Сердцу не прикажешь

Глава 30

— Надеюсь, за время моего отсутствия здесь ничего не случится?

Фриско подняла на Лукаса глаза и без тени иронии произнесла спокойным, деловым тоном:

— Ну уж несколько-то дней я, пожалуй, справлюсь без тебя, тем более что в моем офисе работы много, но она мне по силам.

— Я не о работе, — он внимательно посмотрел на нее. — И ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Поработав бок о бок целый, почитай, месяц, я вообще пришел к выводу, что ты с руководством компанией вполне справилась бы.

Последняя фраза была задумана Лукасом как явный комплимент. Как комплимент Фриско ее и приняла, надеясь, что не ошибается. Потому что если эту фразу расценивать как-то иначе, ничего хорошего из этих слов не проистекало.

Пытаясь отогнать свои страхи прочь, Фриско тем не менее понимала, что ни о чем ином в обозримом будущем думать буквально не сможет.

Ведь другое значение его слов могло касаться намерения Лукаса вернуться к себе в Ридинг, оставив тут и ее, и всю компанию…

От подобной мысли холодок прошел у Фриско по спине.

И это не укрылось от внимания Лукаса.

— Ты замерзла? — спросил он с видимым участием. — Хотя, по-моему, здесь вовсе не холодно.

Слово «здесь» относилось к ресторану Букбиндера, который выбрала Фриско для этого торжественного случая: отмечали месяц с момента первого бракосочетания. Собственно, месяц исполнится в понедельник, но это уже, что называется, детали.

Была суббота. Ровно неделя оставалась до того дня, когда должно свершиться второе торжество — вторая их свадьба.

— Нет… — Фриско покачала головой. — Совсем не холодно. Так… Озноб…

— Наверное, кто-то о тебе сейчас подумал? — насмешливо предположил Лукас, вспомнив, как в детстве они так говорили: мол, если озноб — значит, вспомнил кто-нибудь.

— Все может быть, — она пожала плечами и через силу улыбнулась, что далось ей с некоторым трудом. — Во сколько ты завтра уезжаешь? — поменяла она тему разговора.

— Рано. — Лукас отпил свой кофе, принесенный ему после ужина. — Уилл также собирался очень рано прибыть в Ридинг. Сегодня он мне позвонил и сказал, что намерен еще остановиться в Питтсбурге. А рано поутру, часов в пять или около того, он двинется дальше, чтобы не угодить в пробки. — Лукас пожал плечами. — С учетом того, что в дороге придется пару раз отдохнуть и перекусить, думаю, что он прибудет где-нибудь около полудня. Или вскоре после того.

— Странно, что он на машине. Разве не удобнее самолетом? От Монтаны до Пенсильвании путь не близкий.

— Правильно. Только он сказал, что хотел бы сразу взять с собой и кое-какое барахлишко. — Лукас улыбнулся. — Самое нужное. Все прочее он или продал, или отдал на склад.

— Тоже как-то странно, — сказала Фриско и выразила на лице некоторое недоверие. — Продал свой дом, продал едва ли не все, что там было.

— И что же в этом странного?

— А разве нет? — и она нахмурилась.

— Когда мы с ним беседовали на Гавайях, он ведь сразу сказал, что вполне мог бы переехать туда. Это было еще до того, как я предложил ему работу. Если помнишь, он так и сказал, что после смерти жены в Монтане его больше ничего не держит.

Фриско напрочь забыла этот разговор, впрочем, это и неудивительно: в тот момент у нее голова была совсем иным забита. Тогда она всецело была поглощена мыслями о том, что ей придется выйти замуж за человека, которого она практически не знает. Выйти замуж по соображениям делового характера.

Ну а когда уж домой возвратилась, у нее появилась масса иных проблем вроде вечеринки по случаю ее возвращения домой, приготовлений к свадьбе… Но едва ли не главной мыслью, надеждой (и страхом одновременно) была догадка, что очень может статься, она уже носит под сердцем ребенка, зачатого в те безумные часы, когда, не задумываясь ни о чем, она и Лукас занимались любовью в номере гавайского отеля.

Впрочем, мысль о возможной беременности пришлось отставить, потому что точно в срок у Фриско пришли месячные. Случилось это через несколько дней после вечеринки. Одновременно с чувством облегчения у нее возникло и определенное сожаление.

— …Еще он сказал, что привезет с собой старую кружевную фату и свадебное платье, в которых была его жена, — добавил Лукас, прерывая размышления Фриско.

— Хороший все-таки человек этот Уилл, — мечтательно произнесла Фриско и озабоченно посмотрела на Лукаса. — Надеюсь, что Майкл и Роб смогут с ним сработаться.

— Надеюсь, — Лукас улыбнулся, как бы давая понять, что если у братьев будут сложности с Уиллом Дентоном, то сам Лукас устроит им тогда веселенькую жизнь. — Уилл обладает необходимыми тактом и квалификацией, а потому должен полностью заменить меня. Братья даже и не заметят подмены.

Его слова по крайней мере успокоили Фриско в двух отношениях. В том, что касается отношений Майкла и Роба с Уиллом Дентоном, и в том, что касается намерений самого Лукаса Маканны. Было вполне очевидно, что ни в какой Ридинг в обозримом будущем Лукас не намерен возвращаться.

Внезапно жизнь вернулась к Фриско — и даже кофе показался ей более ароматным.

— И в среду ты уже вернешься? — спросила она, причем в голосе ее не чувствовалось прежней тревоги.

— Ммммм… — ответил Лукас, как раз в эту секунду отхлебнувший из своей чашки кофе. — Пожалуй что, — и он зажал чашку в ладонях. — Ты не будешь против, если из аэропорта я приеду прямо к тебе? Я намерен кое-что прихватить с собой из вещей, — поспешил объяснить он, прежде чем Фриско успела рот открыть.

— Конечно, приезжай. Я хоть сейчас могу отдать тебе вторые ключи от квартиры. А что именно ты хочешь привезти?

— Ты не волнуйся. Никакой старой рухляди, Фриско Бэй.

Она в ответ улыбнулась, и улыбка получилась легкой и естественной. Впервые с момента возвращения из отпуска он назвал ее, как прежде, Фриско Бэй.

В отсутствие Лукаса дни, которые совсем недавно мелькали один за другим, вдруг сделались тягучими, длинными. Фриско была очень занята в офисе фирмы и одновременно томилась ожиданием, ну а ждать и догонять — это те еще удовольствия.

Ей очень недоставало Лукаса. Чистое и простое чувство тоски охватило ее. Во вторник она на себе испытала правоту старой пословицы, согласно которой любовь способна творить с людьми чудеса.

Столько времени прожив одна, Фриско внезапно поняла, что ненавидит это свое одиночество.

Когда же наступила среда, Фриско охватило нетерпение, она по многу раз взглядывала на часы, и ей все казалось, что стрелки почти не движутся.

Когда она приехала домой, там уже поджидал ее Лукас. В кухне стоял восхитительный аромат, от которого у Фриско тотчас же потекли слюнки: Лукас успел уже и еду приготовить.

— Этак я могу вовсе избаловаться. Всегда готова приходить домой пораньше, если меня будет ждать ужин, — призналась она, усаживаясь за прекрасно сервированный стол.

— Я приготовил самое простое, — в свое оправдание сказал Лукас и поставил на стол еще булькавшую кастрюлю с лазаньей.

— Пахнет изумительно, — она с удовольствием вдохнула аромат расплавленного сыра и томатной пасты. — Вот уж никогда бы не подумала, что ты мастер готовить.

— Правда, мой кулинарный репертуар весьма ограничен, — сказал Лукас и подал ей чашку с приготовленным салатом. — Попробуй хлеб. Это из франко-итальянской пекарни, из самого Ридинга, — и он кивнул в сторону поджаристых рассыпчатых батонов.

— Ты их подогрел?

Он многозначительно взглянул на нее.

Она рассмеялась.

Ужин получился отменный!

Они еще сидели за столом, попивая ароматное красное вино, как вдруг зазвонил телефон.

— Мама звонит, наверное, — сказала Фриско, возвела глаза под потолок, затем вздохнула. — Держу пари, она наверняка придумала еще что-нибудь новенькое и спешит поделиться.

— Все может быть, — сказал Лукас.

Однако на сей раз Фриско ошиблась, потому что звонила вовсе не мать. Звонила Джо, и голос ее был близок к самой настоящей истерике.

— Извини меня, но только я не буду у тебя на свадьбе, — с ходу выпалила она.

— Что?! — Фриско ушам своим не могла поверить.

Она беспомощно посмотрела на Лукаса, который встал из-за стола и подошел к ней.

— Неприятности? — участливо спросил он.

Фриско как-то неуверенно передернула плечами и нахмурилась, пытаясь врубиться в то, что бормотала Джо.

— Я говорю, что не смогу быть на твоей свадьбе, — повторила Джо, при этом голос ее сделался еще истеричнее. — Я просто не в состоянии.

— Да, но… Джо, я не понимаю. Почему же так вдруг?! Почему ты не можешь быть на моей свадьбе, — повторила она вслух, чтобы Лукасу была понятна суть разговора. — Ты заболела? Что случилось?!

— Все что могло, то и случилось, — ответила Джо, и в голосе ее зазвенели слезы. — Я нездорова. Но и это еще не все. Я вне себя, понимаешь? Вне себя!

Фриско умоляюще взглянула на Лукаса и показала взглядом на параллельную трубку. Это все так непохоже на Джо.

Постаравшись собраться, Фриско произнесла сравнительно ровным голосом:

— Много слов и мало смысла. Ты не смогла бы ответить более определенно, что у тебя стряслось? Чем ты вдруг заболела и что или кто тебя так взбесил?

— Я больна в том смысле, что я беременна! — выдохнула в трубку Джо. — А взбешена оттого, что это сделал братец твоего жениха. Этот кобель буквально оседлал меня. Ну я и подзалетела, понятное дело.

У Фриско голова пошла кругом. Братец? Какой братец?! Фриско собиралась было узнать хоть имя — который из них, но Джо опередила подругу.

— На свадьбу я не могу прийти, потому что мне совершенно невыносимо видеть лицо Майкла!

— Так это Майкл?!

В голосе Фриско слышалось крайнее недоумение. Лукас же, в свою очередь, энергично замотал головой, давая понять, что все это — бред собачий, что такого быть не может.

— Именно Майкл! — повторила Джо, и в ее устах имя прозвучало подобно проклятию. — Его убить мало! Его или меня.

— Джо! — заволновалась Фриско. — Ты говоришь невозможные вещи! Ты так меня пугаешь. Скажи, ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость?

— Словом, добро пожаловать в страну непуганых и использованных идиоток, — сказала Джо. — Черт, ты ведь и сама из категории «бэ-у», «бывших в употреблении». — Она рассмеялась таким смехом, что у Фриско дрожь пробежала по спине. — И тебе отлично известно, как чувствуешь себя, когда тебя использовали, так ведь?

— Джо, никуда не выходи, я прямо сейчас направляюсь к тебе, — сказала Фриско, стараясь, чтобы в ее голосе не чувствовался тот страх, что сжал ее сердце. — Оставайся на месте. И ради Бога, не натвори там чего-нибудь, о чем после пришлось бы пожалеть! Я буду через несколько минут у тебя.

Фриско бросила трубку и повернулась к Лукасу.

— Я должна туда поехать, — она принялась обходить Лукаса, однако он ловко поймал ее за локоть. — Лукас! Мне и вправду нужно!

— Понимаю, понимаю! — голос его звучал спокойно и собранно: этих качеств сейчас так недоставало самой Фриско. — Я сам тебя отвезу туда, но сперва хочу позвонить Майклу.

— И что толку?! — воскликнула Фриско и попыталась высвободить руку. — Майкл сейчас в Ридинге, черт возьми…

— Нет, он не в Ридинге, — Лукас и не думал отпускать ее руку. — Он здесь, живет вместе со мной в отеле.

— Тогда пусти, я сама поеду. — Очередная попытка освободиться так же окончилась ничем. — А ты можешь переговорить с ним и затем приехать на своей машине.

Лукас отрицательно покачал головой, свободной рукой взял трубку и большим пальцем надавил комбинацию кнопок.

Фриско показалось, что прошло очень много времени. На самом же деле оператор отеля буквально в считанные секунды соединил Лукаса с братом, находившимся в номере.

— Слушай, Майкл, у тебя неприятности, и я бы даже сказал — большие неприятности, — с порога начал Лукас. — Фриско только что говорила со своей подругой Джо. И эта самая Джо обвиняет тебя, говорит, что ты изнасиловал ее, в результате чего она подзалетела… Нет, сейчас я ничего не желаю слушать… — и Лукас энергично затряс головой (очевидно, Майкл попытался ему что-то ответить). — Фриско очень беспокоится, как бы эта самая Джо не натворила глупостей. Джо сейчас в таком состоянии… Она даже упомянула возможность самоубийства. Да не перебивай же ты меня! — резко сказал Лукас. — Мы сейчас же едем туда. А ты срочно поднимай свой зад и приезжай к нам, да пошевеливайся!

И, не добавив больше ни слова, Лукас шарахнул трубку.

— Все, мчим туда, — вслух сказал Лукас и потащил Фриско к выходу.

По дороге Лукас так нещадно давил на газ, что Фриско лишь радовалась отсутствию на их пути кого-нибудь из коллег Джо. Как только машина остановилась около ряда одинаковых, старой постройки, из темно-красного кирпича, «браунстонов», некоторое время назад переделанных в жилые дома многоквартирного типа, Фриско пулей выскочила на улицу. Перебирая ступени, она слышала рядом дыхание Лукаса. В этом доме Джо жила с тех самых пор, как поступила на службу в полицию.

Морщась от сильного запаха чеснока, пропитавшего лестницу, Фриско торопливо поднялась на третий этаж и по коридору бросилась к самой дальней двери.

— Это я, Фриско! Открой! — закричала она, вновь и вновь давя на кнопку ни в чем неповинного звонка.

К счастью, дверь открылась. На пороге стояла Джо, и вид ее был ужасен. Красные от слез глаза опухли, лицо было бледным, будто его вымазали мелом; сомкнутые губы выражали решимость.

— А, это ты… — произнесла она, и губы ее искривились в презрительную усмешку. — И даже Маканну привела с собой.

— Джо, дорогая, ты ужасно выглядишь, — Фриско без колебаний переступила порог и заключила подругу в объятия.

— Я и чувствую себя не менее ужасно, — сказала Джо, пытаясь высвободиться из дружеских рук. Высвободиться ей удалось, но чтобы жест не показался обидным для Фриско, Джо слегка приобняла ее. — Хожу и блюю, блюю… Ты представить себе не можешь, как это отвратительно: что ни съем — тут же выходит обратно…

— Понимаю тебя… — посочувствовала Фриско, проходя вместе с подругой в небольшую, безукоризненно чистую гостиную. — И мне очень жаль.

— А уж как мне-то жаль, — парировала Джо. — Но ничего, отольются кошке, что называется, мышкины слезы. — Прищурившись, Джо обернулась и бросила взгляд на Лукаса, который продолжал, как пришпиленный, стоять в дверях. — Ну, раз уж и вы притащились, то входите, чего уж там.

Как бы позабыв о распахнутой двери, Лукас прошел внутрь и встал рядом с Фриско.

Джо пристально следила за всеми его движениями.

— Ничего не могу понять, как ни стараюсь, — сказала Фриско, почувствовав, что нужно что-то сказать. — Мне показалось, что ты и Майкл так мило общались во время той вечеринки.

— Ну еще бы… Пока кругом были гости, Майкл вел себя совершенно очаровательно, — она ядовито усмехнулась. — А вот позднее, когда мы остались одни, вот тут-то он себя и проявил… В прямом и переносном.

— Но… — Фриско, потрясенная до глубины души, не сразу смогла вымолвить страшное слово. — Но — изнасиловать?! Джо…

— Нет же!

Слова эти, впрочем, принадлежали вовсе не Джо. Их произнес мужчина, внезапно оказавшийся в дверях. Краем сознания Фриско подумала о том, с какой же скоростью должен был мчаться Майкл, чтобы так быстро прибыть сюда.

— Да! — выкрикнула Джо, резко обернувшись и ненавидяще глядя на Майкла.

— Боже, как ужасно ты выглядишь, — с состраданием в голосе прошептал Майкл.

— Не ужасно. Скажи лучше — хреново! — крикнула она в ответ. — Хорошо, когда все придерживаются одного мнения. А теперь закрой эту гребаную дверь!

— Дорогая, ты так выражаешься… — мягко попытался урезонить ее Майкл, закрывая за собой входную дверь.

Дорогая?! Это слово заставило Фриско нахмуриться. Впрочем, и увещевательный мягкий тон, каким были произнесены слова Майкла, также несколько сбил ее с толку. Она вопросительно взглянула на Лукаса. Тот, в свою очередь, беспомощно пожал плечами, давая понять, что и сам многого не понимает, что он всего лишь брат Майкла — не более того.

— Так, твою мать, где это ты себе тут нашел дорогую?! — рявкнула Джо. — Ты поимел меня по полной программе, после этого я залетела, как самая последняя… А потому вольна употреблять те слова, какие считаю нужными!

— Джо… — так же мягко повторил Майкл. — Я вовсе не насиловал тебя, и ты отлично это знаешь. Ты сама с удовольствием занималась любовью со мной. Я бы сказал — с большой охотой.

— Ты ментально изнасиловал меня! — высказала она новое обвинение.

— Что?! — при этих словах голова Фриско буквально пошла кругом. — Джо, что ты говоришь, ты хоть сама понимаешь?!

— Уж кому-кому, а тебе это отлично должно быть известно.

— Кому это? Мне?! — Фриско нахмурилась, но прежде чем успела потребовать объяснений у Джо, подруга бросила уничтожающий взгляд на Лукаса и Майкла.

— Разве шантаж, принуждение и всякое запудривание мозгов — не известное развлечение в семье Маканны?

Фриско почувствовала, как Лукас тотчас напрягся. Внезапно она и сама начала понемногу понимать намерение Джо. Возможно ли такое?! Фриско-то думала, что, увидев Лукаса, Джо в корне изменила о нем свое мнение. Оказывается, нет! Судя по всему, Джо продолжала верить, что Лукас принудил Фриско к этому браку.

Даже пускай в некотором смысле так и есть, но все равно…

— Джо, я что-то никак не врублюсь, — заговорила Фриско, стараясь отвлечь от Лукаса внимание своей воинственной подруги. — Каким же это способом Майкл… ну, скажем, ввел тебя в соблазн?

— Очень даже известно, каким! Сугубо мужским способом, который нынче считается едва ли не образцом добродетельного поведения, — тотчас же ответила Джо и метнула в подругу гневный взгляд. — Тебе все это наверняка отлично известно. Мужчина знает, что женщина хочет от него услышать, знает — и болтает без умолку. Тут хочешь не хочешь, а развесишь уши. Что же касается вот этого, — Джо кивнула в направлении Майкла, — то он выражал восторги по поводу всего, что бы я ни говорила, соглашался буквально с каждым моим словом. Даже когда мы беседовали с ним о феминизме и вообще о правах человека.

— Это было, не могу отрицать, — вставил слово Майкл.

— А то нет, — пренебрежительно заметила Джо, не потрудившись даже взглянуть на него. — И кроме того, — продолжала она объяснять Фриско, — после того, как он меня вконец уболтал, когда я почувствовала себя рядом с ним спокойно и хорошо, он соблазнил меня и телесно. И неоднократно. Мы занимались любовью в ночь вечеринки, занимались весь следующий день и следующую ночь, с понедельника на вторник.

Сценарий, рассказанный Джо, до такой степени напоминал происходившее в отеле на Гавайях, что Фриско невольно ощутила подозрительный холодок.

Она взглянула на Лукаса. Он встретил ее взгляд, и глазом при этом не моргнув, а затем, когда прочитал в ее взгляде молчаливое обвинение, отрицательно покачал головой.

Как бы там ни было, однако Фриско поверила его уверениям, поверила против собственной воли.

— Из твоего рассказа, Джо, совершенно очевидно, что никакого изнасилования на самом деле не было, — сказала Фриско.

— Ну разумеется, не было, — тотчас поддержал ее Майкл. — Да, впрочем, она и сама отлично это понимает.

Джо гневно посмотрела на обоих братьев.

— Ну, может, в физическом смысле и не было, но все равно имело место принуждение. — Ее тяжелый взгляд остановился на Лукасе. — Точно так же, как имело место определенное принуждение, когда вы заставили Фриско выйти за вас замуж, чтобы контролировать их семейный бизнес.

Лукас не отрицал ее обвинения. Собственно, у него не было возможности даже рта раскрыть.

Не раздумывая, без каких бы то ни было колебаний Фриско выступила вперед: в ее глазах читалось желание защищать и охранять.

— А вот как раз тут ты не права, Джо, — тихо и вместе с тем внушительно произнесла она. — Я согласилась выйти за Лукаса лишь потому, что захотела этого сама. — Как только данная фраза слетела с ее уст, Фриско поняла, что в глубине своей души, в самом что ни на есть укромном душевном закоулке она и вправду мечтала выйти за Лукаса, едва только встретила его, мечтала и не позволяла себе в том признаться.

— Может, ты и вправду этого хотела, — Джо скептически усмехнулась и воздела бровь. — Но почему?

На мгновение все вокруг затихли. Или это лишь пригрезилось Фриско? Как пригрезилось, что в этот самый момент Лукас затаил дыхание. Впрочем, все это не суть как важно. Время для игр давным-давно уже прошло. Глядя в глаза подруге, Фриско уверенно и даже чуть жестко произнесла:

— Потому что я люблю его!

Лукас осторожно взял ее за руку. От этого прикосновения на ее сердце вдруг сделалось хорошо и спокойно. Жаль, что обстановка не позволяла ей в полной мере насладиться ситуацией. Но ничего, подумала Фриско, это не в последний раз, подобное чувство еще обязательно вернется…

Тут инициативой завладел Майкл.

— Да и я ведь люблю тебя, Джо.

Такие, казалось бы, затертые слова — но они произвели чудо. В непреклонной Джо что-то сломалось.

— Врешь! — крикнула она и торопливо провела кончиком языка по губам, что служило у нее признаком душевной неопределенности, сомнения. — Утром во вторник ты как ушел отсюда, так и не вспомнил обо мне. Ни одного звонка, ни единого слова!

— Я лишь хотел дать тебе возможность определиться, нужен я тебе или нет. — Майкл осторожно обошел Фриско и встал напротив Джо. — Я надеялся, что когда определишься, ты сама позвонишь.

Фриско почувствовала нежное прикосновение к руке. Обернувшись, она прочитала в глазах Лукаса и поспешила согласно кивнуть. Одновременно Лукас произнес шепотом:

— Мы, кажется, тут лишние, пойдем-ка отсюда…

Потихоньку пятясь к дверям, Фриско слушала, что говорили ее подруга и свояк.

— Ты ведь… ты…

— Ты, мне кажется, даже и не понимаешь, какого страху подчас нагоняешь на людей, — в свою очередь сказал Майкл. — Ты хоть поняла, уважаемая, что напугала меня до полусмерти, а?!

— Я напугала?! — глаза Джо блеснули, однако Фриско, хорошо знавшая подругу, была уверена, что то был не блеск гнева, но скорее всего самая что ни на есть обыкновенная слеза.

— Именно! — выпалил Майкл, затем сделал паузу и внезапно спросил: — Ты что же, намерена сделать аборт?!

— Нет уж! — выпалила Джо, и рука ее инстинктивно прижалась к животу. — Ни в жизнь!

Обернувшись в самых дверях, Фриско с облегчением вздохнула. Майкл вздохнул также.

— Вот и отлично, — он протянул к ней руку. — Я люблю тебя, Джо, и уже люблю нашего еще нерожденного ребенка. — Он улыбнулся. — Я рискую быть банальным и старомодным, но все-таки спрошу тебя: согласна ли ты выйти за меня?

— О Майкл… — Джо чуть помедлила с ответом, затем, не обращая внимания на протянутую ей руку, сделала шаг в его сторону и обняла Майкла. — Знаешь, пожалуй что скорее всего — да. Лучше сразу согласиться, а то еще чего доброго возьму сейчас — и разревусь.

В этот самый момент Фриско почувствовала, что лучше удалиться и поплотнее прикрыть за собой дверь, потому как молодым людям сейчас решительно не нужны были посторонние.