасность и свои чемоданы. Она даже могла бы поручить его попечению свою добродетель, но никогда бы не доверила ему свое сердце. А разве этот орган не является самой главной частью ее тела?

Однако Минерва так жаждала прикосновения Пэйна. Желание сковало ее уста и язык. Она не могла заставить себя сказать "нет".

- Закройте глаза и подумайте о нем, - приказал виконт.

Она зажмурилась.

- О ком?

- О нем, кто бы он ни был. О сэре Алисдэре Кенте. Или о волшебном принце. Вы же наверняка о ком-нибудь мечтаете. Все леди так делают.

Да, у каждой девушки есть мужчина ее мечты, и Минерва не была исключением.

Однако большинству девиц никогда не выпадал случай лежать рядом со своим идеалом во плоти - как это происходило сейчас с ней. Хотя она и старалась не потакать своим грезам, но едва ей стоило сдаться и вообразить себя в объятиях красивого, недосягаемого мужчины, как тот... оказался очень похож на Колина.

Невыносимо признаваться в таком даже самой себе. А уж о том, что это может узнать Пэйн, даже помыслить было страшно.

Она почувствовала, как виконт пошевелился, а затем лег на нее всем своим горячим, мускулистым телом. Их разделяла лишь льняная простыня.

Минерва напряглась.

- Тише! - прошептал Колин, нежно, но настойчиво раздвигая ее ноги и устраивая между ними свои бедра. - Все в порядке. Я не причиню тебе вреда. Я даже не подниму эту простыню. Под ней ты в безопасности. Просто закрой глаза, разомкни губы и узнай, каково это.

Узнать, каково это? А разве это не должно быть нежно и романтично?

Разве физическая близость не напоминает любовь?

Но это не любовь, а забава, урок. Еще одно искусное притворство.

Однако отклик ее тела был неподдельным. Минерва лежала под Колином с напряженными руками и ногами, тяжело дыша, чувствуя головокружение и слабость.

Он положил ладонь ей на грудь и начал описывать пальцем спираль, с каждым витком все более сужающуюся вокруг быстро твердеющего пика.

- Хороший любовник, - прошептал Пэйн, жарко целуя спутницу за ухом, - всегда найдет время, чтобы подарить тебе удовольствие, прежде чем получит его сам. Он позволит тебе касаться его, где угодно, просить обо всем, чего жаждет твое тело.

Он дотронулся до ее соска - легко, словно провел перышком, - вызвав поразительно острое ощущение.

- Тебе нравится? Хочешь еще?

"Да, да, да! Еще, пожалуйста!" - мысленно молила она.

- Тогда ты должна сообщить мне об этом. Можно и без слов, если не хочешь говорить. Когда ты увлечена любовной игрой, слов может не хватить. И, скорее всего, так и случится. Но мужчине необходимо твое ободрение, чтобы он показал все, на что способен. Поэтому, если тебе нравится какая-то ласка, ты должна дать мне это понять: ахнув, вздохнув или тихо застонав от удовольствия. Давай попробуем еще раз.

Кончик его пальца снова подразнил вершинку ее груди, стремясь к соску, и замер прежде, чем Минерва смогла выразить свои ощущения.

Продолжения не последовало.

Она закусила губу, понимая, что Колин ждет поощрения. Гадкий насмешник! Подвести ее к самому краю удовольствия, от которого тело трепещет и словно тает, а затем остановиться, если она не станет умолять о продолжении!

Минерве показалось, что она целую вечность пролежала неподвижно, молча борясь с собой, разрываясь между желанием вкусить еще немного наслаждения и страхом зайти слишком далеко.

Желание и любопытство одержали верх. Она разомкнула губы, и дыхание вырвалось из них тихим, почти музыкальным вздохом.

Колин ответил низким, звучным стоном:

- Да. Вот так. Повтори для меня еще раз.

Он прижал большой палец к соску Минервы и начал, дразня, обводить его. Она снова вздохнула, на этот раз более страстно, и виконт поощрил ее, легонько сжав сморщенную шишечку. От этой ласки голова Минервы откинулась набок, а тело выгнулось.

- А так тебе нравится? - он потянул ее за сосок. - Отвечай.

Она тихо застонала. Пэйн прав. Если не сдерживать стоны, удовольствие гораздо слаще и острее. Несомненно.

- Да, Боже, да! Вот как можно свести мужчину с ума, лапочка. - Виконт ласкал ладонью ее грудь и одновременно покрывал поцелуями стройную шею Минервы. - Теперь, вырвав у тебя вздох, я хочу заставить тебя стонать все громче, кричать в безудержном восторге.

Колин пошевелился, перераспределяя свой вес. Его тело, прижимающееся к ее мягкой плоти, было таким жестким. Мускулистый торс сплющил груди Минервы, колени втиснулись между ее ног. А потом он прижался к ней там, внизу, своим твердым, напряженно торчащим органом, который она рассматривала прошлой ночью с бесстыдством и восхищением.

Ее пронзило глубокое, всепоглощающее наслаждение, подобного которому она никогда не испытывала. Минерва застонала, низко и громко, потому что жаждала продолжения. Ей хотелось ощущать твердость и жар этого мужчины. Она желала, чтобы он продолжал соблазнительно тереться об нее через прохладный, гладкий лен.

И он дал ей то, о чем она молила - начал двигаться толчками в медленном, ровном ритме, одновременно то целуя ее шею, то нежно прижимаясь лицом к ее укрытой простыней груди.

- Так?

- Так.

- Еще?

- Еще.

- Теперь скажи это руками. Обними меня крепко. Двигайся вместе со мной.

Минерва, не смущаясь, вцепилась в его плечи. Ее возбуждение возросло, едва она почувствовала под своими ладонями, как напрягаются мышцы Колина. Он прилагал такие усилия. И всё для нее. Она наслаждалась ощущением его крепкого тела, снова и снова трущегося об нее.

Вскоре каждый его восхитительный толчок сопровождался ее стонами. Чем сильнее они были, тем громче стонал в ответ виконт. Кровать присоединилась к этой эротической симфонии, поскрипывая в такт ритмичным движениям. Пэйн ускорил темп, и теперь ко всему прочему добавились глухие удары кроватного столбика о стену.

- Да, Мин. Вот как это должно быть, - в голосе Колина звучало необузданное желание. - Никогда не довольствуйся меньшим. Не стесняйся выражать чувства в голос. Будь бесстрашной, неукротимой, прекрасной. Боже, ты так восхитительна!

Было темно, и Минерва знала, что виконт вряд ли может ее видеть. Но это неважно. Она и вправду ощущала себя красавицей. Ее руки скользили по его разгоряченной коже. Они вместе создавали потрясающее удовольствие.

Чтобы усилить это чувство, Минерва начала двигать бедрами навстречу Пэйну, подстраиваясь под его толчки, которые становились все быстрее и сильнее.

А потом что-то изменилось. Внезапно она почувствовала, как ее с неумолимой силой охватывает наслаждение. Казалось, от него невозможно ни спрятаться, ни скрыться.

Невидяще уставившись в темноту распахнутыми глазами, Минерва выдохнула:

- Колин!

- Да, - он продолжал двигаться. - Назови меня по имени. Громче!

- Колин, я... - она испуганно ахнула. - Я не могу...

- Не сопротивляйся этому. Все так, как должно быть. Это идеально, - прижавшись лбом к плечу Минервы, он снова и снова терся об нее. - Ты совершенна.

И вот оно наступило - блаженство. Она словно закружилась в водовороте, все внутри натянулось, и ее повлекло в странное темное место. Минерва крепче ухватилась за Колина, впившись ногтями в его плечи.

"Не отпускай меня!" - мысленно взывала она к нему.

Он покрывал поцелуями ее щеки и губы:

- Постарайся ради меня, дорогая. Постарайся ради себя.

Наконец она полностью отдалась ощущениям и услышала свой крик, когда блаженство охватило ее целиком. Она словно приподнялась над кроватью и рассыпалась на кусочки, выжатая до полного бессилия, жадно хватающая ртом воздух и понимающая, что бесповоротно изменилась.

А Пэйн все продолжал неистово работать бедрами. Он обхватил лицо Минервы ладонями и запустил пальцы в ее волосы. От этого ее накрыла еще одна волна острого удовольствия.

Колин изо всех сил прижал ее к себе, продолжая двигаться, и простонал:

- Прости. Мне слишком хорошо. Я не могу остановиться.

Зарычав, он содрогнулся, а затем вдруг всем телом рухнул на партнершу и тяжело задышал ей в шею.

Минерва разжала пальцы, которыми сжимала плечи виконта. Руки дрожали. Она не решалась прикоснуться к нему. Тонкая струйка пота сбежала по ее ключице. Чей это был пот - ее или его? Кто знает.

Что всё это значило? Это нельзя назвать настоящим соитием. Еще меньше это похоже на занятие любовью. Но, так или иначе, между ними что-то произошло. Минерва не знала, что теперь думать о Пэйне и, тем более, как посмотреть ему в глаза и заговорить с ним утром. Что он о ней подумает после того, как она стонала и выдыхала его имя? Ее репутация уже погублена? Она превратилась в развратницу?

Виконт перекатился на бок, все еще перебирая рукой ее волосы. Его грудь поднималась и опадала от тяжелого дыхания:

- О Господи, женщина! - Ах да, она ведь стала женщиной, осознала Минерва. - Ты всегда застаешь меня врасплох. Я начал давать тебе урок в качестве наставника и вдруг, словно мальчишка, не смог удержать себя в руках.

Он хрипло, доверительно рассмеялся и, как ей показалось, уже через минуту захрапел.

______________________________

Примечания переводчика:

41) Многие выражения в английском, связанные с Францией, содержат намеки на разного рода непристойности.