Сердцу не прикажешь

Глава 19

— Привет. Вы часто бываете здесь?

Фриско внутренне напряглась, услышав мужской голос, произнесший слова, затертые практически до потери смысла. Медленно повернувшись от стойки бара, находившегося возле бассейна, Фриско приготовилась сделать неприступное лицо, чтобы отшить очередного прилипалу, однако, к своему удивлению, увидела улыбавшегося, очень приятной внешности молодого человека.

— Грустно в том признаваться, — восторженно заговорил он, — но дело в том, что я давно уже решил познакомиться с вами, думал, с каких слов начать разговор. И в голову приходили только банальные и глупые фразы. Ничего оригинального так и не придумал. Увы.

Признавая, что хоть отчасти такой подход к знакомству отличается от избитого канона, а также находя очень приятной его манеру улыбаться, Фриско решила быть более милостивой. И молодой человек не замедлил воспользоваться ее замешательством.

— Меня зовут Кен Райан, — он протянул руку. — Я заметил вас, еще когда вы только въезжали в отель. В воскресенье, насколько помню, дело было. — Он изобразил чуть насмешливую, но совершенно неотразимую улыбку. — И вот с тех самых пор я все ходил и думал, как бы с вами познакомиться.

— Я Фриско Стайер, — сказала она и пожала протянутую ей руку. — Вы тоже остановились в здешнем отеле?

— Нет, — он рассмеялся, причем его смех оказался очень мелодичным, хотя совсем не чувственным и не возбуждающим. — Я работаю здесь. Я стоял за стойкой регистрации, когда вы приехали.

— Признаться, я и не заметила вас, — вынуждена была сказать она.

— О, это неудивительно, — он пожал плечами, как бы давая тем самым понять, что оставаться незаметным — это неотъемлемая часть его профессии.

— Вы, должно быть, один из дежурных администраторов?

Он отрицательно покачал головой.

— Управляющий смены.

— Понятно.

Он улыбнулся.

Она ответила улыбкой.

Затем последовала некоторая пауза, когда оба чувствовали себя чуть скованно. После чего он рассмеялся, тем самым нарушив молчание.

— Вы позволите? — и он указал на свободное место рядом с Фриско. — Может, еще хотите выпить?

Фриско поколебалась, затем подумала: а почему бы, собственно, и не выпить? Она совсем недавно пришла в этот бар и тем не менее ей уже наскучило одиночество, надоело следить за действиями разбитного, вульгарного вида бармена, который нарочито развязно вел себя, бросая в ее сторону откровенно призывные взгляды.

— Мне бы хотелось укрыться от солнца под тентом, — пояснила она. Это и вправду было так. С тем, однако, добавлением, что Фриско хотела укрыться не столько от солнечных лучей, сколько от взглядов бармена, который наверняка считался тут первым красавцем и полагал, что ни одна женщина не может устоять против его обаяния. — И если вы не против, пойдемте за столик.

— Этак будет даже лучше, — выпалил он с такой готовностью, как если бы давно уже заготовил и держал во рту все эти слова. — Позвольте, я только возьму чего-нибудь выпить, и сразу же…

— Только мне, пожалуйста, ничего не надо, — сказала Фриско и показала свой практически полный бокал. — Этого мне хватит до ужина.

Он взял себе выпить и затем, подобно восторженной собачонке, пошагал вслед за ней к одному из столиков.

— Кстати, что касается ужина… — произнес он и скромно улыбнулся. — Не согласитесь ли поужинать вместе со мной?

Отхлебнув коктейля, в котором угадывался вкус кокосового ореха, она оценивающе посмотрела на него. Общее впечатление от нового знакомого было более чем благоприятным. Хотя она ехала сюда с намерением провести отпуск в одиночестве, и только тем и заниматься, что спать и нежиться под лучами солнца, — уже на четвертый день ей все наскучило, а на пляж Фриско и смотреть-то больше не хотела. С этим молодым человеком у нее едва ли будут проблемы, тем более что он работник здешнего отеля. Впрочем, работник или не работник, это неизвестно, однако он вполне похож на такового, да и зачем ему было бы врать…

— Я знаю тут одно местечко, где превосходно готовят блюда местной кухни, — сказал Кен таким тоном, словно бы от прелестей местной кухни многое зависело.

В ее мозгу на мгновение возник образ Лукаса Maканны: картинка получилась настолько резкой и правдоподобной, что решение Фриско созрело окончательно.

— Ну кто же откажется от настоящей гавайской кухни, — сказала она и сопроводила свои слова улыбкой. — Хорошо, Кен, поужинаем вместе.

— В какое время вам будет удобно? — сказал он с такой же готовностью, с какой поспевал за ней.

— Я, знаете, оставила свои часы в номере, — она приподняла руку и продемонстрировала голое запястье. — Не знаете, который час?

Он посмотрел на часы.

— Без десяти шесть.

— А в какое время вы заканчиваете работать?

— Я сейчас не на дежурстве. — Он улыбнулся своей застенчивой улыбкой, делавшей его еще скромнее и неприметнее, чем он был на самом деле. Во всяком случае, именно так Фриско расценила улыбку молодого человека. — Когда я закончил работать, вы как раз направлялись в сторону бассейнов. Потому я и последовал за вами, — он признался и покраснел.

Фриско не могла сдержаться и рассмеялась. Он казался очень симпатичным, смышленым молодым человеком с типично мальчишескими замашками.

Изобразив забавный звук губами и языком, он поинтересовался:

— Вы не сердитесь на меня, что я увязался за вами? — В его вопросе уже чувствовалось явное облегчение.

— Нисколько. — Она улыбнулась вновь. — В некотором смысле я даже польщена, — призналась она. — Потому как я постарше вас. Есть отчего задрать нос.

— Постарше? — с явным сомнением переспросил он. — И сколько же вам, а? Двадцать шесть? Или двадцать семь, может?

— А вы, оказывается, еще ко всему прочему и дипломат, — сказала она и рассмеялась. — Этак одним махом четыре года мне скинули.

— Бросьте вы… — насмешливо протянул он. — Неужели тридцать два?

— Увы, именно так, — и она сделала печальное выражение лица. — Не далее как в прошлом месяце мне как раз исполнилось ровнехонько тридцать два.

— Ага! — торжествующе воскликнул он и сделал победное лицо. — Стало быть, я на два месяца вас старше. Мне тридцать два исполнилось в январе.

Фриско недоверчиво оглядела его.

— Не могу поверить, — призналась она. — Вам едва ли больше двадцати пяти.

— Увы, — тотчас же согласился он и тяжело вздохнул. — Юношеская внешность отравляет мне всю жизнь.

— Разве может отравлять жизнь юношеская внешность?

— У-у, еще как! Вы бы только знали, — посетовал он. — Стыдно признаться, но еще два года назад чуть не каждую порцию спиртного мне приходилось брать в барах с боем.

— Ой, ради Бога, прекратите! — с наигранным негодованием произнесла она. — Вы разобьете мне сердце такими разговорами.

Он рассмеялся, и настолько заразительно, что Фрис-ко, не сумев сдержаться, тоже захихикала.

— Ну ладно, так как же все-таки мы с вами поступим? — поинтересовался Кен, когда они отсмеялись. — Ужин в семь вас устроит?

— Вы что же, намерены привести с собой еще пятерых друзей? — наивно спросила она и ловко стрельнула в него глазами.

— Пятерых друзей?! — повторил он, затем нахмурился. Фриско разубеждающе пожала ему руку, давая понять, что не следует ее слова принимать буквально. После чего Кен радостно улыбнулся.

— Слушайте, Кен, давайте серьезно, — как бы попеняла она ему и сама попыталась изобразить серьезность на лице. — Уже, наверное, седьмой час. Если мы намерены поужинать в семь, я должна пойти к себе и приготовиться.

— А чего тут готовиться? Я, например, совершенно готов и могу идти хоть сию секунду.

— Я тоже могу идти хоть сейчас, — сказала она и внезапно подумала, что ведь так оно и есть на самом деле. — Но мне нужно переодеться, надеть что-нибудь поприличнее.

— Как было бы здорово, если бы вы смогли пойти прямо так, — произнес он и окинул ее быстрым, восхищенным и вовсе не оскорбительным для Фриско взглядом. На ней кроме бикини и купального лифчика ничего не было. — В этом наряде вы кажетесь особенно восхитительной, — произнес он с обезоруживающей откровенностью.

— Что ж, спасибо, — ответила вполголоса она. — Только я не вполне уверена, что в пляжной одежде пристало идти в ресторан.

— Очень жаль, если так, — сказал он, призадумался и затем изрек, сопроводив свои слова пожатием плеч: — А может, и не жаль… Хотя, признаюсь, мне доводилось видеть очень известных людей, которые этак вот запросто приходили на ужин в пляжной одежде. И если у такого человека избыточный вес… — он содрогнулся, обозначив свое отвращение, — тогда, конечно, вид не самый привлекательный.

— Не слишком лестно звучит, — сказала Фриско, стараясь сдержать поднимавшийся смех.

— Зато правда.

Допив через соломинку остатки своего спиртного, Фриско отставила бокал и поднялась из-за стола.

— Сколько сейчас времени?

Кен взглянул на часы.

— Четверть седьмого.

— Мне еще душ нужно принять. — Она сделала шаг в сторону, затем остановилась и обернулась к Кену: — Давайте встретимся в вестибюле часов… ну, скажем, в полвосьмого?

— Половине восьмого? Ладно.

— Вот и прекрасно, — и Фриско пошла к себе.

— Только не слишком наряжайтесь, — крикнул ей вдогонку Кен. — Это достаточно простой ресторан.

На ходу Фриско обернулась и помахала ему рукой, как бы давая знак, что вполне поняла его пожелание.

— Ну так и каково же ваше мнение?

Фриско рассмеялась, продолжая шагать в направлении автомобиля Кена.

— Я же сказала, что мне тут все очень понравилось. Готовят прекрасно, во всяком случае, все то, что я попробовала, мне пришлось по вкусу. Хоть я и не знаю, что именно ела.

— Собственно, я и сам не разбираюсь в их кухне, — и Кен улыбнулся, открывая дверцу своей машины. — Знаю только, что главная составляющая у них — это рыба.

— Ну, это я и сама догадалась, — она улыбнулась ему в ответ. — Еда была действительно очень вкусной, Кен, а это самое главное. — Фриско чуть поколебалась, прежде чем сесть в машину. — Потом, ведь вовсе не обязательно знать, из чего приготовлено то или иное блюдо.

— Ну, я никогда прежде не задумывался об этом, — сказал он, садясь на водительское место. — Хотя, пожалуй, вы правы. — Он сверкнул своей застенчивой улыбкой и запустил двигатель. — Ведь кто знает, может, если бы мне было известно, что они кладут в свою стряпню, — я тогда и есть бы это не стал.

Они обменялись понимающими улыбками. Только сейчас Фриско вдруг сообразила, что за те несколько часов, что они знакомы друг с другом, она все время улыбается, усмехается, хохочет.

И хотя несколько ранее она не была вполне уверена, что правильно поступает, принимая приглашение Кена поужинать, нынче она ничуть не жалела о проведенном вечере.

С Кеном ей было легко и приятно. Вежливый, внимательный. Ни разу не позволил себе какую бы то ни было сальность или просто неучтивость.

Чувствовавшая себя поначалу скованной и не вполне уверенной, Фриско сумела расслабиться и с удовольствием выслушала его историю жизни, рассказанную за ужином.

— А как это вам вообще удалось разузнать об этом ресторанчике? — поинтересовалась Фриско. — Ведь, как я поняла, туристы там почти не бывают.

— Мне было лет одиннадцать-двенадцать, когда мои родители впервые привели меня в это заведение. — Оглядевшись по сторонам в тесном и битком набитом помещении, Кен задумчиво улыбнулся: воспоминание явно было из приятных. — Я ведь местный, родился на Гавайях.

— В самом деле? — она была весьма удивлена его признанием и не сумела скрыть изумление. — Вы совсем не похожи на местных мужчин.

— О, тут кого только нет: всех сортов, всех оттенков и цветов. Здесь все перемешалось — истории, культуры. — Глаза его искрились неподдельным весельем. — Впрочем, в остальных местах США точно так же.

— Извините, — поспешила сказать Фриско, опасаясь, как бы ее слова не показались ему обидными. Ведь улыбка Кена могла быть просто защитной маской, а что там у него на душе — кто знает? — Я решительно не имела ничего…

— Все в порядке, — поспешил ответить он и жестом руки дал понять, что извинения совершенно излишни. — Я спокойно к этому отношусь. Привык быть аборигеном. Это вполне точное слово. — Он улыбнулся. — Все это совершенно нормально, так мне кажется. Считается, что жители Гавайских островов должны выглядеть чуть ли не как полинезийцы. Тогда как многие из островитян выходцы из Европы.

— Вы родились в Гонолулу?

— Ага, как и мой отец. Его отец, мой дед, из ирландцев, хотя сам-то он родился уже в Айдахо. Когда шла вторая мировая война, он каким-то образом угодил сюда, ему чрезвычайно приглянулись здешние красоты и местный климат. Когда война завершилась, они с женой приехали и обосновались тут. — Кен прищелкнул языком. — Бабушка моя англичанка. Дед в конце войны попал в Британию, там они и познакомились.

— Стало быть, у вас прямо-таки многонациональная семья, так можно сказать, — весело прокомментировала она.

— В большей, чем вы думаете, степени, — ответил ей Кен. — Мой отец вместе с группой военных советников был в начале шестидесятых послан во Вьетнам. Там он женился на моей матери. Она француженка.

— Я же, увы, ничем подобным похвастаться не могу, — Фриско улыбнулась. — Насколько мне известно, все мои пращуры были из немцев. Ни тебе ирландской, ни британской, ни даже французской крови.

— А сами-то вы откуда?

— Из Филадельфии. — Она игриво улыбнулась Кену. — Это в Пенсильвании, знаете, наверное.

— Слыхал, — вполне серьезно ответил ей Кен. — Знаменитая Пенсильвания, ее еще называют страной датчан, так?

— Но только город был основан немцами, — подсказала она. — Выходцами из Германии. Слово «немецкий» — «дейч» — исказили как сумели, вот и говорят «страна датчан».

— Гммм…

Его вид был настолько комичным, что Фриско не удержалась и в который уж раз за этот вечер весело рассмеялась.

Как бы там ни было, рассуждала она сама с собой, а вечерок выдался прекрасный.

— Пенни за ваши мысли! — сказал Кен, когда машина остановилась у красного светофора, и сопроводил свое требование очаровательной улыбкой.

— Ну уж, скажете тоже: пенни. За свои мысли я потребую больше.

— Неужто два пенни?! — с деланным возмущением поинтересовался Кен, затем перевел взгляд на дорогу.

— Ну давайте. Два пенни — это еще куда ни шло. — Она обернулась в его сторону и улыбнулась. — Я просто сидела и думала, что нежданно-негаданно у меня выдался отличный вечер… В прекрасной компании.

— Кроме шуток? — И он бросил на нее быстрый взгляд. — Может, завтра, если хотите, мы все это повторим?

— Ну, видите ли… — она сделала вид, будто крепко задумалась, хотя ответ у Фриско был моментально готов.

Чтобы хоть как-то заполнить образовавшееся молчание, Кен предложил:

— А хотите, мы можем поехать в какое-нибудь более, так сказать, цивилизованное место, где обычно ужинают туристы.

— Ну, поскольку я все равно веду себя совсем не так, как положено туристке, что ж, давайте так и сделаем, — ответила она. — Хоть узнаю, где здесь туристы развлекаются. Будем считать, что договорились. Спасибо, что пригласили.

Кен затормозил возле паркинга отеля. Повернувшись к Фриско, он таким взглядом посмотрел на нее, как если бы не мог полностью поверить в то, что она приняла его предложение.

— Вы что же, даже и местные достопримечательности еще не осмотрели?

— Нет. — Фриско отрицательно покачала головой. — Я ведь приехала сюда отдохнуть, — объяснила она. — И пока лишь поджаривалась на солнце, купалась в океане, плавала в бассейне отеля. Можно сказать, кручусь вокруг своего отеля.

— Скажите, а не хотелось бы вам посмотреть здешние достопримечательности, а? Или все-таки лучше просто отдыхать?

На Фриско произвели приятное впечатление его участливое выражение лица и заботливая интонация.

— Нет, ну конечно же, я хотела бы куда-нибудь съездить. — Произнеся эти слова, она увидела, как сразу просияло лицо Кена, и не сумела сдержать улыбку. — Знаете, я очень быстро устаю от одиночества.

— Вот и отлично! — он весь так и сиял. — Знаете, если будет настроение, мы завтра вечерком могли бы сходить на луау[3]. Хотя туда приходят толпы туристов, но все равно стоит хоть раз взглянуть. Хулу[4] бы посмотрели и все такое… Ну, вы понимаете.

— Договорились, — сказала она, улыбаясь. — Как раз у меня такое настроение, что на хулу я бы с удовольствием сходила.

— Феноменально! Тем более что пятница и суббота у меня — выходные дни. — Кена прямо распирало от счастья. — Я буду весьма признателен, если вы окажете мне честь, согласившись взять меня гидом. Мы бы тогда посмотрели все лучшее, что только есть в моем родном городе.

— Что ж, благодарю, мой прекрасный сэр, — она склонила голову, как бы подразумевая реверанс. — Звучит все это очень даже заманчиво. Но я принимаю вашу щедрость при одном непременном условии. Давайте сразу же договоримся, что если вы надумаете приехать в Филадельфию, вашим непременным гидом буду я. Договорились?

— Решено. — Он одарил ее улыбкой, целиком состоящей из восхищения и юношеской влюбленности, затем протянул руку.

Изобразив на лице некоторую торжественность, Фриско чинно пожала ее.

— Завтра вечером нужно будет выехать пораньше, — сказал он, затем открыл свою дверцу и вышел из машины. Обойдя автомобиль, он помог выйти Фриско. — Хорошо бы выехать отсюда не позднее шести часов вечера.

— Хорошо. Значит, в шесть часов мы и выедем, — и она двинулась рядом с ним по направлению к отелю. — Форма одежды, полагаю, самая обычная?

— Конечно. Вы позволите проводить вас до вашего номера?

— Нет, — сказала Фриско и улыбнулась, смягчая отказ. — Завтра в шесть вечера я встречу вас здесь же, в вестибюле.

— Буду вас ожидать с великим нетерпением, — он расплылся в улыбке, затем добавил: — Ух, я уже и так весь трепещу.

— Доброй вам ночи, Кен, — Фриско кивнула и направилась к лифтам.

— Доброй ночи, Фриско.