Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная

Глава 35

Считаю оставшиеся деньги, кручу так и эдак, а по всему получается, что нам не хватает. Открываться нужно раньше. Сервиз для гостей и манекены подождут – купим с первой выручки. Поэтому мы с Леей наскоро красим стены будущего торгового зала в белый и принимаемся за кропотливую работу: от руки перерисовываем картинки из журналов, чтобы потом собрать из них каталог.

Выбираем самые подходящие для местных нравов и те, которые проще шить. Это потом уже можно будет замахиваться на что-то посложнее, а пока что время – деньги. Лее очень нравится рисовать. Тут есть бумага, не такая белая, правда, как я привыкла, но вполне доступная обычным людям. В мире магии не всегда прогресс определяется технологиями.

Так что мы поступаем просто: накладываем пустой лист сверху нужного изображения, обводим проступающий контур, а потом уже раскрашиваем. После все эти листы сошьются в каталог и размножатся за деньги на специальном артефакте. Да-да, при всей дикости здешних нравов, народ уже до принтера дошел.

Когда время подходит к ужину, отправляю Лею на пирс за скарутами. Дочка засиделась за долгим рисованием и начала баловаться, теряя концентрацию. Поэтому прогулка пойдет ей только на пользу, да и я спокойно доделаю все, не отвлекаясь на замечания.

Жарю замороженных скарутов, рублю мелко свежие овощи и зелень, заворачиваю в лепешки – будет у нас шаверма. От запаха морепродуктов уже дурно делается, но я обещаю себе, что совсем скоро нужда пройдет, и наш с дочкой рацион станет здоровым и разнообразным.

Стол уже накрыт на двоих, когда я слышу голоса в приоткрытое окно. Звонкий детский и раскатистый мужской. Сперва сердце сбивается с ритма, но потом я выглядываю на улицу и вижу, как во двор заходит Лея в компании Герра. Дочка задорно подпрыгивает, рассказывая о чем-то своем, пока император со всем вниманием ее слушает и несет нашу корзинку с уловом.

«Вот же гад! – вспыхивает все внутри. – Не мытьем, так катаньем».

Хочется придушить наглеца или прогнать мокрым полотенцем, но руки отчего-то сами ставят на стол дополнительный комплект приборов. Не драться же с ним на глазах у дочери…

– Ма-ам! – кричит заискивающе Лея снизу. – Представляешь, кого я встретила?

«Даже думать об этом не желаю!»

– И кого? – делаю вид, что не знаю, но настолько нехотя, что любой догадается о моей неискренности.

– Винса! – с восторгом делится дочь. А мерзавец пока что молчит. – Он помог мне вытащить скарутов и донести до дома. Мам, представляешь, он про них вообще не знал и ни разу не пробовал. В общем, я пообещала его угостить, ты ведь готовишь их вкуснее всех! – льстит маленькая лисица в надежде на мою лояльность. Знает ведь, как я отношусь к этому Винсу, и все равно притащила его в гости, надеясь, что в его присутствии я не стану ругаться и выгонять уже пришедшего гостя.

– Добрый вечер, – поднимается на второй, жилой, этаж Герр. На его лице мягкая улыбка, изумрудные глаза светятся теплом, а в руках он держит букет, которого я из окна не видела. – Это тебе, – сует цветы мне в руки.

Пахнет тонко и в то же время дурманяще. Композиция такая красивая, что я сомневаюсь, что император ее своими руками составлял. Да и пусть! Хочет тратить деньги на ерунду, флаг ему в руки. Мне же так по душе приходится букет, что рука не поднимается обойтись с ним неподобающим образом. Ставлю цветы в единственную простенькую вазу, но она удивительным образом лишь подчеркивает изящество композиции, не забирая внимание на себя. Что-то толкает под руку, и я украшаю вазой обеденный стол, накрытый на три персоны.

– О, мам, пахнет офигенно! – разряжает дочь обстановку.

– Офигенно? – повторяет император удивленно.

Закатываю глаза. Впрочем, именно от него можно и не скрываться. Поясняю:

– Мусорное словечко из моего мира. Означает в данном контексте «очень вкусно». Садитесь.

Ужинаем втроем. На первый взгляд у нас идиллия, но стоит только присмотреться внимательно, как совершенная картинка рушится. Чувство какой-то нереальности происходящего сковывает внутренности. Я жую, даже не чувствуя вкуса. Учитывая мое отношение к скарутам, это скорее всего даже к лучшему.

Герр тоже жует, но на его лице такое умиротворение и блаженство написано – так и хочется ему шаверму лишний раз поперчить. Одна лишь Лея чувствует себя в своей тарелке. Болтает без умолку, вываливая на императора кучу сведений. А тот и рад слушать.

– Ну как, вкусно? – интересуется в какой-то момент у него дочь.

Император кивает:

– Пальчики оближешь, даже лучше, чем во дворце. Твоя мама самая настоящая волшебница.

Лея заливается искренним хохотом:

– Можно подумать, ты бывал во дворце. Да ничего, не стесняйся, – видя растерянное выражение лица императора, старается она его приободрить. – Мы тоже с мамой никогда не были. Зато вот скарутов едим вкуснейших. Каждый день. Все потому, что у нас денег почти не осталось. После смерти папы мы решили не ловить рыбу, как он, а открыть швейную лавку. Уже даже купили все нужное и ремонт делаем. Мама говорит, с первой выручки накупим себе всего-всего, даже леденцов мне пообещала, – соловьем заливается дочь. Тогда как я под слишком острым, проницательным взглядом Герра готова от стыда за собственное положение провалиться под землю.