Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная

Глава 52

– Мама! – просыпаюсь от требовательного крика. – Ты так все на свете проспишь! Вставай уже, смотри, какая зашибенная у меня чешуя!

– А? Что? – я еле-еле разлепляю глаза и смотрю по сторонам. Сознание продирается сквозь плотный слой густого серого тумана. – Какая еще чешуя? – произношу, пытаясь встать.

Вдруг на мою талию ложатся чьи-то руки, и уже через краткий миг и оглушающее чувство свободного полета я оказываюсь стоящей на ногах. Понимаю, что все это время проспала на груди Герра, а теперь он помог нам обоим подняться.

– Пора просыпаться, соня, – раздается совсем рядом с ухом ласковый шепот императора.

Последнее, что помню, как без сил провалилась в сон, пока организм дочери менялся и перестраивался, превращаясь в драконий.

– Лея! – подпрыгиваю на месте, выворачиваюсь из объятий Винсента и подбегаю к дочери. Судорожно хватаю ее за плечи и разглядываю со всех сторон. – Красивая такая… – выдыхаю с облегчением.

Его легкое облачко заполняет грудь, расширяясь и грея. Провожу пальцами по коже, покрытой золотистыми полупрозрачными чешуйками. Удивительное зрелище! И такие они нежные и мягкие наощупь. Моя драконья девочка. Любуюсь ей, а у самой глаза наполняются влагой. Вроде Лея все та же самая, а вроде неуловимо другая. Действительно изменившаяся.

– Знаю, Винс сказал уже, – расплывается в довольной улыбке ребенок. – Он мне все рассказал: я теперь дракон! Прикинь, мам? Я раньше их только в книгах на картинках видела. Ты ведь запрещала сказки про них. А, кстати, почему? Мы ведь такие клевые! – Лея начинает тараторить, и у меня голова кругом идет от того, сколько всего ей нужно рассказать. Дальше утаивать правду не получится, да и глупо это уже. – Винс сказал, что скоро я в первый раз обернуться смогу!..

– Папа, – со вздохом перебиваю дочку, выбрав, в чем признаваться в первую очередь.

– Что? – та хмурится. – Папа давно уже не разговаривает, он умер, – ворчит дочь, явно не желая вспоминать Каррена.

И я не могу ее осуждать, потому что сама чувствую к бывшему мужу то же самое.

– Каррен не твой отец, Лея, – признаюсь наконец-то. Я думала, никогда в жизни не произнесу этих слов. Думала, правда ляжет тяжким камнем на совесть, и я унесу ее с собой в могилу. Тем острее чувствуется освобождение от этого груза. На душе становится так легко, так правильно, что следующие слова я произношу, не задумываясь: – Сама подумай, если я точно не дракон, Каррен тоже никогда им не был, в кого тогда уродилась ты?

– В бабушку или дедушку? – дочь морщит лобик.

– В своего настоящего папу, – мягко поправляю ребенка.

Ощущаю, как сбоку подходит Герр, который все это время стоял в сторонке и давал нам возможность поговорить. Его рука скользит на мою талию и притягивает к твердому горячему боку. И я удивительным образом начинаю чувствовать уверенность, словно император умеет ей делиться через воздух. Заражает воздушно-капельным путем.

– Настоящего? И кто же тогда он? – Лея поджимает губки. – А главное, где он?

– Еще не догадалась? – слышу голос Герра. В нем столько любви и восхищения. Столько благоговения.

– Он рядом, дочка, – говорю и киваю на императора.

– Привет, малышка, – нежно улыбается он.

А вот Лея удивляет. Ее кулачки сжимаются, взгляд загорается чем-то нехорошим, чешуйки вспыхивают, а по коже проносится волна яркого сияния.

– Никакая я тебе не малышка! – выплевывает моя обычно милая девочка. Ее голос состоит сплошь из рычащих ноток. Лея смотрит на Винса с таким презрением, с каким никогда не смотрела. – Не смей меня так называть!

– Лея! – ахаю в шоке. Такой реакции на Герра я точно не ожидала. И что только на нее нашло? Ведь дракон Лее всегда нравился…

– Все в порядке, Олли, – кивает мне император. Кажется, его поведение дочери вовсе не удивило и не расстроило.

– Нет, не в порядке. Лея, так разговаривать не прилично, – строго выговариваю дочке.

Даже если ей не понравилась новость про отца, это не повод хамить. В конце концов со взрослыми нужно общаться уважительно. Но дочка совсем другого мнения. Потому что вскидывает подбородок упрямо и говорит:

– А бросать нас с тобой прилично? Он хоть знал, что мой «папочка» тебя бил, а меня не любил никогда? Это все из-за тебя! – Лея выплевывает и тычет пальцем в императора. – Вот и вали, откуда пришел, а мы с мамой и без тебя справимся!

Его лицо темнеет, искажается болью и страданием. Герр прекрасно осознает свою вину. Не спорит с ней, а пытается искупить и научиться жить с этим грузом в душе. Наверное, наша связь действительно крепнет, потому что сейчас я чувствую его отчаяние, как свое. Оно черное, вязкое, удушающее – такое испачкает, не отмоешься.

Чувствую себя меж двух огней. С одной стороны дочь, с другой Винсент, которого я простила и приняла. И как мирить эти стороны, я прямо сейчас не знаю…

– Это не тебе решать, – говорю глухо, но твердо. Не Лее прогонять Герра – мала еще, чтобы хоть что-то понимать. Сейчас натворит дел по глупости и импульсивности, а потом страдать будет. Мне ли не знать. – Винс остается, нравится тебе или нет, – едва смыкаю губы, как чувствую жгучую волну благодарности, идущую от дракона.

– Но почему, мам? – дочь переводит ничего не понимающий взгляд на меня. Он полон обиды и боли – у меня сердце сжимается.