Сердце в огне

Глава 38

Эта осень казалась Глебу бесконечной. Все дни стали похожи один на другой: серые и безвкусные, как больничная овсянка. Глеб просыпался, удивлялся, что наступило еще одно, неотличимое от предыдущих, утро, пил кофе, повязывал галстук, скользил взглядом по картонным коробкам с Женькиными вещами и ехал в офис. Цифры, графики, таблицы, хоть ненадолго, но давали ощущение контроля и упорядоченности жизни. Всё-таки специалистом Глеб был неплохим и сумел заставить себя заняться делом. А может быть, только в этом и было его спасение?

Анна в офисе появлялась редко, и все давно к этому привыкли. Петр Сергеевич терпеливо выжидал, когда мнимая работа ей окончательно надоест, и она исчезнет, так же внезапно, как появилась. А после ее ухода можно аккуратно и Глеба снять. И дело не в его профессионализме, Глеб, как ни странно вполне соответствует своей должности. Просто Петр Сергеевич назначил его под давлением Анны. Чтобы не вызвать ее неудовольствия и не нажить проблем от вышестоящих. Действовать по принуждению Петр Сергеевич не любил, а потому подстерегал момент, когда сможет избавиться не только от навязанной ему никчемной тунеядки, но и сотрудника, видевшего его слабость. Так он восстановит и свое пошатнувшееся реноме.

Глеб подхватил нужные папки и быстрым шагом направился в кабинет к управляющему. Махинации, которые он провернул с помощью Анны, в его сознании отошли на дальний план, и теперь Глеб уже не цепенел от мысли, что его вызывают в связи с вскрывшимися делишками. Аудиенции у Петра Сергеевича превратились просто в рабочие моменты. Рутина и предсказуемость. Все бумаги в порядке, все отчеты выполнены в срок, нареканий и накладок нет. Эта предсказуемость спасала, заставляя на десять часов в день забыть о реальности.

— Глеб Юрьевич, — управляющий поднял глаза от бумаг. — Через три недели назначена ревизия вашего отдела. Комиссия прибудет оттуда, — он вскинул глаза в потолок. — Надеюсь, никаких нарушений обнаружено не будет?

Он спросил это между делом, для галочки, уверенный, что Глеб так дорожит своей должностью, что в лепешку расшибется, лишь бы всё оказалось в порядке.

— Решил предупредить вас заранее. Подготовьте всё необходимое, проверьте… В общем, нужно, чтобы всё было на уровне…

Колючими иголками впился в горло страх. Не подавая виду, Глеб спокойно собрал в стопку бумаги.

— Да, конечно, Петр Сергеевич. Проблем не будет, — невозмутимо отрапортовал он.

И слегка улыбнулся: хорошо, шеф, не заметил, как подрагивают пальцы.

Выйдя из кабинета, с невозмутимым видом, пошел в отдел маркетинга. К его удивлению, Анна была на месте. Сотрудники проводили его равнодушным взглядом: об их романе было всем известно. Обоих недолюбливали, а Глеба даже больше. Говорят, бросил покалеченную жену и живет в свое удовольствие.

Анна встретила его улыбкой. Покачивая бедрами, подошла ближе и обняла за шею.

— Выпьем кофе?

Глеб на секунду замер, вдыхая горьковатый запах полыни, исходящий от ее кожи. Как так вышло, что он выбрал холодный, как в склепе, покой, вместо душевного тепла уютной Женьки? Иногда, внезапно проснувшись ночью, он отчетливо понимал, что сделал ошибку, корил себя за то, что не стал пытаться преодолеть свои фобии с помощью, может быть, даже специалистов, а второпях прильнул к первому попавшемуся источнику, посулившему умиротворение. Пугался этих мыслей, прислушивался к плотному узлу, завязывающемуся в желудке, а потом торопливо натягивал на себя морок, как побитое молью одеяло — ветхое и не согревающее.

— Ревизия. Через три недели, — глухо сказал Глеб, делая шаг назад.

Ему не хотелось демонстрировать перед Анной беспокойство, поэтому он смотрел в сторону, разглядывая репродукцию на стене.

— Ну и что? — удивленно спросила Анна.

Глеб усмехнулся и, засунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. Подойдя к столу, покрутил статуэтку льва с хрустальным голубым шаром в лапах, потом сел в кресло и крутанулся вокруг своей оси.

— Странно, что мне нужно объяснять, чем это грозит, — сказал он и внимательно посмотрел ей в лицо.

Анна равнодушно пожала плечами: у страха глаза велики. Если бы она каждый раз боялась, то давно бы сидела, забившись в угол, и пила антидепрессанты. Глеб стал порядком ее утомлять. Особенно после того случая со свечами. Трудно, когда рядом с тобой слабый человек. В глубине души она больше восхищалась его женой, которая не стала ждать милости, а попросту исчезла. Глеб по такому случаю напился и долго изливал душу. Наутро ему было неловко, но Анна сделала вид, что ничего не было. Они оба сделали вид.

Недавно ей звонила мать, интересовалась, что она надумала насчет Элины. До Нового года осталось совсем немного, родители хотели понять, вернется ли внучка домой. Поразило, что голос матери был без обычных самодовольных ноток, словно надломился.

— Ты не устала играть, Анна? — спросила Маргарита, когда выслушала отповедь, чтобы родители не лезли в ее дела.

— С кем? Во что? — зачем-то поддалась на провокацию Анна.

— С этим наивным Глебом… Тебе мало, что от него уехала жена? Кстати, ты не в курсе куда?

— Нет. Как я могу это знать, если сам Глеб не знает. Да мне и неинтересно.

— Тебе неинтересно… — протянула Маргарита. — Да, тебе, и правда, никто, кроме себя не интересен…

— О-о-о, не начинай корчить из себя жертву! — отозвалась Анна. — Можно подумать, вам с отцом кто-то был интересен, кроме…

— Ты не смеешь!

— Смею… Закуклились в своих иллюзиях, а всем вокруг выписали приговор. А ведь у человека есть презумпция невиновности…Но это только для тех, кто хочет услышать.

Как всегда разговор завершился непониманием. Анна давно приняла решение оставить дочь на Мальте до лета. Потом заберет и увезет с собой к Красному морю. Она надеялась, что успеет к тому времени исполнить свою мечту. Вот Элинка удивится! Ни к чему, чтобы бабка с дедом ей мозги промывали, а то и собственная дочь начнет считать ее монстром.

Анна окинула взглядом, развалившегося на ее месте, Глеба. Каблуки безжалостно впились в ламинат. Она подошла к столу и жестом попросила освободить кресло. Глеб нехотя подчинился. Как арестант, заложив руки за спину, он по-клоунски отмерил несколько шагов по кабинету, повернулся и дурашливо проскрипел:

— Передачки мне носить будешь?

Анна досадливо поморщилась:

— Прекрати пороть чушь. Никто ничего не найдет. Эта ревизия — формальность. Вон, как диспансеризация в понедельник.

Она рассеянно побарабанила пальцами по столу. Скорее бы прошло две недели. Она уедет. Помимо деловых вопросов, сможет понырять в новом месте, встретиться с новой компанией. Пусть эта сырость и дождь останутся здесь, а ее ждет хоть и прохладная, но ставшая уже родной глубина.

— А если понадобится срочно внести деньги? — не отставал Глеб. — Мне нужно знать… На что рассчитывать?

Анна подняла на него холодные голубые глаза:

— Всегда нужно рассчитывать только на себя, Глеб…

Казалось, Глеб изумился. Он посмотрел так, будто впервые увидел ее красивое равнодушное лицо.

— А ты безжалостная… — протянул он, то ли удивляясь, то ли восхищаясь. — Впрочем, ничего странного… после истории с твоим братцем.

Глаза Анны моментально сузились, как у разъяренной кошки:

— Ты ничего об этом не знаешь! — выплюнула она. — За собой следи, праведник… А то ведь я могу Петруше много чего интересного поведать.

— Не выйдет… Ты сама в этом замешана, — попытался сохранить спокойствие Глеб.

— А ты внимательно всё проверь, Глебушка…

Он поймал ее взгляд — злой, уничижающий, противный холодок пробежался по позвоночнику: «А ведь, и правда, мог вляпаться по самые… как теперь выкрутиться?» Понимал, что зря тронул тему брата, сам разворошил осиное гнездо, вот и спровоцировал.

«Неужели и меня подставила?» — мучительно размышлял он, пока шел к себе. Привычно заболела голова, и появился легкий звон в ушах. Глеб уже привык к тому, что в последнее время чувствует неимоверную усталость, но это было объяснимо: стресс, загрузил себя работой, бессонница. Если бы хоть узнать, что с Женькой всё в порядке, может быть, тогда стало бы морально легче. Нелегко жить с чувством вины, сколько ни убеждай себя, что так сложились обстоятельства, и виноватых нет.

В кабинет заглянула сотрудница из общего отдела, попросила расписаться в бумагах и напомнила обязательно пройти диспансеризацию, иначе не продлят полис ДМС. «Прежде чем меня поймают, может, успею еще урвать стоматолога», — усмехнулся себе Глеб.

В горах и ущельях выпал снег. Женя не расставалась с Михаилом. Выбраться с заимки было невозможно, дорогу совсем развезло, поэтому вынужденное заключение они тратили на прогулки, долгие разговоры, молчание у печурки с потрескивающими дровами, баню, где Женя млела под распаренным веником, и чаепития, в конце которых наступала длинная ночь. Много спали, восстанавливая силы, держались за руки, вместе смотрели на морозное звездное небо. Жене казалось, что это снежинки прилипли к чернильному куполу и так и не смогли спуститься вниз. «Надо же! — удивлялась она, — куда ни перемещайся по планете, а звезды выглядят одинаково…» И почему-то мелькала отблеском мысль о Глебе… К чему бы? Наверное, потому что он тоже мог сейчас видеть эти звезды…

Закутавшись в теплую шаль, которую ей выдала тетя Саня, Женя внимательно и с большим интересом смотрела лекции. Радовалась, когда получалось поймать интернет и переслать выполненные задания на проверку. Снимала наушники и смотрела на спящего рядом Михаила.

— Ты настоящий медведь, — смеялась она и жмурилась от удовольствия, когда он осторожно гладил ее по щеке.

Иногда Женя даже забывала, что лицо у нее неидеально, хотя и продолжала без надежды мазаться облепиховым маслом. Не хотелось обижать тетю Саню. Замечала, правда, что благодаря народному снадобью и ежедневной гимнастике, пальцы стали подвижнее, и теперь удавалось удержать кружку не двумя руками, а просунув указательный палец в ручку. Михаил заставлял сжимать резиновый мячик, пугая, что иначе, с помощью своих верных пушистых помощниц, устроит ей апитерапию.

— Чего еще ожидать от Апеллы, — бурчала Женя, но ей было ужасно приятно ощущать его заботу.

В один из дней, когда случились сильные заморозки, Михаил вместе с Кешей поехали проверить состояние зимнего пути. Заодно нужно было привезти продукты. Женя осталась дома. Сегодня как раз должен прийти ответ на ее работы. Скорее всего, снова придется все переделывать и исправлять. Но она уже меньше расстраивалась, верила, что рано или поздно, получится.

Налив себе клюквенного киселя, включила ноутбук, порадовалась, что есть сигнал и открыла почту. Сердце подскочило к горлу. Среди входящих было письмо от Глеба.