Глава 27

Фриско была поражена тем, насколько хорошо и слаженно ей удавалось работать с Лукасом. Ее, правда, вовсе не изумлял тот факт, что он работал прямо как заведенный, она подозревала, что он настоящий трудоголик, уверенный, что все должно быть сделано «еще вчера».

Методы его работы мало беспокоили Фриско. Но там, где ей удавалось у него чему-то научиться, она не упускала возможности. Внезапно перед Фриско раскрылась целая вселенная: работы оказалось непочатый край. Весь отдел бухгалтерского учета находился в самом что ни на есть прискорбном и плачевном состоянии. Именно поэтому ее отцу удавалось столько лет залезать в казну фирмы и при этом ни разу не быть пойманным. Сжав зубы, Фриско принялась истово наводить в бумагах надлежащий порядок. На работе они с Лукасом легко находили общий язык, ей импонировало его стремление вдохнуть новую жизнь в деятельность фирмы.

Проблемы возникали во внерабочее время. Лукас был почему-то убежден, что все свободные часы он и Фриско должны проводить вместе. Он аргументировал это тем, что следует всем показывать — и прежде всего матери Фриско, что их намерения весьма и весьма нешуточные, что помолвка была не случайной и что чувства их имеют под собой серьезную основу.

Вечерами в понедельник и вторник Фриско и Лукас вместе ужинали, затем приезжали в дом ее родителей, где принимали участие в обсуждении деталей назначенной на воскресенье вечеринки в честь их возвращения и помолвки.

Весь этот вынужденный театр так скоро надоел Фриско, что и не передать. Отец ее пребывал в радужном настроении, горячо одобряя их брак, — и выносить это было нелегко. Но еще труднее для Фриско оказалось переносить все эти легкие касания, поглаживания, все эти нежности, которые расточал Лукас, стараясь исключительно ради матери Фриско. Так, во всяком случае, она думала.

Всякий раз, когда Лукас мягко улыбался Фриско, любовно прикасаясь к ней, или склонялся и шептал ей что-нибудь на ухо, в душе Фриско поднималась грозная волна протеста.

Еще более ее раздражал тот факт, что вся эта игра, равно как и притворство собственного супруга, у матери не вызывали и малейшей тени сомнения: Гертруда, наивная душа, все принимала за чистую монету.

Но хотя Фриско терпеть не могла вечеров, худшим для нее испытанием оказывались ночи, следовавшие за вечерами, ночи, когда она оставалась одна в холодной постели.

За те несколько божественных дней, что они прожили на Гавайях, Лукасу каким-то образом удалось соблазнить не только ее тело, но также и душу. Но с того самого момента, когда Фриско проснулась и услышала конец разговора Лукаса с ее отцом, все рухнуло.

И вот результат — Фриско провела воскресенье, понедельник и вторник в борении с плотскими желаниями.

Днем в среду Фриско чувствовала себя неважно — ведь скоро вечер, и стало быть, новый раунд притворства. Спасение пришло неожиданно — позвонила Карла.

— Привет! С возвращением тебя, — зачирикала она в трубку и, не позволяя Фриско хоть слово вставить, продолжала: — Я, конечно, понимаю, что ты сейчас занята, но долго и не задержу. Не хотела бы ты со мной и Джо сегодня вечером поужинать?

— Ну, собственно… — начала было Фриско, намереваясь принять приглашение. Это позволяло ей под благовидным предлогом избежать очередного вечера с Лукасом. Кроме того, она давно не виделась с подругами.

— Я знаю, что мы смогли бы увидеться с тобой на вечеринке в воскресенье по случаю твоего возвращения из отпуска, — поспешила сказать Карла, полагая, что вслед за паузой последует отказ Фриско. — Но ведь ты и сама понимаешь, будет полно народу, и особенно не поболтаешь. А мы с Джо так хотим услышать про твой отдых на Гавайях. Ну, пожалуйста, скажи, что встретишься с нами.

— Я непременно встречусь, — покорно сказала Фриско и улыбнулась. — Скажи лишь, где и когда именно.

— У «Сфуцци», в шесть часов. Как, устраивает?

— Вполне, — сказала Фриско и мысленно представила себе итальянское бистро, расположенное на Маркет-стрит. — Скажи, а ты не станешь возражать, если я там как следует наверну разных вкусностей?

— Да ради Бога, ешь на здоровье! — рассмеялась Карла. — Я-то ведь иду поболтать. Еда меня решительно не интересует.

— Знаешь, как на моем месте сейчас бы ответила тебе Джо?

Карла захихикала.

— Ну еще бы… Джо бы сказала: «Слиняй и сдохни».

— Вот именно, — Фриско рассмеялась. — Но так как я не Джо, скажу куда более сдержанно. До свидания, Карла. Увидимся.

— Стало быть, в шесть часов?

— Непременно.

— Под звон колоколов?

— До свидания, Карла. — Фриско с улыбкой опустила трубку на рычаг.

— И кто же тебя так развеселил? — раздалось совсем рядом. Смех застыл в ее горле. Тон Лукаса был подозрительно мягок. Подавив шевельнувшийся было в душе страх, Фриско повернулась и посмотрела на него.

Лукас стоял в дверях, плечом подпирая дверной косяк. Он выглядел как человек, которому все и все тут принадлежат. Впрочем, до некоторой степени так оно и было: если не юридически, то по крайней мере фактически.

— Да уж развеселили, — сказала Фриско, стараясь, чтобы ее тон был столь же мягким, как и тон Маканны. — Звонила Карла. Она пригласила меня поужинать с ней и с Джо. — Фриско приподняла брови. — Полагаю, я уже говорила тебе про своих подруг? Или нет?

Лукас согласно кивнул.

— Карла — это одна из твоих самых близких подруг, кажется. Успешно строит карьеру домохозяйки. Мужа ее зовут Дэнни, полное имя — Дэниел, так ведь, кажется? Близнецы Джош и Джен.

Замолчав, он увидел выражение крайнего изумления на ее лице. Сухо улыбнувшись, он продолжил:

— Джо — это еще одна твоя подруга. Красивая, сообразительная, решительная и непреклонная. Служит в полиции. Воинствующая феминистка. Незамужем. — Он лукаво улыбнулся Фриско. — Да ты сама как-то между прочим рассказала мне о них.

Потрясенная, Фриско могла лишь молча сидеть и смотреть на Лукаса глазами, полными священного ужаса. Все, что он сейчас отчеканил, было совершеннейшей правдой. Еще во время их первой недели знакомства, сидя в одном из ресторанов, она как-то вскользь, между прочим, обрисовала своих подруг.

«Неудивительно, что у Лукаса так отлично идут дела, — подумала она. — Этот человек — живая энциклопедия: запоминает на лету и помнит все, что когда-либо слышал».

— И, насколько я понимаю, твои подруги хотели бы встретиться с тобой где-нибудь в ресторанчике сегодня вечером? — предположил Лукас, видя, что Фриско не в силах и слова произнести, что она так и намерена сидеть и пялиться на него.

— Да, — сказала она, собираясь с духом, чтобы хоть что-то ответить Лукасу. Потому что если он начнет сейчас спорить, ей нужно будет сразу же парировать его возможные аргументы.

Лукас, однако, умудрился поразить ее еще раз.

— Вот и прекрасно, — сказал он и тем самым сразу же выбил почву у нее из-под ног.

— Что я слышу, ты не возражаешь?! — с явным сомнением в голосе поинтересовалась она, отлично зная, что Лукас способен на самые разные штучки.

— Возражать? — Лукас нахмурился и отрицательно покачал головой. — Почему же я должен возражать, если друзья пригласили тебя поужинать? Сама посуди…

Тоже, впрочем, верно. Жаль, что у Фриско в этот момент не нашлось под рукой достойного ответа. Странно, однако, что столь легко доставшееся ей право побыть с подругами не обрадовало Фриско по-настоящему. Она не могла бы даже ответить себе самой, почему.

Все казалось сейчас таким непростым, таким запутанным, что она решила обдумать это как-нибудь после, когда будет более подходящее время.

— Что-то я не понимаю, — сказала Фриско, глядя на Лукаса. — Ты заглянул ко мне просто так, или по конкретному поводу?

Он улыбнулся, понимая, что Фриско хочет поменять тему разговора.

— Да просто шел мимо и подумал: дай, мол, зайду, посмотрю, как там у нее дела идут, — сказал он и, оттолкнувшись от дверного косяка, уверенно прошел в ее офис. — Как успехи?

Фриско состроила гримасу.

— Как говорит одна пословица, поспешать нужно медленно. Сейчас просматриваю бухгалтерские файлы… Это сущий кошмар!

Лукас понимающе ухмыльнулся.

— Только не думай, пожалуйста, будто тебе досталось самое худшее. Я так скажу: положение дел на фирме в ужасающем состоянии, прямо страшный сон бизнесмена.

Фриско почувствовала легкую вину, что было весьма странно. Но тем не менее сочла нелишним извиниться:

— Прошу прощения.

— За что? Это ведь не ты тут изгадила все на свете. — Навалившись на ее рабочий стол и упершись локтями в столешницу, Лукас указательным пальцем провел по ее щеке. — Не беспокойся, сладкая моя, вместе мы все тут разгребем, наведем полный порядок.

Фриско и раньше-то не испытывала большого восторга, когда ее величали «сладкая моя». Разве только если ее так называла мать. Но вот сейчас, прозвучавшая из уст Лукаса, внешне вульгарная, фраза эта получила некоторый новый оттенок.

— Надеюсь, что разгребем, — сказала она, отклоняя голову от его руки и стараясь, чтобы в голосе не проскочило тех чувств, которые вызвало его легкое прикосновение.

Лукас же расценил ее жест по-своему, выпрямился и, едва различимо вздохнув, двинулся к двери. У выхода обернулся и сказал:

— Желаю хорошо отдохнуть с подругами.

Чувствуя так, словно ее опять бросили, испытывая легкую горечь, Фриско невидящим взглядом уставилась на дверь и, сама не отдавая в том себе отчета, вздохнула — точно так же, как ранее это сделал Лукас.


Уйдя с головой в работу, чтобы отрешиться от неудобных мыслей и смутных ощущений, Фриско забыла о времени, и потому неудивительно, что в ресторан пришла последней.

Своим наметанным взглядом Джо заметила на пальце у подруги обручальное кольцо раньше, чем Фриско заняла свое место за столиком.

— Вы только поглядите, какой у нее — даже не камень, а целый булыжник! — удивленно произнесла Джо. — Какого же это миллионера пришлось раскрутить, чтобы заработать себе такой сувенир?

— Джо! — протестующе воскликнула Карла, на лице которой выразилось удивление и негодование. — Да как же ты можешь подобные вещи произносить вслух?! Уж кто-кто, а Фриско не заслужила такого к себе отношения.

— Ничего, Карла, — поспешила вставить Фриско, давая понять, что оскорбительный выпад пришелся мимо цели. — Наша Джо в своем репертуаре.

Джо невозмутимо передернула плечами, на лице ее не выразилось ни малейшего сожаления.

— Я согласна с Джо, что у тебя и вправду не камень в кольце, а целый булыжник, — произнесла Карла, с восхищением разглядывая бриллиант на пальце Фриско. — Потрясающе! И где же, скажи на милость, ты откопала себе такое сокровище?

Фриско чуть поколебалась, но затем подумала, что так или иначе, а через несколько дней подруги все равно узнают правду и, стало быть, уклончивыми ответами ничего не добьешься. Она выложила руку на середину стола, чтобы подруги могли как следует рассмотреть бриллиантовое кольцо.

— Мне его подарил Лукас Маканна, — с энтузиазмом, на который только оказалась способна, ответила Фриско. — На воскресной вечеринке мы объявим о нашей с ним помолвке.

— Ох, Фриско!.. — выдохнула Карла, схватив руку подруги и крепко пожимая ее. — Я так за тебя рада!

— Фриско… — одновременно с Карлой произнесла Джо, однако ее голос звучал скорее укоризненно.

Обернувшись в ее сторону, Фриско увидела, что Джо смотрит на нее, изобразив на лице циничный прищур.

— А скажи-ка ты мне, пожалуйста, не попахивает ли тут неким принуждением, а? — Джо проницательно посмотрела и приподняла красивую бровь. — Может, шантажом?

— Ради Бога, Джо! О чем ты! — энергично сказала Карла, лицо которой тотчас же вытянулось. — Ты соображай, что говоришь!

Вопрос остался без ответа. Над столиком повисла тишина. Наконец появился официант, принесший заказанное Карлой и Джо спиртное. Одна порция предназначалась Фриско.

— А что? — поинтересовалась Фриско, как только официант отошел от их стола. — Разве есть основания подозревать, что я стала жертвой принуждения? Или даже шантажа? Откуда вдруг такие мысли?

— Да смотрю на тебя, вот… раздумываю, — тотчас же ответила ей Джо.

— Слушай, прекрати! — воскликнула Карла и в волнении схватила со стола салфетку. — Это уже даже не смешно!

— Совершенно не смешно, — хмуро согласилась Джо, продолжая разглядывать Фрйско. — Я права, детка?

От ледяного проницательного взгляда Джо у Фрйско холодок пробежал по спине. Ей казалось, что она даже слышит, как в мозгу Джо крутятся мысли. Фрйско сдержала желание передернуть плечами. Нужно было что-то придумать, как-то прекратить этот разговор, прежде чем Джо не набрела на истинный ответ.

С удивившим саму Фрйско спокойствием она произнесла:

— Верь на слово, тут не о чем гадать, не о чем беспокоиться.

— Вот как? — Джо приподняла брови. — Я, впрочем, на сей счет совсем иного мнения. Своим носом я чую крысиный запах. Причем мужской крысиный запах.

— Ох, Боже ты мой… — Карла закатила глаза, затем посмотрела на Фрйско. — Опять старая песня про то, что в каждом мужике сидит негодяй…

— Да, если у него грязные помыслы.

— Ну еще бы, ведь чистых помыслов у мужчин и не бывает, — воскликнула Карла. — Тебя послушать, так все они отпетые свиньи. Так?

Фрйско молча следила за перепалкой подруг. Она искренне надеялась, что реплика Карлы уведет разговор в сторону. Однако не тут-то было. Джо даже не сочла нужным отвечать Карле, — просто сделала жест рукой, как бы отмахиваясь от заданного вопроса.

— Не так это, во-первых, — чуть поморщившись, сказала она. — Но речь сейчас не о том. — Ее проницательный и прямой, как пучок лазерного луча, взгляд сконцентрировался на Фрйско.

— Если хочешь, я могу высказаться напрямик?

У Фрйско сделалось нехорошо в желудке. Нужно было как-то заткнуть эту Джо.

— Да уверяю тебя…

— Ну еще бы!.. — Джо сжала руку в кулак, затем демонстративно нацелила указательный палец в сторону Фрйско. — Факт первый: три с половиной недели назад, когда мы также вот собрались на ужин, ты призналась, что у твоего отца неприятности и что он вполне может утратить контроль над семейным бизнесом.

— Да нет же…

— Далее. Факт второй, — она отогнула еще один палец. — Тогда же ты нам сказала, что позднее в тот же самый день намерена пойти на какую-то встречу, чтобы найти приемлемое решение ситуации, в которой оказался твой отец.

— Но ведь…

— Факт третий, — она отогнула еще один палец. — Уже на следующей неделе ты оказалась на Гавайях. А значит, было не так много времени, чтобы роман набрал силу.

— Да послушай же, Джо! Я не хуже тебя знаю, сколько прошло времени. — Голос ее зазвенел как струна. Однако она постаралась как можно спокойнее пожать плечами. — Что на все это я могу сказать тебе? Я влюбилась, понимаешь? — Это по крайней мере было сущей правдой, хотя все происходило и не совсем в такой последовательности.

— Чушь собачья! Так просто Джо не купишь! Бредятина.

Карла тяжело вздохнула.

— Джо, я прошу тебя, выбирай выражения. Мы ведь находимся как-никак в общественном месте.

— Карла, детка, да хоть ты открой же наконец глаза, — участливо и значительно более мягко сказала Джо. — Я уверена, что наша Фриско по уши в дерьме. — Она метнула вопрошающий взгляд на Фриско. — Хотела бы я узнать, что этот самый Маканна придумал? Может, обманом заставил тебя жениться, чтобы получить контроль над деятельностью фирмы?!

Надо же, умненькая какая! — подумала Фриско, отчаянно пытаясь найти подобающий ответ. Джо, с ее умением мыслить логически, попала практически в самую точку. Неудивительно, что в полиции о ней все такого высокого мнения.

— Фриско, — сказала Карла, когда тишина сделалась невыносимой. Ее карие глаза были исполнены самой искренней озабоченности. — Ну хоть ты скажи, что Джо не права.

Фриско вдруг почувствовала, что запросто может улыбнуться. Впрочем, так было почти всегда: как только появлялась Карла, у Фриско поднималось настроение, как только Карла открывала рот, Фриско хотела улыбаться. И с улыбкой на лице она повернулась в сторону Джо.

— Если я скажу, что ты ошибаешься, это будет пустым звуком. Поэтому я скажу иначе. Подожди до воскресенья. Когда увидишь Лукаса, сама решай…

— Вот именно! — поддержала ее Карла с выражением явного облегчения на лице.

— Я не могу ждать так долго, — сказала Джо, голос и взгляд которой были сильно приправлены скепсисом.

Именно в эту самую секунду Фриско вдруг поняла, что в воскресенье ей предстоит сыграть самую трудную роль в своей жизни. Мать обвести вокруг пальца оказалось просто, но Джо — это Джо.

К их столику подошел официант с порциями спагетти.

Правда, трое подруг почувствовали, что их аппетит в значительной мере поиссяк.

Загрузка...