Синдром разбитых коленок

Глава 23

ОН смотрел на Москву с двадцать восьмого этажа. Именно там находился его кабинет, новый, только что отремонтированный, где всё ещё витал запах свежей краски и натуральной древесины.

Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась молоденькая секретарша Нина. Помнится, Игнат просил не заводить романы на рабочем месте. Все сотрудники являлись чьими-то родственниками. Посторонних в Управлении корпорации не числилось. Но эту куколку ОН взял с собой. Нет, ОН не был влюблён, не испытывал душевной привязанности. Просто в сексе ей не было равных.

─ Чай, кофе или что-нибудь ещё?

Что-нибудь ещё? Тупая сука. Она же отлично знала, что ни чая, ни кофе ОН не пил. Виски. Вот только ещё рановато расслабляться. Ниночка облизнулась и расстегнула две пуговки на белоснежной блузе.

─ Иди сюда.

Девушка покорно подошла и встала на колени.

─ Давай же. Ты знаешь, что делать.

Нина медленно расстегнула ширинку брюк шефа, когда в кабинет постучали.

ОН оттолкнул секретаршу, быстро застегнул молнию и отошёл к окну, проклиная весь мир.

─ Простите, но Вы хотели видеть эти бумаги срочно, а секретаря на месте нет. ─ Пожилой мужчина в старомодном костюме возник в кабинете, когда Нина поправляла причёску. ─ Я Ершов. Начальник отдела кадров. Вот, пожалуйста. ─ Тонкая папка легла на отполированный до блеска стол.

ОН был так раздражён и раздосадован, что даже не удостоил вошедшего взглядом.

─ Спасибо. Вы свободны. Ты тоже. ─ Взмах руки указал на дверь.

Ниночка застучала каблучками и через секунду скрылась в приёмной.

─ Что-то ещё?

Ершов стоял, как вкопанный.

─ Нет, ничего. Я, пожалуй, пойду… работать.

Нехорошие предчувствия заставили сердце биться чаще. ОН где-то видел странного кадровика, или ему это только показалось?

─ Так чего ждёте?

Мужчина засеменил к двери. Сомнений не осталось. Эта шаркающая походка, несуразный вид и сутулая спина казались до боли знакомыми. Ничего, он обязательно вспомнит всё.

─ Игнат Васильевич, я, конечно, могу ошибаться, но это он.

Тулинов прохаживался по кабинету, нервно сжимая в руке телефонную трубку. Голос на том конце провода дрожал.

─ По-моему, он тоже меня узнал.

─ Ты уверен?

Ершов всхлипнул.

─ Нет, не уверен. Того я видел издалека, да и лет прошло немало. Вот только есть что-то неуловимое, что словами объяснить невозможно.

─ Ладно, не паникуй. Уезжай немедленно. Скажешь всем, что давление или понос. Отсидись на даче или у друзей недельку. А мы разберёмся.

─ Недельку? Что Вы говорите, Игнат Васильевич? У нас со сменой власти такое началось! Я только и делаю, что личные дела сотрудников, простите за тавтологию, в кабинет начальству таскаю. И на кой ему этот геморрой?

Тулинов нахмурился.

─ Власть не поменялась. А ты не мельтеши там. Неделя. Понятно? Скройся подальше от Москвы и не паникуй.

Он дал отбой и взглянул на Репина.

─ Что думаешь, Макс?

Репин нахмурился.

─ Даже не знаю. Столько лет прошло. Да и Ершов, он же близорукостью пожизненно страдал.

Игнат широко распахнул окно. Небо над Руаном начало темнеть. Первые звёзды застенчиво проступали на фиолетовом горизонте. Нет, в России ночь являлась не так, совсем не так. Сначала солнце окрашивало небосвод последней улыбкой, такой тёплой и нежной, будто улыбалось в последний раз. Затем исчезали звуки, ненадолго, всего на несколько мгновений, но в этой звенящей тишине расступались облака и являли бледный диск луны, который наливался, разрастался, и своим сиянием зажигал золотистые созвездия. В последние годы Игнат всё больше и больше скучал по Родине. Ну ничего, осталось подождать совсем немного, и тогда он заберёт Настю и вернётся в Москву. Взбалмошная девчонка залезла в сердце занозой и свербила при каждом неловком движении. Тулинов вдруг осознал, что ревнует её со страшной силой. И эту ревность ему не побороть. Он знал наверняка, не важно, кто окажется с ней рядом, рыжий долговязый парень или глубокий старик. Любой, кто посмотрит на Настю, будет тут же отодвинут в сторону. Да, хорошо, что девочка сейчас находится в женском пансионе, где на неё никто не станет пялиться. Но была и другая причина. Себя Тулинов боялся куда больше всех потенциальных соблазнителей вместе взятых. Запах золотистых волос пьянил и будоражил. А эти глаза… эти огромные глаза заставляли забыть всё на свете и даже то, что девочке всего шестнадцать.

─ Эй, Урс, ты слышишь меня?

Игнат перевёл взгляд на Репина.

─ У Ершова профессиональная память на лица и не только. Он военный кадровик. Любые мелочи запоминает. Даже те, на которые мы с тобой никогда не обратили бы внимания. К тому же мне стало известно, что наш каратель имеет девять пальцев. А у нашего друга сколько?

Макс усмехнулся.

─ Шакалёнку оторвало пальчик гранатой. Да и мордаху тогда подпортило. ─ Он минуту помолчал. ─ Скажи, Урс, ты долго думал, когда назначил его управляющим, посадил в кресло отца?

Тулинов застонал.

─ Кабинет моего отца, как и кабинет дяди Севы, свободны. В них всё осталось так, как было при прежних хозяевах. И никто, слышишь, никто их не займёт. Но ты должен знать. Шокалёнок прекрасный спец в нашем деле. И у меня не было выбора.

─ Выбор есть всегда. Дело не только в профессиональных качествах, но и в душевных. А гнильца выступала в парне сразу. Жаль, ты этого не заметил.

Игнат понимал, в чём-то Питон прав. Он никогда бы не взял этого парня в команду, но отец просил присмотреть за пацаном, когда сделал широкий жест ─ оплатил все пять лет обучения в Париже. И кто же знал, что ОН, неподготовленный сопляк, увяжется в Легион?

─ Нам бы собрать побольше информации о Шокалёнке. Справишься?

Репин кивнул.

─ Доделывай свои дела, а я о Мелком позабочусь сам.