Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная

Глава 36

А начиная со следующего утра я каждый день обнаруживаю рядом с калиткой корзинки с продуктами. Молоко, масло, творог, яйца, свежее мясо – все подозрительно знакомое, с соседнего скотного двора. И я более чем уверена, что знаю имя щедрого дарителя.

Первый порыв – взять корзинку и отнести обратно. Гордо сказать дракону, что мы с дочерью не нуждаемся и уж тем более от него нам ничего не нужно. Но потом я представляю счастливое личико Леи, если, например, я ей на завтрак испеку сырники, и мое сердце сжимается. Не уверена, что имею право лишать ребенка здоровой пищи, идя на поводу у своей гордости.

Стиснув зубы и проклиная императора за то, что поставил меня перед таким выбором, беру корзинку и иду в дом. В душе раздрай. Напоминаю себе, что ненавижу Герра, но испытывать столь же яркие чувства, как раньше, уже не получается. Как будто все случившееся между нами стерло их, заставило побледнеть. А в некоторые моменты на поверхность и вовсе пробивается благодарность. Как сейчас, когда я смотрю, с каким аппетитом Лея уплетает за обе щеки творожные кругляшки. И я не хочу ничего подобного, но оно происходит само, помимо моей воли.

После завтрака мы продолжаем рисовать будущие каталоги. Получается, на мой взгляд, красиво. Во всяком случае, ничего подобного этот мир еще не видел. А пока вожу карандашами по бумаге, прикидываю в уме, как лучше организовать примерочную и свою комнату для шитья. В любом случае придется устанавливать перегородки. А это значит – лишние траты. Но сами с Леей мы ничего приличного не сколотим.

Вечером вновь заглядывает дракон. Хочется сказать ему что-нибудь про продукты. Но он молчит, не подавая вида, молчу на эту тему и я. Однако, совесть заставляет предложить мужчине ужин. К моему удивлению, он отказывается. А я-то думала, с радостью ухватится за возможность.

– У меня есть предложение получше, – подмигивает Лее император. Меня всю передергивает при виде того, как расцветает от столь незамысловатого знака внимания дочь. Как же мало нам порой надо…

– Сомневаюсь, – бурчу, но так, чтобы никто не услышал. Да и не интересую я пока что эту парочку, сосредоточенную друг на друге.

– Я приглашаю вас сегодня вечером в кондитерскую. Будем объедаться пирожными и запивать горячим шоколадом. Что скажете, м? – император бросает заговорщицкий взгляд на Лею.

У той в глазах загораются фейерверки. От дочки буквально искрит острейшим желанием и предвкушением. Вижу, как ее рот приоткрывается, чтобы провизжать заветное «да!», но тут ее взгляд натыкается на мой. Хмурый и задумчивый.

– Ма-а-ам… – тянет ребенок. На ее личике столько надежды и мольбы. Мое сердце дергается вниз. – Ведь можно, да? Ну, пожа-а-алуйста, – складывает ладошки возле груди.

Ну вот и как ей откажешь? Разве много хорошего ребенок видал в этой жизни? А если это хорошее предлагает тот, кто отдал приказ нас убить?.. Две сотни лет назад, в его мире, но все же…

Не уверена, что поступаю правильно, когда выталкиваю из себя:

– Хорошо.

– У-и-и-и! – прыгает и визжит счастливо Лея. Обнимает сначала меня, а потом и Герра. – Спасибо-спасибо-спасибо!

– Оденьтесь понаряднее, прогуляемся по вечернему городу, – советует император. Кажется, за столько лет он понял, как завоевываются женские сердца. Во всяком случае маленькие.

Не думала, что что-то сможет обрадовать дочь еще больше. Но она носится по дому с горящим взглядом и собирается надеть все лучшее сразу. Нарядную юбку, платье, накидочку, брошь, банты на волосы и конечно взять с собой сумочку, которую я ей сшила не так давно.

Пока Герр смирно пьет травяной напиток – аналог нашего чая, я пытаюсь привести Лею в чувство и уговорить на нормальную одежду. С трудом, но получается. Наряжаю дочь в темно-изумрудную юбку с воланом по низу и белую блузку. Под воротничком завязываю в бант тонкую черную ленту из бархата. Пытаюсь придумать, что сделать с волосами, когда к нам подходит император.

– Можно? – просит.

С удивлением отмечаю неуверенность, проскользнувшую в его голосе. Давлю в себе порыв съязвить или уколоть его как-то, вместо этого просто киваю и отхожу в сторону. Руки Герра немного трясутся, когда он проводит расческой по светло-каштановым прядям. Его жесты наполнены нежностью и осторожностью, а еще такой любовью, что граничит с преклонением. Сейчас дракон так открыт, так уязвим, а мне отчего-то не хочется наносить удар. Словно моя война поставлена на паузу маленьким человеком, который является продолжением нас обоих.

Тихо ухожу к себе в комнату, где мне сперва требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Слишком сильно повлияла увиденная картина. Выбираю, что бы надеть. Хочется произвести впечатление на горожан, раз уж представилась такая возможность. Ведь сарафанное радио так и работает – передает информацию из уст в уста, если та является сколько-нибудь значимой.

Вот и я должна из всего скудного выбора сделать такой, чтобы одним своим видом запустить людскую молву.